Медицинское образование у отца было вторым.В 1931 году он закончил Хлебный факультет Плехановского техникума (позднее- института). Работал хлебным инспектором: ездил в командировки по всей стране, проверяя качество зерна.Потом резко ушел с этой работы (есть документ - выговор по этому поводу, но об этом в другой раз). Приехал в Харьков и поступил в медицинский, отлично учился, зарабатывал на жизнь и учебу и занимался научной работой. Планы на жизнь выстроены серьезно, темп взят высокий, уже не мальчишка - 30 лет...И вот - первый крупный успех, блестящая победа на конкурсе научных работ, замечательные перспективы! Через пять месяцев - окончание института, в июне - на работу!

Но это был июнь 1941 года. И после выпуска - не на кафедру, не в больницу, а во фронтовой госпиталь. Но планы остались те же: работать над своим открытием, а война закончится - защитить диссертацию и дальше, дальше! Вот почему походный чемоданчик был полон книг на трех языках.

Но это потом. А пока - надо порадовать близких, поделиться своими успехами и планами...

Декабрь 1940 года. Письмо старшему брату.

Добрый вечер,
Саня, Валя и племяши!

Папа в своем письме вероятно подробно написал обо всем – я дополню только в отношении состояния своих дел.

Через 5 месяцев я кончаю институт. Кончаю не без успехов. Недавно получил первую премию на конкурсе научных работ медвузов Украины за свой доклад «Исследование по консервации тканей действием низких температур в условиях давления, устраняющего образование льда».

Поясняю: еще на первом курсе я заинтересовался методикой культуры (т.е. выращивания) вне организма живых тканей взятых от трупа. С того времени я вот уже четыре года работал по изучению этого метода в лаборатории проф.Хударковского, где числился лаборантом (платили мне 400 руб в месяц). И еще в то время мне пришла в голову идея о возможности удлинения сроков консервации (т.е. сбережения) живых тканей, применяемых для различных операций трансплантации (пересадка роговицы, переливание крови и т.д.). Скоро мне удалось найти технически удобный путь для удлинения сроков сбережения вне организма жизнеспособных тканей, пригодных для пересадки. Результатом первых серий экспериментов и явилась моя работа, за которую получил первую премию на конкурсе и которая скоро должна появиться в печати в «Трудах» конференции.

Всего на конкурсе в Киев было предъявлено около 40 работ, на самые различные темы. По условиям конкурса были намечены 2 первых премии, 3 вторых, несколько третьих и четвертых.

Успех моего доклада, против всякого ожидания, был исключительный. Об успехе можно судить уже потому, что другую первую премию, вследствие отсутствия равноценной работы,конкурсная комиссия решила никому не присуждать. Зав.отделом высшей школы наркомздрава поставил вопрос о том, чтобы моя работа рассматривалась как диссертация на получение звания кандидата медицинских наук. Зам.наркома в своем заключительном слове пообещал мне миллион всяческих благ. Следует учесть, что ему в этот момент уже были известны мои биографические данные, которые, конечно, должны были бы затормозить успех (так я думал, но вышло иначе).

Одновременно нарком вынес благодарность проф.Хударковскому (за то, что тот воспитал меня).

Конкретно, кроме шумихи около моего имени, кроме многих обещаний ( и в частности обещания напечатать работу), я получил еще 1000 рублей (маловато).
А шумиха получилась большая. Успех объясняется в значительной степени актуальностью темы, оборонным значением и тем, что она (тема) не дана мне профессором. Я пришел на кафедру с своей собственной темой, имея уже способ разрешения поставленной задачи. Одним из достоинств предлагаемого мною метода консервации является возможность сберегать консервированную кровь без всякого утепления на морозе, например, в 20 градусов, не боясь замерзания, что имеет немалое значение в условиях военного времени (пример – финская компания, когда малейшее снижение температуры крови ниже 0 градусов немедленно приводило ее в полную непригодность).

Результатами конкурса я,конечно, доволен. Особенно доволен тем, что первая премия не досталась одесситам. Из Одессы на конкурсе была представлена целая плеяда многообещающих, холеных, талантливых юношей, с выражением на лице, в прекрасных заграничных костюмах и две не менее прекрасные девицы, которые еще до доклада ввели в соблазн всю аудиторию и даже самых дряхлых профессоров. Одеты они были умело, по-одесски, со вкусом. Цвет их платья соответствовал цвету тех таблиц и рисунков, которыми они иллюстрировали свои доклады. Но, надо отметить, что доклады этих девиц были очень хорошие.

Еще большая группа – была киевлян. И наконец целую кучу докладчиков выставил Днепропетровск. Но это был народ уже попроще, без гонора. С ними бороться было легко.

