Эдвард МОЗОЛЕВСКИ (MOZOLEWSKI Edward, syn Jozefa, ur.1916) жил с
родителями в дер. ОЛЬЖЕВО (kolonia OLZEWO), в 15 км. К
западу от ЛИДЫ. В 1939 г. он был призван по возрасту
в армию (в документах был ошибочно записан 1917-й
год рождения, т.к. он родился в Архангельске, где
родители были в эвакуации) и служил в Варшаве в 1-м
полку ПВО, размещённом в старых казармах по ул.
Раковецкой. Командиром был полковник Баран.
В начале войны полк занял позиции на левом берегу Вислы, напротив зоопарка и недалеко от Цитадели, и защищал железнодорожный мост в Варшаве. Боевые действия окончились 28.09.39 г. Войска получили приказ сложить оружие. Подпоручик, командир батареи, в которой служил Эдвард МОЗОЛЕВСКИ, застрелился, когда пришёл приказ о капитуляции.
Осенью 1939 г. Эдвард МОЗОЛЕВСКИ вернулся домой. Затем он продолжил военную службу в 5-м батальоне 77-го пехотного полка АК. Командиром батальона был поручик "Рагнар" (Зайончковски). Его батальону пришлось несколько раз вступать в бой с советскими диверсионными группами, которые закрепились в районе Лиды. После того, как Кремль разорвал отношения с правительством Польши, эти группы начали военные действия против частей АК.
Командиром роты, где служил Эдвард МОЗОЛЕВСКИ, был Пазуркевич (Pazurkiewicz). Была ли это его настоящая фамилия, точно неизвестно. Роте ни разу не пришлось участвовать в боях с гитлеровскими войсками, хотя другие подразделения 77-го полка многократно вели такие бои. Гитлеровцы не появлялись в деревнях, они только охраняли мосты и железную дорогу.
Летом 1943 года батальон атаковал советскую группировку в дер. Ольховка, на левом берегу Немана. Операция оказалась не слишком удачной: первым в атаку пошёл кавалерийский взвод и понёс большие потери. Были потери и в 1-й роте (командир "Pilot"). В этом бою погибли рядовой 1-й роты ПЫПЕЧЬ (PYPEC) из дер. ДАЛЭКЕ (DALEKIE), и Адольф ЧЕРЕП (CZEREP), из той же деревни.
5.03.44 г. рота Пазуркевича ночевала в дер. Филёновце (Filonowce). Утром этого дня она была неожиданно атакована из-за Немана советским десантным отрядом. Рота отбила атаку и перешла в наступление, нанося противнику значительные потери. Однако советская группировка совершила обходной манёвр и захватила деревню, после чего роте Пазуркевича пришлось отходить в сторону Лиды.
В конце лета 1944 г., перед приходом советских войск, батальон "Рагнара" был демобилизован.
С появлением советских войск сразу начались облавы на поляков - бойцов и офицеров АК, их родственников и тех, кто не имел вообще никакого отношения к польской армии.
В середине сентября 1944 г. был арестован Владыслав ХРЫСТУК (CHRYSTUK, р. 1914), также рядовой 5-го батальона, который жил в дер. ДУДАРЫ (DUDARY). Были арестованы и другие из 5-го батальона: Мечислав ШАМРЕЙ (SZAMREJ, р. около 1913), он жил в дер. ХОРНЯТЫ (HORNIATY); братья Ян ЯКУБОВСКИ (р. около 1918) и Болеслав ЯКУБОВСКИ (р. около 1915), а также Станислав ШАМРЕЙ (р. около 1920), - они жили в дер. ДУБЧАНЫ (DUBCZANY). В 70-80 гг. В.ШАМРЕЙ жил в Варшаве.
23.09.44 г. в ОЛЬЖЕВО ворвались три десятка энкаведешников на конях. Они арестовали несколько человек, в том числе Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО и его младшего брата Мечислава МОЗОЛЕВСКОГО. Ещё они искали Альфонса ЧАЙКУ (CZAJKA), но его не было дома, и тогда каратели застрелили его жену Юзефу (р. около 1905) и сына Юзефа (р. около 1928). Потом Альфонса ЧАЙКУ всё-таки арестовали. Что имело против него НКВД, неизвестно: в АК он не служил. Более того, он с 20-х годов был коммунистом, а в 1939-1941 гг. помогал советским властям.
Арестованных каратели погнали пешком, за 15 км, в ЛИДУ и там посадили в КПЗ в одноэтажном доме по ул. Сувальской.
