Бусы-бусинки

Воспоминания Софьи Федосееаны Плохута

Помните, девчонки в Ярцеве - всех поколений - каждое лето, как созреют черные зернышки-семена в роскошном марьином корне, нанизывали их на нитку и носили эти бусы? Наденут на шею - и радешеньки: природой дареное украшение. Так и мы, уехавшие в старости из села бабушки, нанизываем на нить памяти бусинки-воспоминания. Приедет ко мне приятельница Галина Кирилловна Пермякова, сядем за чашкой чая и случай за случаем, день за днем, в сердце зарубочками засевшим, перебираем И в один из таких дней звонок.

- Скажите, Софья Федосеевна, это ваш муж, Владимир Федорович, или его брат, Анатолий Федорович, был спасен ярцевскими врачами - Михаилом Васильевичем Румянцевым и Тамарой Александровной Кулаковой?

Узнала по голосу Тамару Городнову.

- Мой Володя!

- А не хотели бы вы поговорить с его спасительницей Тамарой Александровной!

- Очень хочу! У тебя есть ее телефон?

..Долго мы говорили с доктором Кулаковой о уникальной операции, после которой мой Володя жил еще двадцать четыре года и много построил в Ярцеве домов и Животноводческих помещений. Взбудораженные, согреваясь чаем после строганины из нельмы, которой я по-ярцевски угостила приятельницу, в тот день мы засиделись за «нанизыванием деталек-бусинок» своей жизни...

- Я в Сибири оказалась в 1948 году - приехала на Фомку на спецпоселение с мамой, с Западной Украины (много нас тогда везли на «Марии Ульяновой» от Красноярска), - вспоминаю уже не однажды. - Нас поселили в бараки, по четырнадцать человек в одной комнате. Давали паек - 500 граммов хлеба работающим и 300 граммов - неработающим. Потом с родины стали доходить посылки, стало полегче. Мне было семнадцать лет. Одежда, в которой приехала, износилась. Когда удастся новую приобрести - вопрос. Хотя вставала я в шесть утра и на быках на поле навоз возила, а с поля - турнепс. Куда пошлют, там и работала. И сухостой валила на правом берегу Енисея. И картошку, не разгибая спины, копала. А денег-то все не хватало на сносную жизнь...

Потом я вышла замуж. Приехал сюда работать Володя Плохута из Карелии. Полюбили мы друг друга. Родила ему в 1952 году Надюшку. Ей одиннадцать месяцев было, когда случилось несчастье. Володя строил на Чалпане скотный двор, куда с рабочим плавал на лодке. Но ее кто-то угнал. Он решил ехать на лошади И Серко вдруг почему-то его в живот лягнул, разбил кишечник. Привез его домой Эммануил Адольф, ведет под руки в медпункт, Володя еле ногами перебирает. Кузьма Демьянович Собачинский, фельдшер, прибежал:

- Надо клизму поставить, очистить кишечник. Больше он ничем помочь не мог. С 17 вечера до 5 утра Володя мучился, и ему становилось все хуже. Я на берегу катер увидела, экипаж его согласился до Таловки нас довезти, а дальше катер на рейд пошел, нас высадили на берег. А поздно вечером катер вернулся, и нас довезли до Ярцева. На носилки мужа положили, принесли в больницу.

Михаил Васильевич сказал: «К утру готовьте к операции...». А после нее, очень сложной, Тамара Александровна обнадежила меня: «Будем ждать пятнадцать дней...».

У меня же грудь разбухла - кормила ведь еще Надю своим молоком. Меня перевязали полотенцем. А потом, видя, что я без сна сутками сижу у постели мужа, вообще отправили домой, чтобы в переломный период я не присутствовала.. Выжил мой Володя!

