Я иду к тебе с поклоном
Нет воспоминаний печальнее в нашей книге, чем те, в которых рассказывается «о раскулачивании» наших дедушек и бабушек и высылке в ярцевские места. Не станет исключением и повествование о семье моего отца, Николая Кирилловича Тарханова жила она в деревне Старый Урюп Березовского района нашего же края. Иван Михайлович мой прадед, с сыном Кириллом Ивановичем и невесткой Агафьей Петровной, их детьми, Александром и Тамарой, жил небедно, вел большое хозяйство, как все трудолюбивые крестьяне. Хлеб, мясо и молоко уходили в основном на сдачу государству, оставалось немного и для продажи. Сами ели вдосталь, одевались хорошо. Но не минуло их лихо, повсеместное для тридцатых годов, о чем записано в документах архивного фонда Березовского райисполкома: «Тарханов Иван Михайлович 1872 года рождения, лишен избирательных прав за систематическую эксплуатацию наемного труда с целью извлечения прибыли, эксплуатацию машин сельского хозяйства. Хозяйство явно кулацкое».
Дядя мой, Александр Кириллович, не окажется по этой причине оригинальным среди многих соавторов воспоминаний «о времени и о себе», но его исповедь для истории тоже важна как штришок, как еще одна Зарубка памяти, потому я приведу ее с небольшими сокращениями: «Раздели нас, как липку, все хозяйство, как через мясорубку прокрутили, в течение одного -двух часов пустили все под молоток. Посадили нас на телегу и увезли в районный центр, Березовское. На ночевку там оставили, а затем переправили в Маковское. Это был сборный пункт всех ссыльных. Ввиду эпидемии, начавшейся в Маковском, нас с сестрой Тамарой переправили назад - в Старый Урюп. Это было в июне 1930 года А родителей на баржах примерно с пятьюдесятью такими же семьями отправили от Енисейска вниз по реке. Выгрузили на чистый берег. В отдалении, на возвышенности, несчастные люди разглядели деревню. Это была Суковатка, более известная под названием Нижнешадрино, в ней стояло до пятидесяти дворов. А приезжим, к которым приставили коменданта, велено было обустраиваться на берегу Енисея в палатках. Комендант каждое утро приходил проверять: не умер ли кто, не сбежал ли... Создали неуставную артель, старшим избрали В. А. Бондаренко, порядочного человека, хорошего организатора К осени поставили десять бараков, два двухквартирных дома, две землянка Неуставная артель просуществовала да 1934 года. После этого был создан колхоз «Новый быт», параллельно колхозу имени Кирова у старожилов. Началось обширное строительство: ферма, свинарники, амбары, две мельницы больница, школа баня, почта магазин... Только село обустроилось, люди пришли в себя - началась война, так пошатнувшая надежды и планы на будущее...».
Николай Кириллович Тарханов любил поозорничать
Обустроившаяся семья моего прадедушки росла у дедушки и бабушки родились еще дета В 1936 году родился мой отец. И, как все мальчишки в деревне, с малолетства стал рыбаком, прикипел сердцем к Енисею, тем более, что отец его, мой дед, возглавлял рыболовецкую артель. В пятнадцать лет Николай решил-таки на время оторваться от полюбившейся реки, поступил в Шушенский сельскохозяйственный техникум, получил квалификацию техника-механика сельского хозяйства. Затем служил в армии. Вернувшись домой, в 1958 году начал работать в родной Нижнешадринской семилетней школе, преподавал трудовое обучение и вел уроки физкультуры.
И через два года, в августе 1960-го, на учительской конференции в Енисейске знакомится с моей мамой - Клавдией Егоровной Дорохиной. Высокую, статную, ясноглазую девушку трудно было не приметить, заговорив с ней, невозможно было не попасть под чары негромкого, напевного голоса, гладкости, остроумности ее ответов. Папа, статный и красивый, явно не обделенный вниманием девушек благодаря своей внешности, улыбчивости и обходительности, на этот раз был сражен сам... Чем больше он узнавал о маме, тем больше она ему нравилась.
