Томас Ласика. О строительстве дороги Салехард-Игарка

Примечание от "Мемориала". Этот документ дошел до нас без указания автора. А затем автор "нашелся". Об этом нам рассказал Ростислав Горчаков:

"Ваш текст - суть звуковая дорожка к отменному британскому документальному фильму "Поезд смерти" (Лондон, "October Films" август 1977), в съёмках которого мы с сыном принимали участие, удостоившись чести попасть в титры в качестве консультантов. Англичане предлагали его БЕСПЛАТНО для демонстрации по ЦТ, но получили равнодушный отказ, так что единственное место, где он в России официально демонстрировался - Игарское телевидение. Автором  текста (исключая, естественно, запись воспоминаний участников строительства 503-й) является ассистент режиссёра фильма, англичанин польского происхождения Томас Ласика. Что до моих публикаций по этой стройке, то в прошлом августе в "Посеве" была моя "Лубянская грань" - о том как чекисты "отчекрыжили" в свою пользу заметную долю союзных поставок по ленд-лизу. С уважением - Ростислав Горчаков.

В конце II мировой войны Советский союз был истощен и обескровлен, но Сталин праздновал триумф. И в ознаменовании победы решил создать грандиозные стройки, среди которых и строительство огромной жел.дороги, пересекавшей арктический полярный круг, названной Великой Сталинской жел.дорогой. Она потребовала огромного количества материалов, оборудования и жизней. Там были использованы сотни тысяч рабов.

Все, что осталось от этой великой затеи - это расположенные в 2000 милях к северо-востоку от Москвы проржавевшие рельсы и сгнившие шпалы. Великая Сталинская дорога живет только в памяти людей, которые смогли выжить.

Все человеческие чувства: любовь, дружба, милосердие, сострадание, честь у нас забрали. У нас не было ни гордости, ни достоинства, а лишь зависть и страдания были нашей участью. Одним единственным чувством, что нам оставили был голод без каких-либо эмоций.

В 1948 году Сталин правил Российским обществом. Его режим стал тоталитарным. За 20 лет он загубил миллионы человеческих жизней в лагерях ГУЛАГа. Никто не считал, что ему выпал легкий жребий. Война вынудила Сталина ослабить давление, но вскоре началась новая волна репрессий.

Великая Сталинская дорога шла на восток с севера Европы, параллельно с Арктическим морем. Официальная причина проекта - стратегическая необходимость - защита Российской северной границы. Но была и другая цель - соединить лагеря ГУЛАГа после войны.

Официально жизнь в Советском Союзе была мирной, и люди там жили счастливо. Ком. партия освободила рабочих от капитализма, но заставила работать преимущественно на индустриализацию.

Преулке Бьянкин по национальности русский, был арестован Советскими войсками на границе с Китаем в 1945 году: "Они везли нас на север в переполненных вагонах с узкими замерзшими окнами, в холоде, в шуме, с уголовниками. Мы перестали различать день и ночь, потому что поезд никогда не останавливался".

Прошло 25 лет до того момента, как стала появляться антисталинская литература.

Кто может описать это отчаяние сотен людей, разлученных со своими женами?! После великой войны за Отечество их бросили на произвол судьбы. Заключенных везли на север, точно дороги они не знали. Их покинули. Крыши вагонов были освещены, чтобы никто не мог выбраться. На тендере стояли пулеметы. Трупами был отмечен весь путь поезда. Кто-то поднялся с детьми до крошечного окна, и они кричали: "Дедушка, дедушка, куда они нас везут?" И все слушали голос пожилого человека: "В Сибирь, родные, на тяжелую работу".

Строительство дороги в арктических условиях было колоссальным начинанием. Все необходимо было привезти на север за сотни миль на кораблях в течение нескольких месяцев, когда реки были свободны ото льда. Заключенными были переполнены тюрьмы сотен речных барж.

Николай Максимович, солдат, удостоенный награды, получил 10 лет за спор с полит.комиссаром.

Александр Сновский, молодой студент-медик был осужден за антисоветскую агитацию; ему было дано 10 лет лагерей.

