В ссылке остались без отца
Виктора Александровича Капис хорошо знают в поселке Ойском. Это сейчас он пенсионер, а когда-то его имя гремело не только в Ермаковском районе, но и по всей стране. Он был знатным кукурузоводом. За свой труд получил орден Трудового Красного Знамени, несколько медалей, много почетных грамот. Показывал свою продукцию даже в Москве на ВДНХ. У него полстраны училось, приезжали перенимать опыт. Но есть в биографии этого труженика и печальные страницы, потому что его детство было опалено годами репрессий.
Виктор Александрович из немецкой семьи. Корни его родословной уходят в 18 век.
Прапрадеды попали в Россию при Петре I, который привез из Германии мастеровых. Выходцы из Баварии Каппесы (по линии отца), были кораблестроителями. Шнайдеры (по линии матери) - архитекторами.
В 20-е голодные годы кто-то из родни в поисках лучшей доли поплыл на пароходе в Америку. Женщины умерли в пути, а один мальчик (родственник Каппесов) все же добрался до американского континента, там и остался.
Почему фамилия Виктора Александровича пишется Капис, а не Каппес, как у отца и деда? Потому, что во время оформления сына в ФЗО мать потеряла его «метрики», а при выписке дубликата в документе сделали ошибку. По новому Свидетельству о рождении значится и год рождения 1934, вместо 1935-го.
Детская память сохранила страницы семейной истории: и те, о которых поведали родители, и те, которые он пережил сам.
Виктор Александрович рассказывает, что его дедушка и бабушка жили на железнодорожной станции Нижний Урбах Саратовской области, а его родители – в городе Энгельсе. Папа, Каппес Александр Иванович, работал формовщиком на заводе. Мама, Елизавета Филипповна, трудилась на засолочной овощной базе.
- Деду нашему было 92 года, - говорит Капис. - Его раскулачили еще до начала войны. За богатство. Он имел дом, на втором этаже жила семья с девятью сыновьями, а на первом был расположен магазин. В семье держали также верблюдов, которые считались рабочим скотом. Там же кругом степи (Нижний Урбах находится недалеко от Астрахани), без верблюдов не обойтись!
Еще до войны, в 1939 году дядя (брат мамы) Степан Филиппович Шнайдер, который работал в милиции, пришел как-то к нам в гости и посоветовал уехать куда-нибудь. Предупредил, что намечается облава – всех немцев сошлют в Сибирь. Родители, по его совету, поехали в Узбекистан, в Ташкент. Там я и родился.
Неподалеку от столицы республики находилась пригородная станция Тарбаза с совхозом имени Мирзоляна. Какое-то время мы пожили там, потом получили от Степана Шнайдера письмо, что облава закончилась, можно возвращаться. Вернулись. Но жить в родном городе пришлось недолго. В сентябре 1941 года снова неожиданно пришел Степан Шнайдер и сказал, что с завтрашнего дня начинается эвакуация немцев.
Так оно и случилось. На второй день пришли вооруженные люди (мне было семь лет) и объявили об эвакуации. Разрешили взять по одной подушке, по одеялу, один костюм на человека. Немцев увозили, а евреев, наоборот, привозили на Волгу. Они должны были стать своего рода щитом от наступавших немцев.
Повезли нас всех в телячьих вагонах. Кроме меня, в семье был уже младший сын, Андрей, который был моложе меня на четыре года. Третий брат, Саша, родился уже в ссылке.
Когда везли через Казахстан, наш поезд сделал остановку в пути. В это время дядя Степан ехал на поезде в другую сторону. Встретились, и он сказал отцу: «Прыгай!» Но тот отказался: «Нет! Пусть везут, куда везут».
Сослали нас в Шушенский район, в деревню Средняя Шушь, где находился колхоз под названием «Путь коммунизма». Отец стал работать в кузнице. За неделю научился этому ремеслу. Он слыл незаменимым специалистом в селе. Все на нем держалось. И вот такого мастерового человека однажды забрали из села и отправили в трудармию. Уезжая, отец наказывал матери: «Никуда из Сибири не уезжайте! Это богатый край, здесь можно жить: тайга, орех, ягода, грибы». И мы держались за Шушенский район.
А отца увезли в тайгу на лесозаготовки. Рассказывали потом, что отец как-то увидел во сне, что у него родился сын (действительно, Саша родился без него в конце 1941 года). Позднее пришло письмо с лесозаготовок с сообщением, что Александр Каппес умер. Только год всего и поработал, так и не узнав, что у него появился еще один сын.
Так мы остались без отца. Мать одна нас тянула. Вскоре после того, как отца не стало, из районной комендатуры потребовали, чтобы мать привезла свидетельство о смерти отца. Она пешком пошла в ту комендатуру и отдала документ. А когда вернулась за ним, ей сообщили, что свидетельство потеряли. Как потом выяснилось, его просто выбросили в урну. Вот такое было отношение к репрессированным.
Спустя время Шушенский район стал делиться. Появился Ермаковский район. Перевели нас в совхоз «Пробуждение», что недалеко от села Казанское. Жили там до 1947 года. Оказались далеко от комендатуры, где мать должна была отмечаться. Я тоже стал отмечаться два раза в месяц, когда подрос. Мальчишкой был, но не имел права никуда отлучаться с места ссылки. При Хрущеве комендатуру упразднили.
Когда мама осталась одна с тремя ребятишками, трудилась в совхозе «Пробуждение» сначала рабочей, потом дояркой. Когда переехали в Ойский– работала уже бригадиром у доярок, до самой пенсии на одном месте, и после ухода на пенсию еще три года работала. Вспомнить если, жили очень трудно. Голодовали, ловили сусликов для еды. Носить было нечего. Хорошо еще, что мать сама шила.
Кстати, когда приехали в место высылки, русский знали плохо, и на первых порах
общаться с местным населением было тяжело. По-немецки говорили только дома. Мама
боялась на людях говорить с нами на родном языке. Нам, ребятишкам, было легче
освоить русский язык, чем взрослым. Я, например, еще мальчишкой знал три языка –
немецкий, русский, узбекский.
С отца сняли обвинение и реабилитировали его только в 1995 году. Мама так и не
узнала об этом – умерла в1994 году.
В свое время вступил Виктор Капис в Шушенском в комсомол. Секретарь спросил:
«Национальность?» Юноша ответил: «Немец». «Как немец!? – встревожился секретарь.
- Пиши, что ты - русский».
- Я не стал этого делать, - сказал Виктор Александрович. – Почему я должен скрывать свою национальность! Целый день он меня мурыжил, я не уступал. В конце концов, меня приняли. Потом стал кандидатом в члены партии, вступил в КПСС. Секретарь райкома на бюро попросил: «Расскажи свою биографию». Рассказал. Из зала какая-то женщина возмутилась: «Немец!» И бухнулась в кресло. Секретарь ей: «Выйди из зала!» Она вышла. Меня приняли в партию.
В детстве Виктор проучился только три класса. Потом получил среднее образование в вечерней школе, наверстал упущенное. Окончил Абаканский политехнический техникум по специальности «техническое обслуживание и ремонт автомобилей». Работал на тракторах разных марок. Был бригадиром, потом заведующим ремонтными мастерскими в Ойском (совхоз имени Щетинкина), кукурузоводом. На пенсии уже 20 лет.
Жена, Валентина Михайловна, под стать мужу - ветеран труда, всю жизнь, начиная с 16 лет, работала дояркой. У Каписов сын и дочь, пять внуков и четыре правнука.
Лариса Голубь
Степан Шнайдер с родителями
Елизавета Филипповна Каппес
Виктор Александрович в зрелые годы