Геннадий Капустинский. Так было. История без вырванных страниц
«Душа, совершившая предательство,
всякую неожиданность воспринимает как начало возмездия».
Фазиль Искандер.
Каждый раз, когда я бываю в своем родном Канске и прохожу по знакомым мне с детства улицам, меня охватывает не только чувство щемящей тоски по прошлому, но и какое-то странное чувство, будто это прошлое вернулось. Но не будет уже этого ничеro – прошла целая жизнь, совсем другие люди живут в домишках из моего детства...
Я останавливаюсь возле развалившейся избенки со стенами из горбыля, засыпанными опилками и шлаком. Рядом к ней прилегает заросший свирепым бурьяном и сорняком небольшой огород. Здесь уже давно никто не живет, только из оконных и дверных проемов смотрит на сегодняшний мир словно законсервированное прошлое. В этом, наспех построенном после войны жилище, в конце 40-х – начале 50-х годов прошлого уже века жил с родителями наш сверстник Венька Известнов. Его отец был без левой руки, на фронте оторвало во время бомбежки. Ему, как инвалиду-фронтовику, выделили небольшой участок на южной окраине города на улице Нагорной для обустройства и разрешили держать лошадь, с помощью которой он и вел свое хозяйство.
Пил Венькин отец редко, но основательно. Он никогда нигде пьяный не блукал, а в каком бы не был подпитии, всегда приходил домой и дома начинал качать права. Он доставал свой солдатский ремень и, пройдясь им по спине своей супруги, чтобы не лезла наперед, принимался за Веньку. Драл он Веньку без злобы, как бы жалеючи,больше для порядку за грехи его былые и будущие.
Венька учился в школе № 9 в соседнем с нашим классе. Он был активным пионером, его всегда куда-то избирали: то в совет отряда, то в совет дружины. На торжественных линейках ему часто предоставляли слово, как штатному оратору. В общем, он всегда ходил в каких-то пионерских начальниках. В то время во всех школах воспевался и популяризировался поступок пионера из села Герасимовка Свердловской области Павлика Морозова, донесшего на своего отца властям о связи с кулаками, за что и был убит своими же родственниками. Венька Известнов при всяком удобном случае призывал брать пример с Павлика Морозова, быть таким же принципиальным, как он.
У Венькиного отца был какой-то дальний родственник, работавший шофером в Канской автоколонне № 1261. Этот родственник иногда, особенно в период уборочной страды, заезжал к Известновым и после обстоятельной беседы и обильного угощения оставался ночевать, а поутру раненько уезжал на своем автомобиле на «битву» за урожай. Через некоторое время он объявлялся, но уже глубокой ночью с напарником и груженым ворованным зерном нового урожая автомобилем. Хозяева запирали собаку, чтобы не шумела, автомобиль загонялся во двор, зерно с него сгружалось на подметенный пол двора, после чего родственник с дружком исчезали во мраке ночи. И тогда начиналась основная работа. Родители Веньки за остаток ночи успевали затарить зерно в мешки, часть спрятать в стайке, а часть погрузить на подводу, чтобы рано утром выехать на колхозный рынок, где и быстренько продать по очень умеренной цене.
Венька знал об этом, сам иногда активно помогал по мере сил заполнять зерном мешки и никаких сомнений и вопросов у него не возникало. Так продолжалось до тех пор, пока однажды его отец в сильном подпитии, погоняв для порядку мать, за какую-то провинность так отделал Веньку, что тот несколько дней не мог нормально сидеть. А он затаил на отца обиду, помышляя о всяческих вариантах мести. Но как он ни думал, ничего придумать подходящего не мог, да и возможностей-то по малолетству у него не было, пока в школе опять не зазвучало имя Павлика Морозова.
После очередного визита отцова родственника с краденным зерном, утром Венька, прийдя в школу, решительно направился в кабинет директора, где подробно рассказал ему и присутствующему здесь школьному партийному секретарю о торговле его родителями ворованным зерном, и высказал готовность показать, где храниться еще не проданное зерно. Директор пытался выразить недоумение и поставить Венькину исповедь под сомнение, , но партийный секретарь уже звонил из директорского кабинета куда следует.
