Евдокия Васильевна ДЖУС (р. 1924) жила с
родителями в селе ПАЦЫКИВ (ПАЦИКIВ), в 5 км к западу
от СТАНИСЛАВОВА (ныне ИВАНО-ФРАНКОВСК). Теперь
село называется ПОДЛЕСЬЕ (ПIДЛIССЯ): за ним
действительно начинается большой лес. До войны в
селе насчитывалось примерно 1200 дворов. Население
было чисто украинское, кроме нескольких польских
и еврейских семей.
Летом 1940 г. в селе арестовали троих крестьян. Что с ними стало, никто не знал. Одним из них был Василь КОВТУН (р. около 1900).
При нацистской оккупации молодёжь стали отправлять в Германию. Сначала, весной и летом 1942 г., нацисты пытались заманивать и завлекать людей, но им удалось обмануть лишь нескольких. Потом начались облавы: село оцепляли, прочёсывали и хватали людей на улицах, если кто не успел спрятаться. А ещё оцепляли церковь во время богослужения. Чтобы Евдокию Васильевну не угнали нацисты, мать записала ей год рождения 1928-й.
Весной 1944 г., когда к селу уже приблизился фронт, нацисты оцепили село, всех мужчин согнали на плантацию около фольварка и часть отправили копать траншеи на аэродром, а 7 или 8 человек забрали в гестапо, откуда они уже не вернулись. И ранее при нацистской оккупации в селе бывали аресты. Раз женщину забрали из церкви, посадили в "воронок" и увезли в город.
Уже в 1942 г. крестьяне начали готовиться к самообороне. В селе образовался отряд из 40 бойцов. Отрядом командовал Федор "МЫШ". В лесу строили схроны - замаскированные укрытия. В них базировались сотни (батальоны) УПА.
Отряды УПА останавливали составы, в которых людей увозили в Германию, и освобождали их. Они устраивали засады и отбивали оружие у немцев. Но так как ПАЦЫКИВ находился рядом с городом, его было трудно защищать от карателей. Раз у села попал в немецкую засаду украинский отряд, и в бою погиб "Кармелюк" (он был не местный, откуда-то с Карпат). Другой раз ктото показал карателям лесной схрон, его оцепили, и все 18 бойцов в схроне погибли. Бойцы УПА имели в основном винтовки, но были и автоматы.
В мае или в начале июня 1944 г. село заняли советские войска. Сразу начали ловить всех мужчин с 16 до 50 лет - забирали в советскую армию. Мобилизованных повели в Калуш. По дороге многие убежали в лес и присоединились к отрядам УПА.
Теперь гитлеровских карателей сменили советские, людей забирало не гестапо, а НКВД. В 1945 г. забрали Ганну ДЯКУН (р. около 1927). В тюрьме она назвалась вымышленной фамилией ЧОВГАНКА. Под этой фамилией она получила 10 лет по ст. 54-1а,11 и сидела в ГОРЛАГЕ (на кирпичном заводе).
Её выпустили осенью 1954 года, без ссылки. В Норильске она вышла замуж за украинца Ивана ВОЗНЯКА, который тоже в 1954 г. освободился из ГОРЛАГА. В 1955 г. они выехали из Норильска и поселились в Николаевской обл.
Осенью 1945 г. 7 или 8 семей из села
угнали в ссылку в ПЕЧОРУ (КОМИ). Среди них была
мать Ганны ДЯКУН - акушерка ДЯКУН (р. около 1900) и
Марина ЦАРУК (р. около 1912) с сыном Михаилом (р.
около 1938). Муж Марины, Семен Царук, успел
спрятаться и остался в селе. ДЯКУН и Марина ЦАРУК
погибли в ссылке, а М.С.ЦАРУК спасся, и его кто-то
привёз к отцу.
В 1945 г. была арестована Олена ИВАНИЧИН (IВАНIЧИН, р. ок. 1925). Она тоже получила срок 10 лет по ст. 54-1а,11 и сидела в Караганде. Примерно в 1946 г. её семья - отец Микола ИВАНИЧИН (р. около 1905), мать София ИВАНИЧИН (р. около 1905), сестра Магдалина ИВАНИЧИН (р. около 1934), была депортирована в Карагандинскую обл. Они были в ссылке в р/центре КАРКАРАЛИНСК и в конце 50-х гг. вернулись на Украину.
