Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Воспоминания Коренева Михаила Ивановича


1914 года рождения, 24 сентября, Приморский край, Станция Лазо

В настоящее время проживаю в Красноярском крае, г. Ачинск с 1960 года
Записано Холкиным Борисом В. 11 июня 1989 года у него в квартире.

Тов. Коренев рассказал, как в 1937 году в сентябре месяце он был арестован по месту работы и проживания в Приморском крае на станции Ружено, где работал помощником машиниста паровоза. Дома при аресте сделали обыск, забрали велосипед, часы и учебник железнодорожные. Следователь Андреев мне предъявил обвинение, что делали воскрески на строительство клуба и деньги мы не получали, работали добровольно, следователь мне сказал, что мол вы думали, что Советская власть такая бедная, что деньги не получили, вот 10 лет отсидишь, тогда узнаешь, как работать бесплатно.

Сидел я в подвале Руженской тюрьмы. Вместе со мной там были машинисты паровозов Путилин Михаил, Пикда Иван, Ефимов Николай, Рунник, Терентьев Аксен, Слесаренко Иван - машинист, Адобеско Василий - пом/машиниста, и Лукьянов Анатолий - помощник.

Внедрялось вождение тяжеловесных составов тогда и и они были инициаторами этого почина, следователь Андреев им сказал 10 отсидите, вот тогда узнаете, как водить тяжеловесные составы.

Было там в подвале арестованных человек 80. Был секретарь политотдела ст. Ружено товарищ Одиноких, который командовал во время революции при взятии Волочаевской сопки. Тов. Шаляпин - начальник пути, секретарь парткома депо Латышев, председатель профсоюзной организации Барков, начальник отделения железной дороги тов. Грихнев и его жена была арестована. Тов. Пащенко Николай - зав. Клубом, Фомина Валентина - жена машиниста. Секретарь парткома строительного управления железной дороги тов. Мажор.

Много комсомольцев сидело с нами. Начальник электростанции Саулевич. Слесарь Кособрюхов Минай. Белоусов - Начальник станции, Николайчик - работал на лесозаводе в Ружено.

?левчук Василий - кузнец депо.
Фуртас Николай Ефимович - начальник станции,
Голущенко Ефим - слесарь,
Крюков Борис - мастер,
Ясько Иван Сидорович - слесарь,
Гребенюк Иван - мастер,
Грантовский - бригадир.

Просидели до 1938 года января месяца в Руженской тюрьме, затем этапировали в Ворошилово-Уссурийскую тюрьму. Когда поместили в камеру нас, там уже было человек 250. Пробыли мы в этой тюрьме три месяца и нам всем сказали будут этапировать в Красноярский край. Надзиратель взял нас человек 35 и повел на чердак тюрьмы. Там лежали вещи расстрелянных: шинели, сапоги, пальто, фуражки, шапки, чемоданы. Он сказал нам, чтобы мы взяли кому что нужно теплое из одежды, мол это все бесхозно, их мол нет уже в живых.

Но мы ничего не взяли и ушли.

В марте 1938 г. нас этапировали в Красноярский край ст. Решеты.

По прибытии нас выкликали из вагонов и объявляли: осужден тройкой без суда по ст. КРП, срок 10 лет без предъявления виновности.

Со ст. Решеты нас привезли на 1-ый лагпункт, где начальник лагеря был Шлыков, который нас встретил словами, что вас сюда привезли, чтобы вы подохли. В лагере в том время было человек 350 и нас привезли около 500 человек.

Условия были ужасные. Спали под открытым небом у костров, пока сами себе не построили палатки, а затем стали строить зону. Ставили столбы, обшивали горбылем и колючей проволокой.

В лагере было много ленинградцев, из Алтайского края, Читы, люди в с основном военные, был военачальник Преображенский Петр Николаевич, полковник - москвич, Непеин Борис (работал с Тухачевским, освобожден в 1942 г.), журналист с Вологды, Начальник Чукотского острова Гейденрейх Лев Николаевич. Гречко Николай - из Хабаровска, Иванов-Дорофеев - из Хабаровска, секретарь комсомола железной дороги. Крымко - из Читы, Беломестный Илья - из Читы, врач Карц - из Хабаровска. В Красноярском крае в том время морозы были до -50. В палатках было холодно, отопления не было, постели никакой не давали, спали на голых досках, многие заключенные болели, умирали, врачей в лагере у нас не было.