Здесь Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО потащили на допрос к младшему лейтенанту. Следователь ставил к стенке, угрожал расстрелом. Через три дня Эдварда отправили в городскую тюрьму, а брата в военкомат. Мечислава забрали в армию, и в начале 1945 года он погиб на фронте.
В ЛИДСКОЙ тюрьме Эдвард МОЗОЛЕВСКИ просидел три месяца в большой камере на 2-м этаже, где находились примерно 40 узников. Спали они все на нарах. Каждый день всех выводили на прогулку. В камере сидели Владыслав ЛАБАН (LABAN, р. около 1919) из дер. ДУДАРЫ (после освобождения из лагеря он живёт в Ольжево) и Зенон ЗУБЕР (ZUBER Zenon, s. Piotra; р. около 1920) из дер. ВАВЮРКА (miejscow. WAWIORKA). После этого Эдвард МОЗОЛЕВСКИ больше не встречал З.ЗУБЕРА и не знает его дальнейшей судьбы.
В тюрьме Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО почти каждую ночь гоняли на допросы. Правда, днём можно было спать.
15.12.44 г. его вызвали днём и повели на 1-й этаж тюрьмы. Там заседал "трибунал войск НКВД Белорусского военного округа". МОЗОЛЕВСКОГО "судили " одного, не больше 15-20 минут, и быстро зачитали срок: 10 лет по ст. 63-1 (58-1а).
24.12.44 г. Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО, ЛАБАНА (он тоже получил 10 лет по ст. 63-1) и многих других вызвали на этап. Их погрузили в столыпинские вагоны, привезли в ОРШУ и отправили на пересылку - в каменную тюрьму в черте города. Эдвард МОЗОЛЕВСКИ и ЛАБАН попали в большую камеру без нар, где было примерно 200 человек. Там они отсидели три месяца без единой прогулки. Только раз их водили в баню, где была одна холодная вода. Как-то целую неделю подряд не было хлеба. Взамен хлеба давали баланду.
За эти три месяца в камере погибло от голода и болезней примерно 20 узников - каждый десятый. Трупы прятали по нескольку дней, чтобы получать на мертвецов пайки. В камере было много красноармейцев, посаженных за грабежи и прочую уголовщину. И здесь они не давали житья политзэкам.
Уже весной, в марте 1945 г., камеру вывели на этап. Везли в товарных вагонах. Нары в вагоне были только с одной стороны, и на них расположились воры, а все остальные - на полу.
По дороге нигде не выпускали. "Проверки" устраивали днём и ночью, когда вздумается. При этом "пересчитывали" деревянными молотками. В пути давали хлеб и баланду. Посередине вагона стояла железная печка.
Состав выгрузили прямо в РЕВУЧЕМ, на 7-м л/п КРАСЛАГА, к северу от РЕШОТ. Зона находилась за 100-200 метров от железной дороги. В ней было 7 или 8 наземных деревянных бараков с двухэтажными нарами. В бараке помещались 2 бригады, примерно по 30 человек каждая. Бригадирами и помощниками работали исключительно воры. "Старожилы" лагпункта рассказывали, что за время войны здесь погибло две тысячи узников, в основном литовцев и латышей. Женщин в зоне не было.
Узники работали на лесоповале, в оцеплении, за 3-4 км от зоны. Время от времени гоняли на погрузку шпал к шпалорезке (шпалозаводу). У Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО бригадиром был украинец Павел Грищенко (р. около 1920), арестованный на фронте, возможно, за дезертирство. Бригадир грабил своих подчинённых и издевался над ними.
Все воскресенья были выходные, только бригадам грузчиков и в воскресенье приходилось работать, если подавались на погрузку вагоны. 9.05.45 г. сделали выходной. После этого многие ещё долго надеялись на амнистию. На лесоповале работали от зари до зари. Первое время конвой тоже зависел от выполнения плана, и поэтому зэков держали в лесу дотемна, заставляя давать кубы. Позднее этого уже не было.
Эдвард МОЗОЛЕВСКИ и его напарник-латыш не гонялись за повышенной пайкой и делали столько работы, сколько им позволяли силы. Раз опер (в чине майора) вызвал Эдварда: "Мозолевский, почему норму не выполняете?" - "Как кормят, так и выполняем". - "А ты думай, что кило хлеба получаешь!" - "А вы думайте, что я 12 кубов делаю!" - ответил Эдвард и получил 3 дня карцера.
В мае или июне 1945 г. на 7-м л/п погиб молодой поляк из дер. РАДЗИВОНИШКИ (RADZIWONISZKI). Когда Эдвард МОЗОЛЕВСКИ после освобождения из ссылки ездил на родину, он сообщил эту печальную весть семье погибшего земляка.
Погибших вывозили из зоны на подводе. На вахте мертвецам протыкали грудь штыком. Хоронили недалеко от зоны.
В одном этапе с Эдвардом МОЗОЛЕВСКИМ попал на 7-й л/п поляк Станислав СЕГЕНЬ (SIEGIEN, р. около 1918), из ЛИДСКОГО повята. Сюда же попал Вл.ЛАБАН.
В лагере было много литовцев и латышей. Некоторые из них сидели в КРАСЛАГЕ ещё с 1941 г., другие попали сюда в 1945 г. Среди литовцев был католический священник АЛЕКСАНДРАВИЧУС (р. около 1912). Он сидел в КРАСЛАГЕ с 1945 г., срок 10 лет. Он свободно владел польским языком и принимал исповеди у Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО. Сидел там и латыш-священник (видимо, тоже католический). Польских священников в КРАСЛАГЕ Эдвард МОЗОЛЕВСКИ не встречал ни разу.
Эдвард МОЗОЛЕВСКИ просидел на 7-м л/п около двух лет. Потом его отправили на 4-й л/п, тоже на лесоповал. Этот лагерь находился между дер. Лебяжье и Тунгуской. Весной 1947 г. там был побег, но беглецов через 1-2 дня настигли и убили. Трупы бросили в зоне и показывали на разводе.
Ещё через полгода, летом 1947 года, доходяг, в т.ч. МОЗОЛЕВСКОГО, перегнали пешком за несколько км, на 6-й л/п. Это была сельхоззона и одновременно инвалидный лагерь, тоже мужской. Первые полгода на 6-м л/п Эдвард МОЗОЛЕВСКИ пролежал в полустационаре: после лесоповала он весил 32 кг и от пеллагры весь покрылся бляшками. Одно время санитары связывали ему руки, чтобы он не чесал себя до крови.
На 6-м л/п были хорошие врачи - КОЧЕТКОВ и ХАЧАТУРОВ (оба р. около 1905). Тот и другой сидели "до особого распоряжения" (т.е., видимо, сроки у них уже закончились). В полустационаре работали санитарами ЛЕОНОВ (он тоже сидел "до особого") и Станислав ГОЛОВАЧ (GOLOWACZ), поляк из ЛИДСКОГО повята. Вместе с ним работал санитаром С.СЕГЕНЬ, который также оказался на 6-м л/п. Туда попал и В.ЛАБАН, но он работал на общих.
После лечения Эдвард МОЗОЛЕВСКИ попал на полевые работы. Там выращивали картошку, горох, овёс. На поле узники варили картошку в котелках и делились с охранниками.
Весной 1950 г. 58-ю статью отправили с 6-го л/п на этап в ПЕСЧАНЛАГ. Этап выгрузили в ЧУРБАЙ-НУРЕ, к югу от КАРАГАНДЫ. Эдвард МОЗОЛЕВСКИ и другие попали в зону, где всем повесили номера и сразу стали гонять на строительство посёлка из щитовых финских домиков. В.ЛАБАН, С.СЕГЕНЬ и С.ГОЛОВАЧ также были отправлены в ЧУРБАЙ-НУРУ, но попали в другую зону. ЛАБАН отсидел остаток срока в КАЗАХСТАНЕ.
Там ещё лежал снег и дули сильные ветры. На работу возили грузовиками. На стройке узники жгли костры из деталей домов: другого топлива не было.
Через некоторое время Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО с другими узниками перегнали на 7-й л/п. Поблизости находились ещё две мужские зоны: 1-й л/п и 4-й л/п. Узники этих зон рыли ствол угольной шахты. Круглый ствол диаметром 6 метров пробивали отбойными молотками до глубины 70 метров сквозь очень твёрдую скальную породу. Дальше уже шли угольные пласты, но они перемежались с такой же твёрдой породой.
Однажды в начале 1953 г., когда шахта уже достигла глубины более 100 метров, оборвался подъёмник, на котором узники спускались на дно ствола. Погибло 7 человек.
