Шахматова Наталья Ивановна,
!901 года рождения
живёт в доме престарелых г.Красноярска, ул.Курчатова, секция 7, комната 167.
Спокойная, внимательная, аккуратная, говорит неторопливо с чувством достоинства. Очень болеет, предупредила, что после операции и паралича забыла многое и не обо всём хочется вспоминать.
Жила в большой семье в селе Чёрная Кома Новосёловского района Красноярского края. После смерти отца всем старшим детям пришлось взвалить на себя тяжёлый крестьянский труд, помогать матери. Время было тяжёлое — революция, гражданская война, семья сразу приняла новую власть.
Молодость пришлась на бурное время. Комсомол, агитация, драмкружок — всё вызывало восторг, желание действовать. Вступила в партию, и молодые коммунисты получили задание организовывать колхозы, за что и принялись энергично, в верой в необходимость исполнения директив партии. В райкоме инструктировали: всеми средствами выполнить задание. «Выполните и доложите». - «Стыдно вспоминать, - говорила Наталья Ивановна, - как мы действовали. Загоняли буквально, где убеждали, а где и угрожали». Плакали многие, но записывались. Уже боялись, жили голодно, бедно. Позднее муж её рассказывал, что у них в Винницкой области, где он тогда жил, их вооружённых военных, посылали оцеплять сёла, под дулами заставляли записываться в колхоз. В одном селе мужчины попрятались, а навстречу красноармейской цепи вышли женщины с кольями. Не поднялась рука ни у кого стрелять в женщин, с тем и ушли.
А в 1927 году после статьи Сталина «Головокружение от успехов» всем организаторам колхозов в Новосёловском районе пришлось выложить партбилеты, те, чьи директивы они выполняли, теперь обвиняли их в антипартийной линии.
Нат. Ив. утверждает, что обиженные, они все сами отказались быть членами партии.
После всех этих событий она уезжает на Украину, там и познакомилась со своим
мужем, обрусевшим поляком, старшим лейтенантом Сивковским Казимиром Ивановичем,
служившем в инженерных частях.
Весёлый, добрый, любящий музыку, Казимир Иванович умел расположить к себе людей,
был он сильным физически, честным и справедливым человеком.
Осенним вечером 1937г. в дверь их комнаты постучали, вошли двое, один из них товарищ Казимира Ивановича, служивший в милиции. Он спросил, пряча глаза: «Имя, фамилия?».
_ «Ты что, смеёшься?» - поражённый, воскликнул Казимир Иванович. - «Отвечайте на вопрос!» - последовал ответ. Затем обыск, по разбросанным вещам, фотографиям, письмам ходили в грязных сапогах. Ничего криминального не обнаружили. Проститься не дали. Когда уводили, Казимир Иванович только и успел крикнуть: «Наташа, я ни в чём не виноват!».
Её не выселили из комнатушки, не арестовали, почему не знает. О муже удалось узнать, что дали 10 лет за вредительскую работу. Уехала из Винницы в Казахстан, в Семипалатинск, куда через 10 лет, в 1947г. вернулся её муж измождённый, больной туберкулёзом, но решивший добиться правды. Писал о своей невиновности, о незаконном осуждении даже Сталину. Ответа не было. Лишь в 1957 году был реабилитирован, восстановлен в партии, но жить оставалось немного. Брат его, живший в Киеве, осуждённый в 1938г. только за польскую фамилию и освобождённый через 5 лет, хлопотал о разрешении жить Казимиру Ивановичу с ним в Киеве ещё в 1948 году, но получал отказ. Теперь можно было ехать, но туберкулёз сделал своё дело. В 1958г. Сивковский К.И. умер, а Наталья Ивановна выехала в Красноярск. Без желания, скупо рассказывала о жизни мужа в неволе. Как у всех, так и у него было: лагеря, этапы. После побоев и издевательств в тюрьме, где добиваясь признания и росписи на допросных листах его бросали избитого на каменный пол карцера.
На этапе пристреливали тех, кто падал, однажды упал и Казимир Иванович, но товарищи сами слабые, голодные , подняли, вели под руки. В лагерях уже развился туберкулёз, перевели на более лёгкую работу. Как выжил 10 лет, трудно сказать, но как и многие, жил надеждой, что справедливость восторжествует.
15.11.1988г.
Опрашивала Бабий Идея Николаевна