Торосов и другие

Заседание началось в 10 часов утра с дела Михаила Григорьевича Торосова, председателя исполкома облсовета. Ему было тридцать семь лет. Он родился в селе Означенное в семье рабочего, мать была батрачкой. Торосов окончил фельдшерско-акушерскую школу в Красноярске, затем учился в Томском геологическом институте, окончить который не смог по состоянию здоровья, работал на партийной и советской работе в Красноярске и Хакасии. Имел четверых детей. В 1935 году, после ухода с поста председателя исполкома Интутова, Торосов был выдвинут на эту должность, где полностью раскрылся его талант организатора и хозяйственного деятеля. Торосов не был националистом в том смысле, какой в это вкладывал НКВД. Он много делал для подъема культуры, образования хакасского народа, занимался различными вопросами хозяйственного развития области, подъема промышленности, энергетики, транспорта и сельского хозяйства. Он видел перспективу развития своей Хакасии и был настоящим патриотом. Это выделяло его на фоне областных руководителей, завезенных или из Сибирского, или из Красноярского крайкомов партии, для которых было несущественно, где работать — в Бийске, Барнауле, Томске, Прокопьевске, Омске или других районах Сибири. Они не имели корней в Хакасии. Торосов достойно представлял интересы хакасского народа в высших органах государственной власти Страны Советов. В октябре 1935 года он возглавил хакасскую делегацию в Москве в связи с подготовкой пятой годовщины хакасской автономии. По поручению высших органов власти делегацию принял М.И.Калинин. Перед центром были поставлены важнейшие вопросы развития области. В 1936 году Торосов участвовал в работе VIII съезда Советов, утвердившего новую Конституцию страны.

Торосов был арестован 12 октября 1937 года, на второй день после исключения из партии. Арест произвел Хмарин со своими сотрудниками. Начальник краевого управления Гречухин, узнав, что арестован делегат VIII съезда Советов, потребовал передать дело в Красноярск. 17 октября дело поступило в крайУНКВД, там были выброшены все материалы об аресте Торосова и составлены новые, после чего 21 октября была получена санкция крайпрокурора на арест давно арестованного руководителя Хакасии.

На следствии Торосова допрашивали несколько раз. Он дважды письменно давал разъяснения по предложенным следователем вопросам. В объяснении от 25 октября Михаил Григорьевич на семи листах, категорически отрицая свою контрреволюционную деятельность и существование националистической организации, признавал, что он выступал с националистической идеей расширения государственных полномочий хакасской автономии, предоставления больших прав хакасам в управлении территорией и даже выхода ее из подчинения Красноярскому краю, который не оказывал никакой помощи области в хозяйственном строительстве. Торосов весьма откровенно изложил историю возникновения и развития националистических идей среди хакасов. Он рассказал о деятельности первого председателя Хакасского национального округа Итыгина, много сделавшего для создания кадров хакасской интеллигенции и культуры, для развития Хакасии, входившей в то время в Сибирский край. Затем он изложил развитие идеи Константина Алексеевича Майтакова, признанного в 1934 году органами ОГПУ руководителем «Сибирского Союза Тюрок». Передача области в подчинение Красноярскому краю не решила ни одной из проблем становления государственности Хакасии.

В то время в Хакасии формировался большой отряд новой хакасской интеллигенции, получившей хорошее образование в Москве, Ленинграде, Свердловске, Новосибирске, Томске и других городах.

Эти новые национальные кадры выдвигались на руководящие должности в области и крае. Торосов был сторонником расширения прав области, повышения ее статуса и возлагал надежды на изменение административного деления в ходе принятия новой Конституции. Торосов не скрывал своих идей и находил себе сторонников.

