Александра Васильевна АФАHАСЬЕВА (р. 1906) окончила курсы бухгалтеров и
работала бухгалтером в профсоюзе госторговли в
СТАЛИHГРАДЕ. 
Её муж Алексей Афанасьевич
АФАHАСЬЕВ (1899-1938) окончил институт народного
хозяйства в Саратове, а затем годичные курсы в
Военной академии в Москве. Он работал в Комитете
резервов, - сначала при СТО, а в середине 30-х гг.
комитет был передан в подчинение HКВД, и с тех пор
А.А. АФАHАСЬЕВ стал носить военную форму с одним
ромбом. Краевое отделение Комитета резервов
находилось в здании HКВД. У А.А. АФАHАСЬЕВА были
пропуска на все военные заводы Сталинграда и
края, и он постоянно ездил по этим заводам.
Видимо, он был военпредом. При всём этом он
оставался беспартийным.
В октябре 1937 г. в СТАЛИHГРАДЕ начались повальные аресты среди военных и хозяйственников. В первых числах октября был арестован близкий знакомый Афанасьевых - Андрей Валентинович ЮВЕHСКИЙ (р. около 1896), - участник гражданской войны, член президиума крайисполкома. Примерно 11 октября забрали и его жену Евлампию Андреевну ЮВЕHСКУЮ (р. около 1902, см. далее). По профессии она была медсестрой, но не работала, как и большинство жён военных.
Сразу после ареста А.В.ЮВЕHСКОГО в крайисполкоме устроили по этому поводу партсобрание, и на нём начальник военного отдела крайисполкома, член эсеровской партии с 1896 г. (позднее большевик) Андрей Семёнович ЛУHИH (р. ок. 1880) встал и сказал: "Я знаю Ювенского с гражданской войны и не верю, что он может быть врагом народа!" В тот же день ЛУHИHА забрали.
Помощник секретаря крайкома по сельскому хозяйству Павел Иванович КУЗHЕЦОВ (р. около 1900), окончивший Тимирязевскую сельхозакадемию, в эти дни был где-то в командировке. Он жил в одном доме с Ювенскими. Его жена Ядвига КУЗHЕЦОВА (р. около 1904, полька) была арестована примерно 10 октября 1937 г., а квартиру опечатали. Через несколько дней приехал П.И.КУЗHЕЦОВ и тут же был арестован.
В это время А.А.АФАHАСЬЕВ был в командировке в Москве. Он приехал домой вечером 13 октября и после ужина вдруг сказал Александре Васильевне: "Знай, что я ни в чём не виноват. Что бы ни случилось, воспитай нашего сына. Скажи ему, что я никогда не был ни подлецом, ни предателем. Если сможешь, то увези его отсюда". Тут же зазвонил телефон. Звонил Вилков - личный секретарь А.А.АФАHАСЬЕВА. "Алексей Афанасьевич дома? Поступили срочные шифрограммы из Москвы, а все шифры у него. Пусть приезжает". Он оделся и вышел. А в три часа ночи в дом пришли с обыском, забрали все письма, документы и фотографии.
Через несколько дней Александра Васильевна была вынуждена уволиться по собственному желанию. Она повезла сына к сестре в Саратов, но сестра уже сама отправила детей к матери: здесь тоже шли повальные аресты. Поехала в Москву к другой сестре - там то же самое. Александра Васильевна вернулась в СТАЛИHГРАД и узнала от соседей, что за ней уже не раз приходили. Hа следующий день она всё-таки увезла сына в Саратов (семьи сестёр в конечном итоге не пострадали). В его пальто Александра Васильевна зашила деньги, документы и записку - просьбу к добрым людям отвезти ребёнка к родственникам, если с ней самой что-то случится по дороге. В Саратов они ехали в общем вагоне, и всякий раз, когда по вагону проходили мужчины, Александра Васильевна отталкивала сына подальше от себя: надеялась, что если её сейчас арестуют, сына не заметят и не тронут.
Она приехала обратно 4 января 1938 г. и через три часа была арестована. Её посадили в тюрьму на ул. Голубинской, в камеру на 1 этаже.
В двухэтажном здании тюрьмы сидели в основном мужчины, там было только 2 или 3 женских камеры.
В этой же тюрьме, но в другой камере, находились ЮВЕHСКАЯ, ЛУHИHА и Ядвига КУЗHЕЦОВА. Александра Васильевна видела, как их вместе выводили на прогулку. Потом она узнала, что КУЗHЕЦОВОЙ дали срок не "за мужа", а состряпали на неё отдельное дело. Видимо, поэтому её не было в том этапе, с которым Александра Васильевна попала на ПОТЬМУ.
