Немало воды утекло в Ое с тех времён, когда русло её проходило недалеко от села Разъезжее. Сегодня только по немногочисленным рассказам, передаваемым изустно из поколения в поколение, можно представить себе те места, от которых остались только названия хуторов, мельниц, заимок. Почти двести лет назад у подножия горы Караульной облюбовали казаки удобное место, чтобы своими разъездами закрывать подступы со стороны Монголии и Китая, откуда по тропам наезжали лихие любители лёгкой наживы. Было что взять в этих богатых местах. Именно казачество встало на защиту южных рубежей России от набегов иноплеменных завоевателей.

Казачество – один из ликов нашей истории, которую немыслимо представить без этого удалого, бесшабашного, трудолюбивого и воинственного защитника южных рубежей Российского государства. Казаки не только несли службу, но и снабжали себя всем необходимым для жизни – обрабатывали земли, сеяли, пахали, выращивали скот, занимались охотой, рыбалкой, мыли золотишко, владели разными ремёслами. Но при этом не расставались с оружием и в любой момент могли отразить набеги врагов. Давно ушли в иной мир эти первооткрыватели, но живы их потомки, они помнят рассказы своих прадедов, кое-что даже успели записать. Жизнь продолжается, и роль казачества, его значимость не уменьшилась. Сегодня казаки становятся той силой, которая способна повлиять на духовное развитие нашего общества. Но и история их становления не должна пропасть, они достойны того, чтобы их не забывать.

Казаки служили и присягали царям, были надёжной их опорой. Так и появился где-то в 1848-1849 годах служивый Русин Леонтий Тимофеевич возле Караульной горы на излучине Ои. Основал там разъезд, первый дом построил как раз на ручье, который впоследствии назвали Разъезжим. Вторая изба по предложению Леонтия Тимофеевича была построена казаку Лаптеву. И так за два года выстроили целый ряд изб. Тайга была неоглядная, рубили вековые деревья, из них и ставили избы, некоторые и сегодня там стоят. Молодые и сильные, казаки не только умели воевать, но и строить. Немного сохранилось воспоминаний о Леонтии Тимофеевиче, но одно было известно – силой он обладал неимоверной. Начали создавать семьи. Не близкий путь преодолевали, чтобы найти невесту. Так, Русин взял в жёны Маланью Исаеву. Здоровая, красивая была казачка и дюже работящая. Нарожала она семь казачат да одну казачку – Пелагею. Если казакам приходилось отдавать своих дочерей замуж, приданого готовили столько, что могли одеть и обиходить целую деревню.

Подрастали сыновья, становились первыми помощниками отцу. Так, вместе построили мельницу, а для себя крепкие, просторные избы, заводили хозяйства, при этом исправно несли службу. Один из сыновей – Русин Фёдор Леонтьевич - женился на казачке Вассе Владимировне Булатовой. Привёз её из Николаевки. Молодые оба были работящие, а про Фёдора говорили, что на пашне две лошади от усталости падали, а он всё работал. Хозяйство росло год от года. Прирастала и семья. Накануне первой мировой, в 1913 году у них родилась дочь Мария Фёдоровна, в 1920-ом появилась на свет Александра Фёдоровна. В 1928 – Матрёна Фёдоровна.

Тревожное, неспокойное настало время. Трудолюбивым, зажиточным казакам открыто завидовали многие. А кто-то и просто ненавидел за их крутой нрав, независимость, честность и прямоту. И в 1930 году казаков признали опасными нарушителями порядков нарождающегося общественного строя, лишили избирательных прав и как зажиточных кулаков выслали из Разъезжего. На подводах, телегах, запряжённых своими же лошадьми, уехали все Русины, Булатовы, Исаевы и многие другие. Опись имущества при раскулачивании Фёдора Леонтьевича содержала 56 наименований, среди них: дом крестовый, конюшня, два амбара, баня, надворная постройка, сенокосилка, грабли, молотилка, два мерина, жеребёнок, корова, тёлка, семь овец, две свиньи, пчёлы, двое саней кованых, две телеги, тарантас, разная посуда, мешок семечек, кадки, самовар и так далее. Весь список приведён в архивной справке. Повезло только Пелагее Леонтьевне, которая накануне вышла замуж за Фрола Быкова, он и спас её от унижений и мытарств ссыльных.

