Спасся чудом

Алексею Тимофеевичу ТКАЧЕНКО, по его просьбе, в виде исключения {ему за девяносто) из архива управления КГБ высланы копии документов — приговор выездной сессии Военной Коллегии Верховного суда СССР в г. Харькове 30 декабря 1937 годе и выписку из протокола судебного заседания. Теперь могут прочесть дети, внуки и правнуки, как судили его, красногвардейца и агронома, участника гражданской войны, коммуниста с 1920 года.

«Председательствующий диввоенюрист А. М. Орлов. Признаешь себя виновным в предъявленном тебе обвинении?

Подсудимый. Нет, не признаю.

—Как, совсем не признаешь иди частично признаешь?

— Ни в чем не признаю себя виновным. От своих показаний на предварительном следствии отказываюсь, т. к. они давались вынужденно. Показания Александрова и Сенчука являются ложными.

— Что просишь от суда?

— Прошу заслушать мои показания о недозволенных методах следствия

— Суду все ясно. Суд уходит на совещание...».

Вот так судебное следствие установило, что подсудимый Ткаченко «ЯВЛЯЛСЯ участником антисоветской террористической организации правых», «проводил подрывную работу в аппарате комитета сельхозконтроля, смазывая факты вредительства и злоупотреблений в обслуживаемых организациях». Его приговорили к 10-летнему тюремному заключению с поражением в политических правах на пять дет.

В Норильлаге я с июня 1939 года. Сначала работал на прииске по добыче платины, кайлом долбил вечную мерзлоту. Это была настоящая каторге. Усталость валила с ног, руки болели от одного лишь шевеления, но норму выполнять было обязательно и на другой день.

Затем добывал уголь на руднике № 2, а с конца 1940 года был забойщиком, откатчиком, крепильщиком на руднике 3/6.

Только а последние годы стал счетным работником. На руднике «Медвежий ручей» дважды попадал под обвалы, получил травму, будучи зажат груженными вагонетками, чудом спасся во время пожара в штреках рудника, когда там погибли 19 заключенных. Донимали различные болезни — цинга, белокровие, простуды. Немало пришлось протерпеть от уголовников, которые с благословения лагерного начальства ненавидели нас, считая «врагами народа». Бригадирами, мастерами, кладовщиками, бухгалтерами назначались уголовники, а инженеры, писатели, учителя и другие осужденные по ст. 58 использовались обычно на общих тяжелых работах.

Начальником комбината сначала был т. Завенягин. Это был замечательный человек, чуткий, простой. К заключенным на производстве относился как к равным. Тов. Завенягин и со мной, забойщиком прииска, разговаривал. Зайдя в забой, сначала поздоровался, а затем спросил, знаю ли я свою норму выработки и как ее выполняю, Я сказал, что норму выполнять тяжеловато. Тогда он взял из моих рук кайло и попробовал кайлить вечную мерзлоту.

Это по его инициативе не только горняков перевели с общих работ на работу по специальности, но и других заключенных, имеющих образование, назначали на легкие работы — бригадирами, учетчиками, счетными и другими конторскими работниками.

Мы, политические заключенные, честно и добросовестно работали и а любых условиях достигали высоких производственных показателей, за что многим из нас сокращали сроки заключения. Мне, например, сократили на один сод, так что за проволокой я содержался девять лат вместо десяти. Освобожден в ноябре 1946 года, а в августе 1947 года уже вольным выехал из Норильска. В 1955 году полностью реабилитирован и восстановлен в КПСС.

г. Краснодар. 

Оглавление