-Вот тут вскоре мы с тобой и познакомились, - это Галя вспоминает, как оказалась на Фомке. -Я сиротой росла, но смогла закончить медучилище, и направили меня, девятнадцатилетнюю,  на работу в Ярцевский район. Здесь сказали, что нужно заменить старенького уже фельдшера Собачинског на Фомке. Он так обрадовался, что я приехала! Я с ним проработала две недели, и он с семьей уехал, кажется, в Колмогорово. И я осталась одна. В стационаре лежат двадцать человек. И амбулаторные больные «дружно» на прием приходят. Как я справлялась? Хорошо, тогда ты, санитарочка, мне помогала, и твоя мама, которую мы звали тетей Дусей... И Мина Лейман, и Эмма Городецкая (так нравится по именам, без отчеств, всех называть, как тогда, в юности). Через две недели приехала еще медсестра - Нина Крошкина. А дня через "Фи"" новая Заведующая больницей Александра Андреевна Валькова Я быстро подружилась с зоотехником Марией Михайловной Сливкиной, ветврачом Верой Петровной Дайнеко, главным агрономом Ниной Ивановной Диановой, агрономом-полеводом, моей ровесницей, Надей, учительницей Прасковьей Георгиевной Антоновой, ее мужем Владимиром Ивановичем - директором совхоза, заведующей почтой Екатериной Иосифовной Туруновой. Мы организовали художественную самодеятельность. Ставили пьесы, даже классиков. Нас приглашали во все деревни и в Ярцево - районный центр. Имели большой успех. У нас был хороший хор, свои баянисты, плясуны. Мы проводили комсомольские воскресника Секретарем нашим была Нина Дианова. Жизнь была насыщенная, все было скромно, красиво и очень интересно. Так я прожила на Фомке восемь месяцев, и меня перевели в деревню Танково, заведующей фельдшерско-акушерским пунктом. Там я познакомилась со своим будущим мужем - Кузьмой Ильичем Пермяковым.

- Он в тебя, конечно, с первого взгляда влюбился. Светленькая, лучезарная, с толстой косой ниже пояса.

- Я же еще не огляделась в деревне. С кем совет держать? Про Кузьму расспросить? Пошла к заведующей школой Наталье Никитичне Городновой. Она мне о семье Кузьмы и о нем самом, ее ученике в прошлом, только хорошее сказала. С улыбкой, разрумянившаяся от волнения, вышла я от нее, а мама Кузьмы - Дарья Михайловна - с нетерпением ждет на тротуаре... И сам он, взволнованный, по лицу моему понял, что соглашусь я стать его женой. Через полтора месяца мы сыграли свадьбу. И проработала я в Танкове два года и три месяца. Душа в душу жила и со свекровью, оставшейся вдовой после того, как муж на фронте погиб, одна детей вырастила; и с сестрами мужа - Галиной и Альбиной; и с братьями - Юрием и Володей. Володю ты должна помнить. Он в колхозе танковском (позднее - в ярцевском) заведовал зверофермой, выращивал лисиц серебристых, вместе с ним работала и его жена - Лидия Ивановна. Их раза два или три направляли в Москву на Выставку достижений народного хозяйства. Теперь жива в Ярцеве только Альбина Ильинична... Я до сих пор помню, как вечерами в Танкове девчата и ребята ходили по тротуарам и песни пели. Жаль, записей их песен нет. У меня тогда от их пения душа переполнялась радостью. Когда жителей этой деревни в Ярцево перевезли, меня снова направили на Фомку.

- И мы с тобой вновь встретились! Жили еще на Фомке. Володя поправился, окреп. И стал главным прорабом, потом главным инженером в совхозе. Мы переехали в 1961 году, в мае, в Ярцево. Я в пошивочную устроилась, стала шить платья... Володя на строительный участок новые станки получил, пилораму открыл, нам построил большой дом - с первой колонкой в селе - и односельчанам... Воздвиг водонапорную башню, гараж кирпичный выложил, скотные дворы поставил. Договоры с украинцами и белорусами заключал, привозил их на временные работы в село, а кто-то из них и навсегда оставался. Проекты осуществлял большие. С ним работали: Александр Константинович Гуляев, Василий Иванович Шуляр, Богдан Богданович Беркли, Степан Семенович Городнов, Иван Константинович Агапитов, Георгий Абрамович Лобанов, Леонид Георгиевич Зотин, Александр Александрович Соколов, Георгий Егорович Пичуев, Илья Васильевич Михайленко, Марко Корнеевич Марущак, Николай Петрович Иванов... Помню я всех этих людей. А как ходила по улицам Суворова и Зеленой - всякий раз гордилась, что они руками мужа моего застроены. Стало мне родным это северное село. Я - украинка, рыбы на родине не знала, не видела. А еще на Фомке рыбачить научилась - нужда заставила. Однажды с Марией Молотюк (Мешковой) шесть ведер ельца наловили. До утра его из ячеи вынимали, сдали на засольню - фуфайки себе купили. Реки уже не боялась, несмотря на то, что тонула я в Енисее: грузили капусту для Норильска, пароход в это время стукнул бортом нашу баржу, в воду - я и Галя Дмитрук. Хорошо, нас за волосы вытащили. Галю так откачивали... А однажды я подняла сетку, а там рыба большая, замотала ее в воде сеткой и на палочке понесла. Константин Андреевич Тимащук навстречу.

