Люди и судьбы. Жертвам политических репрессий Краснотуранского района посвящается...
Приговорённых к ссылке вели по этапу под конвоем. Семьи ехали на телегах, бричках позади неровного строя бредущих мужчин, закованных в кандалы. Шли с ночёвками мимо незнакомых мест, останавливаясь за поселением, укладываясь спать прямо под открытым небом. Радовались сухой погоде и тому, что конвойные разрешали подходить к мужьям. Василиса никогда не видела своего Анисима замкнуто-насторожённым, молчаливым и скучным. Бывало, потеребит свою бородку, сверкнёт светящимися от счастья глазами, схватит её в охапку и закружит по избе, на ушко шепнёт ласковое словечко, и тает душа молодой женщины. А теперь их ждёт неизвестность. Что это за Сибирь такая, куда их заносит судьба? И всё несдержанность Анисима. Трудно было уступить дорогу этому черноряснику? Нет, схватил коня под уздцы и свернул попа с дороги, опрокинув повозку так, что тот оказался в сугробе. Вот и расхлёбывай теперь эту кашу.
Наконец дошли до Камня, тогда так называли Урал. Конвойные слезли с лошадей,
разминая косточки. Затем стали освобождать подконвойных от кандалов. Дальше они
пойдут свободно в далёкую Енисейскую губернию.
Анисим Иванович и Василиса Прокопьевна с двумя дочками в 6 и 3 года отправлены
на поселение в небольшую таёжную деревеньку со смешным съедобным названием Тюря.
Вдоль деревни протекала широкая река Сыда. А вокруг – горы и как будто
наступающий на деревню лес.
- Не пропадём, Василиса, жить здесь можно. Река есть – с рыбкой будем, лес есть - построим жильё, земелька чёрная – родить будет, проживём! Успокаивал жену и себя. И, правда, руки у него откуда надо растут. На выделенном месте вырыли землянку, сельчане оказались гостеприимными помогли, кто, чем мог. Организовали «помочь» или в других местах это называют «сабантуй», «толока». И вот стоит в деревеньке новенький домик на высоких сваях с крутым крыльцом, хороший пятистенок получился, спасибо добрым людям. Жизнь потихоньку налаживалась. В деревне непьющие богобоязненные мужики, у всех почти крепкие хозяйства. Анисим и Василиса потихоньку стали обживаться, а у маленьких Груни и Анны появились брат и сестра – двойняшки, Иван да Федосья.
Промчались лихие революционные годы, банды, скрывающиеся в тайге, тоже исчезли. Наступила тихая мирная жизнь. И дёрнуло же Анисима приобрести молотилку. Про колхозы шло много разговоров, но до Тюри руки видно не дошли ещё, и люди надеялись, что их минует чаша сия, когда «все будут спать под одним одеялом», и «жёны будут общие». Ан нет, прибыли уполномоченные, и пошла запись в колхоз да вместе с хозяйством. Воздержался Анисим Иванович. Жалко двух коров – «ведерниц», лошадь, а главное, молотилку. Но, говорят, одна беда не приходит. Дочка Анна убегом замуж без согласия родителей ускакала, уже и внуки есть, а всё простить не может её. А теперь вот трудом нажитое просто так отдай. А кто там в этом колхозе доглядывать твоё хозяйство будет. Много думал Анисим Иванович и решил не вступать в колхоз. Будь что будет. А власти распорядились по-своему. Сначала обложили налогом, а потом и раскулачили. «Молотилку экплуатирует», «чужим трудом пользовался» - это Ваньку имели ввиду, зятька, будь он неладен. Дочку увёл – это не в счёт. Опустел дом не только Анисима и Василисы
Отправили семью на Чулымскую Гарь. Там и сына потеряли. В шахте случился обвал, придавило Ивана и ещё несколько человек из смены. Не выдержало сердце Василисы. После похорон Анисим с младшей дочерью Федосьей сбежали. Но их нашли, посадили в кутузку. Через полгода Феню выпустили – дала согласие выйти замуж за давно заглядывающегося на неё Емельяна из комитета бедноты. За ним у неё статус кулачки теряется. Не любила, но не хотела снова в ссылку. После отбывки вернулся и Анисим в свой дом к дочери, зятю и двум внукам. Простила его Советская власть. Но перед Великой Отечественной войной, в 1937 чёрном году снова кто-то вспомнил о бывшем кулаке Анисиме. Попал под арест, обвинили в контр - революционной пропаганде, приговорили к высшей мере наказания тройкой НКВД, и через день приговор привели в исполнение в Минусинске возле горы Лысуха. Долго его разыскивали дочери – увезли и пропал. Да так и не узнали ничего о том, что в 1989 году Макарова Анисима Ивановича реабилитировали посмертно. Его имя занесено в Книгу памяти Красноярского края. А в Минусинске у горы в память жертвам политических репрессий стоит мемориальная стена.