Последствия Венькиного откровения были ужасные. Его родители были моментально арестованы, остатки зерна в мешках, как улики, были изъяты, вся домашняя живность до последней курицы была конфискована и отправлена в ближайший колхоз «Новый Путь». Арестовали и отцова родственника-шофера с приятелем-подельником. Зато для Веньки наступили, как он считал, дни славы и всеобщего признания. Его имя гремело во всех школах, как героя-пионера, повторившего подвиг Павлика Морозова.
Но, как и обычно бывает, трескотня и шумиха вокруг Веньки вскоре поутихли - он уже не был для пропаганды таким интересным, как в начале, от него уже просто отмахивались, когда он пытался напомнить о себе. Жить одному ему было трудно. Пока были родительские запасы и было не холодно, он еще как-то жил в родительской засыпушке. Было одиноко, голодно, холодно, в стайке и во дворе было пустынно, даже пес Дружок куда-то сгинул. В школе дела у Веньки тоже пошли наперекосяк. Он думал, что ему за его «подвиг» автоматически будут ставить хорошие отметки и всегда будут хвалить и садить в президиумы, но когда улеглись страсти и из Венькиного «подвига» было выжато все, что можно, отношение к нему изменилось. Слава его стала сходить на нет, а жить ему становилось все труднее и труднее. В Кан-Перевозе на другом краю города в подобной же засыпушке жили Венькины бабушка с дедушкой, родители Венькиной мамы. Они все знали о происшедшем, были на суде, где судили Венькиных родителей с этим родственником и его приятелем. Вот Венька и решился поехать к ним за помощью и поддержкой. Увидев у себя во дворе исхудавшего и обносившегося внука, бабушка запричитала, обливаясь слезами:
- И! И! Енька (она его звала Енькой, а дедушка Денькой), проклятушшай! Куда ж ты подевал родителев? Глаза бы мои на тебя не смотрели! Душегуб ты, не внук нам! Иди отсель к своим секлетарям, пусть они тебе помогают!
А дед молча стоял на крыльце и нервно выбивал пепел из самодельной трубки. Только ходившие ходуном желваки выдавали, чего стоило ему это молчание. Венька не ожидал такого приема, он не понимал, почему его любимые и любящие бабушка с дедушкой так люто его возненавидели. Повернувшись и выйдя за ворота, он зашагал по улице прочь, всхлипывая и давясь слезами. И все-таки сердобольная бабушка, выйдя следом, окликнула его и, подойдя, сунула ему в карман несколько мятых десяток, чтобы он себе чего-нибудь купил. Больше Венька к ним не ходил.
Так бы наверно Венька и сгинул в своем домике-засыпушке от холода и голода, если бы помощь не пришла к нему с неожиданной стороны. Соседская девчонка Танька Кошубарова, Венькина ровесница в школе не училась по причине врожденной умственной отсталости, жила вдвоем с матерью, которая работала на «Текстилке» - так в обиходе называли Канский ХБК. Работала она посменно станочницей, поэтому по дому Танька приучена была делать все сама. Помощницей матери Танька была незаменимой. По причине ее малоумственности местная ребятня, хотя и не обижала Таньку, но в свои игры и дела не посвящала.
И вот, когда Веньке стало совсем худо и муторно на душе, в один прекрасный день, в его калитку постучала Танька.
- Чего тебе? - угрюмо спросил Венька, но в избу пустил.
Танька молча поставила на стол миску с вареной картошкой, достала кусок хлебa и все это добро пододвинула Веньке, чтобы он поел. Венька был как всегда голоден и, буркнув что-то вроде благодарности, принялся уплетать принесенное. Танька по-хозяйски оглядела обстановку, обошла все углы Венькиного жилища, потрогала печку, присмотрела где вода и дрова и, скинув телогрейку, принялась хозяйничать, как это она делала у себя дома. Она затопила печку, наносила и нагрела воды, достала из подпола картошку, капусту, нашла в кладовке старое пожелтевшее сало и из этого приготовила какое-то съедобное варево - большую кастрюлю, чтобы Веньке хватило дня на три. Затем, вымыв пол и собрав грязное белье, ушла к себе домой. Мать за это ее похвалила и Танька, поняв, что она сделала доброе дело, теперь всячески помогала Веньке, стараясь ему угодить.
