В лагерной, строго регламентированной от подъема до вечерней поверки жизни, с ее режимными условиями, минуты свободного времени становились настоящими минутами отдохновения. Как правило, это было после ужина, когда можно было сходить в лагерную библиотеку почитать, поговорить с другом, написать письмо, заглянуть в себя, вспомнить родных, близких, свободную жизнь. В эти же часы проходили занятия в вечерней школе, проводились различного рода культурно-массовые мероприятия.
Великий педагог А.С.Макаренко сказал: «...Следует также помнить, что труд без идущего рядом образования, без идущего рядом общественного и нравственного воспитания не приносит воспитательной пользы, оказывается нейтральным процессом».
Конечно, исправительно-трудовой лагерь – конгломерат всех правонарушителей от ширмачей-карманников, до рецидивистов и убийц – трудно сравнить с макаренковскими колонистами, но все равно прав мудрый Антон Семенович, что для воспитания, если мы такового добиваемся, необходимо применять весь комплекс образовательных, нравственных, культурных воздействий на человека. И, самое главное, – видеть в каждом заключенном «человека», личность.
Будучи непосредственным свидетелем нахождения заключенных в некоторых отделениях Полянского лагеря и изучая в архивах сохранившиеся документы, могу с полным основанием констатировать, что в этом лагере уделялось значительное внимание воспитанию не только через труд, причем равнозначный с вольнонаемными работниками, но и через культурно-образовательную систему.
Наряду с профессиональным обучением в лагерных отделениях были созданы вечерние общеобразовательные школы, при клубах и культуголках работали кружки художественной самодеятельности, библиотеки. Проводились лекции, беседы, регулярно демонстрировались кинофильмы. Безусловно, не на всех поголовно заключенных все эти мероприятия одинаково воспитующе действовали, но на большую часть – безусловно.
С первых дней организации лагеря и его отделений создавались условия для нормальной культурно-воспитательной работы. Вот данные из отчета за IV кв. 1950 г., когда было сформировано 5 лагерных пунктов:
наличие клубов, культучастков –10
количество библиотек –10
кружков художественной самодеятельности- 23
Основное внимание уделялось массово-техническому обучению с отрывом от производства. В IV кв. 1950 г. прошли техническое обучение по профессиям:
плотников –900 человек
печников –70 человек
маляров –50 человек
штукатуров –40 человек
формовщиков –120 человек
сушильщиков –10 человек
обжигальщиков –65 человек
Итого: 1 255 человек
Освободившиеся из лагеря имели удостоверения по профессии и могли успешно работать в народном хозяйстве.
В работе вечерних школ сложностей и трудностей было много и в основном не в формировании, а в процессе обучения. Желающие получить образование были весьма разными людьми, некоторые действительно старались срок пребывания в ИТЛ использовать с пользой для будущей нормальной жизни получить образование и профессию, другие же находили в этом только способ несколько изменить лагерно-барачную обстановку, поглазеть на женщин-учительниц, позубоскалить. Мечковская Тамара Николаевна, бывшая учительница учебно-консультативного пункта (УКП) при ИТЛ ДФ-9, вспоминает: «Я работала старшим консультантом в лагерных отделениях №№ 1, 6, 7, 9 и консультантом по английскому языку в лаготделении № 1. В каждом лаготделении существовали УКП. Моя миссия заключалась в организации учебного процесса, комплектации (наборе) учителей по предметам (консультантов), составлении расписаний».
Справка
В IV кв. 1950 г. учтено в Полянлаге:
неграмотных –229 человек
малограмотных –426 человек
охвачено обучением – 137 человек
Отбор учащихся из контингента заключенных проходил путем предварительного экзамена по русскому языку и математике (начиная с программы начальных классов и т.д. до 10 класса). Неграмотных было немного. После экзамена, согласно расписанию, проводились консультации по предметно. Учителями были не только вольнонаемные, но и расконвоированные заключенные.
