Послесловие

Мысль описать мрачные годы революционного террора родилась у меня тогда, когда прокурор Хакасии А.И.Критиков поручил мне заняться историей Хакасской прокуратуры и оценить деятельность работавших в ней прокуроров, начиная с первого уездного прокурора Хакасии Степана Дементьевича Рудягина (он же первый окружной прокурор с 1925 года), Николая Георгиевича Толстых (1928-1930), первого облпрокурора Хакасии Никифора Самуиловича Сигачева и кончая нашими днями.

Я приехал в Хакасию сорок лет назад и лично знаю всех ее прокуроров, секретарей обкома и председателей облисполкома с 50-х годов. Начинал свою прокурорскую работу с должности прокурора Алтайского района во времена, когда областным прокурором был Степан Петрович Адушкин (позднее — костромской и тамбовский облпрокурор). Он окончил Свердловский юридический институт, в Хакасию переехал в 1953 году. Вначале был заместителем прокурора, но вскоре прокурор области В.Д.Абрамов был снят с должности за то, что в день похорон Сталина 9 марта 1953 года вместе со своими коллегами выпил за упокой вождя. Об этом кто-то донес в КГБ, оттуда — в обком, и судьба Василия Дмитриевича Абрамова была решена.

Адушкин стал прокурором области. Это был умный и энергичный руководитель, замечательный воспитатель своих кадров, требовательный, не признававший халтуры как в прокурорской, так и в следственной работе. Увлекался журналистикой, был общительным и доступным для молодежи.

Затем прокурором области был Алексей Семенович Побежимов, впоследствии ставший заместителем Генерального прокурора СССР. С его отъездом хакасским прокурором стал Дмитрий Трофимович Ерошин. В 1976 году Ерошин уехал в Пензу, и Хакасскую прокуратуру в течение десяти лет довелось возглавлять мне. Это были годы бурного экономического роста Хакасии, когда на ее территории возводились предприятия Саянского территориально-промышленного комплекса, строились новые города и поселки. В текучке дел не доводилось заглянуть в историю, поэтому мне было мало известно о том, что представляла собой область и прокуратура в 20-40-х.

Изучая сохранившиеся документы, я обнаружил, что в годы массовых репрессий, особенно в 1937-1938 годах, кадры работников прокуратуры были уничтожены почти поголовно. В 1941-1945 годах состав работающих в прокуратуре области и райпрокуратурах сменился трижды за счет ухода следователей, прокуроров и помощников на фронт. Многие героически погибли на фронтах Отечественной войны.

Среди погибших на фронтах войны значатся 16 следователей, прокуроров и помощников областной и районных прокуратур Хакасии при общей численности оперативных работников менее 30 человек. Основную работу в прокуратуре в годы войны вели женщины, проводившие на фронт своих мужей, отцов и братьев. Они соблюдали законность в области в условиях военного времени.

История прокурора И.Т.Жирова печальна и поучительна. Да, он был из пролетарской семьи, стал большевиком второго поколения и прошел огромную жизненную школу, верой и правдой служил коммунистической идее. Если посмотреть непредвзято те дела, которыми Жирову пришлось заниматься, наверное, можно найти и такие, которые нужно пересмотреть и признать людей невиновными. Таковы требования закона о реабилитации. Взять хотя бы обвинения в антисоветской агитации и пропаганде. Тогда это было тяжкое государственное преступление, подрывающее основы государственной власти. Теперь такие действия не содержат состава преступления, и все лица, когда-либо привлеченные за это к ответственности, подлежат полной и безусловной реабилитации.

Жиров и начальник УНКВД Хмарин — большевики одного поколения. Почему один стал жертвой, другой — палачом?

Служение Жирова государству основано на использовании права, закона. Хмарин служил государству и партии через насилие и произвол. Жиров требует доказательств виновности человека, а у Хмарина всю виновность определяют «признания» под пытками.

С исторической точки зрения Жиров был обречен, так как в одиночку он не мог противостоять произволу органов НКВД. Главный прокурор страны был теоретическим и практическим пособником произвола. Партия и ее вождь наделили карательные органы страны правом осуществлять произвол, возведя в норму пытки. Жирова не поддержал и обком партии, так как тоже был полностью разгромлен, поскольку не мог противодействовать НКВД. Подобная участь постигла и облисполком во главе с М.Г.Торосовым.

Да, без поддержки со стороны Прокурора СССР, без системы истинного правосудия Жиров был обречен. Но и в этой безнадежной ситуации он не стал торговать своей совестью. История с Жировым поучительна в том смысле, что произвол — орудие диктатуры, он невозможен в правовом поле демократического государства. Террор в государстве, от кого бы он ни шел — от самой власти, от ее чиновников или от граждан — должен неминуемо признаваться преступлением и влечь за собой наказание. У нас почему-то не принято говорить прямо, что режим власти большевиков был преступным с самого начала, от момента захвата власти. Закон о реабилитации жертв был введен именно для этого, но, будучи принят составом Верховного Совета, вышедшим из недр большевизма, оказался малоэффективным. Будем надеяться, что история все расставит по местам.

Сегодня гарантии от произвола и репрессий предоставляются системой конституционных норм: право гражданина на правосудие; запрет введения чрезвычайных судов; право задержанного, арестованного и обвиняемого на защиту с момента задержания; запрет использования доказательств, полученных с нарушением процессуальных норм; право отказа давать показания против себя, своего супруга и близких родственников; право обжаловать действия и решения любых государственных органов и должностных лиц; гарантия каждому свободы мысли и слова; запрет пропаганды социального, классового, национального, религиозного и языкового превосходства; установление права на жизнь, свободу, неприкосновенность, защиту чести, доброго имени. Эти гарантии состоят также в полной деполитизации судебной системы и органов прокуратуры, которые выведены из подчинения органам исполнительной и представительной власти и политическим партиям. В стране господствует идеологическое и политическое многообразие, а средства массовой информации перестали быть орудием одной партии.

Всего этого просто не могло быть в условиях диктатуры единственной партии, одного вождя. Это огромные завоевания новой демократической России.

Памятник жертвам политических репрессий в Хакасии, г.Абакан 
(у памятника автор книги Владимир Гавриленко)

Оглавление Предыдущая Следующая