В октябре 1935 года Хакасия отметила пятилетие со дня своего образования. В сентябре в порядке подготовки к юбилею для отправки в Москву была сформирована делегация, которую возглавляли Сизых и Торосов. Перед отъездом были разработаны и утверждены планы посещения ряда наркоматов и ведомств для постановки важнейших для развития области вопросов. Перед самым отъездом Торосову из Красноярска позвонил Рещиков и настоятельно рекомендовал делегации побывать в редакции газеты «Известия» у Николая Ивановича Бухарина. В Ачинске к составу прицепили вагон с хакасской делегацией. Этим же поездом в Москву в персональном вагоне ехал первый секретарь крайкома партии Акулинушкин. По пути в Москву он пригласил к себе Сизых и обговаривал с ним вопросы, которые предполагалось поставить перед центральными органами. В конце беседы Акулинушкин вторично упомянул о необходимости посещения делегацией главного редактора газеты «Известия» Николая Ивановича Бухарина и добавил, что тот любит принимать делегации и умеет это делать. Сизых передал этот разговор Торосову. Обстоятельства посещения хакасской делегацией Бухарина изложены в уголовном деле Сизых:

«Следователь: Торосов был на приеме у Бухарина?

Сизых: Да, вместе с делегацией Хакасии.

Следователь: Кто входил в состав делегации?

Сизых: Кто входил в состав делегации, сказать не могу, так как не помню фамилий.

Следователь: Вас Торосов информировал о состоявшейся беседе с Бухариным?

Сизых: Информировал. Торосов мне говорил, что когда делегаты на вопрос Бухарина: «Как живут колхозники?» — ответили, что живут неплохо и колхозы укрепляются, то Бухарин ответил: «Врать вас учат! Правительство хвалится, что колхозы крепнут и развиваются, а я знаю обратное, на деле этого нет. В колхозе нет мыла, нет других обиходов, ликвидацией безграмотности занимаются хуже, чем раньше!» На такую информацию Торосова я отреагировал положительно.

Следователь: Кому еще Торосов передал о состоявшейся встрече с Бухариным?

Сизых: Об этом сказать не могу. Он мне ничего не говорил».

Знаменательно, что самого Торосова следователи краевого УНКВД о встрече с Бухариным не допрашивали — ни в одном из протоколов допросов информации об этом нет. В обвинении нет упоминаний об этом контакте с Бухариным, уже осужденным и расстрелянным. Сделано это было намеренно, ибо предназначавшаяся Торосову роль главного националиста Хакасии не должна была затушевываться его участием в работе «правого» Центра как сторонника Бухарина, Рыкова и других «правых». По версии следователей УНКВД цели националистов расходились с целями «правых»: первые готовили восстание для отделения Хакасии от СССР, вторые – для свержения Сталина.

Тем не менее, встреча Торосова с Бухариным отягчила его участь, ведь судьбы Сизых и Торосова решали одни и те же люди.

После первого объяснения, в котором Торосов не признал ни одного пункта своего обвинения, он подвергался пыткам и истязаниям до тех пор, пока не согласился написать под диктовку следователей новые показания. Эти факты подробно описаны в работе хакасского историк профессора В.Н.Тугужековой и С.Карпова «Репрессии в Хакасии», изданной в 1998 году, поэтому нет необходимости излагать их по материалам уголовного дела.

Можно лишь добавить, что особую озлобленность палачей из краевого УНКВД вызвало простодушное заявление Михаила Григорьевича, что он добивался не только отделения Хакасии от Красноярского края, но и присоединения к ней ряда районов, Ужура и Ачинска. Такой «экспансии» слуги государственной безопасности без ярости воспринять не могли.

Формально следствие по делу Торосова было окончено 23 ноября, когда об этом был составлен соответствующий протокол. Но новых признаний от Торосова добивались вплоть до мая 1939 года, когда были получены показания о его «руководящей» роли среди националистов. Торосов признал вину, рассчитывая дать в суде другие показания. Единственное, чего он не признал, — это обвинение в подготовке теракта против Сталина во время VIII съезда Советов.

В своем последнем слове Торосов просил суд быть справедливым. В приговоре эта справедливость выразилась в виде высшей меры наказания. Заседание суда длилось десять минут.

В 10 часов 10 минут конвоиры ввели в зал Ивана Владимировича Тогдина — председателя комитета облисполкома по делам искусства.

В 10 часов 20 минут перед военными судьями предстает председатель областного суда.

10.30 — секретарь облисполкома Николай Иванович Конгаров.

10.40 — первый секретарь областной комсомольской организации Куприян Чульжанов, 27 лет, отец двоих детей в возрасте одного и двух лет.

10.50 — заведующий Ширинским райфо Николай Андреевич Спирин.