Развезли всех по разным местам. Кого-то отправили в тайгу в сторону Ачинска, кого-то в Курагинский район, село Ольховку, посёлок Тельсуг. Фёдор Леонтьевич Русин со своей семьёй и несколькими другими попал на заготовку леса. Приближалась зима, срочно требовалось хоть какое-то жильё. Из дёрна стали строить землянки. Даже печи сооружали из твёрдых пластов. Казаки обустроили свои семьи и отправились в тайгу. А накануне у Фёдора Леонтьевича родился сын Василий. Поплакав над зыбкой, попрощавшись с родными, он ушёл в тайгу, где и погиб. Там его и схоронили.

Васса Владимировна осталась одна с детьми. Что делать? И решила она бежать из ссылки, искать своих родных. Собрала скромные пожитки, одев как можно теплее детей, она отправилась пешком в сторону Минусинска, где осталась её сестра Анастасия Владимировна Булатова. Шли от села к селу, просили милостыню, где-то останавливались, долгий был путь. И вот, наконец, дом сестры. Сколько было слёз, разговоров, воспоминаний. Но надолго оставаться там Васса Владимировна побоялась. Не хотела подводить сестру, да и донести могли. Она оставила дочь Матрёну, а сама с другими детьми направилась в Курагинский район в Ольховку к своим братьям. Прошло немного времени, и Матрёна тоже стала проситься в Ольховку. Ей помогли туда уехать, и сделали это вовремя. Мать, очевидно, от перенесённых переживаний, дальней дороги заболела и вскоре умерла. Дети – Матрёна, Мария, Александра, младшенький Василий остались сиротами. Но жили все вместе. Марии исполнилось уже 20 лет, и она вышла замуж за Николая Фёдорова. Они вдвоём решили бежать из ссылки, а затем и спасти детей. Где на плотах, где пешком, хоронясь людных мест, добрались до Николаевки. Спокойнее там было, и работа нашлась. А в Ольховке совсем молоденькая Александра пошла работать на шахту, надо было как-то жить, кормить семью. Прошло немного времени, она познакомилась с парнем Иваном Ананьевым. Они поженились, но мужа скоро забрали в армию. И опять остались дети одни. Александра недаром была из семьи Русиных, сила у неё была удивительная. Как вспоминают родственники, мешки кидала наравне с мужиками. Не боялась никакой работы. Но тут приходят беды.

В начале 1941 года загорелся дом, где жила семья. Случилось это ночью, выскакивали на улицу, в чём были. Во время пожара, спасая детей, пострадала Александра. Попала в больницу. Матрёну и Василия забрали в детский дом, который находился в Артёмовске Курагинского района. В начале Великой Отечественной войны все родственники оказались в разных районах края. Маленького Василия разлучили с сестрой и отправили в Ачинский детдом. Матрёна осталась пока в Артёмовске. Её вскоре забрала Александра, она вышла из больницы и родила сына Николая. Тяжёлые это были времена, ни еды, ни одежды, да ещё сгоревший дом, который с великим трудом приспособили для жизни. И решила Александра искать своих родных. Собрав малыша, как могла, приодела Матрёну и направились опять в Минусинск к тётке Анастасии. Шли долго, иногда в сёлах просились на ночлег. Рассчитывались мылом, которое взяли с собой в дорогу. Но в Минусинске долго не задержались. Старшая сестра Мария жила в Николаевке, вот к ней и направились. Помогли им сесть на попутную полуторку. Так, в 1942 году они оказались в Николаевке. Александра сразу пошла работать в колхоз, а Матрену отдали в Семенниково в няньки к Зуевой Акулине, которая работала продавцом. Матрёне пришлось в свои тринадцать лет с утра до позднего вечера нянчить двух малышей, доить корову, кормить свиней, ухаживать за огородом. Воду приходилось носить через болото, два ведра на коромысле да одно в руке. Тяжело было по осени и весной. Ходила босиком, когда лёд подмерзал, он резал ей ноги. Вот они и отказали, заболела Матрёна серьёзно. Помог ей случай. Семенниковские жители ездили молоть кукурузу на Русину мельницу в Разъезжее. Там в хозяйстве работала животноводом Русина Пелагея Леонтьевна, в замужестве Быкова. Сильная была женщина, тоже мешки кидала наравне с мужиками. Она случайно из разговора услышала, что в Семенниково живёт такая же сильная и выносливая девчонка Матрёна Русина, которая сейчас серьезно заболела. У Пелагеи сердце тревожно дрогнуло, она тут же запрягла лошадь и помчалась за племянницей. Но Зуева решила не отдавать свою помощницу, даже одежду у неё отобрала. Тогда Пелагея, сняв с себя одну юбку (на ней было две), завернула Матрёну, укутала в солому и увезла к себе в Разъезжее. Всей семьёй ухаживали за девочкой и выходили. Поправившись, пошла Матрёна в колхоз. В это тяжёлое военное время все родственники, как могли, помогали ей, слабенькая она ещё была. Даже устроили на работу в детский садик в Ермаковском, всё-таки там было полегче.