В лаготделениях № 6, 7 и 9 консультации проводились заочно силами учителей из заключенных. Занятия проводились по программе общеобразовательной школы. После окончания каждого класса выдавался аттестат. У заключенных была возможность после окончания 10 класса поступать в высшее учебное заведение после освобождения или заочно.
Организацией общеобразовательной учебы в лаготделениях занимался политотдел ИТЛ ДФ-9 и, конкретно, зам. начальника политотдела подполковник А.К.Копосов. «Текучесть кадров среди вольнонаемных учителей была большая. Условия работы с заключенными – сложными. Надо было иметь огромное терпение, максимум сдержанности и т.п. Некоторые учителя не выдерживали при данных условиях».
Оторванность от привычных жизненных условий, необходимость длительное время находится в обществе людей одного пола и приблизительно одного возраста, далеко не лучшие воспоминания о совершенном преступлении, а иногда обида и даже озлобленность на несправедливое наказание, и, главное, ограничение свободы, создают особую атмосферу. И только в свободное время отвлекались от горьких мыслей, отдавались любимым занятиям, письмам. В лагерях широко распространялась так называемая, стихотворная «заготовка» для писем, которой пользовались заключенные:
«Нас не может с тобой разлучить
Даже строгая сила закона.
Я тебя не смогу позабыть
Даже там, где запретная зона».
«Мы теперь далеко друг от друга,
Но это нас не страшит.
Я в Желлаге1, а ты на свободе,
Между нами любовь будет жить».
__________________________________________
1Так среди заключенных назывался ИТЛ ДФ-9. Официально, одно время он
именовался «Железлаг».
«Ты пришла ко мне с любовью,
Я сел, не успев сказать ничего.
Ты прости меня, дорогая,
Что уехал в далекие края.
Я тебя вспоминаю,
Я не забуду тебя никогда».
«О женщины! Хочу я вам сказать,
Чтоб не звучал ваш голос возмущенный.
Никто не может любить,
Как любит заключённый».
«Ну что такого, что я заключенный,
Случайно нарушил советский закон,
Судом осужденный, свободы лишенный,
Но чувств человеческих я не лишен».
Удивительно, но приведенные выше «заготовки», оказались совершенно идентичными опубликованным в журнале «Живая старина» № 1/95, , тем, какими пользовались в Полянском ИТЛ. В разговорах с бывшими заключенными и лагерными работниками они утверждали, что лагерный фольклор имел (да и сейчас имеет) широкое и быстрое распространение среди различных лагерей и колоний в силу частого перемещения заключенных.
Определенный интерес представляет лагерная афористика2:
_________________________________________
2Журнал «Живая старина» 1/95 стр.13
– Натворил на воле – отсидишь на зоне.
– Искал я счастье и покой – нашел разлуку и конвой.
– Год – не срок, два – урок, три – пустяк, четыре – так, пять – нештяк.
– То, что мы любим, то нас и губит.
– Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок.
– Тюрьма – не место исправлений, а школа новых преступлений.
– Кто не был здесь – возможно будет, кто побывал – тот не забудет.
– В этой жизни для меня лишь мать – мой искренний судья.
– В этой жизни только мать меня сумеет оправдать.
– Любви достойна только мать, она одна умеет ждать!
Их много. Фольклористы собирают, изучают творчество заключенных.
Большую роль в жизни заключенных играла и продолжает играть песня. Хотя некоторые исследователи утверждают, что лагерные песни, в основном, посвящены трудовой деятельности, и они лучше, чем архивные материалы и мемуарная литература показывают динамику отношения зэков к труду, в Полянском ИТЛ преобладала в песнях любовно-лирическая тематика.
Это она, песня, в самых различных лагерных ситуациях, приносила чувство отдохновения. То грустно-протяжная, то удалая и залихватская, то блатная или озорная – все они навеивали разнообразные чувства. Чаще пели в женских отделениях: и на полевых работах, и за швейными машинками, и у себя в бараках. Надзорсостав не только не препятствовал этому, а с удовольствием слушал импровизированные концерты. Женщины пели, в основном, русские народные песни. Пели с наслаждением, вкладывая всю свою душу, свое сопереживание. В их репертуаре почти не было песен блатных. Хотя бывало иногда какая-нибудь из бывших блатняжек залихватски и заводила:
Купите бублики,
Гоните рублики
Сюда скорей.
