Капустинский Геннадий Петрович. Захоронения в Канске

Здравствуйте, уважаемые товарищи!

Моя фамилия Капустинский Геннадий Петрович. Родился я и вырос в г. Канске.

Поэтому хочу поделиться с вами мыслями, которые волнуют и не дают покоя уже много лет. К счастью попал случайно ко мне Ваш адрес, чем и решил воспользоваться.

Дело в том, что, как известно, в г. Канске и его окрестностях в сталинское и постсталинское время располагались лагеря Краслага и Енисейлага. В них так же, как и везде, томились тысячи невинных, известных и безвестных людей. Эти люди, находясь в лагерях, подвергались страданиям, репрессиям, они болели и умирали. В ряде случаев их умерщвляли. Много мест, где такие люди захоронены, не известно, некоторые уже уничтожены, о многих людях, сгинувших в лагерях Краслага и Енисейлага, до сих пор ничего неизвестно. После войны, когда вернулись с фронта мой отец и его братья, они начали строить для себя дома на окраине Канска, в районе гидролизного посёлка, рядом с аэродромом Краслага. Вокруг не было никакого жилья, мы были самыми первыми поселенцами. Я этот период хорошо помню, т.к. мне в ту пору было уже 7-8 лет (я с 1939 г.р.). Это всё помнят и мои двоюродные братья и сёстры. Адреса их у меня есть, если надо подтверждение, то я могу их представить.

Аэродром находился на обрывистом берегу безымянной речушки - притока реки Тарайки, которую с успехом загадил лигнином вышеупомянутый гидролизный з-д (сейчас он называется биохимический з-д). По периметру аэродром был обнесён колючей проволокой. Неподалёку от обрыва стоял ангар, где находились самолёты - "кукурузники", т.е. ПО-2. Здесь же работал штурманом и летал на этих самолётах мой дядя Капустинский Владимир Павлович, фронтовик, герой Отечественной войны, к сожалению, ныне покойный. Метрах в 150-200 за пределами аэродрома располагалось кладбище, где хоронили заключённых близлежащих лагерей. На окраине этого кладбища стоял жилой дом деревянный, где жили дедушка и бабушка, - видимо, смотрители этого захоронения. Рядом с этим домом была постройка с высокой трубой, - видимо, крематорий. Нам взрослые тогда говорили, что это салотопка, там, дескать, сжигают трупы животных (собак, кошек и т.п.).

Мы часто, т.е. я с братьями и сёстрами (т.к. вблизи никого не было больше из сверстников), ходили рыбачить на озёра, рядом с этой речушкой. Там гольяны хорошо ловились. Путь наш постоянно лежал через это кладбище. Мы часто видели новые захоронения, видели, что могилки многие старые, провалившиеся, без памятных знаков. Никто никогда не ухаживал за ними. Обычно новые могилы появлялись летом, по утрам, когда ночью выставлялось оцепление, туда (на это кладбище) приезжало много машин и всю ночь ревели авиационные моторы. К утру всё стихало, только продолжался лай и вой собак в окрестностях. Утром, идя на озёра на рыбалку, мы обнаруживали свежие большие могилы, видимо, братские, и много свежих стреляных гильз от ППШ. Это было довольно часто. Зимой же подобные ночные акции тоже пооводились, только могил не было, а весь день из этой "салотопки" валил дым. Значит там, на этом месте, проводились расстрелы, притом массовые. Мы, в то время ещё дети, смутно догадывались об этом и задавали своим взрослым родным вопросы, что это такое. Нам тогда запрещали ходить на озёра, страшно ругались на нас и велели молчать и никому не рассказывать об этом. Но мы всё равно ходили туда, особенно после того, как там вместо стариков поселилась семья, в которой был наш сверстник, с которым мы подружились. Его звали Володя Стадник. Мы даже были у него во дворе дома, и после того, как мы увидели в стайке коллекцию черепов разных - жёлтых, белых, малых, больших, с зубами и без них, после этого мы к нему ходить перестали. Оказывается, он играл с черепами. После 1953 года, после смерти Сталина, аэродром закрыли, многие лагеря расформировали, некоторые перевели в Решоты. А через некоторое время на месте аэродрома быстро стали строиться жилые частные дома, кладбище сравняли с землёй, "салотопку" убрали, и там построили городскую больницу, которая по сей день стоит там на костях. Я с 1989 года по 1993 писал в канскую городскую газету "Власть советов", горком КПСС и ВЛКСМ по этому поводу. Так же подробно всё описал, а в 1991 году, будучи у своих родителей, лично ходил и в газету, и в горком ВЛКСМ. Меня вежливо выслушали, ответили, что архивов нет, не сохранились, и на этом всё. Я хотел всего лишь, чтобы на этом кладбище был поставлен какой-нибудь памятный знак. Ведь люди же мы. Многие там живут и не знают, что это место обильно полито кровью, что в прямом смысле на костях всё там построено. Мне лично моя совесть не позволяет молчать.

Место то я могу показать довольно точно. Да там же в Канске живёт мой двоюродный брат Капустинский Валерий, который тоже хорошо знает это место. К тому же живы мои родители, мать Валерия Мария Дмитриевна Капустинская, которые тоже знают об этом.

Может быть, сейчас действительно трудно, - а возможно ли? - восстановить личности погибших и похороненных, и сожжённых там людей в ту пору?

Но поставить там какой-то памятный знак, чтобы можно было хотя бы поклониться и возложить цветы, просто необходимо. Да напоминать он будет ныне живущим, что было не так уж и давно со страной, с народом.

Поэтому я и обращаюсь к Вам за советом и помощью. Может быть, займутся этим вопросом люди из Мемориала? Немного о себе. Родился в 1939 году в Канске. После окончания школы в 1957 году ушёл в армию, закончил военное училище, позже военную академию и 30 лет прослужил в Вооружённых Силах. Сейчас я на пенсии, в/звание - полковник, живу в г. Новосибирске. Родители живут в г. Канске по ул. Аэродромной  (в честь того самого аэродрома название). Отец - Петр Павлович, мама - Клавдия Родионовна. Рядом по ул. Аэродромной  живёт двоюродный брат Валерий и его мама Мария Дмитриевна.

Остальные братья и сёстры (двоюродные), которые знают то же, что и я, живут в разных городах. Адреса их у меня есть. С уважением, Капустинский. 23.12.93 г.