Летом 1946 г. была арестована Рузя (Розалия) Федоровна ДЯКУН (р. 1929). Ей дали срок и отправили сначала в детскую колонию в ДРОГОБЫЧ. Потом она попала в НОРИЛЬСК и сидела в ГОРЛАГЕ. Её выпустили летом 1954 г. как "малолетку", без ссылки, и она сразу уехала на родину. Сейчас она живёт в Ивано-Франковске.
В начале 1947 г. была арестована Доня (Евдокия) Николаевна ДЖУС (р. 1925), однофамилица Евдокии Васильевны. Ей тоже дали 10 лет. Она выжила. После её ареста была отправлена в ссылку её семья: отец Микола ДЖУС, мать Олена ДЖУС и сестра Палагна (Пелагея) ДЖУС. После освобождения из ссылки они вернулись на родину.
Аресты в селе продолжались и в 1948, и в 1949 г. Жених Розалии ДЯКУН, Василь Стефанович ЯЧИШИН (р. 1926), служил в УПА и однажды в 1948 или 1949 г. зашёл из леса домой к родителям. Там его захватили каратели. Он получил 25 лет и сидел в ГОРЛАГЕ, а потом в КАРАГАНДЕ. После освобождения он вернулся на родину.
Осенью 1949 г., когда женился Тарас ЛУЩАК (р. около 1928), на его свадьбу пришли из леса хлопцы, которые служили в УПА. Видимо, на свадьбе был стукач: утром из города примчались каратели, оцепили хату и арестовали всех, кто был на свадьбе, и хозяев, и гостей. Тарас ЛУЩАК и его жена Олена ЛУЩАК (р. около 1928) были арестованы и получили по 25 лет, а его родители были сосланы. Среди гостей был брат матери Евдокии Васильевны - Игнат Степанович БАБИНЧУК (БАБIНЧУК, 1905-1972). И ему тоже дали 25 лет. Тарас ЛУЩАК сидел в ГОРЛАГЕ, а после стачки его отправили в КАРАГАНДУ, но в 1954 г. освободили. И он, и жена после освобождения вернулись на родину.
В середине августа 1947 г., утром, родную хату Евдокии Васильевны оцепило целое войско: больше 20 солдат. Это пришли за ней. Забрали из села её одну и повели в ЛИСЕЦЬ (тогда райцентр), где стоял советский гарнизон (его начальником был некто ЗУБКОВ). Там её посадили в сарай, где уже сидели две женщины из с. ПОСИЧ (ПОСIЧ): Доня (Евдокия) Степановна ТЕРЕШКУН (р. около 1918) и Ганна Васильевна ЛОМЕЙ (р. около 1924).
Это село находилось в лесу, за 2 км от ПАЦИКОВА. Потом советские власти переселили оттуда всех до единого жителей, со всем имуществом, далеко на юг, под Одессу. Село снесли бульдозерами, а на его месте устроили полигон и военные лагеря. Полигон существует и поныне.
Узниц не кормили, они питались только тем, что получали от семей. Доне ТЕРЕШКУН приносил передачи её отец, а Ганне ЛОМЕЙ её сёстры. Они просидели втроём в сарае две недели. По ночам их поодиночке гоняли на допросы. Сразу по несколько следователей добивались, кто служит в УПА, где прячутся и кто им помогает. Били, пинали ногами. Евдокия Васильевна была знакома со многими парнями из УПА и помогала им продуктами, но никого не выдала, только повторяла: "Хоть убейте, никого не знаю".
28.08.47 г. их вывели втроём, посадили на крытую машину и увезли ночью в СТАНИСЛАВОВ (ИВАНО-ФРАНКОВСК). Именно эта дата обозначена в документах как дата ареста. Их привезли во внутреннюю тюрьму и там посадили в маленькую полуподвальную камеру без нар с деревянным полом, где уже сидели 2 девушки: Настя из с. БОДНАРИВ и Параска из с. ТЫСМЕНЫЧАНЫ. А через 3 дня Евдокию Васильевну повели на допрос и после него посадили уже в другую камеру, побольше, но тоже в полуподвале. Там сидели примерно 12 женщин.
