Когда начался большой коммунистический террор, этому ужасу не было сопротивления как на воле, так и в лагерях, где находились миллионы загнанных за колючую проволоку. Несчастные верили в систему социализма, выпрашивая глоток воли у своего врага. Абсолютное большинство было уверено, что их арестовали ошибочно, а всех остальных — за дело. Большинство людей не имело твердых политических убеждений, веры в идеалы. Эти люди не были способны оказать отпор тоталитарной системе. Лишь после войны, когда пришли новые люди с ясным стремлением «добыть украинскую державу либо сгинуть в борьбе за нее», рабы начали подниматься с колен.

Как известно, до конца 1947 года в Советском Союзе не было отдельных лагерей для политзаключенных, поскольку криминальные преступники и правоохранительные органы не особенно отличались друг от друга. Разумеется, в лагерях особенно жестоко обращались с политзаключенными, на них ложилась тяжесть двойных издевательств — со стороны администрации и лагерных прислужников (капо). И лишь после организации спецлагерей политзаключенные начали организованный отпор режиму. Так называемые государственные (особорежимные) лагеря были созданы в Воркуте — Речлаг, на Колыме — Берлаг, в Тайшете — Озерлаг, в Мордовии — Дубравлаг, в Казахстане — Песчлаг, Степлаг и др.

Политзаключенные ГУЛАГа начали понимать, что только самозащита убережет их от окончательного уничтожения. Одним из первых таких лагерей стал Кенгир. В 1949 году туда привезли большой этап из Львова, в основном молодежь, и уже с первых дней прибывшие не позволили над собой издеваться. Администрация отреагировала немедленно — Кенгирская тюрьма и БУР приняли новых постояльцев. Но джинн уже был выпущен из бутылки. Хочется вспомнить добрым словом бесстрашную молодежь, таких, как Евгений Горошко, Иван Пыж, Степан Горячий, Микола Курчик, Саранчук, Музычук, и многих других. Часть из них вывезли в спасскую «Долину смерти», про которую вспоминает А.Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ». В третьем номере журнала «Звезда» за 1991 год Димитрий Панин пишет: «Экибастуз. 1951 год. Свыше пяти тысяч заключенных было сосредоточено в лагере. Начальство надумало разделить лагпункт пополам, выделив всех украинцев-бандеровцев. Так предполагали ослабить общий фронт и выследить руководителей».

В том же году в управлении «Долинка» (село Дубовка близ Караганды) был организован концлагерь, куда свозили из других мест заключения исключительно украинцев. На весь лагерь было лишь два литовца — Томас Рилис и Актакис Вошкивичюс. Как видим, наш брат украинец первым выступил в защиту человеческих прав...

(Дальше — рассказ о неудачном восстании заключенных в 1949 году в Инте — 1-м л/о Минлага, где детально проанализировали уроки восстания 1948 года на стройке № 501 вдоль железной дороги Воркута — Лабытнанги. Был создан координационный комитет, и началась подготовка к осуществлению конспиративного плана, но в начале февраля 1950 года засланец из Москвы — провокатор М.Ф.Лапин выдал тех, кого знал. В результате 11 человек получили высшую меру наказания, 15 человек — по 25 лет лагерей особого режима).

Норильск. 1953 год

Норильский Горлаг — государственный особорежимный лагерь — жил по-своему. «Губернатором» полуострова Таймыр был генерал Семенов, который сменил на этом посту такого же сатрапа — Панюкова. Все работы экономического комплекса Норильска выполняли заключенные. Они добывали уголь, руду, строили город, обслуживали ТЭЦ, работали на строительстве гиганта цветной металлургии — комбинате им.А.П.Завенягина. Из этого края политзаключенных не вывозили на Большую землю, а оставляли на вечное поселение.

В 1952 году в Норильск привезли большой этап из Караганды и разбросали (распорошили) его по всем лаготделениям. Так было сделано для того, чтобы в норильских лагерях ликвидировать дух сопротивления, который зародился и зрел в концлагерях Карлага. Однако это дало обратный результат: узники поняли, что надо бороться за свое существование.

После смерти «отца народов» еще не повеяло свободой, но сдвиги появились, да и администрация в какой-то мере утратила запал, и это использовали заключенные. Причиной возмущения стала автоматная очередь, которой был убит молодой узник с Волыни Ковальчук. И так остановился Норильск, или, как говорили, Норильск-40, то есть 40 тысяч заключенных отказались работать. Это — политический лагерь, в который входили зоны каторжан: женская, 4-я, 5-я, Медвежка, Кайеркан и др. Были выдвинуты требования: пересмотреть все дела; освободить малолетних; разрешить свидания с родными; разрешить писать больше, чем два письма в год; сократить рабочий день; снять номера; не закрывать на ночь бараки.

Зону немедленно окружили войска НКВД и начались... обещалки. Во многих местах военные прорезали проходы в проволочных ограждениях и через репродукторы предлагали (советовали) узникам выходить: «Не слушайте кучку бандеровцев. Это люди без роду и племени...» Однако им никто не верил.

На 14-й день забастовки приехала московская комиссия, в которую входили начальник конвойных войск СССР генерал Серов и другие высокопоставленные чиновники.

В результате переговоров были удовлетворены некоторые требования. Но уже через месяц после отъезда комиссии самых активных узников начали сажать в изолятор и вывозить в неизвестном направлении. Тогда через администрацию было поставлено условие: вернуть забранных, арестованных. И поскольку требование не выполнили, забастовка возобновилась. Каторжная зона бастовала под лозунгом «Свобода или смерть!». Снова остановилась промышленная жизнь Норильска, в этот раз на 12 дней. Тогда в 5-ю зону ввели войска, применили оружие. Автоматными очередями было убито 76 человек, около 300 ранено (по неточным данным, так как архивы до сих пор молчат).

Началась кровавая вакханалия. Приблизительно тысячу узников вывезли на отдаленный лагпункт «Надежда» и через несколько недель отправили кого на Колыму, а кого в Иркутский и Владимирский централы.

В других зонах тоже было применено оружие — 152 убитых, сколько раненых — неизвестно. В каторжной зоне комитет восставших возглавлял Гуль, родом из Луцка.

1 июля 1953 года — день кровавого расстрела в Норильске — навсегда вошел в историю движения сопротивления политзаключенных ГУЛАГа.

(Далее автор рассказал о восстании в Воркуте в 20-х числах июля 1953 года, о расстреле 1 августа, о восстании в Кенгире в июне-июле 1954 года.)

«Народная газета», № 7 (17), сентябрь 1991 года, Киев
Перевод с украинского языка А.Макаровой

 На оглавление "О времени, о Норильске, о себе..."