А в ночь ненастную
Торговку частную
Меня несчастную
Ты пожалей.
Да, я несчастная,
Торговка частная.
Отец мой пьяница –
Какой позор!
Сестра гулящая –
Блядь настоящая,
Братишка маленький –
Карманный вор.
Купите бублики,
Гоните рублики
Сюда скорей.
А в ночь ненастную
Торговку частную
Меня несчастную
Ты пожалей
Нет, не принесла радостного настроения эта песня. Навеяла она воспоминания о доме, о детях. И тогда только новая песня может изменить их настроение. И зазвучала такая:
Бывали дни веселые,
Гулял я, молодец
Не знал тоски-кручинушки,
Был вольный удалец.
Бывало, вспашешь пашенку,
Лошадок распряжешь,
А сам тропою тайною
В знакомый дом пойдешь...
И уже подхватили песню все, и звучит она уже многоголосым хором:
А милая – красавица
В урочный час ночной
Меня там дожидается
С распущенной косой...
Минуло время краткое,
Пришел любви конец.
И к барышне присватался
Из города купец...
Хор уже набрал силу, не громкостью, нет, а слаженностью и задушевностью...
Теперь в Сибирь на каторгу
Погонят молодца
За девку черноокую,
За старого купца.
В Сибирь? Ну что ж, там буду жить
И рыться под землей,
И больше не вернуться мне
В отцовский дом родной.
Бывали дни веселые
Гулял я, молодец,
Не знал тоски-кручинушки,
Был вольный удалец
Все! Песня допета. Все замолчали. И появилась опять у каждой тоска-кручинушка...
Мужчины чаще пели блатные песни: «Мурку», «На Дерибасовской», «Таганку» и
другие из фольклорного репертуара заключенных. В 1-м лаготделении
Лева-рецидивист, одессит, получивший за свои «дела» 15 лет ИТЛ, частенько пел
полюбившуюся ему «Гоп-стоп...»3
________________________________________
3Гоп-стоп – взять «на гоп-стоп» – то же, что взять «на хомут», «на прихват» или
«за пищек»: схватить за горло, совершить вооруженное ограбление – Жак Росси
«Справочник по ГУЛАГу»
Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп! Ты много на себя взяла.
Теперь расплачиваться поздно.
Посмотри на эти звезды,
Посмотри на это небо
И на эти розы...
Посмотри на это море...
Ты видишь это все
В последний раз.
Гоп-стоп!
Ты отказала в ласке мне.
Гоп-стоп!
Ты так любила звон монет.
Ты шубки беличьи носила
И из кожи крокодила,
Что полковникам стелила...
Ноги на ночь мыла,
Мир блатной совсем забыла,
И перо за это получай...
Пел он артистично, сопровождая песню выразительной мимикой и жестикуляцией. Однако, его песня не трогала окружающих. Большинство осужденных указников и бытовиков в ИТЛ «Полянский» не разделяли законы блатного мира. Но вот другую песню, которую Лева исполнял дуэтом со своим «кирюхой» – Сеней, встречали дружелюбно, улыбками:
Вот вернулся я с тюрьмы домой,
Встретился с детишками, женой,
Посмотрел на ребятишек –
Жить не могут без картишек
И зовут играть меня с собой.
Подбегает младший карапуз:
– Эта, папа, карта будет Туз,
Эта карта будет Дама,
Бьет Вальта, как бил ты маму,
Так что намотай себе на ус.
Вот я проигрался и сижу,
На своих детишечек гляжу,
А они сидят, мурлычат:
– Папа, френч тебе не лечит,
И штанишки тоже не к лицу.
С кулаками бросился на них.
– Папа, ты у нас, наверно, псих?
Вмиг тебя мы успокоим,
Темную тебе устроим,
Барахло разделим на троих.
Бог ты мой, куда же я попал?
Кто их без меня так воспитал?