Там тоже не было нар, только параша в углу. Спали на деревянном полу, подложив одежду, у кого какая была. Доня ТЕРЕШКУН и Ганна ЛОМЕЙ туда не попали. Евдокия Васильевна встретила их снова, когда её повезли на суд (см. ниже).
4 или 5 раз Евдокию Васильевну гоняли на допросы. Следователь был только один. Допросы были всегда по ночам, и каждую ночь кого-то из камеры вызывали. Тогда все вставали на колени и молились за ту, которую вызвали. Часто так переживали, что и спать не ложились. А днём спать не давали - надзиратель колотил в дверь. Но молиться не мешали. Девушки вылепили чётки из хлеба и молились с этими чётками.
Каждый день выводили на 15 минут на прогулку. "Гуляли" по кругу, руки назад. Раз в месяц разрешалась передача от семьи, но Евдокия Васильевна передач не получала - мать с братом уже угнали на ссылку (см. ниже).
В окошке камеры не было стекла, а была только решётка. По двору ходил часовой. Девушки спрашивали у часовых, скоро ли будет амнистия? Те отвечали: "Скоро, но не для вас, а толькотем, кто ворует!". Раз на "прогулке" немолодой конвойный сказал девушкам: "Знайте: кто не был, тот будет, кто был, не забудет!". Это они запомнили.
Дарья ХАРУК (р. около 1920), из КОСОВСКОГО р-на СТАНИСЛАВСКОЙ (ИВАНО-ФРАНКОВСКОЙ) обл., ходила целыми днями по камере и ни с кем не разговаривала, только со всеми вместе молилась и часто пела одну и ту же песню:
"Прилинь, сизокрилий, хоч на одну хвилину,
Та й розжени тугу, що в серце вп'ялась!
Ти волею ходиш i на волi тужиш,
Ой, Боже, мiй Боже, де ж воля моя?"
Во внутренней тюрьме Евдокия Васильевна просидела почти 3 месяца. Утром 22.11.47 г. её вызвали "с вещами" и посадили на грузовик. Тут она увидела Ганну ЛОМЕЙ и Доню ТЕРЕШКУН. Втроём их привезли на улицу Батори (при соввласти - Фрунзе), посадили в камеру и по очереди вызывали на "суд" - Военный трибунал ойск МВД Станиславской области. Их судили по отдельным делам и всем дали по 10 лет (ТЕРЕШКУН просила дать ей поменьше: сыночку у неё пять лет...) Евдокию Васильевну держали несколько часов: зачитывали протоколы, задавали опять те же вопросы. Ей то надоело, и в "последнем слове" она сказала: давайте срок, лишь бы в подвале не сидеть.
Из трибунала их увезли втроём уже не во внутреннюю тюрьму, а в общую (СИЗО), и посадили на карантин в большую камеру на 2-м или 3-м этаже, где было больше 30 женщин с разными статьями. Примерно через 3 недели всех вывели, посадили на грузовик (сидя в кузове, голову вниз), повезли на станцию и на поезде отправили во ЛЬВОВ. Там отвезли на машине в пересыльную тюрьму (говорили: "на остров") и посадили в большую камеру со сплошными нарами, где было примерно 80 женщин. В окне камеры было матовое стекло. Ганна ЛОМЕЙ и Доня ТЕРЕШКУН попали в ту же камеру. В камере правили воровки (их называли "жучки"). У гуцулки Катерины из с. ЖАБЬЯ (ВЕРХОВИНА) воровка стащила сапожки, но не тут-то было. Катерина бросилась на "жучку" с кулаками: "Порву на куски, если не отдашь!" Воровка напугалась и вернула.
В этой камере сидела также Параска (Прасковья) УРБАНОВИЧ (р. около 1921) из ЯБЛОНОВСКОГО (ныне КОЛОМЫЙСКОГО или КОСОВСКОГО) р-на.
Примерно через неделю (видимо, перед самым Новым Годом) их камеру вывели и повезли на грузовиках на станцию. Там посадили в товарные вагоны с 2-этажными нарами. Евдокия Васильевна, Ганна ЛОМЕЙ и Доня ТЕРЕШКУН попали в один вагон. Всего в нём ыло 28 женщин. Везли их примерно 2 недели. Состав много раз подолгу стоял в тупиках. Тогда конвой выпускал по нужде, если кто просился. В дороге наступило Рождество. Женщины отцедили из баланды крупу, растёрли и сделали кутью. В тесто добавили сахар (его выдавали по ложечке).
