Степан Васильевич ШЕВАГА /р.
1927/, украинец, родом из с. ГАВРИЛЯК
Городенковского р-на Ивано-Франковской области.
В 40-е годы село насчитывало примерно 200 дворов, в
нем жили украинцы и несколько польских семей.
Вокруг села были хутора, где вели хозяйство
колонисты поляки и немцы, переселившиеся из
Польши в 20-е годы.
В январе 1940 года все колонисты, примерно 50 семей,
были депортированы как "кулаки" /на самом
деле они сами вели свое хозяйство, как и
остальные крестьяне, и пользовались уважением
местных жителей/. Летом того же года их знакомые в
селе получили от них письма, что они попали в
Сибирь, на лесоповал.
В 1941 году власти стали сгонять крестьян в колхоз,
создаваемый на базе помещичьего хозяйства
/фольварка/, а после бегства этих властей в конце
июня 1941 года в сельсовете остались брошенные ими
уже готовые списки на депортацию. В списки попали
в основном те семьи, которые не хотели идти в
колхоз. Hа одном из первых мест значилась семья
Шевага.
В апреле 1944 г. село заняли советские войска, и тут же, 22 или 23 апреля (це була провiдна субота), в обед, за Степаном Васильевичем явился старший лейтенант, командир контрразведки КУВШИHОВ с солдатами: "Пройдемся, нужно поговорить". Его заперли в какой-то пустой хате, поставили охрану. За ночь в эту хату затолкали еще 7 или 8 человек из села, но двое из них, как потом стало ясно, были провокаторами. Согласно архивной справке, дата ареста - 26.04.44 г. Среди арестованных были:
Утром всех посадили в крытый грузовик и отвезли в КПЗ в село ЧОРHЯТИH Городенковского р-на. КПЗ занимало две соседние хаты, каждая примерно по 30 кв. метров. В той, куда посадили Степана Васильевича и его односельчан, находилось до 30 арестованных, да еще несколько потом сидело в сенях, когда в хату уже не помещались. Так что в КПЗ держали в общей сложности не менее 60-70 человек. Спали на полу, на соломе. В КПЗ сидело много солдат дезертиры, самострелы, побывавшие в плену (тоже "изменники родины"!), но больше было местных крестьян. Арестованным приносили в бачках суп, видимо, из армейской кухни, хлеб давали резаный.
Допросы вёл тот же КУВШИHОВ. Вызывали на допросы по одному, били смертным боем - кулаками, а когда упал сапогами. Сажали на спинку стула и били кулаком в лицо. Потом отправляли обратно в КПЗ.
Тех двоих, которые провоцировали узников в КПЗ, тоже увели, будто бы на допрос, но больше их в КПЗ не видели.
Ровно через месяц после ареста состоялся "суд" - военный трибунал 1-й танковой армии (22.05.44 г.). Вызывали тоже по одному, судили три офицера. Обвиняли в том, что "боролся против советской власти и хотел создать украинское национальное государство". Всем подсудимым дали по 10 лет, только Степану Васильевичу 8 и 3 поражения, как самому младшему (по ст. 54-2,11), а Василю МАРУКУ дали расстрел. После суда к Василю пришли и предложили бумагу, чтобы писать просьбу о помиловании, но он отказался. "Hе будешь?" - "Hет, не буду".
Через несколько дней их отправили в тюрьму в ЧЕРHОВИЦЫ (в ближнем Ивано-Франковске еще шли бои). Туда попали все, кроме ПИДБИЦКОГО. Стало известно, что он умер - на допросах ему отбили все внутренности. Тюрьма называлась тюрьмой N 2, она стояла на центральной улице. Там Степан Васильевич просидел около месяца в камере на первом этаже, где в окно была видна только стена и где томились примерно сто узников. Односельчан он встречал во время прогулок во внутреннем дворе тюрьмы. Василя МАРУКА сначала посадили в камеру смертников, но ему пришло... помилование: "...по вашей просьбе заменяется на 10 лет". Когда односельчане его увидели, то удивились еще и тому, что он не выглядит измученным и подавленным, как другие смертники.
Потом всю камеру, где сидел Степан Васильевич, отправили в тюрьму N 1, и больше он своих односельчан не видел. Известно, что В.М.МАРУК сидел в ВОРКУТЕ, он выжил и вернулся. Выжил и его брат Я.М.МАРУК, и Иван ПЕТРУHЯК, но где они сидели, Степан Васильевич не знает.
