Долюшка женская
С Натальей Дмитриевной Свининой я познакомилась в один из осенних дней. Эта пожилая, но еще довольно энергичная с веселым нравом женщина сразу же обратила на себя внимание. Захотелось узнать ее поближе. Время шло, а визит мой все откладывался. И только спустя год мне удалось побывать у нее.
Встретила меня хозяйка улыбкой, добрым словом, только глаза оставались безучастными. За это время они как-то потускнели, исчезла смешинка, которая жила в них постоянно. «Возраст, - решила я, - ведь Наталье Дмитриевне 86».
- Никогда не думала, что доживу до таких лет, - начала разговор моя собеседница.
И не удивительно. На долю этой женщины выпало столько испытаний, что просто диву даешься, как после всего пережитого она не утратила свой оптимизм. Ничего нет ужаснее для матери, чем потеря своих детей. Несколько лет назад Наталья Дмитриевна похоронила мужа, сына, а потом и дочь. Слезы не просыхали на ее глазах, поэтому разговор наш часто прерывался. А начался он издалека, с 1919 года, когда в селе Субботино Ермаковского района в простой крестьянской семье родился очередной ребенок. Назвали девочку Наташей. Из 15 ее сестренок и братишек в живых осталось только трое, самых крепких, самых сильных, жизнелюбивых. Отец и мать трудились не покладая рук, чтобы дети не знали нужды. Девочки подрастали и помогали родителям. И все бы ничего, да покатила по стране волна репрессий. Дошла она и до Сибири. По ложному доносу односельчанина в 1930 году арестовали отца, отправили в Черемхово на шахты, а оттуда – на строительство Беломоро-Балтийского канала. Семью раскулачили и выслали на Чулым в Зыряновский район.
- Сколько же там народу было… Голодные, ни хлеба, ни кола, ни двора. Забыть такое невозможно, - утирая слезы, говорит Наталья Дмитриевна. – Лето прожили в шалашах да землянках, а потом на баржах по Чулыму завезли нас в тайгу, в такую глушь, вспомнить страшно. Деревья да небо над головой, даже воды не было. Люди начали болеть и умирать. Тогда всех переправили в ближайший таежный поселок. Здесь стало полегче, хлебную пайку выдавали. Не успели мы вздохнуть свободнее, снова в дорогу.
Так и гоняли с места на место в течение двух лет, которые показались им вечностью. По окончании ссылки вернулись в Субботино, а вскоре вернулся домой и глава семьи.
- Недолгой была наша радость, - вздохнула женщина, - в 37-ом отца снова забрали и расстреляли в Минусинске.
Она замолчала, закрыла лицо руками, плечи вздрагивали от рыданий. Я не знала, как ее успокоить.
Невозможно описать всего того, что пришлось пережить Наталье Дмитриевне с детских лет. Нет таких слов, чтобы рассказать о ее душевных ранах, об унижении и оскорблении человеческого достоинства, о горечи и боли утрат дорогих сердцу людей, о непосильной каторжной работе.
Бывших ссыльных в колхоз не принимали. Пришлось Наталье с 16 лет катать вагонетки с рудой на золотом прииске. Но девушка не унывала. Она не боялась никакой работы, любое дело у нее в руках спорилось. Трудолюбие, доброту, уважение к старшим – вот основные качества, которые она унаследовала от родителей. За эти годы Талька, как в деревне звали Наташу, расцвела, повзрослела. Боевая, работящая, острая на язык, до песен охочая, она была душой компании, без нее не обходилась ни одна вечерка.
- Сколько себя помню, настроение у меня всегда было веселым, такой уж, видно, характер, - улыбается Наталья Дмитриевна. – А песни-то как любила, хоть горе, хоть радость, я все одно пою.
Парни вокруг нее стали хороводиться. Два друга вздыхали по Тальке, так и гуляли всегда втроем. И вдруг, словно гром среди ясного неба, всех оглушила весть о войне. Затянув потуже пояс, Наташа с головой погрузилась в работу. Всю войну на тракторе «ЧТЗ» в поле отработала: ни дня, ни ночи не видела. Не досыпала, не доедала - понимала, что ее землякам на передовой во сто крат тяжелее. Все чаще с фронта приходили печальные вести. То в одной, то в другой избе кричали от горя женщины, оплакивая потерю близких. Сложили головы на поле брани и два Талькиных друга. В 43-ем вышла замуж за Михаила Свинина. Он был ранен под Москвой. Долго лечился по госпиталям. Вернулся домой инвалидом.
- Серьезный мужик был. Долго за мной ухаживал, - рассказывает хозяйка. – Пойдешь, говорит, за меня? А что, пойду, отвечаю. Замуж идти – не дрова рубить.
Так и сошлись. Жили дружно, ладно. Он в артели работал по изготовлению мебели, она – в поле. Дети пошли, сын и две дочери, родителям радость и забота. До сих пор удивляется женщина, как и когда она успевала все домашние дела переделать. Хлеб пекла, с хозяйством управлялась, штопала, вязала, стирала, ребятишек воспитывала. К своим детям прибавились еще двое сестриных (та умерла после болезни). Так и росли впятером. Нелегко было, зато сейчас у нее много внуков и правнуков. Не забывают ее, пишут, звонят, дарят подарки. Не зря жизнь прожита, есть с кем старость коротать. Только вот судьба до сих пор посылает ей тяжкие испытания, словно проверяет на прочность.
Доля-долюшка женская. Во все времена была она нелегкой. На плечах женщины-матери всегда лежал большой груз ответственности за тепло домашнего очага, за воспитание детей, за мир и лад в семье, за веру, надежду и любовь. А добро делает человека сильнее.
Нина Котова