В.К.Гавриленко. Казнь прокурора. Документальное повествование
Андрей Михеевич Калачев, 1905 года рождения, горный мастер шахты № 7 г.Черногорска, был арестован начальником ГО НКВД Кериным 20 декабря 1937 года как участник кулацко-повстанческой организации, действовавшей якобы на Черногорских копях под руководством бывших кулаков Венедикта Гайдая и Николая Доценко. Уже 27 декабря 13 участников этой группы по постановлению «тройки» НКВД были осуждены, при этом Гайдай, Доценко, Федор Чернышев, Терентий Манкин, Василий Качанов и Климентий Агафонов были приговорены к расстрелу.
Уцелевшие «участники бандитской повстанческой организации» в январе 1957 года были допрошены по делу повторно. Андрей Калачев в прокуратуре Хакасии показал:
— На предварительном следствии меня никто не допрашивал. Помню, что однажды меня вызвали из КПЗ и сотрудник милиции (согласно протоколу, им оказался Михайлов) потребовал, чтобы я подписал заготовленный заранее протокол, но с его содержанием меня не ознакомил, хотя я просил разрешения его прочитать. Я отказался подписывать. Тогда он сказал: «На, читай» — и подал протокол. Прочитав несколько строк, где говорилось о том, что меня вовлек в контрреволюционную организацию какой-то Доценко, я вторично отказался подписывать. Тогда по звонку милиционера в кабинет зашли двое в форме. Один из них ударил меня наганом по голове. Я потерял сознание и очнулся только в камере. Видимо, они били меня еще, так как кроме боли в голове у меня была сильная боль в груди и был сломан большой палец на руке. Больше меня никто не вызвал ни на следствие, ни в суд.
Андрею Михеевичу представили протокол от 20 декабря 1937 года, но он заявил, что таких показаний никогда не давал. В протоколе было записано, что Калачев имел кулацкое хозяйство и в 1930 году был лишен избирательных прав. Это была клевета. До 1924 года, проживая в деревне, он имел лишь одну корову и одну лошадь. С 1925 по 1927 год он работал на шахте № 7 в Черногорске, затем был призван в армию. После демобилизации возвратился на шахту, был направлен в Минусинск на курсы горных десятников, а затем работал в геолого-разведывательной партии в Тувинской народной республике.
Возвратившись в Черногорск в 1936 году, до дня ареста Калачев работал горным десятником на шахте № 7. Ни в каком карательном отряде, как было записано в протоколе, он не мог служить, будучи тогда несовершеннолетним. Избирательных прав тоже не лишался, так как из деревни уехал еще в 1925 году. Отец также не раскулачивался, так как в 1927 году выехал из деревни на прииск «Знаменитый», где работал рабочим, а в карательном отряде не мог служить из-за инвалидности, полученной во время русско-японской войны 1905 года. Антисоветской деятельностью никогда не занимался, ни в какой повстанческой организации не состоял. Гражданина Доценко до ареста вообще не знал, не знал и других — Панкина, Чернышева, Маломаленко. Таким образом, Калачев отверг все обвинения.
Другой проходивший по этому делу, Сергей Павлович Чернов, шахтер 8-й шахты, после осуждения написал около десятка различных жалоб, в которых указывал, что его не вызвали ни на следствие, ни на суд. Он не знает, в чем его обвиняют, во время следствия ему предлагали подписать заранее написанный протокол, но он отказался. Тогда помощник начальника РО НКВД Михайлов стал избивать его, нанося удары по голове. После этого его на следствие вообще не вызывали. Чернов писал, что спустя полтора года после ареста у него умерла жена двое детей остались круглыми сиротами.
Разумеется, ни НКВД, ни прокуратура на доводы осужденного не обращали внимания. Кто бы осмелился сказать, что обвинение сфальсифицировано, если по этому делу были переведены в первую категорию, то есть расстреляны, шесть человек:
Всех расстреляли в ночь на 5 января 1938 года. Но из документов следует, что их расстреливали даже дважды: 4-го в 19.00 и 5-го в 5.00. В спешке выполняя план по расстрелам на 1937 год, осужденных выводили партиями, в результате произошла путаница, и время указали два раза.
Оглавление Предыдущая Следующая