Осенью 1949 года, когда первые заключенные наконец-то прибыли на место строительства ж.дороги, они не увидели ничего - ни дорог, ни бараков, ни строительного оборудования. Только жалкие кусты, деревья и тропинку в пустое поле.

Великая Сталинская дорога контролировалась Москвой и ограничивалась сроками, установленными в Москве. Давление было настолько велико, что инженеры еще не закончили первые планы путей дороги, когда первые партии заключенных уже привезли на место строительства.

Александр Побожий, ст.инженер стройки вспоминает в своих мемуарах: "Было совсем непросто строить такую ж.дорогу. Мои иллюзии вскоре были развеяны. Почти все отставало от графика. Столько времени было потрачено впустую. Заключенные едва шевелились, над ними стояли охранники с ружьями и собаками. Пространство вокруг заключенных быстро становилось серым от гнуса".

Геннадий Строганов был осужден на 7 лет лагерей за детский проступок: украл бутылку водки: "Получив оборудование, мы работали как лошади. Мы должны были тянуть все на себе. Ужасно страдали от гнуса. Заключенные часто спали в деревьях из-за насекомых. Гнус представлял угрозу, и охранники ввели специальное наказание, чтобы заставлять зэков работать: нерадивого привязывали к дереву и через несколько минут его тело превращалось в ч.массу из-за покрывших его насекомых. Если этот эксперимент не убивал, то его, бесчувственного, тащили в лагерь в конце рабочего дня. У лагерей не было названий, только номера. Был 1 лагерь на каждые 4 мили на протяжении всей линии.

Самые слабые умирали первыми, те, кто не привык к тяжелому физическому труду. Наиболее сильные и умные выдерживали дольше. Сильные умудрялись получше поесть, если 1 или 2 соседних места освобождались из-за умершего, которого еще не похоронили.

Лучше поработаешь - получше поешь. Но чтобы лучше работать, надо хорошо есть.

Мне самому тогда снились сцены эротически-людоедские: любовь и голод вернулись к своему биологическому корню и извлекли из глубочайших уголков подсознания кошмарные видения. Я просыпался, обливался потом, ничего не соображая.

Машинное масло. Бочку с ним постоянно осаждали толпы истощенных людей. В голоде они верили, что масло было сливочным, присланным американцами по ленд-линзу. Мы были счастливы даже прикоснуться к нему, опустить пальцы в масло. Ничего страшного не случалось с теми, кто смог прорваться к бочке с машинным маслом. Наши организмы уже могли справиться и с машинным маслом.

Я медленно приподнялся и поглядел на ноги: повыше щиколоток они нависли над краем резиновых башмаков. Значит, правда я начинал пухнуть с голода. Я расшнуровал обувку, освободил покрытые скрещивающимися полосами стопы и с трудом принялся раздирать по шву ватные штанины. Каждое движение приносило мне режущую боль, так как приходилось отдирать от кожи заскорузлый щиток из крови и гноя, но я не останавливался, пока не увидел две голые, красные от холода ноги, покрытые нарывами, источавшими желто-розовую жижу. Чтобы стащить телогрейку мне все-таки пришлось слезть с нар. Лишь после всего этого я сел от усталости на пол, прислонясь спиной к стене (теперь я мог пухнуть). Мне не было холодно, я испытывал только тошноту и головокружение. И даже не заметил, как заснул, склонив голову на две мягкие, мокрые от крови подушки ног.

Я ждал, охваченный непонятным мне страхом и возбуждением. Голова была тяжела, как спелая дыня, раны на обнаженных ногах подсохли за время сна, но воспалились и очень чесались. Мне было душно, и я снова ощутил давление в мочевом пузыре, но сил встать уже не было. Одновременно с волной тепла в штанах я увидел на полу небольшую лужицу. Беспросветно. Абсолютно беспросветно".

Условия работы для заключенных в некотором отношении касались и лагерных властей и вольных инженеров стройки. Они действовали в соответствии с непосредственными указаниями Сталина, и согласно этим указаниям заставляли работать людей, которые были уже сильно истощены.

Утвержденный план постепенно разрушался при встрече со многими неучтенными трудностями.

Инженер стройки Побожий: "Условия стройки в Арктике абсолютно не пригодны для работы. Высохшие как щепки заключенные были бессильны преодолеть условия вечной мерзлоты.