- Каку рыбу поймала?

- Большую сорогу.

- Ты че плетешь! Такой большой сороги не бывает, это нельма килограммов на десять.

Володя посолил мою добычу, закоптил, вкусно так получилось...

- Они увидели, что мы уже «шикуем деньгами», приехали к нам из Сумской области в 1956 году. Мои сестра и брат приехали тоже - династии Козак положили начало на ярцевской земле. И Анатолий -брат Володи - из Казахстана к нам «подтянулся».

- Я - медик, потому лучше других, наверное, знаю, как уважали твоего свекра Федора Евтиховича и свекровь Александру Филипповну Плохута за «золотые руки».

- А скажи, Соня, как старшие-то Плохуты в наших краях оказались? - спрашивает Галина Кирилловна.

- Да, он, сельский зубной техник, делал в то время людям надежные протезы, что они стояли по тридцать лет. Он сам к протезированию зубы обтачивал и сам удалял... Жена ему помогала. На простой табуретке, даже бывало, пациент сидел, без наркоза все терпел, а потом благодарил «дедушку Плохута».

- А как ты из пошивочного-то цеха ушла в хлебопекарню?

- Так ведь родила Юру, а из декрета уже пошла работать на новое место. Год в сельмаге раскраивала платья. Помню, Елизавета Семеновна Рычкова у меня первая пиджак раскроила. «Имидж», как теперь говорят, мне создала. А потом я десять лет заведующей пекарней «отбухала». Помнишь тетю Шуру Попову? Улицы в Ярцеве были - не пройдешь в дождь без болотных сапог. А Александра Ивановна - дождь ли, грязь ли, снег - не снег - везет хлеб по магазинам. Я ей булки скидаю в повозку, горячие, душистые... Плачем обе. И она - понукнет коня и повезла. Шура отгулы даже не брала. Хорошо, Леня Зайцев, как председателем сельсовета стал, дороги отсыпал... Лично сам следил: «Сюда сыпьте...». Я была так рада! Леонида Петровича я давно знала, еще когда он почту сопровождал, а я возчиком была. Он пел на всю округу: «Раскудрявый лес, зеленый...», а я подпевала. Лошади были худые, мы на них еле добирались до «точек». Но пережили. А теперь вот мы в пекарне двенадцать - восемнадцать выпечек к утру сделаем. И разберут. И в Кривляк свой хлеб возили, когда там печка ломалась. Хлеб в Красноярск на теплоходах увозили и на Север. Марфа Никифоровна Малюкова тогда работала, Степанида Михайловна Журавлева, Полина Павловна Салтанова, Альбина Ильинична Жданова, Анисья Кудрина, Галина Тимофеевна Ворончихина, Олимпиада Спиридоновна Душкина. Проня Хромых - моторист и механик -все мне налаживал... Я всем доверяла. Мы даже перестали муку завешивать: «Не будет у нас воров». И ни разу недостачи не было. Вообще мы в Ярцеве всегда нарастопашку жили, это теперь там люди замкнулись... С возрастом сил стало меньше. Я перешла торговать в книжный магазин, потом в «Туристе» с Еленой Ивановной Чепкасовой перевыполняли план. В общей сложности я в рыбкоопе четверть века проработала. Смотри, сколько председателей рыбкоопа за это время сменилось: Михаил Иванович Белов, Максим Перфильевич Салтанов, Клавдия Николаевна Шляндина, Василий Иванович Полищук, Михаил Артемович Орленко, Любовь Георгиевна Спиридович (Лобанова)... Горе пережила - Володя на Украину снова за рабочими поехал да и умер там от высокого давления. Продолжала я без него корову держать, работать, пенсия у меня высокая получилась. А я и потом в леспромхозе сторожем трудилась. Всего мой стаж - 46 лет. Теперь Надя в город забрала. Она с юности в Красноярске. А Юра в Ярцеве какой хороший дом семье поставил! Благодарна я Михаилу Александровичу Рогульскому, что он ему выписал «кругляк», поверив, что Юра в отца пошел, сумеет не хуже дом срубить...

