Писатели Норильлага

Борис Владимиренко, многопрофильная гимназия, 11л, 1998 г.

...Среди людей, отбывавших свой срок заключения в Норильских лагерях, были и писатели. Это были люди с различными судьбами, но всех их объединяла одна и та же тема в их произведениях, тема лагерного прошлого.

Лев Гумилев, Давид Кугультинов, Елизавета Драбкина, Александр Зуев, Евгений Рябчиков, Алексей Гарри, Юрий Сальников, Сергей Штейн (Снегов), Николай Устинович, Иван Макарьев... Их трагические судьбы мне довелось изучать по личным делам, хранящимся в городском архиве НГМК, по картотеке Музея истории освоения и развития НПР, по воспоминаниям современников, по подшивкам «Заполярной правды» за многие годы. Каждый из них задавал себе один и тот же вопрос: «Почему я? По чьей роковой ошибке я здесь?». В их числе, в числе этих незаслуженно оскорбленных и униженных людей оказался и Сергей Александрович Снегов.

Сергей Александрович Козерюк, по отчиму – Сергей Иосифович Штейн, псевдоним – Снегов, родился 5 августа 1910 г. в Одессе. В средней школе не доучился – был исключен за драку (вступился за девушку). Потом поступил в государственный университет. Окончив курс физико-математического факультета, преподавал в университете в качестве доцента.

Во время чистки партии в 1931 г. его исключили из комсомола за «методические ошибки в лекциях». Дальнейшую историю жизни цитирую из его книги «Норильские рассказы»: «...Жил в Ленинграде, работал инженером на приборостроительном заводе. Внезапно арестовали. Несколько дней просидел в ленинградской тюрьме, потом привезли в Москву. Шесть месяцев на Лубянке допытывались, не говорил ли я чего плохого о вождях партии и правительстве, и не являюсь ли я членом антисоветской молодежной группы в составе трех человек, и в ней я – руководитель. Потом четыре месяца в Бутырке без единого допроса, потом неделя в Лефортово, потом суд, а после суда снова в Бутырку. Было свидание с женой после окончания следствия. Жена сказала, что дело мое направлено в суд, но суд не принял его за недоказанностью преступления – возможно преследование, но всего вероятнее – скоро выпустят на волю. Но что-то вдруг переменилось. Суд снова затребовал дело и там, где в конце прошлого года не находили вины, вину внезапно обнаружили – лживую, неправдоподобную, недоказанную...»

Соловки... Именно здесь он понял реальную действительность. На воротах СЛОНа (Соловецких лагерей особого назначения) была надпись: «Железной рукой загоним человечество к счастью». Откровенное надругательство над исконным правом человека, правом на жизнь.

Этап в Норильск... Сам Снегов понятия не имел, что такое Норильск и с чем его едят. По рассказам людей, немного знакомых с этим городом, составил себе определенное представление о нем. Сергей Александрович был в курсе того, что направляется на строительство металлургического завода. 5 августа 1939 г. (день рождения Снегова) была произведена «погрузка» на борт лесовоза «Семен Буденный». Только в середине августа подошли к Дудинке. Ночь простояли на рейде, причала не было, поэтому с лесовоза, посреди Енисея перегружали людей на баржу и на ней везли к берегу. По слухам, в том году в Норильск прибыло более десяти тысяч заключенных четырьмя этапами, Соловецкий был самым многочисленным, число этапированных в Норильск – 3800 человек.

Многие из тех, кто прибыл этим этапом, не дотянули и до первого снега. Ведь Соловки поставили в Норильск очень ослабленный контингент. Да и для самого С.А.Снегова два месяца земляных работ и тяжкое плавание вышли боком: цинга плюс сильный белковый авитаминоз. После болезни учетно-распределительный отдел (УРО) включил его в рабочую «бригаду инженеров». Бригадиром поставили Потапова, известного норильчанам по снегозащитным щитам. Работа заключалась в прокладке дороги от поселка к горе Руд¬ной. Здесь, на этих работах, Снегов был со своими старыми друзьями, знакомыми по Соловкам. Впоследствии он вспоминал их, когда был переведен в опытный металлургический цех: «Там, в этом втором отделении, в вечно голодном втором, где ложки облизывали насухо, а хлеб подъедался до крох, было сравнительно опрятно и чисто, интересно и культурно. Там обитала интеллигенция, там был интеллигентный быт. В клубе скрипач Корецкий играл Равеля и Паганини, Сарасате и Баха, Алябьева и Де-Фалья. В бараке можно было сразиться в шахматы с проектировщиком Габовичем – любому его противнику быстрый мат гарантировался. Нет, там, в этом нелегком и по-своему хорошем втором отделении, я впервые всем нутром ощутил, что не единым хлебом жив человек».

Из производственной характеристики (25 октября 1947 г.): «С.А.Штейн работал с 1941 г. начальником опытной электролизной установки, с 1947 г. состоит в должности ст. исследователя Опытно-металлургического цеха Центральной лаборатории комбината. С.А.Штейн является очень способным, вполне определившимся работником с широкой эрудицией в различных областях науки и техники. Обладает прекрасной памятью. Склонен к теоретическим исследованиям более чем к экспериментальной работе. Систематически следит за литературой и много работает над собой. В общественной жизни принимает участие как лектор политотдела. Его научно-популярные лекции построены живо, интересно и привлекают много слушателей. Характеристика дана для аттестационной комиссии на соискание степени кандидата наук».

К осени 1948 г., когда открылся в Норильске учебно-консультационный пункт Всесоюзного политехнического института, и до своего отъезда в 1957 г. он преподавал здесь. В 1955 г. два рассказа, подписанные Снеговым, были опубликованы в «Сибирских огнях». В следующем году в журнале «Нева» появилась повесть «Двадцать четыре часа» – о норильских коммунистах. 19 января 1957 г. К.Симонов сообщил в «Литературной газете» о том, что в «Новом мире» будет печататься роман молодого писателя, инженера по профессии, С.Снегова – «В полярной ночи» – о Норильске в годы Великой Отечественной войны. 1958 год принес новые публикации: повесть «Взрыв» («Новый мир»), «Учительница» («Молодая гвардия»). В 1959 г. журнал «Октябрь» напечатал роман Снегова о Севере – «Реки прокладывают русла». В последующие годы Снегов издал множество книг («В поисках пути», «Иди до конца», «В глухом углу», «Пахари рыбных полей», «Вариант Пинегина» и др.). В произведении «Норильские рассказы» хорошо отражена его личная судьба, со всеми важными деталями и подробностями, а также судьба многочисленных друзей и известных ныне людей: Потапова, Глазанова, Козырева, Чуковского и других выдающихся личностей.

После отъезда из Норильска Снегов долгое время работал с секретными документами в архивах атомной промышленности. Проводил беседы с родственниками умерших и записывал воспоминания живых участников первого испытания первой атомной бомбы, исследовал последствия атомного взрыва. На основе собранного материала он пишет книгу о знаменитом физике И.В.Курчатове – «Прометей раскованный».

Сейчас Сергей Александрович живет в Калининграде и продолжает свою деятельность.

Вот как интересно сложилась судьба этого человека. Хотели сломать, нравственно уничтожить, но это не удалось. Мы же получили прекраснейшего человека, выдающегося физика-ядерщика, видного литератора, который поведал нам, в числе самых первых, о трудностях лагерной жизни.

Норильский мемориал 4, октябрь 1998 г.
Издание Музея истории освоения и развития НПР и Норильского общества «Мемориал»

На оглавление