«Считайте нас демократами!»

12.10.91 г.

Мы еще на воде, но пришла радиограмма из Красноярска: «Билеты в Ригу куплены». Одни отправятся домой тринадцатого, другие четырнадцатого. Те, кому купили билеты на тринадцатое, должны были сегодня пересесть на быстроходную «Чайку» и... Но вряд ли оно будет! Дорожные знакомства, как дорожные станции. Мелькнут, иногда оставят сильное впечатление, но пройдет время, и не вспомнишь. Впрочем, иногда случается…

Утром 12-го, во время завтрака, я нашла нужным сделать заявление, выступить с протестом в защиту организатора и директора рейса Беллы Львовны Клещенко.

– Я понимаю, – сказала я, – травля людей, которые берутся за организацию трудного, не обходящегося без издержек дела, в наших, советских традициях. Но тогда, быть может, сразу обратимся к КГБ и высадим Беллу Львовну где-нибудь поближе к чудной Курейке? Примерно так.

Впечатление было. Были аплодисменты, неуверенные, жиденькие, но, смею думать, загубившие на корню змею-кляузу.

Следствием утреннего инцидента была вечерняя встреча с близнецами «Нелей-Аделей», потребовавшими сатисфакции. Обе в один голос заявили: «Мы – демократы! Нас нельзя относить к консерваторам!»

Доказательства:

АДЕЛЬ ВЛАДИМИРОВНА. Дочь репрессированного. Ученый. Училась в Новосибирске. Трудилась в Сибирском отделении Академии наук СССР. Открыла Крутовского, врача, просветителя, издателя первой в Сибири врачебной газеты. Добилась публикации его труда «Сибирских записок» (хроники событий 1916-1919 годов). Сделала их достоянием общественности.

Примечание: Крутовского, естественно, в свое время расстреляли. Его популяризатора, Адель Владимировну, в наше время продвинули далеко по служебной лесенке. Открыли двери Красноярского отдела культуры, сделали директором сразу пяти музеев. Возглавляя их, она успешно перестраивает работу красноярской культуры, уничтожая дух сталинизма и насаждая дух ленинизма. В новой диссертации открывает новые страницы истории: «Жизнь и деятельность В.И.Ленина в Красноярском крае». На страницах густо рассыпаны: «перестройка», «демократия!» «Новое мышление!»

Адель Владимировна молода – не более 30-32 лет – красива, в одежде проявляет вкус, успешно демонстрируя эстетические возможности сибирской пушнины. Муж – коммерсант, что тоже свидетельствует в пользу демократической ориентации.

НИНЕЛЬ ЕФРЕМОВНА. Тоже молода и тоже миловидна. Работает над проблемой красноярских некрополей. Мечтает о том времени, когда кладбища в Сибири будут так же красивы, как в Латвии. Кое-что в этом направлении уже сделано. Занимается реабилитацией краеведов, многие из которых находятся на тех самых красноярских кладбищах.

Убеждена, что экскурсовод должен проявлять индифферентность к потребности туристов и путешественников. Одинаково учитывать как тех, кто желает услышать о деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина, посмотреть его музеи, так и тех, кто жаждет возложить венки на могилы их жертв,

– Мы демократы! Мы давно перестроились! Не смейте относить нас к врагам, к консерваторам!

О чем следует здесь подумать?

Ну, конечно же, не все так просто! Не сомневаюсь в искренности этих слов и даже в искренности намерений. Но, как говорит Булат Окуджава: «Каждый пишет, как он слышит. Как он слышит – так и пишет». Истина, следовательно, в «вине», то есть в степени осознания ее каждым отдельным человеком. Потому с удовлетворением можем сказать: «Слава Богу, что мы уже не такие, как были! И дай нам Бог стать совсем, совсем другими!»

В этот же день 12-го мы вновь прошли Казачьи пороги, в последний раз выразили свое изумление перед силой и мощью Енисея – как напирал он на нос нашего кораблика! Не пущал! – но прибежал буксирок, прилепился к борту и боком, боком поволок через быстрину.

До Красноярска осталось 230 километров, четыре тысячи, умноженные на два, нами пройдены!

Запахло «Югом». Суровые картины оголённых скал и черной тайги стали цветнее, живописнее. В компанию елей и кедров вошла элита: ярко-зеленые сосны и кисея берез. Тень берега на воде стала зеленой, чем умножилось злато длинных песчаных кос, а серебристая чешуя Ундины оделась в перламутр и опал.

Река повеселела и словно бы приготовилась к встрече со своей столицей. Мы, напротив, опечалились, предчувствуя час разлуки.

Приходит время уезжать.
Вернусь ли я еще обратно?
Увижу ли тебя опять?
Невероятно! Невероятно! Не описать!

Николас Бараташвили

На оглавление Пред. страница След.страница