Горохова Мария Давыдовна, 1940 г.р., с. Таскино, Каратузский р-н, Красноярский край.
Родители Гурих Давыд Иванович 1914 г.р., Гурих (Дульзон) Варвара Петровна 1914 г.р.
Родители Давыда Ивановича жили недалеко, на реке Вятке. У них было 5 коров, 25 лошадей, много овец. И они с детства все работали. Были пресс, свеклу садили и варили, как, патока они называли ее. Как мед, только свекла приносила. Держали рабочих. Их потом раскулачили. Забирал отцов брат, чекист. Ивана Гурих потом нашли обезглавленным, что произошло - неизвестно.
Семья Гурих депортирована в 1941 г. из г. Энгельс АССР НП в с. Жерлык Минусинского района КК.Мама родила в 1942 или в 1943 ли второго ребенка и сразу заболела воспалением легких. 8 месяцев пролежала, ее забрали дед с бабушкой, а М.Д. осталась с отцом. Была война, он вечно на работе. Три пары быков и хлеб возил осенью. Хлеб кончался, в Минусинск возили, отец отправлялся в тайгу. Из тайги, потом весной, опять посевная и лес возили с Кочергино на быках. А потом конюшенным всю жизнь. Ставили бригадиром, когда развалится работа в бригаде. Он был безграмотный, точнее писал, но по-немецки. Женился на русской из Таскино.
Семья была городская, поэтому у них не изымался скот. Деревенским депортированным выдали коров, кур, поросят, а им - нет.
Отец в шестидесятых ездил с мачехой на родину.
В Жерлыке жили бедно, Мария постоянно работала. И мешки носила, и как ишак была и день, и ночь. И спать не приходилось.
В классе было двое только с отцами. Сына председателя сельского совета не трогали - председатель пришёл войны инвалидом. А дочери немца - досталось, и обзывали. и били. Марии купили мальчишечье пальто, так это пальто бросили в лужу и топтали его. Валенки были худые, в них и в школу ходила. Хотя ходила через огород, школа была через огород, успевала отморозить ноги. Учительница мне потом отдирала эти валенки и отогревала, оттирала.
На 14-м году пошла работать. Ушла со школы, потому что голодная каждый день. Мачеха есть давала только вечером, когда ужин был. Были сильные головные боли, Мария была очень слаба, её шаталоВ весенние каникулы ушла из школы на работу в колхоз, пасти овец. Потом возила чернозём в коробах, надорвала спину. Пошла телятницей на ферму. А там 5 печей топилось, пришлось самой дрова пилить в минус сорок , таскала из базы полную флягу. Мария тогда была худенькая, косточки да кожа. Фляга была тяжелее её в несколько раз.
В шестидесятом вышла замуж а русского и уехала в Таскино.
Дядя Иван Иванович в девяностых уехал в Германию, написал оттуда, что не вздумайте ехать в Германию. Мы здесь второй сорт, никому не нужны. Он через 7 месяцев там умер. Остальная его семья там осталась.
Мария Давыдовна не знает знает немецкий язык. В школе училась на тройки по немецкому, в школе был совсем другой немецкий язык по сравнению с тем, на котором говорил отец.
Во время депортации сестру отца не выслали, потому что она была замужем за русским, Шустовым. Шустов пропал на войне, она получила три похоронки, но не верила, говорила, что он живой - и, действительно, потом оказалось, что он был в плену, через пять лет после войны вернулся.
У отца в ссылке было заболевание горла, он поехал в Минусинск, куда как раза приехал профессор из Москвы. В это время приехал комендант, стал выяснять, где отец. Узнав, грозился его посадить, но обошлось.
Немецких блюд в семье не было, но капусту солили по-немецки, с редькой.
Отец не был религиозен, но у него были две молитвенные книги, он их иногда читал вслух по-немецки.
Работа была тяжёлой. Переманили с телятника в доярки. На базе пол пропал (сгнил), через полметра были березовые перекладины, по ним тележки с навозом возили. Палкой поднимаешь, складываешь – мужику шутя было, а женщинам труднее. Потом пол постелили, навоз возили на санях. Мужики в короб закидывают, женщины в коробе раскидывали. Кони были таёжные, сильные, сейчас «Беларусь» столько не вывезет. Короб был такой, что в ворота на ферме не проходил, ни в высоту, ни в ширину. На одной ферме надои упали наполовину, доярки стали жаловаться. Но они были одиночки, у них то ребенок заболеет, то мать старенькая… А в бригаде Марии Давыдовны из шести человек двое было всегда, приходилось доить по пятьдесят коров доить. Зимой доили вручную, молока не так много. А летом доишь, руки немеют и слёзы в ведро вместе с молоком. А отдоятся, едут на полосу, люцерну второго укоса в Жерлыке метали доярки и скотники. До вечера там мечем копны, потом накладывали воз, везли на ферму на подкормку..
Интервьюер Свирина Д.В.
Экспедиция Красноярского государственного педагогического университета им. В П. Астафьева по проекту "Этносы в Сибири: условия сохранения культурной памяти" 2017 г. Каратузский и Курагинский районы.