Федор Романюк. Мысли и воспомнания
Однажды, будучи в тюрьме, я получил весьма скромную передачу. Однако, получение этой передачи больше чем необычное. Кто мог ее принести? Кто мог знать, что я нахожусь в тюрьме того города, где у меня никогда никого из знакомых не было, и не только в самом городе, но и во всей округе. В тюрьме я оказался пребывающем в течение только нескольких дней, будучи перегоняем этапным порядком из города в город. Моя фамилия и имя никому известны не были: они были в списке этапируемых и только. Надзиратель входит в тюремную камеру, где я имел свое пребывание, с бумажкой в руке. Посматривая в бумажку, спрашивает: твоя фамилия? Имя? Отчество? Называю. "Вот тебе передача". Тогда, да и теперь я не знаю, кто были принесшие мне эту передачу. Однако, одна из женщин, сидевших в той же тюрьме, только в женском отделении, мне сообщила: "При открытом окне своей камеры на втором этаже я сидела на подоконнике и видела как к воротам тюрьмы подошли двое - мужчина в железнодорожной форме и женщина в пальто-сак и в вязаной черной косынке на голове, и слышала, как они сказали, назвав твою фамилию, имя и отчество, чтобы эту передачу вручили тебе".
История весьма загадочная, просто таинственная.
***
В первый год моего служения в сане священника однажды явился ко мне бедный крестьянин по имени Семен и стал жаловаться на то, что по ночам его кто-то душит, наваливаясь на него и не давая возможности ни вывернуться из-под наваливающегося, ни крикнуть и повернуться. Измучив меня, оставляет всего потного. Так и кажется, что он меня задавит. Что мне делать? Как мне от этого избавиться? "По-моему, нужно освятить избу", - был мой совет. "Но чтобы освятить, я должен платить, а я беден и платить мне нечем". "Мы освятим тебе избу бесплатно, ты только скажи нам, когда к тебе прийти, да приберись в избе, чтобы все у тебя было в порядке". "Ну, хорошо", - сказал Семен и ушел. Однако напрасны были мои ожидания. Наш Семен так и не вернулся к нам. Только через некоторое время пришла к нам его дочь, которая жила вместе с ним, старая девушка, и заявила, что ее отца сегодня ночью задавило насмерть.
Странное происшествие было со мною в детстве. Мне об этом рассказывала моя родительница. Однажды, когда я еще был настолько мал, что не мог еще самостоятельно даже сидеть, мать вынесла меня на двор и, чтобы я мог сидеть, обложила со всех сторон подушками. Тут же на дворе паслась на траве наша кобыла. Кобыла подошла ко мне и раскрыв свою пасть, взяла в пасть мою голову, но не зажала зубами шею, не затиснула, не задушила меня. Мать, заметив это, с криком бросилась к кобыле и, схватив кобылу обеими руками за челюсти, разняла их и освободила мою голову от зубов и пасти кобылы. Голова моя не была ни раздавлена, ни сплющена, ни сколько-нибудь повреждена. Меня спасла мать. Событие загадочное и знаменательное. Лошадь была старая, смирная. Что с нею случилось - не понять. Можно подумать, что моему уму в будущем угрожала какая-нибудь ложная идея, которая, овладев моим умом, могла меня погубить. Но благочестие матери моей предотвратило мою погибель.
Придет Мессия, т.е. Христос, тогда возвестит нам все, сказала самарянская женщина, беседуя у колодца со Спасителем, не подозревая то, что ее собеседник и есть сам Мессия. Все недоумения разъяснятся с пришествием в душу человеческую Христа. Человеку становится все ясно и понятно, разрешаются все недоумения. Так, когда в темное помещение проникает солнечный луч, он озарит воздух и все, что носится в воздухе, можно ясно увидеть то, чего до этого видеть было нельзя. Люди облагодатствованные утверждают, что Христос - есть свет неизреченный.
