Я иду к тебе с поклоном
До тридцатых годов наша семья жила в деревне Межово Большемуртинского района. И фамилия наша - Межовы. Отец мой, Михаил Васильевич, был первым ребенком в семье, за ним родились Мария и Филипп. Их отец, а мой дедушка, - Василий Филиппович Межов - был могучим мужчиной, молчаливым, глубоко верующим, много работающим, не пьющим и не курящим. А мать, моя бабушка - Аксинья Арсентьевна - была мягкой, доброй женщиной, хорошей хозяйкой. Жили они зажиточно, имели две мельницы, много скота, добротную усадьбу. В период коллективизации у нас все нажитое отобрали и сослали в село Никулино Туруханского (затем Ярцевского) района. Жили мы на квартире у Степана Матвеевича Жданова, и мама моя, Анастасия Васильевна, на всю жизнь сохранила добрые воспоминания о этой семье, приютившей нас в трудное время. Потом мой отец и дедушка построили дом на две половины -одну для дедушки и бабушки, другую - для нас. В семье было уже четверо детей: Татьяна, 1925 года рождения, Валентин, 1929 года, Нина, 1939-го, и я, Люба, 1942 года рождения. Нина и я родились уже в Никулине.
Из Никулина бригады работников отправлялись на заработки в Северо-Енисейский
район на золотые прииски. Вот и Василий Филиппович Межов (самый высокий
вверху) и его сын Михаил (третий справа в верхнем ряду) работали там некоторое
время
Дедушка работал в Госпаре - заготавливал дрова для пароходов, обжигал известь, уезжал и на золотые прииски в Северо-Енисейский район, как видно по сохранившемуся фотоснимку... Отец был там вместе с ним, а вообще работал в Ярцевском леспромхозе, хорошо зарабатывал, отличался большим трудолюбием и честностью, был заботливым отцом и хорошим мужем. Мама часто рассказывала нам, что он был высокого роста, худощавый, выглядел молодо, глаза его были голубые, волосы темные... На фотографиях, сохранившихся в семье, этого не разглядеть. А запомнить его я не могла - мне было несколько месяцев, когда он ушел на фронт. Отца призвали в марте - апреле 1942 года. Он тяжело переживал разлуку с семьей, а мы потеряли кормильца. Считается, что долг каждого мужчины - защищать Отечество. Это я понимаю умом, а сердцем - я бы хотела, чтобы меня и брата с сестрами растил отец. Но судьба второй раз вторглась в уклад нашей семьи и искорежила его уже непоправимо. Мама, не работавшая до этого, растившая нас, теперь вынуждена была идти работать, хорошо еще, что в Никулине нашлось для нее рабочее место - заведование пекарней. Старшую сестру Татьяну призвали на трудовой фронт в Кемерово. Она до конца войны трудилась на пороховом заводе, окончила химико-технологический институт. Мама очень рано уходила на работу и очень поздно возвращалась с нее. Иногда мы, дети, ночевали в пекарне, там было тепло и пахло хлебом, а дома было холодно и голодно.
Мы
постоянно ждали вестей от отца, но успели получить только два письма. Во втором
он прощался с нами, писал жене, чтобы не ждала его, что он скоро погибнет
геройски, а государство у нас справедливое и поможет ей поднять и выучить детей.
В обоих письмах отец поставил много точек. У них с мамой, оказывается, уговор
был такой, что если ему будет плохо, он поставит точка.. Погиб отец в день
своего сорокалетия, 17 июля 1942 года. Погиб, как и писал, геройски - закрыл
собою амбразуру вражеского дзота. Сделал шаг в вечность.
Отец, рядовой 349-го Казанского полка 26-й стрелковой дивизии, готовил себя к подвигу. Перед жестоким боем он выступил на митинге со словами: «Прошу принять меня в партию, желаю пойти в бой с немецким зверьем коммунистом» (цитирую по выписке из наградного листа). За подвиг Михаила Васильевича Межова наградили орденом Ленина посмертно. В том бою, когда отец пожертвовал собой и закрыл амбразуру пулемета, был освобожден участок дороги и уничтожено 70 фашистов.
Вот как это было. Цитирую документ музейного архива в Новгороде: «Рота политрука Клусова дважды поднималась в атаку, и оба раза на левом фланге обороны врага оживал дзот, прижимая к земле наступающих. И немцы могли перебить роту многослойным огнем артиллерии, минометов и пулеметов. Тогда от группы стрелков отделился боец и, прижимаясь к земле, пополз вперед. Через минут двадцать он был у вражеского дзота и быстро сдвинул предохранительную чеку и швырнул гранату в амбразуру. После взрыва наступила тишина... И наши бойцы поднялись в атаку. Но пулемет немцев вдруг ожил. Гранат у Михаила больше не было, а медлить было нельзя... Друзья падали от пулеметных очередей. Межов оторвался от земли и упал на дуло пулемета... Дзот замолчал. Рота атаковала первую линию обороны врага. Ценою жизни Михаил Васильевич Межов обеспечил успех атаки....
Один фронтовик написал тогда в Никулино своей жене: «Передай Настасье Межовой, что Михаил ее погиб геройски. О нем по фронтовому радио три дня говорили».
А похоронка пришла семье только в 1948 году. Подвиг отца Родиной был забыт. Никакой помощи семья от государства не получила, кроме мизерной пенсии. И за эти годы забвения наша мама совершила Подвиг матери - подняла детей. Это была участь всех вдов советских солдат. И каждая вдова достойна тоже поклонения и памяти, но когда еще наше «справедливое», как, несмотря на пережитое, считал отец, государство добрым словом и хотя бы общим памятником воздаст несчастным и стойким женщинам должное?!
