Хочу рассказать историю моей мамы. Она непосредственно связана Красноярском и Красноярским краем.

Волокитина Пелагея Константиновна (1922)
• Дата рождения: 1922 г.
• Место рождения: Читинская обл., Нерченско-заводский р-н, 2-й Булдуруй
• Пол: женщина
• Национальность: русский
• Место проживания: Читинская обл., Нерченско-заводский р-н, 2-й Булдуруй
________________________________________
• Осуждение: 1931 г.
• Осудивший орган: тройка при ЧОС ПП ОГПУ ВСК
________________________________________
• Реабилитация: 20 апреля 1993 г.
• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; УВД Читинской обл.; БД Красноярского общества "Мемориал"

Сразу оговорюсь, что маму звали Полина или просто Лина. Пелагея это церковное имя и как бы официальное. И год рождения 1922 тоже условный. Церковные книги с регистрацией младенцев в то время в большинстве случаев были уничтожены. В тридцатые годы в школах Красноярска работали врачебные комиссии, по развитию ребенка решали кого он года рождения и выписывали метрики. Мама была девочкой рослой.

В 1876 в 2-й Булдуруй на границе с Китаем появился молодой шляхтич по фамилии Вишневский женой на сносях. При родах она умирает. И тогда бездетная русская семья Волокитиных после долгих уговоров взяла себе мальчика. Усыновили и назвали Константином. Это и был мой дед. Когда он вырос, то взял в жены Анну Митрофановну. Бабушка из бедной семьи. С малолетства была в няньках. Родила бабушка 14 детей, двое из которых в малолетстве умерли. Мама была самой младшей. Было у мамы двое братьев Иван и Михаил и девять сестер. Семья была большая и хозяйство крепкое. Была заимка с 15-ю коровами. Перед первой мировой купили паровую молотилку. Все работали от зари до зари, и даже был один наемный работник сторожем на заимке. По всем определениям того времени кулаки.

В 1931 раскулачили. Всех посадили на подводы и вывезли. Дом реквизировали. Оставили только прадеда, которому было тогда под восемьдесят лет в времянке. Деда отправили в лагерь, а бабушка с маленькой моей мамой оказались в Камарчаге. Здесь их разместили по сельским избам где они провели всю зиму. А по весне посадили их на плот и пустили вниз по Мане. Женщины, дети, старики и двое охранников. Мана была в время достаточно бурной рекой. Это уже когда начался молевой сплав леса, взорвали шиверы и перекаты. Доплывут так доплывут, не доплывут ну так что ж.

Доплыли. Поселили в бараки в районе станции Енисей. Началось лето, жара. Скученность и дизентерия. Каждое утро к баракам подъезжал дед с коробом. Мертвяки есть, выноси.

Ближе к осени погрузили на баржи и отправили вниз по Енисею. В трюме плыли вольные, на палубе ссыльные. Днем жарко, ночью холодно и дождь. Детей прятали под лестницу в трюм. В сам трюм не пускали. Выгрузили под Ярцево. Поселили в земляные бараки. Голодно. Мама с бабушкой ходили по клюкву и на убранные поля за остатками подмороженной картошки. Мама застудилась и заболела. Водянка, мало кто верил, что выживет. Как слезла в октябре, так стала на ноги только в июле. Бабушка как то договорилась и они переселились в деревню на постой. Здесь мама пошла в первый класс.

Через год их должны были переместить в другое место. Ссылки оставался еще год. Их перевезли в Енисейск, где формировался этап. Дед же лагерей получил на год меньше и к этому времени освободился и нашел их в Енисейске. И когда нужно было грузиться, задержал как только смог. Когда пришли, то все подводы были загружены и их оставили на год в Енисейске.

Через год переехали в Красноярск. В 1938 деда арестовали. Мама из последнего, что было носила передачи. И только после месяца с лишним пожилой охранник пожалел маму с сказал, -« Не ходи, дочка, лучше сама поешь, нет тут твоего папы». В справке о реабилитации сказано, что деда расстреляли на шестой день.