Написано о Христе, что много толков о нем было в народе. Одни говорили, что Он добр, а другие - нет, но он обольщает народ. Возникает вопрос, почему в обществе об одном и том же лице слагаются разные до противоположности мнения? Потому что в обществе имеется добро и зло. В народе есть люди - носители добра и есть люди - носители зла, есть люди простые и есть люди лукавые и каждый из них смотрит на все сквозь призму своего душевного содержания. Когда смотрим на мир сквозь цветное стекло, то все в нашем зрении принимает цвет того стекла, сквозь которое мы смотрим. Так точно бывает у людей при оценке ими различных явлений в мире нравственном. Простой человек в хорошем усматривает хорошее, лукавый смотрит по лукавству своему и превратно может оценивать все то, что он видит.
Иван Мамонтович Вакула и Иван Данилович Грицына были лица одного села, одного возраста и чуть ли не соседи и по социальному положению и по степени своего умственного развития оба эти лица были можно сказать равны. Однако настроение у каждого из них было разное. И это обнаружилось совершенно случайно. В один и тот же день на общем приходском собрании были выбраны Иван Мамонтович Вакула и Иван Данилович Грицына для сбора пожертвований на построение храма. Они согласились и пошли по миру собирать милостыню на Божие дело. Выполнив в известной мере поручение, они вернулись в приход и однажды у церкви стали рассказывать односельчанам обо всем, что было с ними во время этого хождения. При этом некто из народа обратился к ним примерно с таким вопросом: "Вот вы ходили всюду и обошли мест немало. Видели вы много разных людей. Скажите, как вам кажется: каких на свете людей больше - хороших или плохих?" Ответ от сборщиков последовал различный. Иван Мамонтович стал с огорчением рассказывать о людях, утверждая, что нынче люди стали нехороши, скупы и, что вообще хороших людей стало мало на свете. Совсем иначе стал говорить людям Иван Данилович. "Нет, Иван Мамонтович, я не согласен с тобой", - примерно так начал говорить Иван Данилович. "По-моему, еще на свету много доброго народа. Вот заходим к кому-нибудь, положим, вечером, просим пустить в избу переночевать. Нас принимают, кормят, и ничего за это с нас не берут, постель чистую постилают, дружески беседуют и на Божий храм еще пожертвуют и провожают нас миром и любовью. Чего же еще можно от людей требовать? Есть люди очень бедные, а готовы из последнего уделить на святое дело. По-моему, хорошего народу еще много на свете, больше хороших людей, чем плохих. Я считаю, что плохих только четвертая часть, а то все хорошие". Так различно оценили наши старцы современное наше человеческое общество. Их оценка субъективна. Всяк своими глазами смотрит на людей и по своему их оценивает.
Делаем вывод: если хочешь, чтобы люди были для тебя хороши, имей добрую снисходительную душу и люди будут тебе казаться лучше. Ты будешь иметь к ним жалостливое терпеливое отношение. Мать любит неблагонравных своих детей, а злые люди обвинили и распяли самого Спасителя своего.
"Царство небесное подобно неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон". Не ту ли самую идею усматриваем в работе нашего организма, воспринимающего пищу и производящего отбор потребного для него и отлагающего все для него пригодное. Очень не безъинтересно, что ненужные пищевые отложения бывают смрадны и неприятны.
"Аще не уверуете, ниже имате разумети духовную жизнь". Вера, говорят святые, это духовный путь к Богу. Бог вездесущ, он невидим, и непостижим, и человеку указан подход, приближение к Нему посредством веры. Сначала подойди к Свету верою, Свет тебя озарит, и ты познаешь Бога и ощутишь Его своим сердцем. Испытывая веру апостолов, Христос, видя как многие из учеников отходили от Него, не будучи способны верою принять слово о вкушении Тела и Крови Христовых, спросил 12: "Не хотите ли и вы от Меня?" Те устами Петра ответили: "К кому нам идти, Ты имеешь слова жизни и мы уверовали (сначала) и познали (через веру), что Ты Христос Сын Бога живого". Вера - дар Божий ищущим истины. Получив веру, нужно хранить ее посредством добродетельной жизни. Легкомысленная и порочная жизнь погашает веру. Таким путем погасили свою веру весьма многие из наших современников.