Старший сын героя войны, мужественной женщины-матери, мой брат Валентин окончил Енисейское педучилище, был направлен учительствовать в Кривляк, и через год его назначили директором школы. Я в 1949 году пошла в первый класс. Моим первым учителем был Николай Петрович Василенко. Я вспоминаю его всегда добрым словом, ведь был он хорошим учителем, терпеливым, талантливым, в меру строгим В 1951 году брат трагически погиб. И мы после этого переехали в Красноярск к Тане, которая перебралась из Кемерова сюда и работала теперь начальником смены на химкомбинате «Енисей».
Она была уважаемым человеком, парторгом производства. Получила квартиру. Но прогрессировала жестокая болезнь, которая началась в годы войны, -ревматизм, врачи ей предлагали сделать операцию на сердце, но ей тогда было бы нельзя работать в эфирном производстве. В 1962 году Тани не стало. Сестра Нина и мама тоже работали на химкомбинате. Нина была аппаратчицей и награждена за свой труд орденом «Знак Почета», а мама была кладовщицей до 65 лет. И только в этом возрасте ушла на заслуженный отдых и стала нянчить внуков. Я к этому времени окончила десять классов, курсы бухгалтеров строительства, работала в строительном управлении КрасТЭЦ, училась в сельхозинституте, по окончании его поехала работать в Шарыпово. Меня всегда тянуло к земле, а в то время кругом шло строительство, освоение целины, работы было непочатый край. Я несколько раз меняла место работы: пять лет трудилась на кафедре животноводства сельхозинститута, одиннадцать лет в тресте племенных хозяйств, пятнадцать лет в крайплане...
В конце 1966 года я вышла замуж за студента втуза Леонида Дмитриевича Ковалева, у нас родились дети: Лена и Миша. Вот теперь и стала моя лама счастливой бабушкой. Она помогла мне вырастить детей. И те отвечали на ее заботу любовью, улыбаясь, она часто спрашивала: «И за что меня так любят внуки?!». А как было ее не любить, если она всей душой заботилась о них! И постоянно вспоминала нашего отца. В 1972 году она с подругой из Никулина Марией Митрофановной Чепаловой побывала на месте гибели своего Миши. Об этом подробно рассказал в книге сын тети Маруси - Виталий Яковлевич Сизых.
Через три года и мне довелось побывать в местах отцовского подвига. На 9 мая 1975 года нас с мамой пригласила Ирина Васильевна Щеголева, учительница Новосельской школы Старорусского района, руководитель клуба «Поиск», по случаю открытия Рамушевского кладбища, где были собраны и захоронены останки наших отцов. Со всех концов необъятной Советской Родины съехались тогда в эти места люди разных национальностей, вспоминали родных, плакали. Общее горе объединило нас. Через десять лет, 7 мая 1985 года, я еще раз приехала в Старорусский район. Тогда здесь нашему отцу-герою открыли памятник. Мама до этого момента уже не дожила. Она умерла в 1980 году, на 79-м году жизни.
Нины не стало в 1993 году, в 54 года. Теперь из большой семьи Межовых живу одна я. Я рада, что дети и муж разделяют со мной боль утраты родных, помнят их. Сына я воспитала на подвиге отца. В минуты откровения он признается: «Я поступил бы, как дед, если бы выпало защищать Родину».
Рада, что теперь обрела много знакомых - никулинцев и ярцевцев. И моя мама всегда дружила с земляками из ярцевских мест. Они частенько приходили в гости, мама, гостеприимная хозяйка, угощала всем лучшим своих подруг. Тогда ведь было все просто - ходили друг к другу без приглашения. Я помню из маминых подруг, кроме Марии Митрофановны, еще Дарью Павловну Высотину, Злобину - а вот имя-отчество подзабыла.
Двери для друзей у нас всегда были открыты. И пироги на столе стояли отличные. По десять-пятнадцать человек собирались у нас отметить чей-нибудь день рождения или какой-то праздник. Наши матери умели радоваться каждому дню. Их бескорыстной дружбе можно позавидовать. Их вдовьему мужеству - преклоняться...
Дочь Михаила Васильевича Межова - Любовь Михайловна
с мужем Леонидом Дмитриевичем Ковалевым и детьми Леной и Мишей. 1984 год
...В день празднования 60-летия Победы над фашистами в Красноярске открыли памятник Александру Матросову, Герою Советского Союза, на улице его имени. Он повторил подвиг моего отца - через семь месяцев, 23 февраля 1943 года. Я ничего не имею против увековечивания памяти этого юноши. Мне только обидно до спазм в горле - почему имя моего отца забыто, ни улицы в родном селе Межово Большемуртинского района, ни памятника в Никулине или Ярцеве, откуда он ушел на фронт, ни строчки в энциклопедических словарях - будто и не было подвига? А он, считаю, тоже заслужил Звезду Героя, как и мальчик, повторивший его героический поступок и вошедший навеки в историю Отечественной войны и Родины как мужественный солдат, закрывший собой амбразуру пулеметного дзота. Ведь отец мой, все-таки, раньше так поступил... Даты подвигов поправляют идеологов истории, но политики не хотят вернуться к этому вопросу и воздать должное поступку сорокалетнего сибиряка, моего отца Михаила Межова...
Любовь Межова-Ковалева. Красноярск, 2005