Поначалу Венька подозрительно относился к неожиданно свалившейся помощи, а потом привык и махнул на это рукой, позволяя Таньке проявлять заботу о себе, которая, как преданная собачонка, старалась повсюду следовать за ним. Так и прожил Венька зиму, благодаря самоотверженной Танькиной помощи, в груди у которой билось доброе, отзывчивое и совсем не глупое сердце. Весной ей, как и Веньке исполнилось 13 лет. Внешне она выглядела вполне сформировавшейся девушкой, а разум оставался детский.
Беда пришла, как всегда неожиданно. Однажды, когда Танька прибиралась в Венькином жилище, в избу ввалилась ватага пятерых взрослых ребят лет по 15-17. С ними был и Венька. Эти ребята пользовались дурной славой, среди них был повидавший всякого и имевший криминальный опыт, восходящая звезда уголовного мира, уже отмеченный судимостью Витька по кличке Дрыч. Такие же были и его дружки, которые старались подражать ему во всем. Венька уже давно общался с этой публикой, но старался далеко не заходить. Усевшись по-хозяйски за стол, они достали водку. Венька велел Таньке принести какую-нибудь закуску и пошел пир горой. Что они обмывали неизвестно, но Витька-Дрыч с дружками отметили, что эта хата для воровского притона очень даже сгодиться.
Взбодрившись водкой, некоторые стали с интересом посматривать на Таньку и, пригласив к столу, дали ей стопку водки. Она, не знавшая даже вкуса спиртного, закашлялась, задыхаясь, а после, опьянев от выпитого, просто отключилась. Парни отнесли ее на Венькину кровать, раздели и на глазах у изумленного Веньки стали ее насиловать по очереди. Венька постоял, посмотрел на происходящее, повернулся и вышел во двор. Он мог сбегать за помощью, мог не дать свершиться злодейству над человеком, который отдавал ему часть своей души, но он не сделал этого. Он сидел на крыльце и молча ждал, когда все это кончится. Так он совершил предательство во второй раз.
Совершив свое гнусное дело, Венькины гости поспешили побыстрее убраться. После их ухода Венька зашел в избу. Танька в растрепанном виде лежала на кровати и пыталась подняться, но сил на это у нее не было. Она еще не пришла окончательно в себя и ничего вообще не соображала. Венька укрыл ее, принес и положил ей на лоб мокрое полотенце в качестве компресса и она, затихнув, уснула, Уже стало темно, когда в дом к Веньке постучали. Это была Танькина мама, которая обеспокоенная долгим отсутствием дочери и, зная, где Танька постоянно пропадает, пошла узнать в чем дело. Войдя в дом и увидев свою дочь в таком состоянии, она сразу поняла, что произошло и посчитала, что во всем виноват Венька. Она ничего ему не стала говорить, только ткнула Веньку в лицо, процедив сквозь зубы, что он подонок и она его проклинает.
На другой день за Венькой пришли милиционеры. Это Танькина мама отнесла в милицию заявление на Веньку за изнасилование ее дочери. И хотя Венька всячески отрицал свое участие в этом гнусном деле, ему не поверили и судили вместе с его приятелями, которые сотворила это зло и которых Венька без всякого сожаления выдал. Все получили свои сроки, в Веньку, как малолетку, поместили в Канскую детскую исправительную колонию.
С тех пор покатилась Венькина жизнь по кривой криминальной дорожке. Участвуя в криминальных акциях и будучи тайным милицейским осведомителем (стукачом), он получал небольшие сроки и засылался в лагеря, в которых его талант доносчика был востребован начальством. О дальнейшей его судьбе почти ничего не известно. Ходила молва, что в какой-то зоне зеки-братки его вычислили и по-тихому удавили, оформив это, как самоубийство.
Прошло много лет. Никто не хотел приобретать и обустраиваться на этом участке, считая это место оскверненным и проклятым. Так и стоит эта развалина, словно наглядный укор людским порокам.