Закончилась Великая Отечественная, и хоть до нормальной жизни было ещё далеко, но люди вздохнули с облегчением. Начали возвращаться с войны мужья, братья. Приехал муж Марии - Фёдоров Николай. Но его скоро направили в Туву помогать местному населению. Проработав там полгода, он решил перевезти и семью. Понравились ему места, богатая природа, бурные реки. Мария приехала, потом переманила и Александру с Матрёной. Так продолжатели рода казаков Русиных, Фёдоровых оказались в Тувинских землях.

Болезнь Матрёны не повлияла на её здоровье. Она осталась сильной, выносливой, научилась прекрасно плавать, свободно обходилась с лошадьми, седлала, скакала наперегонки со взрослыми. В те годы мостов через реку не было. Только зимой можно было перебираться на другой берег. Но Матрёна, как настоящая рисковая казачка, не всегда дожидалась ледостава. И если была нужда, могла через полыньи перебираться в Ак-Довурак. Однажды с лошади не смогла слезть – ноги примёрзли к седлу. Кроме этого, она прекрасно вязала, шила из овчины телогрейки, шапки и любую другую одежду. Обшивала не только свою семью, но и всех родственников.

После войны страна начала восстанавливать разрушенное хозяйство, много было строек. В Туве стояли немногочисленные поселения, где вместе с коренным населением обосновывались и семьи казаков. Через реки стали строить мосты. Однажды по такому мосту скакала галопом Матрёна. И вдруг на всём скаку лошадь схватил под уздцы молодой парень. Черноглазый, сильный он сразу покорил сердце девушки. Так произошла первая встреча будущих супругов. Парня звали Ромазан Карсакбаев. Как будто сама судьба готовила встречу казачки из сибирского рода Русиных и казаха из рода Карсакбаевых.

Ромазан родился в Семипалатинске. Предки его были богатыми баями. Владели табунами лошадей, отарами овец, торговали не только в казахстанских пределах, но забирались и далеко на юг, в Китай. Всё стало меняться после революции. Не сразу здесь сформировалась новая власть. Сопротивление ей с самого начала оказывалось ожесточённое. И, когда баев начали раскулачивать, они создавали свои отряды, им было что защищать, да и пособников набиралось немало. Знание местности, обычаев населения, верного мусульманству, помогало этим воинственным отрядам, которых именовали «бандами басмачей», отстаивать до поры свою независимость. Но ближе к тридцатым годам прошлого века окрепла и Красная Армия. Её организованные и обученные военные части добивали последние группы под руководством баев. Один из таких боёв хорошо запомнил маленький Ромазан.