Питание было баланда, от голода люди пухли, заедали нас вши, бани не было. Были побеги из лагеря, но все они кончались безрезультатно. Собаководы Зеленин и Голиков разыскивали заключенных, расстреливали и привозили к воротам лагеря убитых. Через полгода нас перевели на Бурятский лагерь и дали нас спецодежду: куфайку, кирзачи, ботинки, шапку и стяженные носки. Из бересты мы себе сделали посуду для баланды, а то по приезду в лагерь наливали нам еду в шапки.

Работали на лесоповале с темна до темна, инструктажа по технике безопасности никто с нами не проводил, было много травм, кругом тайга непроходимая и болота. Летом хоть можно было чем-то питаться в лесу, очень много мошки, комаров было, изъедали людей до крови.

В лагерь к нам отправляли во время Отечественной войны раненых больных после их выздоровления, охранниками и офицеров начальниками лагерей, командирами взводов, которые к нам заключенным относились с сочувствием и доброжелательно, они при проверке документов в штабе лагеря понимали, что мы не враги народа. Очень много заключенных умерло в лагерях от тяжелой работы и истощения.

С кем я сидел в тюрьме в Ружено и с кем нас привезли всех вместе в Решоты, в лагере остался в живых только один Гречко и я.

Люди погибли при повале леса, медпункта никакого не было. Бани тоже не было. Из-за гряди и голода было много вшей, жили в нечеловеческих условиях, на все наши трудности, болезни, смерти никто не обращал внимания, да нас и не считали за людей. В сентябре 1938 года нас с 1 лагерного пункта перевели на Бурятский лагпункт человек 400, которые немного были покрепче здоровьем.

Здесь тоже занимались лесоповалом и вывозкой леса из тайги на лошадях к линии железной дороги км 4.

Работали мы в оцеплении сделанном специально лыжней. Охранники делали дорогу вокруг рабочего участка по лесоповалу, на лыжах, кто из заключенных зайдет за лыжню, считали побег и расстрел без предупреждения. Питание здесь немного улучшили, стали кормить 3 раза в день. Утром черпак баланды, а обед баланда и 850 гр. Хлеба за хорошую работу давали. В 1939 году в апреле месяце нас перевели на 5-ый лагерный пункт, где нас встречал начальник лагеря Стащенко, который приказал нас снять всю одежду, постричься, помыться в бане и всем выдать новую спецодежду.

Здесь мы получили чашки, ложку, кружку для питания. Здесь за хорошую работу меня назначили бригадиром на вывозке леса на лошадях. Бригада у меня была 50 человек и 20 подвод с лошадьми. План старались всегда выполнять. Здесь я проработал до 1942 года, затем перевели на 8-ой лагерный пункт всю нашу бригаду с лошадьми. Где также выполняли план с перевыполнением и мне лично был снижен срок на 6 месяцев за добросовестный труд.

Заработную плату мы не получали, а ее перечисляли в фонд Родины. Раздевали наголо зак. Ильченко и ставили на пень примерно на 5 минут конвоиром Кисловым за неподчинение зимой в 30 градусный мороз. На 8-ом лагерном пункте проработал до 1947 года май месяц.

За все время пребывания заключения выходных не было ни одного дня. Освободился, получил 160 рублей и начальник лагеря Гришко дал премию за хорошую работу мне 100 рублей.

При освобождении остался работать на 3-ем отделении зав складом по отгрузке леса. Жил в землянке здесь же в 1948 году в январе женился ан Кротовой Татьяне Степановне. Пробыли мы с ней вместе там до 1952 года, затем меня перевели работать как вольнонаемного на 6-ое отделение инженером по лесосбыту, жена работала цензором по проверке писем. Реабилитировали меня в 1957 году 27 марта и выдали 2 оклада с премией. Прожили мы в Решетах до 1960 года января месяца, затем переехали в г. Ачинск Красноярского края к родственникам жены. В Ачинске я устроился работать в Трест Ачинскалюминстрой в железнодородный цех старшим мастером погрузоразгрузочных работ, где и проработал до 1972 года сентября месяца, уволился в связи с уходом на пенсию. Жена работала в одном коллективе со мной завскладом по спецодежде. Уволилась по собственному желанию с уходом на пенсию.

Воспоминания Коренева Михаила Ивановича

Записаны Холкиными Б. В. 11 июня 1989 г. у него дома. Записывающий попросил рассказать о местоположении лагеря и его структуры.