А мама в Сибирь приехала по комсомольской путевке. Родина сказала «надо», и юная выпускница педучилища в городе Россошь Воронежской области ответила «есть» и поехала в Красноярский край
Но сначала были нелегкое детство, тяжелые годы войны, голод... Отец ее ушел на войну летом 1941 года, дома остались старики-родители, жена с тремя детьми. Ребятишки быстро познали тяжелый крестьянский труд. Помогали женщинам пахать землю на коровах, сеять хлеб, присматривать за стариками... В 1946 году пришел отец, измученный боями и пленом, который выпал на его судьбу, покалечил морально. Легче не стало. Продолжали голодать, надеть было нечего. На трудодни в колхозе почти ничего не получали, а уехать из колхоза было невозможно - не выдавали паспорта. Можно было вырваться из этой беспросветности только одним путем - поехать учиться. Старшие мамины братья уже учились в городе, и теперь, в 1953 году, она, Закончив семилетку, поехала в педучилище. Братья, зарабатывая на свою учебу, помогали и ей деньгами. И через четыре года мама отправилась в далекие края: «От Россоши до Красноярска ехали долго, пять суток, -обычно начинает она рассказ своем «покорении Сибири». - Вообще с трудом достали билеты. Сидели и спали на чемоданах, на третьей полке по очереди. В Красноярске от Железнодорожного вокзала шли толпой по улице Сталина (теперь проспект Мира) и глазами искали вывеску «Крайоно»... Меня с двумя однокурсницами и двумя парнями из Горьковской области направили в Ярцевский районо. Добираться до Ярцева оказалось еще более проблемно. Несколько дней мы, измученные, ожидали пароход и обдумывали, как достать на него билеты. Наконец нам достались билеты четвертого класса на «Марию Ульянову». Плыли пять суток. В пути команда парохода причаливала к каким-то островам, грузила дрова, заготавливала веники. Это было для нас дико и непривычно. Измучились основательно. Горячего ничего не ели, почти не спали, так как даже по узким коридорам и по палубе пройти было трудно, где там лечь... Везде, как в стихотворении Николая Некрасова: «Стоя, и сидя, и лежа пластом, зайцев с десяток спасались на нем...».
Клавдия Егоровна приехала «покорять Сибирь» по комсомольской путевке
Наконец приплыли в Ярцево. Нас встретила Зоя Александровна Лукьянова. Не помню, каким образом в районо узнали, что этим рейсом плывут молодые специалисты... Заведующая районо Лидия Игоревна Кожевникова предложила нам несколько школ. Но так как мы с подружкой Таисией Александровной Колесниковой хотели работать вместе, а две вакансии одновременно были только на 9-м плотбище, мы его и выбрали. Вскоре состоялась августовская конференция. Был банкет по случаю закрытия Ярцевского районо и слияния его с Енисейским отделом народного образования. Для меня это тоже было необычно и интересно. Нас, молодых, приняли тепло, приветливо, но как взрослых и самостоятельных. А у нас в душе еще были детство и пугающие мысли о том, в какую глушь мы попали. Дальше путь предстоял на 9-е плотбище, это лесоучасток Ярцевского леспромхоза. Проблема в том, как туда добраться. Бродили по берегу Енисея, осматривали баржи, самоходки, просили довезти до рейда. Наконец кто-то смилостивился и довез нас туда... А теперь двое суток добирались по реке Кас на маленьком полуглиссере до селения. Когда вышли на берег, нас окружила толпа детей. Дети радовались, что будет школа. Но здание ее не было готово к началу занятий. И мы почти целую четверть занимались в клубе, где вместо парт стояли наспех сколоченные из досок столы и скамейки. Не было классной доски, даже не было мела. Хорошо, мы с собой привезли немного тетрадей, учебников, чернильницы, чернильный порошок, деревянные ручки и перышки «Звездочка». Наконец стали заниматься в школе. Вернее, в обыкновенном бараке, с одной стороны которого находилась классная комната, с другой - маленькая комната для учителей и маленькая же - для радиста и десятника лесоучастка.
Отношения между жителями лесоучастка и молодыми учительницами были сдержанными. Рабочие здесь были в основном ссыльные, разных национальностей, с преобладанием литовцев. Примерно в километре от лесоучастка находилась кержацкая заимка. Дети местных жителей тоже учились у нас грамоте». А потом было Пономарево, где мама проработала два года. Теперь можно возвращаться на родину -Закончился срок договора. Но в районо маму стали уговаривать остаться работать дальше: «Вы - комсомолка, значит патриотка, и потому понимаете, что в маленьких деревнях некому нести свет знаний детям..*. Мама приходила к заведующему районо Ивану Степановичу Тренькаеву три дня подряд, и все безрезультатно, он ее не отпускал...