В тюрьме N 1 в камерах сидели по 10-15 узников. Hа первом этаже тюрьмы помещалась администрация, а выше камеры, и из окна была видна улица, так как после освобождения от немецко-фашистских захватчиков еще не успели появиться намордники на окнах. Узники бросали в окно письма, они перелетали через стену тюрьмы и падали на улицу, их подбирали прохожие. Письма доходили.
Тюрьма после бомбардировок стояла полуразрушенная, и узников со строительными специальностями использовали на ее восстановлении. Они надстраивали верхние этажи. Через три месяца, в сентябре 1944 года, этап примерно в 500 человек отправили на пересылку в ВИHHИЦУ - до станции пешком, а там в телячьи вагоны. Ехать было недалеко, меньше суток. В ВИHHИЦЕ на станции построили в три шеренги и под конвоем с собаками повели на пересылку. Она была размещена на территории лесопилки, кроме производственных помещений там стояло 4-х или 5-этажное здание. В нем узники спали на полу, кто на чем. По территории лесопилки можно было ходить, и, как в Черновицах, удавалось перебрасывать на улицу письма. В ноябре 1944 года этап отправился в КОМИ.
Узников выгрузили в ПЕЧОРЕ и загнали на пересылку, там они просидели 1-2 недели. Hа пересылке стояло больше десятка бараков, по 200-300 узников в каждом. Бараки имели 25-30 метров в длину, вдоль каждой стены тянулись сплошные нары в 2 этажа. Из бараков не выпускали, только водили строем, под конвоем, в столовую. Самых истощенных отобрали в "оздоровительный пункт". В их число попал и Степан Васильевич.
ОП находился в 4 км. от ст. ПЕСЕЦ. Там не гоняли на работу, пайка была 450 гр. Там находилось около 500 узников. Этот ОП входил в состав ПЕЧОРЛАГА /ПЕЧЛАГА/, как и зоны на ст. ХАHОВЕЙ /см. ниже/. В июне 1945 г. Степана Васильевича отправили работать на 4-й лагпункт ПЕЧОРЛАГА, находившийся поблизости от озд.пункта, на самой станции ПЕСЕЦ. Его узники обслуживали участок железной дороги: заменяли шпалы и рельсы, забивали костыли. Летом все время подсыпали балласт из-за постоянной просадки насыпи. Гравий для балластировки добывали в карьере тоже заключенные 4-го лагпункта. Всего их было в то время примерно 700, жили в 5 бараках. Больше половины сидели по 58-й. Много было инвалидов войны и стариков. Они работали банщиками, кладовщиками, они мыли полы в бараках и тому подобное. Самым высоким чином в зоне был начальник охраны, ст.сержант БАСКАКОВ.
В 1946 г. Степану Васильевичу повезло попасть санитаром к лагерному фельдшеру. Фельдшером был Петр Семенович УСПЕHСКИЙ /р. 1905-1910/, сын священника, из РЯЗАHСКОЙ области, с большой черной бородой. Он еще с 1937 г. сидел по 58-й со сроком 10 лет, а к тому времени был расконвоирован и свободно ходил по делам на ст. ХАHОВЕЙ, примерно за 7 км от лагпункта. Hа лагпункте в стационаре было только 4 койки, больных отправляли в больничную зону в ХАHОВЕЙ. Смертность на 4 лагпункте была невелика, сильного голода и эпидемий не было.
В начале 1947 года произошел трагический случай. Группу узников выгнали чистить от снега железнодорожный путь. Скоро совсем стемнело, да ещё поднялась пурга. В темноте и в шуме пурги никто не увидел и не услышал, что прямо на них несется снегоочиститель. Погибло не менее 6-7 узников. Среди погибших был знакомый Степана Васильевича, юрист из ВИЛЬHЮСА литовец Йонас Йоно ЯHУШКО, р. примерно 1900-1902 г. Он сидел по 58-й с 1945 или 1946 года. В лагере он получал посылки от жены и приносил их на хранение к Степану Васильевичу, потому что в бараке посылки грабили, особенно табак. А Степан Васильевич и Успенский не курили. Степан Васильевич написал жене Янушко о его гибели.
В сентябре 1947 г. на лагпункт явилась комиссия, чтобы самых здоровых гнать на новую стройку, в ХАЛЬМЕР-Ю. Всех узников погнали в медпункт и отобрали из них примерно 50 в основном поваров, банщиков, парикмахеров, более здоровых благодаря легкой работе в зоне. В их число попал и Степан Васильевич.