Коренев: 31 марта 1938 года меня привезли в Решеты (сьанция Транссиба между ст. Тайшет и Тинская). В 1,5 км от Решет ветка подходила к ст. Пойма. Здесь находился комендантский лагерь - почтовый ящик п/я 235. Управление лагерей находилось до 1947 года в г. Канске, потом по мере разрастания лагерей в 1947 году управление перевели в Пойму. От поймы начиналась дорога, как говорили, к месту падения Тунгусского метеорита, где были большие залежи каменного угля и очень большие запасы древесины. От этой дороги через промежутки расходились “усы”, которые как раз оканчивались лагерями. Первым был Бурятский лагерный пункт (см. схему). “Усы” к лагерям расходились от полустанков по порядку: 2-й км, Бельники, 10-й кмб Березовая, Ревучий, Лебяжий, 34-й км, 36-й км, Сосновка, Поканаевка, Шубная, Кедровый, Телигет-1, Телигет-2 и т.д. Дальше не помню, не был там. Лагеря ставились с таким расчетом, чтобы лесоповал из них шел навстречу друг другу. Я побывал на 3 ОЛП, 5 ОЛП и 8 ОЛП.

Работа осуществлялась в специальных “оцеплениях” (применялось во время войны). “Оцепление” - это участок на 300 га, квадрат леса (со стороной 2-2,5 км.

Между “оцеплениями” были просеки шириной ~40 м, в них колючая проволока, по углам вышки с часовыми. Норма за лето была 2 “оцепления”. Работали внутри без конвоя. На работу водили - на 25 человек полагалось 2 конвоира. (Cм. схему “Оцепления” и план лагеря).

Вопрос: было такое, что ставили “на пень”?

Ответ: Видел один раз. Работал на 8 ОЛП, командир нашего взвода был Подоляк. Была зима. Охранник Кислов приказал заключенному Ильченко (не по 58 ст. сидел, из уголовников) принести дров на костер. Тот отказался. Кислов тогда поставил его на “пень” и приказал раздеться. Мороз был сильный. Кислов не убил его тогда и минут через пять отпустил.

Бригада состояла из 50 человек и 8 лошадей. Никакой техники безопасности никто не обучал. Валили лес кто как мог. Никто и рубить то толком не умел. Куда ствол падает, туда и падает, а там уж твое дело как уберечься.

Вопрос: А бежать можно было оттуда?

Ответ: Бежали, только многих ловили. Куда бежать? Беглецов и не жалели- верная смерть ожидала.

У нас помню убежали Горшков, литовец Манаускас (зачеркнуто). Что с ними стало не помню. В лагере были собаководы Зеленин и Голиков, те специализировались на поимке, это была их основная работа. Стреляли сразу, без разговора. Их все знали.

Вопрос: как кормили?

Ответ: 850 г хлеба на день. Утром 730 г Баланды. В обед выдавали 30 г крупы на человека. Вечером, если не выполняли норму на 125%, 850 г хлеба не давали, только 650 г Если делали меньше - 400-500 г и черпак баланды. Если выполняли на 200 %, то давали “Сандаревский гуляш” - конина и картофельные очистки.

Вопрос: Почему “Сандаревский” назывался?

Ответ: Повар Сандарев был, поэтому так и назывался. Летом вместо картофельных очистков выдавали арбузные корки.

В войну придумали каждому носить деревянную дощечку с номером и фотографией. Это в 5 ОЛП (Бельники). Но в конце 1941 г уже отменили.

В 8 ОЛП можно было попасть через 7 ОЛП. Там на складах 71, 73, 74 работали заключенные, к которым не подпускали.

5 ОЛП - от ст. Березовка - в 1939-40 гг прошло около 30 тыс чел, их отправляли в Норильск.

На 8 ОЛП в 1943-44 гг привезли человек 70 женщин, грязных, истощенных, и на женщин не похожих. Их помыли в бане и снова увезли. Кто они также не знаю.
Там же находилось человек 20 японцев. Были и бывшие семеновцы, которые жили в Китае. Они нас называли “русские голодранцы”.

Охранники были жестокие, нас за людей не считали. Во время войны охранять стали расконвоированные. К каким войскам они относились не знаю. Даже петлиц не было. Нитками сами себе вышивали звания.