- Я же горе какое пережила! Наташенька моя, родившаяся еще в Танкове, в четырнадцать лет погибла в Ярцеве под машиной. Я об этом дне, много горя нам принесшем еще и потому, что попало имя моей доченьки в «большую литературу» (будь она неладна), вспоминать без слез не могу... Через это горе мой Кузьма рано из жизни ушел... Хорошо, остались со мной Ирочка, которую я родила уже на Фомке, и сыночек Сашенька, на девять лет ее помладше. У Ирочки дочка Мариночка выросла, у сына - дочка Алиночка.

- У меня тоже внуки - Сергей, Настя, Аня... Правнуки - Никита и Катя... Не думали мы тогда, на Фомке, что доживем до такой радости.

- Так еще молодые были... Во второй приезд на Фомку проработала я там заведующей фельдшерско-акушерским пунктом пять лет. И лечила больных, и роды принимала, и, бывало, самолет санитарный Софья Плохута очень гордится своим небольшим цветочным раем в Ярцеве вызывала. А в 1963 году Кузьму перевели в Ярцево на большую самоходку механиком. И получилось - вы в Ярцево, и мы за вами. Здесь я работала в больнице, а когда родился сын, ушла в ясли медсестрой, затем стала заведующей... Много случаев, когда от меня жизнь человека зависела, за время своей работы медиком запомнилось. На Фомке девочку я спасла от гибели в первые минуты появления на свет. Так Светлана эта, теперь уже сама мать, пишет мне из Бишкека, куда ее отец увез: «Папа сказал мне, что, если бы не тетя Галя, тебя не было бы в живых. Потому я всю жизнь вас, тетя Галя, родной считаю». Да, и она, действительно, и мне как родная... А в Танкове, помню, мылась я вечером зимой в бане, вдруг слышу - мне кричат, что девочку покусала собака. Прибежала -боже, щечка левая висит у двоюродной сестренки моего Кузьмы... Я быстро обработала рану, стерильную повязку наложила и отправила девочку в Никулино, оттуда - в Ярцево. Михаил Васильевич Румянцев наложил швы... А мог бы ребенок истечь кровью, если бы вовремя помощь мы не оказали. Девочка эта стала медиком, может, из благодарности к нам... В Ярцеве мы имели хозяйство: корову, теленка, свиней, кур. Кузьма часто охотился и ловил хорошую рыбу, меня в Сым за ягодами брал - какая там красота! И мне часто помогала со всеми заботами-хлопотами справиться тетушка его - Татьяна Михайловна Вавилова, жившая по соседству. И о ней храню тоже самую светлую память. Она дояркой была, доила вручную 25 коров, утром вставала в четыре часа на дойку и днем в 16 часов снова на работу уходила... Всю войну она в колхозе проработала с подругами-девушками: возила с полей сено зимой, летом его косила, снопы вязала по 1 500 штук в день Дожила до 84 лет. Счастья женского из-за войны не увидела, а моих детей очень любила... Да я и сама из-за войны стала сиротой. В 1942-м погиб папа - Кирилл Евстафьевич Быков, мама, Анна Фирсовна, умерла в 1943-м. И росла я в Боградском детском доме... Хорошо, судьба определила меня в ярцевские края, где все ко мне с уважением и любовью относились. Помню, когда я родила на Фомке Ирочку, мне все сельчане приносили передачи, буквально закидали продуктами. Я уже домой выписалась, а они все несли подарки... И ведь были почти все ссыльные и разной национальности, а ненависти - никакой. Вспоминаю всю жизнь, связанную с этими тремя поселками, и прихожу к выводу, что везде мне было хорошо, жизнь прожила неплохую. Ярцевские врачи много мне дали как специалисту: Витольд Алексеевич и Феликс Алексеевич Пономаревы, Рсда Даниловна Рутковская, да и медсестра Галина Алексеевна Рогова, акушерка Галина Михайловна Мешаева... И я платила за добро добром.

- И у меня добрые соседи и подруги в селе были. Потому мы с тобой скучаем по селу и по людям, там нас окружавшим. Потому и вспоминаем их. Песни ярцевские поем. Или «спеваем», как у нас на Украине говорили? А-а, вот уже от родного языка только акцент остался. Сибирячки мы с тобой, Галинка!

- Ярцевчанки - одно слово...

Софья Плохута. Красноярск, 2005

В оглавление