Каждый день считали: перегоняли в один конец вагона, потом по одной - в другой конец. Правда, молотками не лупили. Доски простукивали. Воды приносили только по ведру в день - и пить, и умываться.
В дороге Евдокия Васильевна заболела брюшным тифом, и когда этап выгружали в УХТЕ, её вынесли без сознания и отправили в стационар.
Там она пришла в себя только через неделю. Её пайки за всё то время, пока она лежала в бреду и ничего не ела, девушки в больничном бараке сохранили и сразу отдали ей. Это был хлеб и маленькие, примерно по 10 граммов, кусочки масла.
Она пролежала в стационаре около месяца, а потом, хотя она ещё еле могла подниматься, перевели на пересылку. Там она попала в большой барак со сплошными 2-этажными нарами.
На пересылке с ней сидели украинки: Надия (Надежда) Степановна СМИТЮХ (СМIТЮХ, р. 1930) из с. БУЦЫНЬ, СТАРОВЫЖЕВСКОГО р-на ВОЛЫНСКОЙ обл., Галина Константиновна БАЛТУН (р. 1930) и Катерина ПРЫЙДУН (р. около 1923), обе из с. МАНЕВО, ВИШНОВЕЦКОГО р-на ТЕРНОПОЛЬСКОЙ обл., Анна Константиновна СКЛЯРЧУК (р. ок. 1927) из с. ТОРСЬКЕ, ЗАЛИЩИЦКОГО р-на ТЕРНОПОЛЬСКОЙ обл., и Анна Мыколаивна (Николаевна) КОТИК (р. 1926) из с. КОБЫЛИЯ, ЗБАРАЗЬКОГО (ЗБАРАЖСКОГО) р-на ТЕРНОПОЛЬСКОЙ обл. У них всех был срок 10 лет. Примерно через 2 недели, в феврале 1948 г., Евдокию Васильевну вместе с ними отправили в товарном вагоне в СЕДЬЮ, примерно за 25 км от УХТЫ. Там их выгрузили рядом с 6-м л/п УХТИЖМЛАГА и завели в зону.
После бани им выдали "обмундирование". Евдокии Васильевне досталась громадная шинель. Полы шинели она обстригла, рукава подвернула, но плечи оказались едва ли не локтях. Шапки дали вроде будённовских. На ноги не дали ни валенок, ни сапог, дали только рукава от бушлатов, зашитые снизу. Сверху их приходилось подвязывать.
На 6-м л/п девушки спали на голых нарах, под себя стелили мокрые шинели. Их гоняли за 8 км на лесоповал. Валить лес они не умели, спиленные деревья повисали на соседних, и нечем было свалить их на землю. Пилили пилами, по двое. Норму, конечно, не выполняли, и вся бригада сидела на гарантийке (600 гр. хлеба и черпачок каши). При морозе ниже -36 день всегда актировали, и много раз бывало, что бригаду останавливали на полдороге и возвращали в зону. Когда возвращались с лесоповала, все брали поленья, чтобы обогреть свой барак, но часто бросали их по дороге - не было сил тащить. Так прошёл февраль, потом март, а в апреле начальство поняло, что на лесоповале от этой бригады толку не будет, и их стали гонять из зоны в подхоз - убирать снег и лёд с грядок. Когда почти все грядки уже очистили от снега, вдруг похолодало, опять повалил снег и всё засыпал. Пришлось начинать сначала.
Уже летом, в июне или июле 1948 г., всю их бригаду посадили на грузовики и увезли на 13-й л/п УЖТИЖМЛАГА, на кирпичный завод. Это была новая зона, с новыми бараками, по 4 секции в каждом. Барак был разгорожен посередине глухой стеной. В каждой половине помещалось по две бригады, входы были на концах барака. Спали на 2-этажных вагонках. Этих бараков там было не менее двадцати. В отдельных постройках размещались столовая, клуб, стационар. Радиорепродукторов в зоне не было. Зона стояла в лесу, даже на территории осталось много деревьев. Вблизи от зоны протекала р. Ухта.
На кирзаводе работали в 3 смены: с 4 часов утра, с 12 дня и с 8 вечера. Воскресенья были выходные. Работать приходилось на пилораме, где пилили дрова для кирзавода, на погрузке леса и на самом кирзаводе. Летом из реки вытаскивали лес и складывали в штабеля, а потом грузили на вагоны.
Зона была чисто женская. Там было немало "жучек" (воровок) и бытовичек, но в бригаде Евдокии Васильевны у всех была 58-я статья. Бригадиром была русская, Неля (на лесоповале бригадиром была Тося с Восточной Украины). Всего в бригаде работали 27-28 девушек и женщин, в т.ч. две немки (одну из них звали Эрна), две эстонки, одна молдаванка, четверо литовок: Бируте БАРШЕВИЧУТЕ (р. около 1926), Ванда ПЕТРАУСКАЙТЕ (р.ок. 1922), Валентина КУЛИТЕ (р. около 1927) и Марите КИРШИТЕ (р. около 1928). На одной вагонке с Евдокией Васильевной спала латышка Малвина ЭЛКСНИТИС (р. около 1920), у которой остался на родине 5-летний сынишка. У них тоже были 10-летние сроки.
И на лесоповале, и на кирзаводе в одной бригаде с Евдокией Васильевной работали Анна СКЛЯРЧУК, Галина БАЛТУН, Анна КОТИК, Катерина ПРЫЙДУН и Надежда СМИТЮХ. В бригаде работали также и другие украинки: Ольга Мыколаивна (Николаевна) СЫНЬКИВ (СИНЬКIВ, р. 1930) из г. ЙЕЗУПОЛЬ (ЖОВТЕНЬ), СТАНИСЛАВСКОЙ (ИВАНОФРАНКОВСКОЙ) обл., которую забрали в 1947 г. из 8 класса (нашли рукописные листовки, и почерк показался следователям похожим на её почерк) и дали 4 года по постановлению "особого совещания", Мария ТАРГОНИ (р. около 1920) из КОСТОПОЛЬСКОГО р-на РОВЕНСКОЙ обл., были 3 подружки из-под РОВНО: Станислава, Анна и Стефания (м.б., из одного села). Также на 13 л/п, но в другой бригаде работала Доня ТЕРЕШКУН. Ганна ЛОМЕЙ сюда не попала, и Евдокия Васильевна её больше нигде не встречала.
На кирзаводе работали также около двадцати
украинок, односельчанок из КОРОСТЕНСКОГО р-на
ЖИТОМИРСКОЙ обл., которым дали сроки по одному
делу. Среди них были Ганна ПРОКОПЧУК (р. 1930),
Христина ВАСЫЛЬЧУК, Ганна ХРЕЩЕНКО, Мария КОС и
Ефросинья РОМАНЮК (все р. около 1922), а также
Антонина РУДЕНКО (р. около 1924) и Анастасия
Леонтьевна ВАСЫЛЬЧУК (р. 1914), у которых был срок 10
лет, и пожилая, больная Ольга КОЗЛОВСЬКА (р. около
1895), которую не гоняли на работу. Днём она
оставалась в бараке, где жила вместе с
односельчанками.
Там работала также украинка Тамара ГАЙДУЧИК (р. ок. 1920) из КОЛКИВСКОГО р-на РОВЕНСКОЙ обл. Дома у неё осталось двое детей - сын и дочь.
Внутри зоны, кроме стационара, был ещё ОП (оздоровительный пункт). Ослабленным узницам по решению врача давали 24 дня на ОП для "отдыха" и в это время не гоняли на работу.
Поначалу утром, после подъёма, узницы сами бежали в столовую получать пайки и кашу (тогда у многих ещё не было никакой посуды). Позднее хлеб стала получать дневальная. Она раздавала пайки в бараке и потом шла получать на всех кашу.
В здании клуба время от времени показывали кино. Объявляли об этом заранее. Смотреть кино могли все желающие. Там же бывали выступления самодеятельности (в частности, хора). Однако украинки по большей части не ходили ни в кино, ни на самодеятельность: считали, что веселиться не с чего.
В июле 1950 г. почти всю бригаду загнали в
товарный вагон с нарами (в вагоне оказалось около
50 узниц) и повезли прямым ходом в КРАСНОЯРСК.
Здесь пару дней подержали на пересылке и в трюме
баржи отправили в ДУДИНКУ. Там выгрузили и на
следующий день повезли в вагонах в НОРИЛЬСК, на 7
л/о.
Ольга СЫНЬКИВ осталась на 13-м л/п УХТИЖМЛАГА. Её освободили в 1951 г. Позднее она вернулась на родину и теперь живёт в г. Надвирна. Остались на кирзаводе также Анна СКЛЯРЧУК, Мария ТАРГОНИ, Малвина ЭЛКСНИТИС.
Анна КОТИК тоже не попала в НОРИЛЬСК. На пару недель раньше, в июне 1950 г., примерно 30 женщин, и её в том числе, отправили на этап в КАРАГАНДУ. После освобождения она осталась там и в 50-70-х гг. жила в Караганде.
На 7-е л/о НОРИЛЬЛАГА вместе с Евдокией Васильевной попали Надя СМИТЮХ, все четыре литовки (БАРШЕВИЧУТЕ, КИРШИТЕ, КУЛИТЕ и ПЕТРАУСКАЙТЕ), немка Эрна, а также Тамара ГАЙДУЧИК и односельчанки из ЖИТОМИРСКОЙ области Антонина РУДЕНКО и Анастасия ВАСЫЛЬЧУК.
Надию
СМИТЮХ выпустили летом 1954 г., как
"малолетку", без ссылки. В 1955 г. она уехала на
родину. Тамару ГАЙДУЧИК освободили в 1952 году как
имеющую маленьких детей. Анастасия ВАСЫЛЬЧУК в
конце 1954 года попала в этап на 503-ю стройку, но
через несколько месяцев была освобождена и
находилась в ссылке в НОРИЛЬСКЕ.
Литовки просидели на 7-м л/о до освобождения.
БАРШЕВИЧУТЕ осталась на ссылке в НОРИЛЬСКЕ и там
вышла замуж за литовца, тоже политзэка. КУЛИТЕ
жила в НОРИЛЬСКЕ и после 1956 г.
7-е л/о было женским лаготделением НОРИЛЬЛАГА.
Номеров там не было. Кроме 58-й статьи, в л/о сидели
бытовички и воровки.
Евдокия Васильевна попала в бригаду, которая
строила дорогу между рудниками 3/6 и 7/9. Бригада
добывала щебень на каменном карьере (там девушки
работали кайлом), отсыпала из щебня дорожное
полотно.
В 1953 г. из ГОРЛАГА, с 6-го л/о, перевели на 7-е л/о примерно 50 женщин. При этом с них сняли номера.
Часть из них попала в новую бригаду, которую поставили на обслуживание железной дороги и в которую в это же время перевели Евдокию Васильевну. Эту "дежурную бригаду" гоняли на ремонтные работы, на срочную разгрузку вагонов, снегоочистку.
Бригадиром была "румынка" (видимо, украинка из Бессарабии или Буковины) Елена МОТУЗКО. Она была в числе узниц, переведенных с 6-го л/о ГОРЛАГА. Её освободили 8.10.54 г., в один день с Евдокией Васильевной, тоже "по двум третьим".
У всех в бригаде были 10-летние сроки по ст. 58 (или 54). Начальство совало в бригаду "жучек" (воровок), в надежде, что начнут работать, но они в бригаде не задерживались надолго.
В бригаде были немки: Катарина ФЕЙФЕР (или ПФЕЙФЕР, р. ок. 1923) и Наталья НЕСКЕ (р. около 1924). Были Зоя ДУБИНИНА (р. около 1924) и москвичка Зоя Сергеевна УГЕР (р. около 1915). Была и ещё одна москвичка, значительно старше других, - врач Елизавета Ивановна МЕДВЕДЕВА (р. около 1905). Летом 1954 года к ней приезжали на свидание муж и сын.
Все они тоже были переведены с 6-го л/о ГОРЛАГА.