От 2-го Харьковского мединститута докладчик был один. Первый Харьковский мед.институт не выставил на конкурс ни одной работы. Стоматологический институт тоже.

Таким образом, фактически от всех харьковских медицинских институтов был только один докладчик. У меня не было ни одной таблицы. Одет был я в чужой костюм (занял у товарища). Причем брюки были одного цвета (серые), пиджак другого (синий).

Конкретно, что я еще получил в результате шумихи вокруг своего доклада – это возможность обращаться ко многим профессорам, которых я никогда в жизни не знал. Приходишь, называешь свою фамилию и они сразу принимают как знакомого, оказывают всяческое содействие. Я уже, не без успеха, пытался использовать эти «ученые знакомства» для устройства всяческих семейных дел.

Однако самым трудным оказалось не добиться успеха на конкурсе, а удержать успех после конкурса. Когда я вернулся из Киева, проф. Хударковский встретил меня поцелуем. Однако через пару дней он предъявил ко мне претензии – почему везде рядом с моей фамилией не называют его. По его мнению, идея способа моя, но дальнейшая разработка идеи, практическое осуществление идеи принадлежат ему, а я только исполнитель и поэтому предложенный способ должен носить его имя. В начале он вел себя агрессивно, грозил судом. Пришлось разыскивать целый ряд документальных данных, относящихся еще к 1936 и 1937 г.г., доказывающих авторство, так что он в конце концов должен был отказаться от своих требований и между нами восстановлен (внешне) мир.

С ноября месяца я вынужден был уйти с кафедры, которая давала мне ежемесячно 400 руб. Причина ухода (основная) та, что я измотался (8 часов учебные, 8 часов работа, плюс своя научная работа, плюс подготовка к занятиям, плюс государственный экзамен в перспективе).

Совмещать все это мне удавалось только вследствие того, что используя свое привилегированное положение, я посещал лекции только тогда, когда сам считал это нужным, иногда целыми неделями не бывал в институте, экзамены сдавал только тогда, когда я мог их сдать, т.е. вне всяких сроков. Это называется у меня «работать по индивидуальному плану». Любого другого студента давно бы исключили, но так как я сдаю все только на «отлично», плюс мои успехи на конкурсе – все это дает мне возможность активно обороняться и оставаться в роли почетного хвостиста назло врагам, а врагов немало. Один из них,например, высказался недавно, что «все были бы рады, если бы Знаменский проворовался». Моя задача теперь «не провороваться» до конца курса. К счастью, осталось всего 5 месяцев.

Уже два месяца я не работаю. Много сплю. Мало занимаюсь. А если и занимаюсь, то с малыми результатами. Что-то плохо стал запоминать. Теперь ожидаю, когда голова начнет лучше работать. В январе месяце должен сдать 7 сессий. К первой сессии я готовился целый месяц, на все остальные осталось 20 дней. Это последние сессии.

В июне – на работу. Наш институт распределяет свои кадры главным образом среди районов Харьковской, Полтавской, и Ворошиловградской (Луганской) областей.
Куда я поеду – не знаю. Против работы на районе не возражаю. Хочу быть хорошим медиком. Поэтому буду проситься на самостоятельную работу и обязательно в больницу. Пусть будет самая маленькая больница, но чтобы я был в ней хозяин. Быть может, придется обратиться к наркому с напоминанием, чтобы он выполнил хотя бы сотую часть своих обещаний ( а обещал он мне оставление на научной работе).

Вообще-то я очень доволен, что поступил в медицинский институт. Учиться очень интересно. Советую Нине тоже поступать во 2-1 Харьковский медицинский институт. Он готовит врачей только для Украины, так что есть гарантия того, что куда-либо на Камчатку не попадешь. А работать даже в сельской местности врачом на Украине не так уж плохо.

Кроме того, этот институт имеет единственный в СССР психоневрологический факультет. Он готовит врачей психиатров и невропатологов. Психиатры направляются исключительно по крупным городским центрам, где есть психиатрические больницы, например, в Пензу, Полтаву, Хабаровск и т.д.
Наконец, во 2-м Харьковском мединституте о фамилии Знаменские сложилось определенное представление, профессора – знакомые, учиться Нине легче будет.
Надо учесть и то, что в Харькове имеется наша жилплощадь, которую и надо наиболее целесообразно использовать. Если я и уеду из Харькова, то Папа и Мама останутся, конечно, в Харькове. Нине это будет удобно. Таковы мои соображения в отношении Нины.

А пока что желаю ей удачи и добиться права поступать в любой вуз без экзаменов.

Прошу не очень ругаться на мою неряшливость в письме. Сейчас без четверти 4 ч. ночи. Давно уже слипаются глаза. Еле двигаю пальцами.
Целую всех.
С.

https://proza.ru/2015/01/19/2300