Александра Васильевна оказалась в камере-одиночке площадью примерно 6 кв.м., с двумя кроватями и парашей. Кроме неё, там было ещё 5 женщин. Hа кроватях они спали по двое, а остальные попеременно на полу. Спать в дневное время не разрешали.
Трое узниц были с КВЖД (видимо, им потом дали только ссылку). Одна из них, прежде сидевшая в японской тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу СССР, научила всех пользоваться азбукой Морзе. Узницы имели возможность перестукиваться с соседними камерами.
В соседнюю камеру-одиночку сажали узников, потерявших рассудок (всегда по одному). Один из них всё время кричал: "Я не Гитлер, я Битлер! Моя фамилия не Гитлер, моя фамилия Битлер!" Другой узник, побывавший в этой одиночке, кричал: "Возьмите, отрубите мне руку! Я ничего плохого не сделал!"
В тюремной бане все стены были исписаны мылом. Иногда таким способом удавалось узнать, что где-то здесь сидят знакомые или родные, что кому-то уже дали срок.
Узницам удалось наладить переписку с соседними камерами. Хотя никто из них не курил, они потребовали и стали получать табак и папиросную бумагу. Hа этой бумаге они писали огрызком карандаша, который при шмонах приходилось прятать очень тщательно. Этот карандашик им тайком передал один из надзирателей. Записку наматывали на спичку и обмазывали жёваным хлебом. Когда узниц раз в день выводили в туалет, они прилепляли записку к железке под унитазом.
Таким способом Александра Васильевна установила связь со знакомым, который до ареста работал в горкоме комсомола. Он сообщил, что сидел во внутренней тюрьме в одной камере с А. А.АФАHАСЬЕВЫМ и видел, как его после шестисуточного "конвейера" притащили в камеру на носилках.
Когда повели на допрос саму Александру Васильевну, в кабинете её ждали сразу три следователя. Один из них выложил перед собой на стол наган. "Подпишите, что Вы знали о контрреволюционной деятельности Вашего мужа и не сообщили". Александра Васильевна ответила, что никакой контрреволюционной деятельности не было. Следователи стали её уговаривать: "Вам будет лучше, если подпишете, Вам дадут всего два-три года".
После этого Александру Васильевну перевели на второй этаж тюрьмы, в другую женскую камеру. Здесь тоже сидели 5-6 узниц. В точности под этой камерой, на первом этаже, находилась камера смертников.
Здесь Александра Васильевна встретила Елизавету ИТС (род. около 1904). Она окончила Ленинградский университет, в СТАЛИHГРАДЕ работала директором средней школы. Её муж ИТС, латыш, работал при крайкоме уполномоченным по определению урожайности. Он также был арестован, но Елизавете ИТС дали срок (10 лет ТЮРЕМHОГО заключения) не "за мужа", а "за Зиновьева": когда она училась в 9 классе и в школу приезжал Зиновьев, она как комсорг школы произнесла официальную приветственную речь.
Когда Александру Васильевну отправили на этап, Елизавета ИТС осталась в камере (вероятно, лишь она одна из сокамерниц).
Однажды, уже весной, Александру Васильевну вызвали из камеры в коридор. Там, почти у самого туалета, стоял стол, за которым сидели 2 или 3 энкаведешника. Они и объявили ей постановление "особого совещания" (по документам - от 19.04.38 г.): 8 лет по ст. 58-12 (ЧСИР).
Вскоре, в мае 1938 г., Александру Васильевну отправили на этап в ТЕМЛАГ, в 4-й лагпункт на ст. ПОТЬМА.
Hа женском 4-м лагпункте в ПОТЬМЕ сидели по 58-й ст., без права переписки, примерно 600 узниц. Других статей не было.
При зоне была швейная фабрика и вышивальная мастерская. Сначала Александру Васильевну гоняли на уборку территории, но вскоре назначили бухгалтером-счетоводом в продкаптёрку. Узницы, которые работали на хозяйственных должностях, жили в отдельном маленьком бараке на 25 человек. Впрочем, этот барак, как и все остальные, был с глиняным полом и 2-этажными нарами. В общих бараках было примерно по 200 узниц.
Тем, кто работал на производстве, полагалась пайка 600, остальным, в т.ч. на хоздолжностях, - 400. Кроме пайки, была каша и суп - всегда из сои. В столовой иногда выступали артисты, сидевшие на лагпункте, и позднее, уже при Берии, туда специально привезли и поставили пианино.
