В 30-40 годах прошлого века по всей нашей стране, в том числе и по эвенкийской тайге, прокатилась волна репрессий. Отняли у таежников самых близких людей: отцов, братьев, сыновей. Не осталось в семьях кормильцев, добытчиков. Люди лишились покоя, не знали, что ждет завтра, они были напуганы. Начались трудные времена. Женщинам и детям пришлось работать вдвое больше прежнего. Чтобы как-то прокормиться, они стали охотиться не только на дичь, но и на крупного зверя.
Листая пожелтевшие страницы документов тех лет, я вижу слезы и горе жен, детей, стариков и тех, кто навсегда ушел из стойбища. Особенно досталось в те годы роду Гаюльских, но, рассказывая о них, хотелось бы и другим семьям напомнить о пострадавших в репрессиях родственниках.

При подготовке этой части книги использованы документы МУ «Эвенкийский архив», материалы Интернет-сайта общества «Мемориал», а также воспоминания людей, переживших годы репрессий, или рассказы родственников об этих людях. Иногда я сталкивалась с некоторым несоответствием фактов, поступивших из разных источников, но проверить их не могла, так как очень многие свидетели тех событий умерли, ушли в Хэргу Буга.

В 1939 году Суринда была совсем маленькой. в ней насчитывалось всего пять деревянных строений: почта, магазин, клуб, пекарня и один жилой дом. Вокруг стояли чумы, в которых жили охотники оленеводы. Председателем колхоза в то время был Михаил Петрович Гаюльский. Продовольственные и промышленные товары на факторию привозили обозом в несколько десятков оленей.

Рассказывают, что стойбище Гаюльских стояло в красивом месте, в березовой роще. У хозяев было много оленей. Жизнь текла своим чередом. Но пришли люди в военной форме, описали имущество и погнали молодых мужчин, среди которых страшим был Егор, в Суринду. Арестованным не разрешали разговаривать с родными, и куда увозят с насиженных мест, было неизвестно. Из Байкита отправили на барже по Подкаменной Тунгуске.

Яков (Якуня) Якимович Гаюльский,1886 года рождения, если верить документам, первым пострадал от репрессий. Его арестовали в 1929-м. У Якова была жена, Марфа Дорофеевна, трое братьев. В 1939 году были арестованы и его сыновья – Егор, Иосиф (Осип), и братья Алексей, Михаил.

Но есть упоминания о Якове и относящиеся к 1931 году, - тогда он сдавал золото в Байкитский райисполком. В том же году он просил власти, чтобы его сыновей отправили учиться — изучать законы. Возможно, Яков Якимович был в 1929 году арестован, но не осужден. И скорее всего, умер дома, в своем стойбище, — начиная с 1939 года его имя в документах не значится.

На стойбище остались жена Якова и две дочери, Груня и Зина; невестки; малолетние сыновья Егора, в будущем знаменитые оленеводы: старший Иван, средний Константин и младший Август; дочь Осипа Людмила, в будущем известный педагог.
Когда суриндинских эвенков везли на барже из Байкита в Красноярск, арестованные пытались бунтовать. но их усмирили. Один из арестантов, возможно, Осип Яковлевич, бросился за борт и был застрелен.

Брат Якова Якимовича Ганя (Гавриил) не значится в списках арестованных. Детей у него не было.

У другого брата Якова, Михаила, были сыновья Сарапей, Валентин и Арик. Сарапея и Валентина арестовали в 1939 году вместе с отцом, Арик был малолетним ребенком.
Был репрессирован и еще один брат Якова, Алексей, 1881 года рождения. Вместе с отцом арестовали Павла (Бакан) Алексеевича. Из тюрьмы Бакан бежал домой и по пути замерз.

Арестованы также Николай Федорович Гаюльский, 1888 года рождения, и Федор Федорович Гаюльский, 1861 года рождения.

Кроме них в списках репрессированных значится Георгий Иванович Гаюльский. О нем в архивных документах содержатся следующие сведения: родился 09.05.1910 г. в поселке Байкит Туруханского края, эвенк, проживал в поселке Суринда Байкитского района Эвенкийского НО, из крестьян-кулаков, неграмотный, охотник-оленевод, арестован 08.08.1938 г., обвинен в участии в КРТО в Красноярске. Реабилитирован 12.02.1998 г. краевой прокуратурой (П-22904).

Дочь Георгия Ивановича, Любовь Георгиевна Осипова (Панкагир) рассказывала, что отца арестовали, когда она была совсем маленькой. На место арестованных оленеводов в Суринду были отправлены другие люди. Один из них, Панкагир, женился на матери Любы, и девочка была записана на его фамилию.

В архиве сохранились документы конца 30-х годов еще о двух репрессированных Гаюльских. Никита Федорович Гаюльский, родился 15.06.1901 г., уроженец и житель фактории Кузьмовка Байкитского района Туруханского края, эвенк, из крестьян-кулаков, малограмотный, пастух оленеводческого совхоза, арестован 06.09.1938 г., обвинен в участии в КРТО, вредительстве. Дело прекращено в связи со смертью в тюрьме. Реабилитирован 02.11.2003 г. Прокуратурой Красноярского края (П-22904).

