Тупики следствия

После 7 ноября 1937 года, когда шел пятый месяц со дня ареста Жирова, Хмарин потребовал доложить ему материалы следствия. Оказалось, что дело находится в плачевном состоянии. После предъявления обвинения Жиров оказался не допрошенным. Из УНКВД Московской области по запросу Хмарина пришел ответ о результате проверки материалов о Клавдии Жировой. Сообщалось, что она уволена с работы и исключена из партии за связь с арестованным братом Иваном, в настоящее время хлопочет о восстановлении в партии. Писалось также, что второй брат, Леонтий Тихонович, работает где-то на периферии и, по слухам, исключен из партии как троцкист. Сведения эти были датированы 15 июля 1937 года, но подпись лица, составившего документ, была неразборчива. Практической ценности для следствия этот документ не представлял.

В деле имелся запрос начальника оперпункта 6-го отдела УГБ НКВД на пристани Минусинск, поступивший к Хмарину 2 июня 1937 года, в котором сообщалось, что ими арестован заведующий паромной переправой на реке Енисей троцкист Яковлев Николай Петрович, который якобы состоял в дружеских отношениях с облпрокурором Жировым и председателем сельского Совета Муравьевым. Учитывая, что Жиров снят с должности и арестован, минусинские чекисты просили допросить Жирова и Муравьева и выслать протоколы.

Однако никакого ответа в Минусинск не было направлено, а Жиров и Муравьев не были допрошены. Не был допрошен и Яковлев.

За этот период срок проведения следствия дважды продлялся. Если верить постановлению о продлении следствия от 15 августа 1937 года, то «подельниками» Жирова являлись:

• Чернышев Василий Иванович, 46 лет, красный партизан;
• Гусаров Георгий Лаврентьевич, 42 года, завагитпропом обкома;
• Серов Иван Степанович, 47 лет, зав. особым сектором обкома;
• Москвитин Константин Тихонович, 33 года, директор областного ДК;
• Шкиров Василий Михайлович, 37 лет, председатель Саралинского РИК;
• Четвериков Евгений Николаевич, 35 лет, зампредседателя исполкома.

Все эти лица, кроме Четверикова, не допрашивались вообще, а если и допрашивались, то в отношении Жирова никаких компрометирующих показаний не дали. Гусаров вообще никаких показаний ни на следствии, ни в суде не дал. Так же вели себя Чернышев, Серов и Шкиров. О том, как появилось признание Москвитина, говорилось выше.

Не исключено, что в число обвиняемых по делу Жирова эти люди попали случайно, так как у них почти одновременно заканчивался срок содержания под стражей: они были арестованы 27-30 июня.

Четвериков был допрошен 15 августа. В деле Жирова имелась копия протокола допроса, отпечатанная на тонкой папиросной бумаге на 20 печатных листах. История появления этих показаний полностью совпадает с историей появления «признания» Константина Москвитина. Сначала на двух допросах Четвериков категорически отрицал свое участие в КРО «правых». Однако после его «обработки» появилось заявление о желании дать добровольные показания и, наконец, сами показания, предварительно написанные Хмариным и Мурзаевым и готовые для подписания. После подписания протокола Четверикову не разрешили свидание с женой, чтобы последняя не могла увидеть следов процедуры получения «признания вины».

В признании Четверикова был указан факт существования в области контрреволюционной организации и руководящего центра во главе с Сизых, а также перечислены фамилии 53 ее участников. Среди них были названы Жиров и его жена. В отношении Жирова было записано: «...Жиров Илья — бывший эсер, облпрокурор. Незаконно прекратил уголовное дело на Букину — члена нашей организации».

Оглавление Предыдущая Следующая