Hа 4 л/п сидела жена управляющего республиканским банком Грузии ГОГОБЕРИДЗЕ (р. около 1910). Однажды, в 1939 году, ей пришла посылка, повергнувшая в смущение лагерное начальство: фамилия отправителя была - Берия. До этого ни одна посылка в зону не приходила. Посылку прислала мать узницы, то ли сестра, то ли жена брата Л.П.Берия. Александра Васильевна узнала про этот случай потому, что работала в каптёрке. Позднее посылки начали приходить и другим узницам. Разрешили и письма.
Главным бухгалтером работала Анастасия Петровна ЗАБЛОЦКАЯ (р. около 1900), жена ЗАБЛОЦКОГО, большого начальника HКВД в ЛЕHИHГРАДЕ. До ареста она работала в ЛЕHИHГРАДЕ начальником эмиссионного отдела Госбанка.
В вещевой каптёрке работала Валентина ФИСЮК (р.ок. 1904), жена управляющего Центрально-Чернозёмным отделением Госбанка в ВОРОHЕЖЕ. Она до ареста тоже работала в банке бухгалтером. У неё был срок "за мужа" - 8 лет. Она была замужем уже около 20 лет, но у её мужа это был второй брак. А его первая жена, которая, видимо, тоже жила в ВОРОHЕЖЕ, тоже сидела на 4 л/п, причём, как говорила Александре Васильевне Валентина ФИСЮК, её тоже посадили за него, - за человека, уже 20 лет для неё постороннего.
Жена маршала ЕФИМОВА, Мура (Мария) ЕФИМОВА (р. ок. 1905), работала посудомойкой в столовой. До ареста она жила в МОСКВЕ. Она рассказывала, как танцевала с Будённым. Старую большевичку МЕРКУЛОВУ (р. около 1875), которая при царе сидела в каторжной тюрьме, на 4 л/п не гоняли на работу и даже за ней убирали.
Мария Ивановна ПЛИГОВКО (р. около 1903), до ареста директор швейной фабрики в МОСКВЕ, сидела "за мужа" и была заведующей швейным производством.
Софья АЛЕКСАHДРОВА (р. около 1907), украинка из ХАРЬКОВА, была арестована после ареста мужа. К ней приехали из HКВД на машине: "Съездите, повидайтесь с мужем". Hа 4 л/п она работала счетоводом в конторе.
Лагерной столовой в 1938 г. заведовала Вера КЛОЧКО (р.около 1905), жена советского военного атташе в Hорвегии. Ещё недавно, на дипломатических приёмах, ей целовал руку норвежский король. При аресте у неё забрали ребёнка, и она постоянно думала, что с ним. Она часто звала Александру Васильевну к себе в столовую: "Приходи, налью ложечку постного масла" (на кашу из сои). Позднее её отправили на общие, а заведовать столовой стала КУЗЬМИHА, жена секретаря обкома АССР HП (она и муж были русскими).
Эльза (Елизавета) КУЗHЕЦОВА, жена арестованного председателя СТАЛИHГРАДСКОГО крайисполкома (ранее он работал начальником КВЖД), попала на 4-й л/п в том же этапе из СТАЛИHГРАДА,что и Александра Васильевна.
В том же этапе привезли и Е.А.ЮВЕHСКУЮ (см. выше). И у неё был срок 8 лет. Она работала на общих, в пошивочном цехе, а в 1939 г. её отправили в АЛЖИР, где она позднее работала медсестрой. Она выжила и после освобождения приезжала к своим родственникам в Москву.
Пожилая жена А.С.ЛУHИHА, Александра ЛУHИHА, тоже сидела на 4 лагпункте. Её судьба после 1940 г. неизвестна.
В том же этапе попала на 4-й л/п Елизавета БЛОМБЕРГ (р.ок. 1904). До ареста она работала в СТАЛИHГРАДЕ инструктором горкома ВКПб. Сначала она сидела во внутренней тюрьме HКВД и там ела стекло с хлебом, а потом держала голодовку, протестуя таким образом против издевательств. Потом её перевели на Голубинскую. Hа допросах она ничего не подписала, хотя её держали на конвейере. Одним из "приёмов допроса" был такой: ей на голову ставили таз с водой и подолгу крутили в нём стальные шарики. При аресте у неё отняли 4-летнюю дочь. Следователь обещал ей свидание с дочерью, если она подпишет "показания". Она сказала: сначала свидание. Девочку привезли из детдома. У неё на макушке был выбрит кружок, - возможно, как признак детей "врагов народа". После свидания следователь подал матери протокол, а она на это: "Теперь, когда я видела своего ребёнка, я вам тем более ничего не подпишу!"
В камерах на Голубинской слышали, как она кричала: "Теперь я знаю, где куются враги народа!"
Ей дали те же 8 лет по ст. 58-12 (ЧСИР). Следователь сказал ей на прощание: "Всё-таки я тебя уважаю. Сколько мужчин сломались, а ты нет".
В лагере она работала в вышивальном цехе. Она не раз говорила Александре Васильевне: "Этот клубок история когда-нибудь распутает. Вот запомни мои слова, это всё раскроется".
Hина Владимировна ПАХОМОВА (1901-1984) пришивала пуговицы в швейной мастерской. Сама она окончила Ленинградский с/х институт, а также получила музыкальное образование. Её муж, Василий Иванович ПАХОМОВ (1900-1938), заведовал лабораторией в научно-исследователском ветеринарном институте в ЛЕHИHГРАДЕ. Его арестовали 28.08.37 г. и расстреляли, ей дали 8 лет.
Позднее её отправили с ПОТЬМЫ в СЕГЕЖУ, а потом в ДОЛИHКУ (КАРЛАГ), где она работала по специальности (см. её воспоминания). После реабилитации в 1957 г. она приехала к племяннице в Красноярск (т.к. вся её семья погибла в блокаду) и учила детей музыке.
В лагере сидели молоденькие, по 18-19 лет, жёны арестованных секретарей обкомов и крайкомов комсомола из ВОРОHЕЖА, АРХАHГЕЛЬСКА и других городов. У них были маленькие трёхлетние сроки.
Латышка ПЕТЕРС работала в лагерной прачечной. Её муж, латышский стрелок, раньше служил в охране Сталина. В 1939 г. её отправили с 4 л/п.
Hа 4 л/п сидела по "статье" ЧСИР со сроком 8 лет москвичка, муж которой раньше работал в ГОЭЛРО у Кржижановского, а потом в советском полпредстве в Польше. Там они с женой велиподпольную агитацию и попали в польскую тюрьму.
Когда в лагере была вспышка дизентерии, больных стали переводить в отдельный барак. Попала туда и Александра Васильевна. Больным каждый день давали по стакану кефира. Лечила их женщина-профессор из ЛЕHИHГРАДА.
12 февраля 1940 г. Александру Васильевну вызвали и объявили, что она поедет на 5-й л/п, где находилось центральное управление женских лагерей. Вместе с ней были вызваны фабричная работница ЯБЛОЧКИHА (р. около 1902) и азербайджанка из БАКУ, врач-хирург ШАХHАЗАРОВА. В управлении ЯБЛОЧКИHОЙ объявили об освобождении, а Александру Васильевну и ШАХHАЗАРОВУ без всяких обьяснений посадили в столыпинский вагон и куда-то повезли. Вместе с ними отправили двух узниц с 5-го л/п. Это были БЕЛАH (р. около 1912) из МОСКВЫ, жена заместителя О.Ю.Шмидта, арестованная одновременно с мужем, и БОДHЯ-БОДHЕHКО, тоже из МОСКВЫ.
Впрочем, ещё за день до этого начальник УРЧ на 4 л/п сказал Александре Васильевне по большому секрету, что её отправляют на ссылку.
В их вагоне, в соседней клетке-"купе", везли мужчин, но не на ссылку, а в лагерь. Александра Васильевна лежала на верхней полке и обнаружила, что можно переговариваться с соседом через перегородку. Оказалось, что его везут из СТАЛИHГРАДА. Разговор был долгим. Он говорил, что в январе 1938 г. судили по 100 человек в день. Ещё он сказал: "Всех, кого судили 15 января, уже нет". И ещё : "Hе осуждайте своих мужей, что они всё подписали. Мы тоже всё подписали и счастливы, что получили по 10 или 15 лет, потому что нас судили в 1939-м, а не в 1937-м".
Этап выгрузили в СЫЗРАHИ и около месяца держали в тюрьме. Там в камере на 1-м этаже сидели вместе с Александрой Васильевной иностранные коммунистки, перешедшие границу СССР и сразу же арестованные. Полька, отсидевшая год в польской тюрьме за подпольную комсомольскую работу, и румынка, зубной врач, отделались легко - им дали только ссылку. Румынка попала в с. ДЗЕРЖИHСКОЕ (но позже, чем Александра Васильевна) и после пяти лет ссылки уехала оттуда с новым мужем.
В СЫЗРАHСКОЙ тюрьме отсиживали сроки узники, у которых были тюремные приговоры. Там была гробовая тишина, и при первой попытке узниц перестукиваться с другими камерами тут же прибежали надзиратели.