Сарапей Михайлович Гаюльский, родился 15.06.1901 г., уроженец и житель фактории Суринда Байкитского округа Турухаиского края, эвенк, из крестьян-кулаков. неграмотный, охотник, арестован 29.08.1938 г., обвинен в участии в КРТО, вредительстве, осужден 15.01.1939 г. на 10 лет исправительно- трудовых лагерей. Реабилитирован 12.02.1998 г. прокуратурой Красноярского края (П-22904).

...Эти люди уходили в неведомое, и какие мытарства, страдания пришлось им пережить, никто не знает. Возможно, они заклинали доброго духа Сэвэки: «Почему ты покинул нас, мой семейный очаг в эту страшную годину испытаний? Наши матери всегда кормили тебя лучшими кусками мяса, намазывали тебя жиром, окропляли кровью. Почему же ты отвернулся от нас, предал – булэсэлд. Почему не слышишь крики и стоны, не видишь слезы наших матерей, жен. детей, которые льются рекой. Или сам испугался и прячешься где-то в таежных дебрях. А ведь когда-то ты помогал нам: давал удачу в промысле пушных зверьков, посылал крупного зверя. Если же приходили болезни, ты и здесь был добрым помощником. Ты давал надежду на жизнь. Приди же сейчас, избавь нас от мук! Дай нам удачи, терпения».

Старейшая жительница Суринды Татьяна Ивановна Иванова вспоминала, как увидела недалеко от стойбища арестованных под конвоем и подошла к ним. Оказалось, что это братья матери. Их было пятеро, молодых, здоровых мужчин — печальных, в потрепанной одежде. Разговаривать с ними не разрешалось, но девочка подошла ближе и спросила: «Илэ сунэ нгэнэвдерэ?» — «Куда вас везут?». «Эчэвун сарэ» — «Ничего не знаем», — отвечали они. Мужчины попросили принести закурить, и больше она не услышала ни слова.

Прокурор Н. Елагин вспоминал: «В 30-х голах в Байкитском нарсуде рассматривалось дело Гаюльского Якова, – присуждено уплатить работнику, который работал в течение 10лет, 3600 рублей. Приговор суда невозможно было исполнить по той простой причине, что этот человек не хотел и уходить от своего работодателя, и брать с него денег. Так и заявлял неоднократно посещавшему его народном судье: «Мне присужденных денег не надо, и я от Гаюльского Якуни никуда не уйду. Что мне надо, я от него получил. Что хотите, что со мной и делайте».
Против Якова был возбуждено еще одно дело. Судья обращался к кочевому совету с предложением «взыскать 50 оленей с кулалка Якуни Гаюльского в пользу работника Бояки». Многооленный эвенк, конечно, безоговорочно выдал животных.
Как человек попадал в работники? – один половчее, умеет вести хозяйство, другой не умеет или не хочет и тогда нанимается к зажиточному оленеводу, чаще всего к родственнику. Конфликта интересов, как правило, между ними не было: пастух имел долю в стаде, спор решали родовые общины. Был конфликт законов – древнего, неписанного, и нового, в этой ситуации люди терялись.

… От стойбища к берегу спускался Кирэктэ — председатель кочевого Совета. Забеспокоился Ганча, побаивался он своего начальника. Неужто придет Кирэктэ и скажет по-русски: «Я — НКВД!» — и испортит всем праздник.
Кирэктэ был нездешним, его род людей-дятлов живет на Катанге-реке, матери рек эвенкийских. Его толком никто не знал, но. говорят, одним из первых среди эвенков он к новой власти пристал. И еще говорят, перед самой войной многим охотникам жизнь он испортил, по его указке хватали людей и увозили куда-то. Никто из них домой не вернулся. Теперь вот к нам на Суринду его прислали, порядок на фактории наводить, какой порядок — никто не понял (А. Немтушкин, "Мне снятся небесные олени»)

Любовь Георгиевна Осипова (Панкагир), дочь репрессированного Георгия Ивановича Гаюльского, окончила Ленинградский педагогический институт, работала учителем началь¬ных классов. Она отличник просвещения Российской Федерации, заслуженный учитель Российской Федерации

Из документов о реабилитации отца Любовь Георгиевна узнала, что на момент ареста их семья владела семью ружьями, одним чумом, одной берестяной лодкой, лодкой- долбленкой, снастями и четырьмя собаками. Оленей не было.

В 1960-е годы Людмила Иосифовна Гаюльская, дочь репрессированного Иосифа (Осипа) Яковлевича Гаюльского, окончила Ленинградский педагогический институт. Многие годы работала учителем биологии в туринской средней школе, удостоена звания Отличник просвещения Российской Федерации

Разыскивая сведения об отце, она интересовалась всеми Гаюльскими. Однажды однокурсник рассказал ей о Гаюльском из Магадана, возможно, родственнике. В Красноярске в 1950 годах она слышала по радио о трактористе Гаюльском, который перевыполнял план на вспашке.

Т. Сафьянникова.

Из книги "Потомки лебединого рода".