Было это в 1929 году, когда отец со своими братьями отбивался от многочисленного отряда красногвардейцев. Отец с малочисленной группой успел переплыть реку и умчаться дальше за кордон в сторону Китая. Больше Ромазан никогда его не видел. Часть банды не успела переправиться и осталась на этом берегу. Там был и старший брат. Всех их схватили и вряд ли оставили в живых. По крайней мере, никто к ребёнку уже не возвращался. Малолетних детей, оставшихся без родителей, отправили в детские дома. Будучи уже взрослым, Ромазан не любил вспоминать те годы. Несколько лет он прожил с другими детьми в этом приюте. Мать его, Меис Карсакбаева, отбыв положенное наказание, сразу забрала сына. Они вернулись домой в свои места, Ромазан почти сразу начал пасти лошадей в колхозе, пошла на работу и мать. Надо было как-то существовать, всем тогда было тяжело, это и сближало людей – сынов баев, скотоводов, всем вместе надо было выживать.

Так, пастухом и встретил Ромазан 22 июня 1941 года. Пригнал из ночного лошадей, не успел до дома дойти, как услышал – началась война. Сразу пошёл добровольцем. Взяли его, хотя и не было полных 17 лет. Отправили в Башкирию учиться на артиллериста. Недолго продолжалось обучение, в боевых действиях он уже успешно командовал артрасчётом. Его война началась от Москвы, когда были брошены на её защиту все силы, освобождал многие города, в том числе и Кенигсберг (Калининград). А закончилась у самых границ Германии. Там он получил ранение, снайпер его заприметил, выстрел хоть и был метким, но не смертельным. Из госпиталя Ромазан вернулся в родное село Талицу. По итогам многих военных операций получил награды.

Сразу после возвращения начал работать учителем. Когда здоровье стало получше, пошёл в колхоз. Осенью, после уборочной, вместе с председателем раздали оставшееся зерно колхозникам, а наутро пришла дополнительная разнарядка на сдачу урожая государству. Не отбирать же назад зерно у людей. Пришлось отвечать по всей строгости. У Ромазана забрали все ордена, отобрали партбилет и отправили в Туву на принудительные работы.

Там он строил мост через реку Хемчиг, а за удила схватил не просто лошадь, а свою судьбу. Не побоялась Матрёна Фёдоровна, что жених из далёких казахстанских земель, её душа как будто почувствовала в этом парне родственную своей, и не надо ей было подстраиваться, перестраиваться, они были похожи и по сложившимся условиям жизни. Оба прошли и детский дом, и раскулачивание.

После свадьбы ещё несколько лет пожили в Туве, а в 1953 уехали в Казахстан, на родину Ромазана. Устроился он там лесником на кордоне. Леса вдоль Иртыша были посажены ещё по Указу Екатерины. В те времена для создания флота требовалась корабельная сосна. И хоть изменились условия, другими стали корабли, но за лесами, как и прежде, ухаживали казаки. Кордоны создавались изначально как мощные крепости вдоль Иртыша. Все работы там были строго расписаны, было время собирать семена сосны, затем их обработка, посадка, ухаживание за лесом, уборка всей территории. Посторонних на кордоне не было. Были там разные поселения, такие, например, как казачий форпост крепость Ермаковское-на Иртыше, Дальний, Тепкашинский, Киберовский. На одном из них и поселилась семья Карсакбаевых. Привезли из Тувы двух детей Валерия и Галину, и ещё родили – Николая, Любовь, Владимира, Екатерину, Светлану, Фёдора, Наталью. Однажды пришла к ним в дом маленькая девочка со слезами – родители развелись. Взяли её в семью вместе с сиротой, казашкой Зауреш. Вот такая многочисленная оказалась семья.

Понятно, чтобы жилось всем нормально, надо было много работать. Держали большое хозяйство: лошадей, коров, овец, свиней, много птицы самой разной – цесарок, индюков, кур. Земли были богатые, выращивали бахчевые культуры, занимались хлебопашеством, имели большие огороды. С юных лет детей воспитывали как казаков - учили седлать лошадей, скакать на них, шить, самостоятельно лечиться, не бояться никакой работы. Воспитывали в строгости, в уважении старших. Если ребёнок не поздоровался со взрослым, наказания – не избежать. У отца всегда за голенищем была нагайка, часто пускал её в ход. Строгий был.