11.00 — Алексей Михайлович Чудогашев.

11.10 — заведующий Ширинским райзо Михаил Толстухин, брат судьи (!).

11.20 — инспектор Аскизского райторга Иван Петрович Майтаков.

11.30 — Василий Андреевич Кобяков, преподаватель техникума. Кобяков не признает своей вины. Зачитываются его показания на следствии.

11.40 — в зал суда вводят Георгия Бытотова. Он не признает своей вины. Оглашаются его собственные показания на предварительном следствии. Преподаватель Бытотов подписал их 17 октября 1937 года. В этих показаниях говорится: «...Считая себя потомком Чингиз-Хана, Батыя и других властелинов обширного монголо-татарского государства, мы мечтали о восстановлении этой державы под лозунгом: «Азия — для азиатов!», что в практической работе означало: «Хакасия — для хакасов!» В падении этой державы мы обвиняли русских, а потому вели бешеную антисоветскую пропаганду».

Бытотов был образованный человек и полагал, что другие образованные люди не могут путать хакасский народ с монголами. Ведь хорошо известно: первыми, кто оказал стойкое сопротивление монгольским полчищам, были хакасы. Но палачи историей не интересовались. Через шесть дней, 23 октября 1937 года, допрашивая еще одного «националиста», Константина Константиновича Самрина, тоже человека образованного, следователь Баранов написал: «...Считая себя потомком Чингиз-Хана, Батыя и других властелинов обширного монголо-татарского государства, мы мечтали о восстановлении этой державы под лозунгом: «Азия — для азиатов!», что в практической работе означало: «Хакасия — для хакасов!» В падении этой державы мы обвиняли русских, а потому вели бешеную антисоветскую пропаганду».

11.50 — заведующий райфо Ширинского района Иван Иванович Абдин.

12.00 — Иван Михайлович Киштеев, инструктор крайкома партии, раньше работал секретарем Таштыпского РК ВКП(б), окончил КУТВ, многие называли его соперником Торосова.

12.10 — Михаил Спирин, секретарь комиссии хакасского алфавита.

12.20 — Константин Самрин, директор ОГИЗа, упомянутый выше.

12.30 — Николай Гаврилович Катанов, сын всемирно известного профессора Казанского университета Катанова. Был приговорен к двадцати годам каторжных работ. Для учителя из Аскиза хватило и одного года: в 1939 году автор первых хакасских учебников умер в ГУЛАГе.

12.40 — Анна Ивановна Интутова, по мужу Маганакова, мать двоих детей, председатель Аскизского райисполкома; окончила Коммунистический университет.

12.50 — Яков Константинович Интутов.

Всем подсудимым, кроме Н.Г.Катанова, был вынесен смертный приговор.

После обеда еще 18 националистов получили приговор — расстрел. Всех приговоренных расстреляли в тот же день. Осталось не рассмотрено еще много дел, и они были назначены на 21 июля. Тогда были вынесены смертные приговоры Андрею Ивановичу Кузугашеву — постоянному представителю Хакасии во ВЦИК, Роману Афанасьевичу Кызласову — председателю облпотребсоюза, Петру Егоровичу Селигееву — секретарю Аскизского РК партии, Василию Васильевичу Угдыжекову — прокурору Таштыпского района, Николаю Ивановичу Киштееву — заведующему отделом обкома комсомола, Николаю Владимировичу Топоеву — судье Аскизского района. К длительным срокам лишения свободы были приговорены: член бюро обкома партии Георгий Павлович Кучендаев, председатель Абаканского горисполкома Александр Максимович Аргудаев (умер в лагере), преподаватель техникума Василий Петрович Субраков, директор начальной школы Пахом Майнагашев, работник Шипилинского рудника Алексей Рыков (умер в лагере) и еще несколько человек.

Контрреволюционная идея отделения Хакасии была разгромлена на многие годы, но жила в сознании хакасской интеллигенции. Только в 1991 году она была реализована при создании Хакасской ССР. С распадом СССР Хакасия стала республикой в составе России, что в основном соответствует договору 1707 года между Петром Великим и хакасскими князьями о вхождении хакасских земель в состав Российского государства.

Оглавление Предыдущая Следующая