21/I 1951 г.
Мне представляется человеческое общество наших дней находящимся в нравственно бессознательном состоянии, как бы в некоем лунатизме, идиотизме и безумии. Литературная "словесность" отражает это состояние, напоминает речи говорящего сквозь сон. Проснувшийся не считает себя ответственным за сказанное им во сне и никто не вправе требовать логики от слов, произносимых сквозь сон. Когда человеческое общество ударами судьбы будет разбужено и очнется от греховной спячки, то само будет удивляться, а может быть даже ужасаться от сказанного им в нравственном бреду. Ему будет стыдно за свое прошлое.
Христианская вера гласит: Бог всюду есть и все Собою наполняет и все это и есть Царство Божие - и наполняющий и наполняемое, это-то царство и предложено наследовать вместе со Христом: быть сонаследником Христу. Но для этого нужно сочетаться Христу, войти в абсолютное единение с Ним во образ единения мужа с женой, когда о них говорят, что они уже не двое, но одна плоть. Но Христос невидим и соприкоснуться с Ним можно верою в Его вездеприсутствие. Такое верование во вездеприсутствие невидимого Христос называет блаженством: "блаженни невидевши, но веровавши". Но как трудно человеку утвердиться в подобной уверенности, как мы шатки в этой уверенности и с какой легкостью сползаем умом и сердцем. Чтобы не сползти, нужно постоянно работать над собою, нужно употреблять свое старание, ибо царствие Божие этим усилием и берется. Чтобы облегчить человеку процесс богоискания Христос дал Тело и Кровь Свою, дабы Его могли осязать "осяжите Меня и видите" и этим осязанием освящаться и укрепляться. Мы должны свою плоть и кровь распять, а принять плоть и кровь Христовы, как и поется: "Тело Христово примите", а свое распните, полное греха. Чего бы проще. Веруешь Христу, имеешь целое облако свидетелей Святых - вот и верь и принимай указуемый Христом Хлеб жизни вечной в простоте сердца. Но тут дело обстоит не так просто. Тело Христово - небо, пространство мир и, чтобы его достигать, нужно употреблять усилие, напряжение и не раз, и не два, а всегда. Когда приблизишься ко Христу, возникает невидимая грань, называемая мытарствами. Возникает сомнение, маловерие, лукавство, недоверие и завязывается борьба духовная невидимая весьма знакомая всем, которые ищут Бога и всего божественного. При этом столкновении противоположных мыслей человек поставляется в необходимость делать выбор что принять: слово ли Христово или противное внушение, последовать ли Христу или же отойти от Него и уже больше не ходить за Ним.
"Ты сильный пресекл еси державу Блаже, приобщаяся сущим во аде, яко всесилен". Чтобы пресечь, парализовать державу сильных, т.е. злых духов, Христос приобщился сущим во аде, т.е. во грехах. Чтобы парализовать святые чувства в человеке, диавол через грех входит в человека, приобщается человеку и человек диаволу, и становится тогда человек один дух с диаволом. По той же логике люди благочестивые должны соприкасаться людям нравственно немощным. В этом смысле и написано: "мы сильные должны носить немощи немощных, а не себе угождать". Еще сказано: "носите тяготы друг друга и тако исполните закон Христов". Тягота другого - это его грехи, слабости, всякие недочеты в поведении, которыми все мы так богаты. Носить немощь - это переносить терпеливо колючесть, угловатость характеров лиц нам близких, среди которых мы вращаемся, будь то наши родные или посторонние, не чуждаясь их, а напротив соприкасаясь им духом и противоположным настроением, примером своих добрых дел возбуждать их и подвигать их к благочестивой сознательности.