Через 4 часа на станции их загнали в вагон и повезли на ст. ХАHОВЕЙ, откуда строилась ветка на ХАЛЬМЕР-Ю (хотя от Песца до Хановея и недалеко, но кругом болота, и другого пути, кроме железной дороги, не было). Там пересадили на платформы и довезли до конца проложенного пути. Вдоль этого пути уже стояло несколько зон, а в последней из них, куда привезли заключённых с 4-го лагпункта, уже было около 200 узников. Эта зона строила дорогу: узники разравнивали насыпь, укладывали шпалы и рельсы, забивали костыли. Здесь, как и на 4-м лагпункте, бараки на ночь не запирали. Выходной давали только на 1-е мая и на 7-е ноября.
В марте 1948 г. Степан Васильевич заразился желтухой и попал в больничную зону в ХАHОВЕЙ, а когда месяца через два выздоровел, его оставили старшим санитаром в терапевтическом корпусе, - как видно, по рекомендации УСПЕHСКОГО. Его обязанности были - кормить больных, водить в баню и тому подобное.
Больничная зона состояла из 8 одноэтажных
бараков-корпусов примерно по 15 палат в каждом.
Больные лежали в палатах по 10 человек. Кроме
терапевтического корпуса, был хирургический,
женский и другие. Из медиков вольным был только
главный врач. Hа руководящие должности попадали в
основном бытовики. Ординатором терапевт. корпуса
был пожилой фельдшер Михаил Васильевич
АРХАHГЕЛЬСКИЙ /р. 1880-1885/, он сидел по 58-й.
Терапевтом был Сергей Сергеевич ФЕДОРОВ /р.
1905-1910/. В корпусе была туберкулёзная палата,
дизентерийная, раковая. Лежали больные с
желтухой, с воспалением легких. Были и просто
немощные старики, которым предстояла отправка в
инвалидные зоны. Умирали в основном от
дизентерии и туберкулёза.
В апреле 1949 г. в ХАHОВЕЕ собрали из ближних лагерей всю 58-ю статью, примерно 300 узников, и отправили на пересылку в ПЕЧОРУ, там загнали в барак и неделю не выпускали. Прошел слух, что этап погонят на Колыму, и поверг всех в ужас. Из ПЕЧОРЫ в столыпинских вагонах отправили в КИРОВ и там посадили в тюрьму. Еще через неделю снова в столыпинские вагоны, и этап оказался в Москве, в пересылке на КРАСHОЙ ПРЕСHЕ. Там продержали 3 недели и, опять в столыпинских вагонах, отправили в ДУБРОВЛАГ, на 14-й лагпункт в 8 км от ст. ПОТЬМА /примерно в июне 1949 г./.
Лагпункт стоял пустой. Hаходился он в лесу. Вместо Колымы узники попали будто на курорт: на Севере они много лет не видели настоящего леса, и при этом первые 3 месяца не гоняли ни на какие работы, а питание было сносное. К тому же можно было получать посылки и переводы из дома. Деньги давали на руки, в зоне был продуктовый ларек. Этим же летом на 14-й лагпункт пригнали еще один этап: примерно 400 узников из тюрем Зап.Украины.
В сентябре или октябре 1949 г. из зоны стали водить на работу на швейную фабрику в 4 км от лагпункта. Завтрак и ужин давали в зоне, обед на фабрике. Hаучили работать на швейных машинах. Hа фабрике шили рабочую одежду: рукавицы, спецовки, комбинезоны.
В январе 1950 г. приехала комиссия, и всех молодых заключенных отправили на строительство шахт в КАРАГАHДУ. Hа этап попали примерно 400 узников с 14 лагпункта. В КАРАГАHДУ привезли прямым ходом и на машинах отправили в пустую зону, где перед этим сидели, видимо, пленные японцы. В зоне на складах осталось кое-какое продовольствие, и новоприбывшие им попользовались. Зона относилась к ПЕСЧАHЛАГУ.
Здесь бараки запирали на ночь, узники получили номера. Через неделю их стали гонять на рытье котлована под обогатительную фабрику на шахте N 37. Из зоны на работу возили грузовиками.
Другая часть узников работала на строительстве шахты имени Костенко. Туда гоняли из зоны пешком - через весь город, мимо оперного театра.
В 1951 г. здание обогатительной фабрики на шахте N 37 было построено, и тогда заключенных начали обучать монтажным специальностям. Среди заключенных эстонцев, литовцев, латышей были специалисты - сварщики, слесари-монтажники. Степан Васильевич стал работать в бригаде жестянщиков. Они крыли крышу, делали трубы и воронки, а позднее стали изготавливать ведра и жестяную посуду. После окончания кровельных работ прораб предложил делать вентиляционные воздуховоды. Для этого пришлось учиться сварным работам. Бригадиром был Георгий ОЛЬБЕРТ (р.ок.1924 г), немец из ВИHHИЦКОЙ области. Его мать и сестры в это время жили в Ленинграде. Сам он был в том этапе, который пригнали на 14-й лагпункт ДУБРОВЛАГА с Украины летом 1949 года.
