События лета 1953 года в Горном лагере МВД СССР вошли в историю под названием “норильское восстание”. Мы сознаем неточность этого термина — восставшие не имели оружия, более того, добровольно отказывались от различных попыток вооружить их.
Сразу скажем, что нами отвергаются названия “мятеж”, “волынка” и “массовое неповиновение заключенных лагадминистрации” — термины, которыми пользовались суд, прокуратура, и лагерная администрация, в соответствии с их желанием видеть в протесте заключенных лишь простой в работе и массовое хулиганство, беспорядок, анархию в брошенных надзирателями зонах.
Смысл и суть норильских событий не исчерпываются и словом “забастовка”, хотя основной формой протеста против бесчеловечного режима Горлага летом 1953 года стал отказ заключенных выходить на работу, ибо зародившаяся в зонах ненасильственная оппозиция, вынужденная действовать в рамках советской законности, нашла еще множество (небывалых прежде) форм: митинги и собрания заключенных для выработки общих требований, массовая голодовка, письма, жалобы, заявления, просьбы, обращения в Советское правительство и многое другое, о чем пойдет речь ниже.
Можно сказать, что комитетам восставших, взявшим под контроль зоны Горлага, удалось установить максимально демократическое правление, по сути — на короткое время (парадоксально, но факт) создать “республику заключенных”.
И хотя термин “восстание” также предложен работниками МВД (во время следствия и суда над руководителями комитетов возникла идея квалифицировать их действия как “антисоветское вооруженное контрреволюционное восстание”), мы остановимся все же на нем, подразумевая не вооруженное выступление заключенных, а его противоположность — “восстание духа” — высшее проявление ненасильственного сопротивления бесчеловечной системе ГУЛАГа.
Предыдущая глава Оглавление Следующая глава