"Не сотвори себе кумира и всякого подобия… да не поклонишися им и ни послужиши им". Не возлагай своей надежды на что бы то ни было, не привязывайся к нему любовью или благоговением, ни страхом, ни сознанием зависимости в своем благополучии ни в какой степени. Будь совсем свободен, не имей и тени привязанности. Привязанность человека к чему-либо беспокоит его, будь то мир или предмет какой-нибудь. Привязанность сердечная к лицу или предмету обычно сопровождается беспокойным чувством боязни, как бы не расстаться с предметом, не потерять, не лишиться его. Чем крепче привязанность сердечная, тем сильнее и мучительнее это чувство. Особенно сильна бывает привязанность родственная или любовная. Дети для многих бывают истым кумиром, которому в полном смысле поклоняются больше, чем Самому Богу, ни на минуту о нем не забывая, не выпуская из виду. Потеря детей для многих является ужасом и часто сопровождается ропотом на Бога - виновника смерти. Словами "и всякого подобия" заповедь освобождает нас от мучительной привязанности к чему бы то ни было. А этих привязанностей обычно бывает очень много у всякого человека, не только у богатого, но даже у бедного, и потеря предмета привязанности вызывает чувство горечи. Полное беспристрастие наблюдается в жизни очень редко и считается великой добродетелью. Гораздо чаще наблюдается чудовищная привязанность к сущему хламу, к предметам, потерявшим всякую ценность и пригодность к использованию (Плюшкин). Человек бережет хлам.
В человеческом обществе часто нам приходится видеть людей больных и калечных: горбатых, сутуловатых, глухих, слепых, безруких, безногих, безносых и т.д. Как больно наблюдать такую картину и как было бы приятно видеть всех уродованных исцеленными и счастливыми. Трудно, тяжело быть физически ненормальным. Даже другим, посторонним бывает тягостно наблюдать эту ненормальность. Явления физического уродства напоминают нам об уродстве душевном, нравственном. Физическое уродство - великое несчастье. Мягкосердечные люди часто горькими слезами оплакивают калек, их тяжелую судьбу, их безотрадную жизнь. Когда рождается в мир младенец, иная мать, еще будучи в муках рождения, с боязнью бросает первый взгляд на новорожденного, не встретится ли ея нежнолюбящий материнский взгляд с каким-нибудь физическим недостатком ребенка. Но как ни нежелательна и как ни страшна калечность человека, она - явление временное, преходящее. Есть благодетельница и уравнительница - смерть, приводящая всех к одному уровню. Она снимает с людей телесные недостатки, мучившие человека всю жизнь.
Гораздо опаснее уродство душевное, нравственное. Оно хотя и невидимое, но реальное, видимо себя являет в безрассудных действиях человека. Нравственный дегенерат, нося пагубное зло в себе самом, будучи в тягость себе, например, в злобе, во гневе, в ярко выражающейся блудной похоти, доводящей человека иногда до безумия, вносит тяготу в жизнь своей семьи, в жизнь общества, когда, например, в припадке гнеда и злобы набрасываются на жену или детей, нанося побои, бросая и разбивая домашнюю посуду или нападая на посторонних, действуя ножом или бритвой, проливая человеческую кровь и лишая жертву жизни, чтобы добыть себе денег или достать какую-либо вещь. Порочность человеческая страшнее тем, что она, будучи принадлежностью души, бессмертной, вечна, и смерть не только не освобождает человека от порока, но она порок усиливает. Вот почему говорится про положение грешника, умирающего во грехах, в нравственном уродстве, что там будет плач и скрежет зубов. Как поэтому опасно оставаться нравственно безобразным и уродливым, чтобы, умирая без изменения, без покаяния не закрепить за собой на всю вечность тягостное душевное неустройство.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава