(расшифровка беседы)

Война началась в 39 году 1 сентября. До этого времени мы жили при капитализме. У нас была пощча с 16- по 39-ый год сентябрь, мы жили под пощчей Польшей. Школа была, украинский язык был как предмет 2-3 раза в неделю, мы учили все на польском языке. До войны 5 классов кончила, ну а потом уже вперемешку.

Это все на Западной Украине, это стык Волынской и Рогинской Курской Ровенской и Львовской области, Броды там близко. 1 километр от нас Броды.

Вот так немцы пришли, Броды уже [там, за границей] были, там уже между Родивелами Радзивиловом и Бродами была граница. Там нельзя уже было так пройти. Мне тогда было 14. С 39-го сентябрь по 21, 22-го июля 41-го года уже была Советская власть. Ну потом война…

-На ссылку при первой оккупации февраль 40-го или май 41-го.

Украинцы еще откупались, потому еще налоги большие наложили. Мы же жили единолично, родители мои. У нас была земля своя, все свое было. Платили налоги, как при капитализме. Это с 39-41-го июнь у нас была Советская власть. У нас фронт стоял 4 месяца за Броды леса такие, вот немцы копались в этих лесах. И потом двинулся в июле, я так припоминаю. Погнали на запад наши советские войска. Ну и собрали нас, молодежь, ..Это уже осенью было 44-го. Меня арестовали 14 ноября 44 года и приписали измена Родине. У нас девчонок много собрали – десяток. Вместе нас забрали.

…Тут и русские партизаны и так называемые украинские…Анна умерла и Нина Ивановна. Анна была старшая сестра. Она с 23 была. А умерла она здесь в лагере в 49-м или 50-м. Нина с 24-го, а Нина тоже была здесь. И еще была…

…29 апреля был суд в 45 году. В тюрьме продержали чуть ли не полгода. А в Норильск привезли с Молотовска первых пароход пришел…с Дубно железной дорогой, мы уже ехали закрыто до Молотовска. Где-то собирали нас… С Дудинки нас сюда теплушками везли. Через северный океан на барже (Молотовск – это Северодвинск). И везли с нами всех такие женщины богатые были. Мы-то сельские привыкли около родителей. Хоть мне 18-ть все равно держались, слушались. Мне кажется совсем другое воспитание было. Как еще с нами везли этих самых, я первый раз такие матюки слышала. В камере не было воровок, ну выводили же нас на улицу. Вот конвой, который охранял нас и там охрана, ой, как они нас обзывали, до поры я таких слов не слышала даже. По дороге нас не выпускали, там параша такая, трюм без нар, мы так лежали все. Кто рвал, кто че - нас не выпускали ни на одну ступеньку 2 недели. А что главное нас в Дудинке с музыкой встретили: мы оттуда выходили еле-еле живые, все бледные, все страшные, одна молодежь. А нас тут музыка встречает, плачем, ой. Духовой оркестр – это первый пароход пришел.

…Нас привезли на стройку аэродрома, на Надежду, 102 километр. Там уже мужчины были. В барже и мужчины были, там везли всех. Зона там была, все. Бараки были палаточные, большие.

…На Надежде…сняли по 5 лет мне и всем 6-ым. И отправили в другую зону. Там были где-то 45-6-7, 2,5 года. Ровняли площадку киркой. Лопатой, тачкой – возили, отвозили, все.

...мы все 6-ро по разным бригадам попали. Там была бригадиром Катя Чернобай, она сама с Дубенского района, может на 1-2 старше. С нашей тюрьмы…

… Все такие, никто не о чем не думает. Рука за руку идем. Вот так вот. Что думаете, идешь голову вверх, идешь как побитая собака. В 7-й зоне мало были. Организовали тут спецлагерь в 6-ю зону. Это было 48-й. Перед пивзаводом, улица Лауреата, видели может быть нынешний «Башмачок»- сапожно- мастерская. А там даже есть еще 2 барака. У меня муж там работа в мехмастерской, Толмаска Талнахская 14. Пошла, смотрю стоят 2 барака. Толмаска 14 – там когда то был лагерь, длинный конечно, потому что там нас было где-то 6 тысяч или где-то так. Это Норильскбыт до пивзаводска – это территория зоны. Теперь все не так как раньше. Ворота с этой зоны, вот отсюда идти, вот сюда выходили. А рядом самый старый Кирпичный завод. Наша бригада ходила в глиняный карьер.

Есть все справки, бумаги и фотографии где-то есть, когда мы в 54-м после забастовки, ходили в Совнархоз, капусту собирали. У нас бригада есть сфотографирована. Голодовку держала вся зона, дней 7-8. Выгоняли шлангами и потом приезжало начальство, все пообещали и ничего не сделали. Я вышла на месяц и 14 дней раньше. Потом зачеты нам уже стали давать. У нас уже бригада ходила без конвоя.

С оружием зашли, но женщин никого чтоб прострелили, нас просто шлангами, чтоб выходили.

…Это с 54-го сентябрь по 55-го 20 июля мы росписались и я оттуда ушла и жили вот так же по Богдана [Хмельницкого] 2, он работал, у него мастерская в подвале была и мы там жили месяца 3-4, а потом дали нам в бараке, где я жила, комнату. Сын через год родился, Володя в 56-м. А денежную компенсацию давали, кто 80 рублей, кто…Но мало за 10-ть лет-то. А пенсия сейчас 893 рубля. Я правда ветеран труда, я плачу половину за квартиру, за телефон, сейчас 85 рублей и 50% - 42, 5. Ну в общем, рублей 200 за квартиру и потом что останется. Все такие честные остались, меня лагерь не испортил. В поликлинике я работала медрегистратором, 30 лет и 4 месяца и то я бы может и не ушла – вот родился у сына внук мой. Я еще день на работу вышла и рассчиталась.

В Норильске уже 55, 56-й пошел. На последние 10-ть лет город не стал строиться. В нагана.. ездили, там видели сколько домов не достроили.

Все пошло строиться, тут были озера. Вот нам дали квартиру, мы жили в 63-м в 2-х-комнатной, так там раньше тундра была, болота. Там построили дом, озеро было… Ну теперь, где 60-лет Октября кинотеатр – это же все была тундра, все застроился город. Теперь, того что было раньше, как только приехали, назывался Горстрой, это был старый город, за озеро, туда, вот, а это назывался Горстрой, потому что здесь строили дома.

Ну теперь все начали валить: наш дом, вон последний подъезд уже убрали. А он построен в 61-м году, а последний подъезд снесли. Наш дом уже тоже в кандидатах на снос.

Записал Владимир Биргер. 2000 г.