А еще через несколько дней мама согласилась поработать еще год. И вот встреча с Николаем Тархановым. Судьба? Оказалось, да. Любовь, комсомол и весна, нет, в ее случае, теплый август, Золотистая осень, сделали маму сибирячкой на всю жизнь. Они оба с папой получают назначение в Ярцевскую среднюю школу: она - учителем начальных классов, папа - учителем труда и физкультуры. С 1970 года, пройдя специальную подготовку при Новосибирском высшем военно-политическом училище, папа назначен военным руководителем школы (с введением в учебный план уроков начальной военной подготовки). В этом качестве он проработал в школе двадцать лет. Мама проработала все 33 года учителем малышаток, послушных и не очень, прилежных и озорных... Каждый из выпускников начальных классов запомнился ей чем-то особенным, неповторимым, индивидуальным. Сколько было уроков, подготовки к ним, утренников, школьных вечеров, праздников октябрятских звездочек, волнующих пионерских сборов... За долголетний и добросовестный труд мама, одна из первых в Енисейском районе, получила звание «Старший учитель», награждена почетными грамотами, медалью «Ветеран труда». Более десяти лет она была руководителем методического объединения учителей начальных классов, работала внештатным инспектором по охране прав детей.
Папа также получил медаль «Ветеран труда», не однажды был отмечен почетными грамотами, у ребят пользовался уважением, недаром они его звали -«наш Кирилыч». Мальчишки, учившиеся в шестидесятые годы, из его рук получали «первые корочки», открывавшие путь в профессию. Он преподавал им уроки машиноведения, когда стали в школе много внимания уделять начальному профессиональному обучению. В классах, специально оборудованных и оснащенных тракторами, он давал и теорию, и практику вождения. То-то радости было проехать мальчишкам по улицам за рулем отремонтированного маленького, верткого трактора «Беларусь», пусть даже снести нечаянно чей-то забор (Николай Кириллович потом договорится с его хозяином подружески о восстановлении). А получить пятерку «по тракторам» у строгого учителя было наградой за многоразовое протирание винтиков-подшипников... Учились у него вождению «стального коня» и девочки, как я знаю, и тоже пригодились им эти знания в жизни. Никто не пожалел и о полученных навыках работы со столярно-слесарным инструментом, изучении боевого оружия... Оказывается, и фотоделу он учил творческих ярцевских мальчишек, как вспоминают они сами...
Так что никогда родители не жалели, что оказались на этой суровой по природе, но теплой по приему земле. Здесь родились и выросли мы - я и брат Сергей. Оба стали педагогами. Работали в родной школе. Потом Сергей уехал в Красноярск. А я осталась верна своему селу, работаю с ребятишками в Центре детского творчества. Наверное, унаследовала и от мамы, и от папы любовь к детям, творчеству... Много лет вместе спешили Клавдия Егоровна и Николай Кириллович Тархановы в школу на уроки, собрания, педсоветы, вечера. Учили своих и чужих детей. Накрепко связала Сибирь романтичную девушку-комсомолку и мужественного мальчишку, рожденного в работящей, стойко переносящей невзгоды, выпавшие на ее долю, семье. Их познакомила, повенчала Сибирь, и они полюбили этот край, необъятный Енисей, щедрую и красивую северную природу, свою неспокойную работу с детьми. Папа, к великому нашему сожалению, рано ушел из жизни, а мама живет со мной на ярцевской земле, которая стала для нее родной...
Вы ели когда-нибудь тугунчиков, маринованных мамой? Кто пробовал, говорят. «Не забудем их вкус». А как спокойно, размеренно доит мама корову! Как содержит в чистоте и уюте наш просторный дом, который старательно, с природной сметкой и планами на долгую Жизнь возводил папа! С каким чувством удовлетворения от содеянного-посеянного мама вечерами перебирает домашний фотоальбом, где так много чистых личиков ее учеников, давно уже взрослых! Лицо ее светлеет, мыслями она уносится в те годы, когда по зову комсомола здесь оказалась, а по зову сердца осталась навсегда.
Татьяна Тарханова. Ярцево, 2005