Мы построили небольшой поселок для лагерного начальства, спроектировали ров, который повредил вечную мерзлоту. Летом, когда почва начала оттаивать и двигаться, все постройки пришли в движение. За 2 месяца все передвинулось на сотню метров.

По телеграфу ко мне приходили тревожные вести: отчеты о постоянных несчастных случаях, как маленьких, так и больших масштабов. Насыпь делали за 2 недели, как требовало начальство, а не так, как считали нужным инженеры-специалисты.

Воздействие весны разрушило вечную мерзлоту, которая была обнажена. Песчаные насыпи таяли, засорялись мусором, бетонные основания исчезали в топях, линия жел.дороги оседала, шпалы, рельсы и насыпи исчезали.

Система командования - еще одна моя головная боль. В лагерях любой приказ принимался как "Будь сделано!", даже если каждый знал, что никогда не будет выполнен. Было ясно, что все построено, будет смыто первыми же весенними водами, но такая работа - это результат спешки. Мы торопились для того, чтобы успевать строить по графику.

В Москву была отправлена комиссия с впечатляющими изображениями жел.дороги и идущих по ней поездов. "Не волнуйтесь", - сказал инспектор. Был приказ командования отправить сотни людей в обо конца ж.дороги и начать работу. Этот ж.путь не поддерживался ничем и никем, кроме ослабевающих людей. Работавшие с двух концов должны были встретиться.

Приказ был подписан, команда отдана, работа началась.

По мере, как приближалась арктическая зима, напряжение все усиливалось и становилось все жестче.

Какой-то незнакомец лежал рядом со мной на нарах, давая мне ночью свое жалкое тепло и получая взамен мое. Это была одна из тех ночей, когда ветер пронизывал все насквозь. Утром я обнаружил, что сосед мой мертв, и это меня настолько потрясло, что, выполняя приказ охранника, я по-детски заплакал.

Как-то в канун Нового года охранники отмечали праздник, всю ночь веселясь и выпивая. Огни их барака освещали все вокруг. В жуткий холод 6 заключенных ограбили гараж и поехали на велосипедах в тундру. Поздно ночью один из охранявших обнаружил пропажу велосипеда. Пьяные охранники выстроили на проверку истощенных, ослабленных людей. Охранники выругались и отправились на поиски. Утром они все же нашли всех шестерых убежавших на велосипедах, вернее 6 замерзших, окоченевших трупов".

К 1951 году стало ясно, что великая Сталинская жел.дорога не будет построена по графику. Но приказы Сталина оставались в силе. Между восточной и западной ветками оставалось более 5 сотен миль. Но даже, когда линия была проложена, максимальная скорость движения локомотива ограничивалась 10 милями/час.

Наступающая зима была одной из самых морозных.

"Мы могли точно предсказывать погоду сами, без приборов. Морозный туман означал температуру минус 40 град. на улице. Если же вы еще могли легко дышать, но при дыхании раздавался резкий дребезжащий звук - то, значит, на улице было -50. Если в воздухе были, как бы морозные опилки и было тяжело дышать - было -60. При ниже -60 слюна замерзала в воздухе".

Сильный мороз изменял человека, в первую очередь влияя на его тело и проникая в душу.

Если кости могли замерзнуть, то и разум тоже не выдерживал. Душа тоже как бы уходила в раковину, как бы замораживалась и могла остаться такою навсегда. Человек терял все, кроме надежды выжить, получить пищу, остаться живым.

Такие грубые условия жизни в лагерях затрудняли охранникам ведение четкого учета заключенных. Замерзшие трупы часто заворачивали в простыни и другие заключенные должны были вытаскивать их на улицу и складывать там.

25 марта 1953 года через 20 дней после смерти Сталина Совет Министров СССР постановил прекратить строительство Сталинской ж.дороги. Заключенные работали месяцы спустя после этого, занимаясь демонтажом, вытаскивая костыли и рельсы.

Не существует официальных данных о количестве погибших на строительстве. Приблизительный подсчет колеблется от 60 000 до 100 000.

К концу строительства было заложено более 500 миль рельсового пути, по 1 шпале на каждого погибшего.