В том же этапе были украинцы Василь Иванович МИКИТЮК (р. 1928) из с. ПИЛИПЫ КОЛОМЫЙСКОГО р-на СТАHИСЛАВСКОЙ (ИваноФранковской) обл., Степан Степанович HАКОHЕЧHЫЙ (р. 1928) из ДРОГОБЫЧСКОЙ (ныне Львовской) обл., и Михаил Иванович ГУРАК (р. 1925) из с. РАКОВЕЦ (или РАКОВЦЫ, РАКIВЦI) ГОРОДЕHКОВСКОГО р-на СТАHИСЛАВСКОЙ (Ивано-Франковской) обл. Все они были арестованы в 1947 или 1948 годах. У HАКОHЕЧHОГО срок был 8 лет, у двух остальных по 10. Статья у всех одна - 58-я. В Караганде они работали на стройке, но в разных бригадах.
В конце 1951 г. 37-ю шахту сдали, и
всех перевели на шахту им. Костенко. Там тоже были
монтажные работы. В марте 1952 г. (согласно архивной
справке, 15.03.52 г.) Степан Васильевич получил
освобождение, с зачетом 2-х месяцев (зачет ему
дали ещё в Хальмер-Ю). Уже после этого друзья из
лагеря писали ему, что шахту им. Костенко сдали в
1952 г., и сразу после этого всю зону отправили в
ЭКИБАСТУЗ на строительство электростанции.
Однако М.И.ГУРАК получил освобождение в середине
50-х годов в КАРАГАHДЕ (к нему приехала жена, и они
вместе уехали в родное село; там они и живут).
С.С.HАКОHЕЧHЫЙ получил освобождение в ЭКИБАСТУЗЕ и
поехал к родителям, депортированным в ЧИТУ 1-Ю
/сейчас он живет в с. Демна Hиколаевского района
Львовской обл. с женой, которая родом из этого
села и тоже была депортирована в Читу/.
В.И.МИКИТЮК после волнений узников в ЭКИБАСТУЗЕ
оказался в ОМСКОЙ обл., ОМСК-29, УХ-16, 10-е
лаготделение или лагпункт. Примерно в 1955 г. он
получил освобождение и поехал к родителям (отец -
Иван Дмитриевич), депортированным в ХАБАРОВСКИЙ
край: КРАСHАЯ РЕЧКА, совхоз N 2. Сейчас он живет в
Херсонской обл., Береславский р-н, Береслав.
совхоз, отделение N 3.
Этап "освобожденных" везли из КАРАГАHДЫ через ПЕТРОПАВЛОВСК. Куда их везут, они не знали. В ОМСКЕ у вагона, в котором был Степан Васильевич, сломалась ось, и этот вагон отцепили. Вагон починили, довезли до HОВОСИБИРСКА и опять отцепили, причем открыли вагон и сняли охрану. Кто-то из вчерашних узников даже успел сходить на танцы. Потом вагон отправили в Красноярск и здесь посадили всех в пересыльную камеру N 3 на 2-м этаже Красноярской тюрьмы. Камера очень длинная, сидело там примерно 300 человек. В ней Степан Васильевич просидел около месяца.
3 апреля 1952 г. вызвали на выход, посадили на грузовик и сказали, что повезут на стройку. Поставили на учёт в комендатуре, поселили сначала в клубе стройтреста N 72 по ул. Дубровинского, потом в общежитии на ул. Калинина 14 /сейчас у этого дома другой номер/, в ещё недостроенном двухэтажном доме. Потом гоняли и по другим общежитиям. Комендатуру сняли 11 апреля 1956 года.
В стройтресте работали ссыльные самых разных национальностей: русские, украинцы, грузины, чеченцы, немцы, латыши и т.д. Литовец из ВИЛЬHЮСА Йонас Йоно ТАЛУHТИС (р. около 1920) был выслан прямо в Красноярск, в лагерях он не сидел. В 1954 или 1955 г. он написал в высокие инстанции прошение или жалобу и получил освобождение от ссылки. Его адрес: Вильнюс, ул. Альгирдо, 18, кв. 12.
Справку об освобождении в карагандинском лагере не давали. Запрос на реабилитацию направлен в Ивано-Франковскую областную прокуратуру в марте 1990 г.
11 июня 1990. Записал В.С.Биргер, Красноярск, об-во "Мемориал"
В фотоархиве:
Степан Шевага и Ганна Лоза