В зоне стояло примерно 5 длинных деревянных бараков, по 4 бригады в каждом бараке. Бригада насчитывала по 25-30 человек. В бараках были 2-этажные нары. Среди заключённых были 25-летники, но преобладали 10-летние сроки. Такие сроки имели и поляки, - и аковец Станислав КРУГЛЫ (KRUGLY, р.около 1925), и ЛЯСКОВСКИ (LASKOWSKI, р. около 1910) из ВАРШАВЫ, и однополчанин Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО, боец 5-го батальона Франчишек УРБАНОВИЧ (URBANOWICZ, р. около 1920) из дер. ТАБАЛА (TABALA), в 10 км от ОЛЬЖЕВО. Их Эдвард встретил на 7-м л/п в ЧУРБАЙ-НУРЕ.
Там же сидел польский католический священник Станислав РЫШКО (RYSZKO, р.около 1918) из ПИНСКА (PINSK). У него был срок 25 лет. Он принимал исповеди у католиков.
В этой зоне Эдварду МОЗОЛЕВСКОМУ повесили другой номер. Он тоже состоял из буквы и трёх цифр: 727. Бригадиром был югослав, который во время оккупации работал шофёром и возил немецкого генерала.
Однажды на 7-м л/п раскрылся подготовленный побег. Группа узников вела подкоп, но не из зоны, а, наоборот, в зону: из находившегося недалеко от неё шурфа. На небольшой глубине грунт был мягкий, с большой примесью песка. Грунт вывозили вместе с породой. Подкоп уже достиг территории лагеря, но кто-то стукнул оперу, и побег сорвался.
В зоне не было никакого радиорепродуктора. В марте 1953 г. узники ничего не знали, пока новость не объявили на разводе. Осенью 1953 г. Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО, Ф.УРБАНОВИЧА и многих других вызвали на этап (вероятно, тех, кому до конца срока оставалось 1-2 года).
Их привезли в ОМСК и отправили в лагерь при строительстве ТЭЦ, примерно в 15 км к востоку от города. Это тоже был режимный лагерь (КАМЫШЛАГ), где находилась только 58-я ст.
Там первое время гоняли на разгрузку барж, на берег Иртыша, а потом на строительство ТЭЦ. В этой зоне было радио (репродуктор). Там опять поменяли номера, тоже буква и три цифры: А-144.
В ОМСКЕ Эдвард МОЗОЛЕВСКИ встретил ещё одного
своего однополчанина из 5-го батальона. Это был
Виктор ВРУБЕЛЬ (WROBEL, р. около 1921) из дер. ДЗИТРЫКИ
(DZITRYKI). Его также забрали в 1944 г. и дали 10 лет. Он
освободился позднее Эдварда МОЗОЛЕВСКОГО и
после освобождения уехал в Польшу. В этом лагере
сидели и большесрочники. Однажды в апреле 1954 г.
зону взбудоражил смелый, хорошо подготовленный
(и, видимо, успешный) побег. Пятеро 25-летников
заранее изготовили и покрасили под цвет товарных
вагонов деревянный щит, по размеру такой же, как
торцевая стенка вагона. Когда всё было готово,
они залезли в рабочее время в пустой вагон на
подъездной ветке, затащили за собой щит и
спрятались за ним в конце вагона. Порожняк уехал,
а в нём уехали и они. Потом зону два дня не гоняли
на работу - искали беглецов.
В лагере было много украинцев. Когда 16.05.54 г. Эдвард МОЗОЛЕВСКИ получил справку об освобождении (она не сохранилась) и был отправлен в ссыльном этапе в КРАСНОЯРСК, вместе с ним ехали из этой же зоны отсидевшие по 10 лет украинцы: ПАЛЕХА, Левко (Леонтий) ЧМЕЛИК и Алексей САКАВЕЦ (все они р. около 1920). Они вместе попали в барак по улице Озёрной (на Каче, ныне около к/т "Космос"). Позднее, после 1956 г., САКАВЕЦ вернулся на Украину. В бараке ссыльных на Озёрной жил также украинец ЯБЛОНСКИЙ. Потом, в 1957 г., он уехал в Польшу.
Ф.УРБАНОВИЧ освободился позднее, чем Эдвард МОЗОЛЕВСКИ, но тоже попал на ссылку в КРАСНОЯРСК. В 1957 г. он уехал в Польшу.
Эдвард МОЗОЛЕВСКИ получил реабилитацию только в 1993 г., из Гродненского облсуда.
6.12.93 г. Записал В.С.Биргер, Красноярск, об-во "Мемориал"
В архиве: архивная справка Э.Мозолевского.