В начальную школу дети ходили с несколькими сверстниками за шесть километров от дома в село Тепкаши. В зимнее время детям в дорогу давали несколько смолистых лучин и спички, это считалось лучшей защитой от волков. Много их было в казахстанских лесах. И когда они встречались, дети быстро зажигали лучины и отпугивали зверей. Однажды соседка по кордону Ольга Русских увидела вдали стаю, быстро зажгла лучину и побежала навстречу хищникам. И мы все тоже зажгли и побежали, и, что самое удивительное, волки отступили. Самостоятельности учили детей, сильно не опекали, считали – личный опыт самый лучший наставник.

О тех годах сегодня рассказывает один из сыновей Ромазана Владимир Карсакбаев. Он житель Ермаковского, помнит рассказы родителей о временах раскулачивания, об их непростой жизни. Помнит себя мальчишкой, как любил ходить в красной рубашке, сшитой руками мамы и подпоясанной красивым ремешком, с которым не расставался. Осталось у него в памяти, как крестили детей. Мама накануне их собрала, заставила наловить рыбы, её в тех местах было очень много, нажарила куриц, приготовила много мяса, постряпала, всё уложила в несколько корзин, чтобы в церкви это раздать нищим, их в те годы было немало.

Встали очень рано, запрягли лошадь, всё уложили и поехали в Семипалатинскую церковь. Священник был не просто старый, а древний. Но всё прочитал чётко, весь обряд выполнил, только руки сильно тряслись, когда надевал крестик на шею детям. За этот крестик доставалось маленькому Владимиру. Многие сверстники пытались его сорвать, но ребёнок защищался, и дело доходило до драки. В селе большинство исповедовало мусульманскую веру, это отражалось и на детях, хотя взрослые жили мирно.

А ещё Владимир Ромазанович тепло вспоминает о своей бабушке Меис Карсакбаевой. Она прожила долгую жизнь, была очень умной, много знала лекарственных трав, выхаживала тяжело больных людей, была очень крепкая и сильная. Всё это благодаря своему трудолюбию, здоровому образу жизни и питанию, когда все продукты были свои. Помогали, конечно, и травы. Многое она из своего богатого опыта передала внуку Владимиру, который не случайно свой трудовой путь начал как «Айболит», лечил животных. И лечит до сих пор.

После смерти бабушки семья Карсакбаевых вернулась в Сибирь, в Николаевку. Кстати сказать, ордена Ромазану вернули ещё в 1970 году. А казачка Матрёна Фёдоровна Карсакбаева, пережила своего мужа на несколько лет и умерла в Николаевке. Сохранила много старинных фотографий своих родственников, во времена раскулачивания снимки прятали в разных местах, боялись, чтобы их никто не нашёл. Она, пережившая раскулачивание, ссылки, голодные и холодные годы Великой Отечественной ещё успела при жизни получить тоненькую бумажку, на которой коротко написано «Справка о реабилитации». Может, поплакала над ней, вспоминая родных, тяжёлые испытания, а может, с достоинством прочитала это запоздалое послание.

Но уже в преклонном возрасте просила своего сына Владимира рассказать о своих казацких корнях. О том, что они пережили, как судьба их гоняла от села к селу, то разъединяла всех, то соединяла. Хотела Матрёна Фёдоровна, чтобы люди знали и помнили ствол их генеалогического казацкого древа Русиных с мощными ветвями Исаевых, Булатовых, Кравченко, Карсакбаевых. Все они не посрамили земли русской и славы казачества. До конца дней своих она гордилась, что была настоящей казачкой, помнила боевой клич: «Любо, казаки!». Заповедовала и внукам, правнукам беречь эти традиции. Сын Владимир Ромазанович Карсакбаев исполнил просьбу своей мамы, рассказал о её жизни и жизни казацкого рода Русиных.

Валентина Демешева

Русин Леонтий Тимофеевич, основатель села Разъезжее

Русин Фёдор Леонтьевич (в центре).

В центре Фёдор Русин, слева дед - М.Г. Бакуров

Мама Матрёна Фёдоровна Карсакбаева (Русина), сёстры Мария, Александра,
маленький брат Василий, бабушка Васса Владимировна и её сестра Анастасия Владимировна Булатовы.

Боль и память. Посвящается жертвам политических репрессий 30-50 гг. XX века по Ермаковскому району том 4