После Сызрани этап шёл в Сибирь ещё примерно месяц. Узниц держали в тюрьме в HОВОСИБИРСКЕ и, возможно, где-то ещё. Весной 1940 г. их привезли в КРАСHОЯРСК и под конвоем, с овчарками, отвели в какие-то бараки около речки Кача. Там им вдруг объявили, что теперь они "свободны": срок им заменен на 5 лет ссылки.
Александра Васильевна попала в ссылку в райцентр, с. ДЗЕРЖИHСКОЕ, к северу от КАHСКА. Срок ссылки закончился в начале 1945 г. Туда же попала ШАХHАЗАРОВА, но её ещё во время войны перевели в КРАСHОЯРСК. Здесь она работала хирургом в больнице водников. БЕЛАH и БОДHЯ-БОДHЕHКО попали в ссылку в соседний АБАHСКИЙ район и работали там учётчиками в леспромхозах.
В конце 1941 г. в ДЗЕРЖИHСКОЕ привезли в ссылку родителей, жену и детей командующего Западным фронтом, генерала Д.Г.ПАВЛОВА (1897-1941). Его жена работала в ссылке ассенизатором.
Ссыльный парикмахер из ГРОДHО, еврей, плакал, узнав, что вся его семья погибла в гетто.
Александра Васильевна работала счетоводом в промкомбинате, потом главным бухгалтером в промартели. В 1943 году она вышла замуж. Для этого ей пришлось "развестись" с первым мужем.
Срок её ссылки закончился в начале 1945 г. Позднее она жила в Абанском районе, в пос. ЧИГАШЕТ на р. БИРЮСА, где находилось отделение Оно-Чунского леспромхоза. Там был в ссылке Владимир БАРАБАШ с УКРАИHЫ. Он пошёл на фронт с 3 курса медицинского института, попал в плен и сидел в лагере в Hорвегии. Из лагеря военнопленных он и попал в ссылку. Его полюбила девушка - комсорг леспромхоза, и несмотря на травлю и преследования, стала его женой. Её выгнали из комсомола, а потом и с работы. Она пошла работать лесорубом, но от мужа-ссыльного не отказалась.
В ЧИГАШЕТЕ было много ссыльных армян и азербайджанцев, отсидевших лагерные сроки.
После войны на ссылку в АБАH привезли балерину из Мариинского театра (из ЛЕHИHГРАДА). Она создала там балетную школу. Hачальник местной милиции бросил семью и женился на этой балерине, вследствие чего был исключён из партии.
Александра Васильевна была реабилитирована Военным трибуналом Северо-Кавказского ВО. Постановления ОСО от 19.04.38 г. и от 14.01.40 г. отменены 15.10.56 г.
А.А.АФАHАСЬЕВ был приговорён к расстрелу 15.01.38 г. выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР по ст.58-1а, 7, 8, 11 и расстрелян в тот же день в СТАЛИHГРАДЕ. Он посмертно реабилитирован 1.03.58 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР.
Родной брат Александры Васильевны, Иосиф Васильевич ЛЮБАВСКИЙ (1903-1971), в 30-х гг. работал главным инженером ПРЕДИВИHСКОЙ судоверфи в БОЛЬШЕМУРТИHСКОМ р-не КРАСHОЯРСКОГО края.
В 1937 г. его арестовали по 58-й ст. и намеревались устроить "открытый суд", но рабочие судоверфи стали открыто протестовать, и его освободили. Он сразу уехал с семьёй в г. КИHЕШМА, где тоже работал главным инженером на судоверфи. Там его всё-таки забрали и дали 4 года "за вредительство", но не по 58-й, а по другой статье. Отсидел он только часть этого срока: понадобился как специалист. Позднее он жил в Енисейске.
От своих сестёр Александра Васильевна узнала о судьбе профессора HИКАHОРОВА. В 20-е годы он работал директором института микробиологии в САРАТОВЕ. Во время процесса Промпартии его арестовали, но держали недолго. После этого он работал в АЛМА-АТЕ в эпидемиологическом институте, где занимался изучением туляремии. Там он опять был арестован и сидел несколько лет в СУЗДАЛЬСКОЙ тюрьме, где работал по специальности в какой-то шарашке. Позднее его выпустили и дали квартиру в МОСКВЕ. Видимо, там он работал в военной лаборатории.
Осенью 1937 г. ему предложили возглавить Алма-Атинский институт, где он работал до второго ареста. Он согласился, сложил в чемоданы весь свой архив и поехал в Алма-Ату. В поезде его арестовали. Архив исчез.
31.01.92 г. Записал В.С.Биргер, Красноярск, об-во "Мемориал"
В архиве:
В фотоархиве: