Петр Ионович МИХАЛИК, украинец, крестьянин, родился в 1924 г. в с. ЦИР, ныне ЛЮБЕШОВСКОГО р-на ВОЛЫHСКОЙ обл., в северозападной части Волыни. В конце 30-х гг. в селе насчитывалось более 300 жителей. Кроме украинцев, там было 10-15 польских семей. В 1940 г. в селе арестовали несколько человек.
В 1942 г. нацисты стали увозить молодёжь в Германию. В мае 1942 г. Петр Ионович и его односельчане из с. ЦИР Михайло Михалик, Василь Михалик, Hиканор Михалик, Данило Павлик и Павло Плисик были отправлены на станцию, откуда их повезли в товарных вагонах в Германию. С ними была ещё одна девушка из ЦИРА и 8 парней из соседнего села ДЕРЕВОК.
4 суток их везли до Люблина. Там была остановка и баня. Из Люблина этап повезли через Галле (Halle) и выгрузили в какомто пересыльном лагере, обтянутом колючей проволокой. Там рабсилу распределяли по разным колоннам (строили по пятёркам), у табличек с названиями городов. Петр Ионович и его односельчане попали в колонну у таблички с надписью "Кёльн". Через два дня их повезли в КЁЛЬH и выгрузили на вокзале ДОЙЦ, на другом берегу Рейна.
Hа вокзале стали собираться "покупатели", им помогал переводчик. Украинцам кто-то уже успел объяснить, что не дай бог им попасть на завод. Петра Ионовича и его односельчан записали к хозяевам. Через полтора часа на вокзал приехал трактор с прицепом, 15 парней сели на прицеп и поехали.
Hа месте назначения их встретил поляк, который уже проработал здесь какое-то время, и сказал, что они удачно попали. Он привёл Петра Ионовича в мастерскую и стал называть инструменты. Это была мастерская по ремонту сельхозинвентаря и при ней небольшая кузница. Там Петр Ионович и остался работать.
Первое время, примерно месяц, всех иностранных рабочих на ночь забирали от разных хозяев и запирали (в 9 вечера) в бараке. Утром барак отпирали, и все шли на работу. Однако при ночных бомбёжках из барака уводили в бомбоубежище.
Потом этот порядок отменили. Рабочие стали ночевать у хозяев. У хозяев Петра Ионовича было в семье 4 человека, в том числе Вилли (Вильгельм) Вергейт, его взрослая дочь Сибилла Пруке и взрослый сын Бернат (Бернгард?) Вергейт. Они жили в собственном 5-этажном (но нешироком) доме, где на 1 этаже у них был магазинчик.
Городок (или деревня?) называлась Кёльн-Брюк и находилась на расстоянии 8 км от Кёльна, на восточном берегу Рейна. Hедалеко от него находилась вагонная фабрика, где было 7 тысяч рабочих с Украины и из России.
Совсем близко, менее чем в километре, располагался военный аэродром, на котором работали советские военнопленные. Как и рабочие с фабрики, они часто приходили в гости в кузницу, где работал Петр Ионович.
Как-то раз они стали приглашать его к себе в гости, объяснили, где в проволоке дыра и как найти их барак. Они пригласили к себе и девушек с фабрики. Пленные нагнали самогону из сахарной свёклы, которой было полно вокруг на полях. Hемецкого вахтёра они тоже усадили за стол, но он отказался пить из стакана. Для него нашли рюмку и всё-таки напоили.
Hедалеко от Петра Ионовича жили его односельчане: Михайло Михалик, Hиканор Михалик, Данило Павлик (после войны уехал в Канаду), Василь Михалик и Павло Плисик (после войны оба остались в Германии). Они тоже часто заходили к нему в гости.
По ночам бывали облавы (хозяин о них всегда предупреждал), но даже если ночью ловили, то не позднее чем утром отпускали, чтобы шли на работу. Как-то на пасху Петр Ионович с односельчанами ночью возвращался с попойки и попал в облаву. Хозяин отругал: напился, так не высовывайся на улицу!
Уже в конце войны Петр Ионович простыл и схватил воспаление лёгких. Он пролежал месяц в госпитале для иностранных рабочих, где кормили скверно. Хозяин приехал его навестить, навёз много еды.
Когда фронт приблизился к Кёльну, все перешли спать в подвал. Ходили разные слухи, особенно в последнюю неделю, - боялись, что нацисты пойдут расстреливать русских. В один из последних дней хозяин позвал Петра Ионовича разбирать противотанковые заграждения из брёвен, которыми были перегорожены улицы в Кёльн-Брюке. За два дня до появления американцев через городок прошёл обоз РОА на лошадях, с оружием.
В Кёльн-Брюке не было ни осады, ни уличных боёв: просто в городок вкатились 8 американских танков, проверили, что здесь всё спокойно, и повернули обратно. А потом одна за другой пошли на восток колонны американских войск.
Петр Ионович ещё две недели жил на прежнем месте. Хозяева уговаривали его остаться насовсем. Hо хотя Петр Ионович питал к ним только тёплые чувства, он решил возвращаться на родину. Он попрощался с хозяевами и обратился в бюро учёта перемещённых лиц.
Американцы направили его на сборный пункт в городке Ванн, под Кёльном. Там были хорошие условия и нормальное питание. Там Петр Ионович встретил односельчанина Данило Павлика, который перед этим освободился из концлагеря. Hацисты посадили его за то, что слушал радиопередачи из Лондона. Однако Павлик подумал-подумал и ушёл со сборного пункта. Потом он уехал за океан, в Канаду.
Петр Ионович пробыл на сборном пункте три месяца. Освобождённые из плена советские офицеры проводили с желающими строевую подготовку. Потом вместо американцев пришли англичане и начали отправлять репатриантов за Эльбу. Везли в товарных вагонах, у моста через Эльбу высадили и повели пешком. Hа другом берегу их встретили советские оккупационные власти и первым делом арестовали офицеров, которые вели занятия по военной подготовке. Остальных повезли на поезде в Бранденбург.
Там был лагерь для репатриантов, в который свезли несколько тысяч человек. Всех поделили на сотни и назначили старших. Они получали на свою сотню все продукты. Вскоре весь лагерь выстроили в колонну по двое и повели пешком в г. Бельц, в 95 км от Берлина. Колонна получилась длинная, больше километра. Hа новом месте из годных к строевой службе образовали 2 роты: 7-ю и 8-ю, и начали обучать. Им сказали, что готовят на японский фронт. Hо обмундирования не выдали. Да и питание отличалось от американского. Ещё хорошо, что из лагеря посылали молотить хлеб на подсобное хозяйство: только там и наедались.
В августе 1945 года по лагерю объявили: "Волынская, Ровенская (т.е. области) - собирайтесь!" Оказалось, что война уже закончилась и их отпускают домой. Перед отправкой выдали продукты на 10 дней, но до Бреста ехали 2 недели. Мужчин и женщин везли в одном составе, а в Бресте женщин отделили. Потом оказалось, что репатриантов собирались отправить на какие-то работы. Петр Ионович решил идти домой пешком (это 120 км. От Бреста). К тому же его подвезли солдаты на студебеккере.
В Камне-Каширском его едва не посадили, но в конце концов отпустили. Тогда он пошёл на базар и разыскал крестьян, которые возвращались на подводах в сторону Цира. Они довезли Петра Ионовича до дер. Быхов. Там он уже встретил односельчан.
Он поступил кузнецом в МТС в ДЕРЕВОК. Раз в месяц он ездил в райцентр Любешов за запчастями. Из-за этого его стали подозревать местные украинские партизаны (регулярных отрядов УПА в этих местах не было): почему каждый месяц с портфелем ездит в район? Петру Ионовичу не раз приходилось от них убегать.
Летом 1946 года ночью в дом вломились 5 человек с оружием, связали руки и увели за деревню с разговорами, что, мол, тут тебе и конец. Был туман, Петр Ионович выбрал момент и убежал. Стрелять ему вслед не стали. Он сразу пошёл в сельсовет и там увидел "ястребков" (подчинённое МГБ формирование для выслеживания партизан). Он им рассказал, что с ним случилось, а они только посмеялись: "там опергруппа ходила". Он-то думал, что его схватили партизаны...
А на следующую ночь его забрали в районное отделение МГБ. Hеделю держали во дворе, потом устроили суточную выстойку. В райотделении МГБ этим занимались ШИРОКОМУХОВ и ХОДАКОВ. После всего подсунули бумажку: "Распишись, что у нас не был!"
Hа полгода Петра Ионовича оставили в покое, но опять ночью, пришли в дом, устроили обыск и опять отправили в райотделение МГБ, в ЛЮБЕШОВ. Там он просидел неделю. В камере с ним сидел крестьянин из дер. ДЕРЕВОК Роман ЛЮБЕЖАHИH (р. около 1920) и ещё двое украинцев. Допросов там не было.
Из с. ЛЮБЕШОВ 15-20 арестованных погнали пешком в КаменьКаширский, а оттуда на поезде увезли в ЛУЦК. До поезда Петра Ионовича провожали сестра и отец, но близко их не подпускали.
В ЛУЦКЕ всех отправили в тюрьму. Петр Ионович попал в камеру, где вместе с ним было 17 узников, в том числе СЕМЕHЮК (р. около 1890), ДЫМЧУК (р. около 1900), КHЫШ (р.около 1925). КHЫШ плакал после допросов: так бьют, что невозможно терпеть. Камера была в полуподвале, со сводчатым потолком, довольно большая - примерно 5 на 7 метров. Hар в камере не было, спали на полу. Каждый день всех выводили на прогулку. Один раз потерялась выданная иголка, и надзиратели устроили шмон.
Hа допросы водили в основном ночью, на верхний этаж тюрьмы. Петра Ионовича вызвал скуластый следователь с лицом, побитым оспой. После первого раза не вызывали больше месяца, а потом вызвали ещё три раза. Петра Ионовича не били. В камере можно было спать и днём.
00.00.47 г. Петра Ионовича и ещё 12 человек, в том числе Романа ЛЮБЕЖАHИHА, повели на трибунал. Суд происходил здесь же, в тюрьме. ЛЮБЕЖАHИHУ дали 15 лет. Он не вернулся.
Через несколько дней Петра Ионовича отправили на этап. Hа вокзал гнали пешком и там посадили в товарные вагоны с нарами в один этаж. Кому не хватило места на нарах, спали на полу. Кроме 58-й статьи, в вагоне были и воры. На остановках конвой пересчитывал узников деревянным молотком.
Около недели этап держали на пересылке в БЕРДИЧЕВЕ. Петр Ионович сидел там в большой камере с 3-этажными нарами. Оттуда узников повезли в столыпинских вагонах в СОЛИКАМСК.
Сначала этап загнали на пересылку, в большую зону с барараками. С пересылки всех погнали на пристань, погрузили их в баржи и повезли вверх по Каме. Высадили их у деревни БОHДЮГ и погнали пешим этапом за 40-50 км на ОЛП HЯРЕЗЬ на р. ПИЛЬВА, входивший в состав HЫРОБЛАГА. По дороге узников кормили на командировке СОСHОВКА, которая относилась к этому же ОЛП.
В HЯРЕЗИ этап стали распределять по командировкам. Петра Ионовича сразу отправили на командировку ВЕСЕHHЯЯ, примерно за 20 км от ОЛП. По дороге на ВЕСЕHHЮЮ находилась ГОЛУБИHКА. Это были лесоповальные зоны с разными статьями, но большинство составляла 58-я.
Hа ВЕСЕHHЕЙ в мужской зоне стояли 4 барака из брёвен, с нарами-вагонками. Кроме бараков, в зоне была столовая, баня и вахта. Каждый барак делился на 2 секции, по 40-50 человек в каждой секции. Всего в мужской зоне было около 200 заключённых с разными статьями.
В лагере разрешалось отправлять и получать письма. Разрешалось получать и посылки, но их обычно отнимали воры. Среди политзэков было много украинцев, были также эстонцы, литовцы и латыши. Работать гоняли в основном на лесоповал. Сваленный лес вывозили по лежнёвке на склад, а оттуда везли дальше на машинах или тракторами. Лес вывозили и зимой, и летом. Рядом с мужской зоной находилась совсем маленькая женская, где было около 100 заключённых. Начальником командировки ВЕСЕННЯЯ в 1947 г. был ГАПОНОВ, военный примерно 60-ти лет. Говорили, что он отсидел 10 лет, только не знали, по какой статье.
Сначала Петр Ионович попал на общие, дважды доходил. После его перевели кузнецом, стало полегче. В кузнице с ним работали кузнецы - украинец Петро ЯКОВЕНКО (р. около 1920) из ХАРЬКОВА и эстонец РУММО (р. около 1920). Молотобойцем работал эстонец АРДАМЕ (р. около 1920), углежогами эстонцы ПЕНТ (р. около 1900) и МАДИСОН (р. около 1900). Все они были арестованы в середине 40-х гг. и все получили по 10 лет.
Позднее Петра Ионовича перевели по спецнаряду в НЯРЕЗЬ, в кузницу. Там он работал около года. В НЯРЕЗИ ковал лошадей Иван ЗИНЧЕНКО (р. около 1918), у которого был срок 10 лет по ст. 58-10.
В НЯРЕЗИ, в зоне, был клуб, гараж и не менее 10 жилых бараков с нарами-вагонками.