А.Р.Лопатина родилась 10 ноября 1925 года в дер.Большое Лопатино Балахтинского района Красноярского края. Поступила в Красноярский педагогический институт, рассказывает она, в 1945 году и окончила его в 1949, получив специальность «учитель истории». При распределении я попросила отправить меня на Север для улучшения материального положения.

В 1949 вместе с одногруппницей Дусей, также получившей распределение в Норильск, мы прибыли в Дудинку, а оттуда по узкоколейке приехали в Норильск. В Норильске я прожила с 1949 по 1970 год. У нас было направление работать в школе рабочей молодежи (ШРМ). Нас поселили жить в двухэтажном деревянном общежитии. В квартире размещалось 2 семьи. В одной комнате жили мы с Дусей, в другой -- Яков Моисеевич Фишман с женой и домработницей.

Первый этаж общежития занимали находившиеся на поселении отбывшие срок по 58 статье. Им было 30-50 лет, некоторым - больше.

Яков Моисеевич Фишман - доктор химических наук, возглавлял, как рассказывала его домработница, до ареста Комитет химической обороны при Кремле, ему было за 70. Был хорошо знаком с С.Вавиловым, президентом Академии Наук СССР.

На второй день после прибытия нас с Дусей вызвал начальник политотдела при городской (тогда - поселковой) администрации Кузнецов, человек с лицом питекантропа. Стал говорить, что здесь много врагов народа, а вы - неопытные, избегайте с ними контактов, они люди ловкие, вы не заметите, как они вас завербуют. В политотделе собирали нас довольно часто. Репрессированных мы избегали, они - нас и между собой они практически не общались.

Я.М.Фишман был арестован в Москве, отбывал срок в Норильске, а к моменту моего приезда он уже был на положении ссыльного. Работал заведующим лабораторией Никелевого завода. Типичный еврей, маленького роста. Зимой ходил на каток. Когда он вышел из заключения, к нему из Москвы приехала жена Наталья, а затем и их бывшая домработница. Жена была парализована, ходила с большим трудом. У Фишмана был приемный сын, но после ареста его заставили отречься от отчима, переписки с ним у Фишманов не было. Домработница сказала, что до ареста Фишман был в командировке в Италии, сам же Фишман об этом никогда не рассказывал. По вечерам Фишманы читали друг другу Пушкина.

Я работала в школе рабочей молодежи, рассказывает Анна Романовна. Ученики были большей частью рабочие, работавшие на заводах Норильского комбината. Среди учеников были и отсидевшие по 58-й статье (Василий Сергеев, Глузман).

В.Сергеев был родом из Москвы, 1923 года рождения, он уже отсидел, работал главным электриком на Никелевом заводе. Он закончил школу рабочей молодежи, поступил в Норильский горный институт, потом там же - в аспирантуру. В 1978 году на 56 году жизни умер.

Среди преподавателей также были политические. Алексей Лебедев, ему было около 40 лет, он преподавал физику. До ареста жил в Москве, работал в МИФИ, как-то с друзьями они поехали в деревню на пикник и он там сказал местным жителям: «Что же это у вас в магазине ничего нет?» На него донесли, его арестовали и посадили.

Преподаватель по фамилии Шкурпелло, отсидел.

Штефан Эдуард Иванович, немец из Одессы, после того, как он отсидел, к нему в Норильск приехала жена.

Политические выделялись своей интеллигентностью, занимались спортом, не пили. Распрей между ними не было.

Была группа врачей по делу Максима Горького.

От многих политических отказывались жены, дети.

Заключенные были заняты на многих объектах, в частности строили ТЭЦ. Их водили строем на работу и с работы, колонной по 200-300 человек. По бокам - конвоиры с автоматами и собаки. Охрана и конвоиры, по словам Анны Романовны, были настоящее зверье.

Общежитие, где я жила, находилось на улице Богдана Хмельницкого, 18. На этой же улице зэки строили жилой дом. Однажды они устроили забастовку. Их приводили на строительство, но они не работали, выкрикивали что-то против режима, в котором их держали. Было это в 1950-1951 годах. Бастовавшие выдвигали требования экономического и локального политического характера (ослабления режима, чтобы не водили с собаками).

Главной фигурой в городе был не Зверев (директор комбината), а начальник политотдела Кузнецов. В политотделе нам часто говорили: услышите антисоветские разговоры, сообщайте нам, мы знаем как поступать с такими людьми.

Я преподавала историю КПСС и работникам КГБ (еще при Сталине). На курсах было человек 20. Приходила в Управление КГБ. На занятия они приходили в форме. Возраст - 35-40-50 лет. Производили неплохое впечатление, вполне развитые, но замкнутые. Работали они все по ночам, передавали шифровки. Более разговорчивым был пожилой, говорил, что здесь сидят секретарша Троцкого, жена Косарева.

Преподавала историю и уголовникам в лагере. Те были гораздо более развязные, словоохотливые, говорили: «На нас весь СССР держится!» Среди учеников был Эдвардс, литовец, красивый. Сначала он сидел за то, что был связным с литовскими зелеными братьями, носил им во время войны продукты, информацию. Срок отбывал в Норильске. Освободившись, остался добровольно в Норильске, женился. Однажды избил жену и за это сел во второй раз и Анна Романовна учила его истории уже тогда, когда он сидел во второй раз, за избиение, уже в 60-е годы. Литовец был любознательный, планировал вернуться в Литву, у него там была сестра.

Жизнь в Норильске была не сказать, что интересная, но были кино, спортзалы, бассейны, рестораны. Свежих овощей и фруктов не было, было все сушеное. Люди с некоторыми претензиями предпочитали не покупать одежду в магазинах, а шить ее в ателье.

В 1955 году у меня с мужем Василием Газзаевым родилась дочь Наташа. Муж работал авиадиспетчером в Норильском аэропорту, он был личностью колоритной и яркой. Его знал весь Норильск. Во время войны их взвод ворвался в город и захватил банк. Вася делил деньги, себе ничего не взял. За взятие банка его и посадили. По освобождении он организовал в Норильске кружок авиамоделирования, о котором писали в газетах и который знали не только в Норильске, но и за его пределами. Но человек он был крайне вспыльчивый, неуправляемый и после долгих конфликтов мы разошлись.

Оглядываясь назад, вспоминая хорошее и плохое, я все же хочу сказать, что благодарна судьбе, что судьба забросила меня в свое время в Норильск.

Записал Павел Лопатин
1 мая 2004