В войну стали присылать в охрану солдат и офицеров, которых после госпиталя признавали негодными к службе. Так, уже после войны, комендантом в ОЛП был назначен Егоров, фронтовик. (малиновый околыш фуражки).

Командиров взвода взвода охраны был Коптелов. Фронтовики к нам относились лучше, можно было и поговорить с ними. Помню еще был такой Шлыков (?) - комендант 1 ОЛП - это еще в 1938 г.

Когда отсидел свое, мне посоветовали не ехать сразу домой, остаться на месте. Паспорта не было, только справка об освобождении. А еще в 1937 г. знал, что заключенных, которые прокладывали вторые пути Транссиба, освобождали досрочно, и кто проезжал Читд, снова арестовывали уже по 35 статье - за нарушение паспортного режима, за неопределенное место жительства.

Давали снова 3 года или не отсиженный двойной срок и назад в лагерь.

Вопрос: расскажите как вас самого арестовали.

На ст. Ружино на субботниках мы строили кирпичные дома, детсад. Потом нас в таких же домах и держали после ареста. Решили покрасить свой паровоз. В депо краски не было. Пассажирские паровозы были тогда зеленого цвета. Сложились бригадой и покрасили. В октябре 1937 г. арестовали. Обвинение: дискредитация Советской власти. “Что Советская власть такая бедная, что и краски у нее нет?” Следствие вел следователь Андреев. Он сам нас бил и приговаривал: “Я вам покажу как тяжеловозы водить. “ Тогда по всей стране пропагандировали движение Кривоносова - водить тяжеловесные составы. В нашем депо тоже его поддержали. Был такой старый машинист Путилин Михаил. Еще Ефимов Николай, Рунник, Терентьев, Левера.

Арестовали также Баркова - председателя профсоюза депо, Латышева - секрет. Парторганизации депо, Одиноких - секретаря политотдела депо (Он воевал еще в Волочаевке). Следствие длилось до 38 г. и 31 марта 1938 г нас привезли 40 человек в Ружино. Кого помню:

Крюков Борис - потом работал начальником депо Решеты,
Лукьянов Анатолий, машинист, умер после освобождения,
Галущенко Ефим - отправлен в Норильск,
Фуртос - работал после в Решетах диспетчером,
Грантовский - освободили по инвалидности
Гребенюк Иван - так же.

У меня на фронте погибло 3 брата из 6, осталась сестра в Хабаровске.
В трудовой книжке значится: 37г -XI-18 - работал лесорубом на лесоучастке с 39 г - десятник. Справка о реабилитации №123 от 27.3.57 г и №15/217 от 15.04.57г

Коренев Михаил Иванович, 1914 гр, женат.
Ст. Ружино, Хабаровский край, машинист паровоза освободился в 47, поженились в 48, познакомились в Решетах. Был арестован в 37 г в Ружино (покрасили паровоз своей краской). Дали 10 лет 58/10 ст, сидел в Решетах. Просидел на 0,5 раньше. Работал в лагере мастером на вывозе леса.
Жили до 6 года в Решетах. Пенсия в 1973 году. Реабилитирован в 64 г, судимость сняли в 1961 году.

 

=======

Демешко Галина Ефимовна, 1926 г рождения, пенсионерка, прожив, мр6, 14
Отец, Околелов Ефим Иванович, 1900 гр. Жили в д. Мазули, Ачинского р-на. 10 февраля 1938 г в 11 вечера отца забрали в сельсовет (работал бригадиром), как врага народа (ст. 58). Находился в Ачинской тюрьме. Судила тройка, в г. Ачинске.
В Мазули взяли 11 мужчин (Лебедев Василий, Шубкин иван, Браворенко, Малостов).

======
Мой дядя лунев Прохор Николаевич (?) - поиск. Арест 1937, работал в дирекции леспромхоза за Боготолом.
Лунев Леонард Прохорович, сын, ст. Тяжин, Крайняя, 5, кв. 4. Арест предположительно в Ачинске.

==============
Кирова 40 а,  Максимова Антонина Сергеевна

=======
Смолко Степан Никитич
Отец на ж.дороге, вызвали в диспетч, увезли в Боготол, потом в Ачинскую тюрьму (умер в 42), официально без права переписки. Сначала 12 февраля вызвали, потом отпустили. Забрали 14 февраля 38 , расстреляли 24 марта в Ачинской тюрьме.

Сын Федор Степанович - в Магадане