Отец - Бальчунас Станислав с.Станислава, мать – Станислава
1935 г.р.
Жили в г. Кибарту на границе с Германией (нынешней Калининградской областью). Ездили в Германию покупать одежду (она там была дешевле), а немцы ездили к ним покупать продукты (в Литве они были дешевле). Мать хорошо знала русский, польский. Отец знал еще и немецкий, французский, был секретарь бургомистра. Окончил в Германии строительный институт, был инженером (и в Момотово работал прорабом).
В июне 1941 (скорее всего, 17-го) их депортировали. Ночью подняли, поставили
к стенке – оружие есть? В доме была мелкокалиберная винтовка, её тут же
отобрали. Сказали взять тёплые вещи. Еду не брали. Постельное бельё не взяли
тоже (об этом не говорили), и белье родственники привезли потом к эшелону.
Вагоны- теплушка, двухъярусные нары, дырка в полу. Поскольку еду с собой не
взяли, то покупали на станции, пока деньги были (продавцы подходили к вагону –
картошка, капуста). Воду тоже не давали – что на станции успеешь набрать - твоё.
Однажды пошёл дождь – так стали собирать льющуюся с крыши воду. Конвоир запретил
её собирать и пить – крыша ржавая, грязная, от такой воды только заболеешь.
Кипятить воду тоже негде было.
Отца еще дома отделили и направили в лагерь (он отбыл 5 лет в Решотах, потом его отправили на спецпоселение в Момотово). А семью (мать и четырех сыновей) отправили в Бийск (точнее, сахарный комбинат в 8 км. от Бийска). Мать работала на сахарном комбинате. Брат работал на пилораме. Красивый сосновый бор, дачи НКВД… Подснежники громадные – больше чем в Литве. В мае нашли белые грибы, принесли. В Бие вода очень холодная, а песок рядом горячий – яйцо положишь, и сварится. Поселили каменном барак.
Дядю С.С.Бальчунаса тоже депортировали, но эшелон не успел уйти из Литвы: в Каунасе взорвали мост, Эшелон остановился, и дядя сбежал. Потом, в конце войны, он отступил вместе с немцами, ушел в зону союзников и с тех пор живёт в Америке. С.С.говорит – знали бы, сбежали тоже. Но были как дети, послушные. Сказали сидеть – сидим. Дед и бабушка под депортацию не попали, однако потом, когда немцы отступали, они ушли вместе с ними. Они так и похоронены в Германии.
В 1942 году их отправили в Якутию, в низовья Лены, в 40 километрах от Тикси
поселок Быков мыс. Там был рыбзавод. Везли на брандвахте: как пароход -
отопление, душевые, только двигателей нет. Два яруса нары, как в теплушке.
Зацепят сорок таких барж – тащат. Плыли месяц и три дня. За год был один
караван. Было очень холодно, у С.С. не было ничего кроме коротких штанов, мать
сшила из своего платка подобие чулок.
С.С. говорит: «Нас покупали как рабов. Разве что зубы не смотрели».
Брата отправили ловить рыбу. Когда они уезжали, директор сказал: если я таких рыбаков отпущу, кто рыбачить будет? Мне тогда надо сумку брать и побираться.
Там единственный транспорт – собаки. Литовцы придумали к местной обуви – ичигам, приделывать деревянные подошвы.
На Быковом мысе никакого жилья для них не было. Литовцы построили подобие юрт: конус из дерева, обкладывали дёрном, вместо окон оставляли дыры, вставляли туда льдины вместо стекла.
Холодно было. Круглый год ходили в фуфайке. Поговорка «Увидишь прошлогодний снег» недействительна: там и прошлогодний, и позапрошлогодний снег. 1 сентября С.С. пришёл в школу, ему говорят – что задержался? А он помогал брату сети под лёд ставить. Мошки не было. И комаров .Мух, правда, было много.
11 лет там жили. Ездили к прокурору, тот говорит – я никого не могу отпустить. Было сотни две литовцев, эстонцы, латыши, немцы. Поляков не выпускали во время войны. В Быковом мысу был свой комендант. Отмечались раз в неделю.
Умирали там много – условия жизни тяжелые и непривычные. Многие умирали от цинги, пока якуты не научили есть строганину.
Якуты сильны в математике и рисовании, остальное очень плохо усваивали.
Уехали в 1952 году, втихаря. Прокурор предложил – садитесь и езжайте. Сели на
брандвахту и поехали. В Якутске их «купил» начальник В.Ф. Нейзлер.
Момотово приехали к отцу. Они знали, что он там, потому что переписывались с
ним, пока он был в лагере. Бумаги в лагере не было, и отец писал письма на
бересте (!!!). Поскольку он работал на лесозаготовках, то бересты было сколько
угодно. Берестяное письмо складывалось треугольником, как обычное бумажное
письмо. И доходило до самой Якутии! Увы, письма эти не сохранились. Почерк у
него был очень красивый, чёткий.
В 1953 году они опять попали под спецкомендатуру.
В Пискуновке было много литовцев. Даже улица называлась «Литва». В Момотово был ксендз, работал учётчиком на шпалозаводе. Он проводил службы, молились в его доме. Его не преследовали.
Опрашивал Алексей Бабий
Шестая историко-правовая
экспедиция, Момотово 2009 г.
