Я иду к тебе с поклоном
В Ярцево в это время года приплывали кержаки, среди которых были спрятавшиеся в тайге бывшие колчаковцы и те, кто скрывался от фронта во время Отечественной войны, - на огромных плотах, большими семьями Они привозили на продажу рыбу, кедровые орехи, много дичи, пушнины. На вырученные деньги набирали продукты, товары и на илимках отправлялись в Кае, Сым, Дубчес. Слово «кержак» было нам непонятным, мы, пацаны, им обзывали друг друга во время ссор. А людей этих слегка сторонились, помнили, что, когда их, беглецов, разыскивали во время войны, чтобы отправить на фронт, арестовывали, погиб при их поимке милиционер Гуляев. Помню, в 1950 году в глухой тайге, где-то на границе с Томской областью, были обнаружены староверческие скиты. Всех староверов привезли в Ярцево: и стариков, и женщин, и детей. Они несколько дней Жили на берегу Енисея в районе пристани. А потом их погрузили на пароходы и увезла Куда? Никто не знал и не знает до сих пор. Перед войной и в войну вокруг Ярцева создавались целые селения, состоящие из ссыльных, в основном из политических. После войны мимо, в Дудинку и Норильск, везли бывших военнопленных, на баржах, пароходах под конвоем, и заставляли стоять спиной, чтобы их никто не опознал. Ярцевские женщины бегали на пристань, выискивая своих родных, пропавших без вести. Грустно об этом вспоминать.
В тридцатые годы началось массовое переселение людей в наши края. Сначала это были «кулаки», как их называли в то время. Немалое количество этих работящих людей было выслано просто по навету, из Зависти или по злобе... Ими, в том числе, были семьи моего дяди Марка Антоновича и тети Арины Антоновны. Правда, их, в отличие от переселенцев из центральных и южных областей страны, не выслали из родных мест, так как высылать дальше уже некуда... Им разрешили Жить в Ярцеве, лишив крова и наиболее ценных домашних вещей (самоваров, швейных машинок). Дома их отдали под офисы, как теперь говорят, местной власти, а вещи - беднякам. Некоторые из этих «счастливчиков» вскоре все добро прожили и снова стали бедняками. «Раскулаченные» Же со временем после скитания по чужим углам, ценою неимоверных усилий и лишений поставили новые жилища и жили, как прежде.
В 1937 году пошла новая волна переселенцев - так называемых троцкистов и зиновьевцев, в основном людей высокообразованных, из Москвы, Ленинграда и других крупных городов. Это подняло уровень культуры и образования местного населения. Но ссыльные вскоре были переведены в другие места, где их умные технические головы были полезнее, в такие города, как Норильск...
Насколько я помню, местные Жители относились к переселенцам с пониманием, да и не могло быть иначе, ведь Сибирь издавна была местом ссылки неугодных правителям людей.
Третьей волной были сосланные по политическим мотивам люди из вошедших в состав СССР в 1939 - 1940 годах республик Прибалтики, районов Западной Белоруссии и Украины.
В четвертой волне были репрессированные немцы Поволжья, но это было уже после моего призыва на военную службу.
Таким образом, Ярцево и соседствующие с ним деревни стали многонациональными.
<...>
Помню, чтобы успеть убрать поспевшую траву, мама взяла в помощники Кешу Зверева. Он был старше меня на два года. Вода в озере была теплая, и мы с Кешей почти не выходили из нее... Не знаю, как мама рассчиталась с Кешей за такой «производительный труд», но меня потом упрекнула, что мы полдня прокутились и сделали мало. Иннокентий Зверев, брат здравствующего ныне Тимофея Зверева, старший сын Егора Зверева, высланного в годы коллективизации с семьей в наши края, погиб на войне. Одно время эта семья жила у нас в одной из хозяйственных пристроек. Я дружил с этими ребятами. Мы вместе помогали летом агрономам на опытной станции, что располагалась вдоль берега Галактионихи, но только до начала сенокосов
<...>
А силки на куропаток и зайцев я ставил под руководством другого мастера на все руки, моего сродного брата Степана Марковича Шадрина. Когда у его отца во время «раскулачивания» отобрали дом, семья из шести человек Жила в нашем большом хлеву. И Степан, пока отец был где-то в ссылке, с четырнадцати лет кормил всю семью рыбой и дичью. Вечерами Зарабатывал на хлеб, ремонтируя женские гребенки. Сколько хорошего он сделал для меня уже взрослым, в частые мои приезды на родину. Всегда к моим услугам были его ружье и патроны. А какими памятными были совместные с ним рыбалка и охота! В Великую Отечественную войну Степан Маркович был награжден солдатским орденом Славы.