Нет, скорей вернусь в тюрягу,
Спать на голы нары лягу,
Чем переживать такой скандал
Беззлобно посмеиваясь, заключенные не выражали сочувствия исполнителям. Они были почти уверены в аналогичной ситуации, ожидавшей исполнителей на воле.
Вообще, лагерный фольклор еще только начал изучаться. Он, конечно, заслуживает внимания, но все же в культурной жизни заключенных он не был главным. Художественная самодеятельность, кинофильмы, лекции, беседы – вот что в свободное время предлагалось заключенным.
Уже в конце 1950 г. в лаготделениях ИТЛ «Полянский» работало 10 клубов и культуголков, 10 библиотек, 23 кружка художественной самодеятельности, 2 киноустановки. Силами з/к проведено 84 вечера художественной самодеятельности. Проведено 79 киносеансов.
Шкатулка, сделанная заключённым Л.О. № 2 в подарок заведующей столовой Лопытько
М.С. (хранится в фондах МВЦ)
В отчетах руководства ИТЛ за II полугодие 1953 г. записано, что «все заключенные были обеспечены газетами и журналами, лаготделения получали газеты даже на языках различных национальностей – 447 экз. и журналов – 123 экз. Все лаготделения радиофицированы».
Руководителями культурно-воспитательной работы на¬значались заключенные с освобождением их от других работ. Так, в 1953 г. было:
культоргов –25 человек
библиотекарей –4 человека
художников –7 человек
киномехаников –6 человек
зав. клубами –
руководителей художественной самодеятельности – 3 человека
Массовые формы приняла работа в кружках художественной самодеятельности. Вот как об этом вспоминает работавший в конце 50-х годов инструктором КВЧ – первого лаготделения К.Н.Тыщенко: «Я поставил себе цель – приобщить заключенных к культуре. Необходимо было выявить таланты, вырвать заключенных из цепких лап лагерного воровского закона, наркомании, пьянства, картежной игры. Созданный коллектив художественной самодеятельности насчитывал более 200 человек, только в хоре состояло около сотни человек. Оркестр народных инструментов, драмкружок, баянисты. Силами такого коллектива мы уже могли ставить фрагменты из оперетт, пьесы, проводить вечера художественной самодеятельности.
Я добился, чтобы коллектив художественной самодеятельности заключенных 1-го лаготделения на время гастролей в городе расконвоировали. Мы дали несколько платных концертов в клубе «Строитель», в поселке «Майка», для строителей города. Каждый концерт проходил при аншлаге – свободных мест не было. Программы концертов были весьма разнообразные и интересные. Зрители уходили всегда довольные, отдохнувшие, в отличном настроении. А мои артисты-заключенные были от радости на седьмом небе. Конечно, убедить оперсостав, режимников и руководство лагеря поверить людям, дать им шанс доверия – выехать на гастроли без конвоя, стоило мне большого труда. Но заключенные меня не подвели. Не было ни одной попытки побега или какого-либо проступка, нарушения режима. А как это влияло на улучшение климата внутрилагерной жизни! Это был прорыв против зла и косности, против беззакония и произвола, и всего мне этого удалось добиться благодаря тому, что я считал заключенных равноправными людьми. Мне очень помогали в моей работе работники лагерного отделения: В.С.Бабкин, И.П.Кириенко, А.Дворецкий, В.Ширяев, В.Белоколодов и многие другие.
На деньги, вырученные мной от концерта, мы приобрели и пошили каждому хористу, певцу, танцору, музыканту по два комплекта костюмов, купили полный комплект струнных инструментов, записывающую звуковую технику, баяны и другой реквизит.
О нашем успехе в вопросах культурно-воспитательной работы была напечатана большая статья в одном из центральных журналов».
Во всех лагерных отделениях Полянлага вопросам культурно-воспитательной работы уделялось большое внимание.
Все эти мероприятия, помимо отдохновения, забвения от тяготеющих чувств лишенцев свободы, приносили заключенным радость сознания сопричастности к единому рабочему движению, к сознанию гражданственности своей страны.
На оглавление Предыдущая Следующая