Были в бригаде украинки Таисия САКОВИЧ (р. около 1926) из ВОЛЫНСКОЙ обл. (её освободили в марте 1954 г.), Вера КУЧЕРЕНКО (р. 1922) из БЕЛОЦЕРКОВСКОГО р-на КИЕВСКОЙ обл. (она родила в лагере дочь, и в 1953 г. её освободили по амнистии), Надия (Надежда) СТОРОЖИК (р. 1922), тоже из КИЕВСКОЙ обл. (её освободили 31.12.53 г.), Любовь Ивановна КОХАН (р. 1928) из с. ЗОЛОТЕ ЛЮБАЧИВСКОГО р-на РОВЕНСКОЙ обл. Любу КОХАН освободили в начале 1954 г. как малолетку. Она вышла замуж за конвойного, украинца из Винницкой обл., который хорошо относился к узницам и часто им помогал, за что, видимо, не раз получал от начальства нагоняи.
На 7-м л/о, в самой зоне, был ОП - отдельный барак, откуда не гоняли на работу, - просто давали отдых. Один раз, в 1953 г., месяц отдыха дали и Евдокии Васильевне.
На 7-м л/о не было забастовки. Но там хорошо слышали, как в ночь на 3.08.54 г. каратели штурмовали 3-е л/о.
Через
несколько дней один из "стрелков" конвоя,
Ковальский из Тернопольской обл., стал хвалиться
перед узницами, как он стрелял (при подавлении
стачки). Евдокия Васильевна сказала ему на это:
"Так ты хвалишься, как в братьев своих
стрелял?"
В октябре 1954 г. на 7-е л/о приехала комиссия с участием прокурора. Узниц вызывали и допрашивали, как на суде. Комиссия давала досрочные освобождения.
Евдокию Васильевну освободили "по двум третьим" 8.10.54 г. Вместе с ней освободили бригадира Елену МОТУЗКО, Наталью НЕСКЕ и украинку Анну из СТАНИСЛАВСКОЙ (ИВАНО-ФРАНКОВСКОЙ) обл. При освобождении им выдали паспорта. Конечно, с "минусами". Однако под комендатуру не ставили.
А вскоре, в конце 1954 г., 7-е л/о расформировали. Оставшихся узниц отправили кого в спецлаг, кого на 503-ю стройку.
Сразу после освобождения Евдокия Васильевна вышла замуж и пошла работать только в 1955 г.
Семья Евдокии Васильевны - её мать
Мария Дмитриевна ДЖУС (1891-1975) и маленький брат
Васыль (1941-1971) - 21.10.47 г. были депортированы из с.
ПАЦЫКИВ в колхоз "им. Джамбула", в
КАРКАРАЛИНСКИЙ р-н на востоке КАРАГАНДИНСКОЙ
обл.
С ними попали в ссылку в тот же колхоз Юстина ДЯКУН (р.ок. 1938) и Олена ДЯКУН (р. около 1944) с родителями, из с. СТАРЫЙ ЛЫСЕЦЬ, в 3 км от Пацыкова. Эта семья вернулась на родину в конце 50-х гг.
Летом 1956 г., когда началась навигация, Евдокия Васильевна поехала в Казахстан и стала добиваться разрешения увезти мать и брата к себе. Районная комендатура отказала, этого разрешения удалось добиться только в Караганде.
Евдокия Васильевна привезла мать и брата в НОРИЛЬСК, где комендатура поставила Марию Дмитриевну на учёт, и она ходила отмечаться еще пять лет. Её освободили из ссылки 10.03.60 г. Васыль ДЖУС избежал комендатуры: молодёжь в это время уже не ставили на учёт. Летом 1960 г. Мария Дмитриевна с сыном вернулись на родину.
Саму Евдокию Васильевну в 1957 г. вдруг вызвали в
комендатуру, забрали паспорт и поставили на учёт.
Потом ей говорили, что если бы она взяла фамилию
мужа, то этого не случилось бы. Правда, уже 16.07.58 г.
комендатуру ей сняли и паспорт вернули.
Судя по архивной справке, позднее (вероятно, в 60-х или 70-х гг.) её приговор был "частично пересмотрен": срок переделали с 10 лет на 5. Реабилитацию она получила в конце 1993 года.
15.02.94 г. Записал В.С.Биргер, Красноярск, об-во "Мемориал"
В архиве: