«Будем с народом, во имя народа, понимает он
нас или нет, идти на гибель за отечество».
Евгений Колосов. 1918 год.
17 января 1916 года Валентина пишет из Италии открытку матери в Россию, в Минусинск.
"Моя милая мамочка, я получила вашу открытку от 22 ноября. Все у нас улажено, ждем 22-го (января – Е.К.), к половине февраля будем в Петрограде, т.е. я с детьми. Какова будет судьба Евгения – не знаю. Мы готовы и предвидим возможные осложнения. Дети здоровы и заинтересованы поездкой.
На итальянцев наше решение произвело огромное впечатление, они так сжились с тем, что мы всегда в Кави были и будем.
Поедем на Берген ( в Норвегию). Берем только необходимое. Долги ликвидируем, кроме как за квартиру 200 франков, никому не останемся должны.
До скорого свидания.
Валентина."
К поездке семья Колосовых готова: документы подготовлены на мужа – Колосова Е.Е., жену - Попову В.П., сына и дочь.
Перед выездом из Лаваньи, чтобы ввести в заблуждение агентуру Департамента полиции, Валентина попросила друзей в июне отправить в Императорское Российское консульство запрос о месте нахождения православной церкви вблизи Кави; консульство в уведомлении №400 от 3/16 сентября 1916 года сообщило: «Ближайшими к этому месту православными церквями являются церкви во Флоренции и Сан-Ремо»(29).
Целью поездки Колосовых была русско-шведская граница. 28 января Евгения и Валентину арестовывают на Торненском пограничном пункте, при аресте Валентина оформляется жандармами как «гражданка Валентина Павловна Попова, гражданская жена»(30).
Семья Колосовых была доставлена в Петроград и освобождена. Рассмотрев заявление Евгения о поступлении на военную службу, Департамент полиции посчитал это нежелательным «по характеру его преступной деятельности».
В Петрограде Валентина изменила свою фамилию на фамилию мужа. Колосовы в столице остановились на Петроградской стороне, сын был принят в частное реальное училище на Церковной (ныне Блохина) улице. Числа 10-го мая Евгений заказал в нотариальной конторе перевод с итальянского свидетельства о рождении дочери, выданного в Лаваньи, получил его 13 мая.
Во второй половине мая Евгений выехал в Енисейскую губернию, в ссылку, которую вместо Туруханского края отбывал в Красноярске. Он подлежал высылке по решению особого совещания еще в 1906 году, но в то время скрылся от полиции, а потом эмигрировал.
В Красноярске, использовав старые связи отца, Евгений поступил на службу в золотопромышленное объединение. Во время работы в объединении Евгений опубликовал в газете «Сибирская жизнь» (Томск) ряд статей о дороговизне в золотопромышленности: проанализировал политику промышленников на снижение цен в магазинах на приисках, вместо повышения зарплаты рабочим.
Валентина с детьми осенью приезжают к мужу из Петрограда, 1916 год для Колосовых кончается счастливо – семья соединилась в Красноярске.
Июль 1917 года. Красноярск. Евгений с дочерью и сыном.
Ссылка и работа в золотопромышленном объединении для Евгения закончились в феврале 1917 года – 23-27 февраля свершилась демократическая революция в России. Ярый оборонец, Евгений записывается в 15-й запасной полк Красноярска.
После февраля Евгений в Красноярске редактирует эсеровскую газету «Наш голос», как член комитета эсеров и Совета рабочих и солдатских депутатов участвует в работе комитета общественного спасения. На специальных курсах, созданных при комитете эсеров, читает лекции для пропагандистов ПСР.
Валентина входит в состав организации эсеров и работает секретарем газеты «Наш голос».
В марте-мае Евгений принимал участие в работе Совета рабочих и солдатских депутатов, на заседаниях Совета выступал за поддержку Временного правительства, «единственного выразителя нужд и интересов революционной демократии». А в вопросе о войне с Германией ратовал за ее продолжение, считая, что «наша свобода в опасности, мы должны бороться за свою свободу с твердой надеждой победить врага».
22 марта повестка дня совета состояла из нескольких пунктов, среди которых был вопрос о введении 8-часового рабочего дня во всех промышленных и торговых предприятиях города, и выборы представителей на Всероссийское совещание Советов в Петрограде.
В начале заседания, единогласно1, что отражено в протоколе, было принято постановление Совета о введении 8-часового рабочего дня. На совещание избранными оказались: большевик (единогласно), меньшевик, а эсер Колосов не прошел – за него было подано всего 14 голосов.
Евгения не избрали на съезд по вполне понятной причине – он был сторонником Временного правительства и выступал за продолжение войны с Германией.
На 2 июля 1917 года были назначены выборы в городскую думу Красноярска. В июне предвыборная борьба достигла предела: в газете «Наш голос» часто печатались статьи Евгения, разоблачающие большевиков, которые назывались им «слугами германского империализма» а В.И. Ленина он назвал «Императором Ленин I».
В ответ на такие выступления в июне вышло постановление2 ряда красноярских революционных организаций о бойкоте лидера сибирских эсеров Колосова, ведущего на страницах своей газеты «Наш голос» кампанию против большевиков. В редакционной статье «Долой клеветников, долой прихвостней капиталистов» газеты «Красноярский рабочий» от 1 июля Колосов был объявлен «гнусным клеветником», и выражалась уверенность, что «рабочие, солдаты и городская беднота должным образом оценят Ваши (Колосова – Е.К.) грязные предвыборные приемы».
2 июля на выборах победили большевики. В гласные городской думы прошли: социал-демократы – 41, социалисты-революционеры – 27, партия народной свободы – 9, остальные мелкие группы – 6. Удивлены ли были Евгений и Валентина результатами выборов – неизвестно, но огорчены – наверняка.
После выборов в поддержку Евгения выступил журнал «Сибирская деревня», который считал, что крестьяне Красноярского края за Колосова.
В июне-июле в Красноярске проходил Енисейский губернский съезд крестьянских депутатов. Колосов громадным большинством депутатов избирается председателем.
Через несколько дней после поражения эсеров на выборах в городскую думу, на вопрос о том, что он теперь собирается делать, Евгений отвечал, что он едет на фронт, и, что, если бы он хотел окопаться в Красноярске, то он мог бы законно не только не ехать на фронт, но и не быть солдатом: «Я много лет в рядах социалистов-революционеров и там никогда не отказывался от дела, никогда не окапывался. Я умею держать револьвер революционера, сумею держать и винтовку солдата революционной армии».
Евгений выступал на съезде и в Совете, с докладами на тему о войне и мире, об отношении к Временному правительству, по земельному вопросу. Как отметил П.Н.Мешалкин в своей книге «Одержимые», его земельная программа сводилась к следующим основным положениям: “земля не продается и не покупается, земля изымается из частной собственности и становится всенародным достоянием, право на землю получает всякий, кто на ней трудится. Евгений связывал осуществление земельной реформы и установление окончательной формы государственного строя в России с созывом Учредительного собрания.”
На одном из заседаний съезд, по его предложению, принял резолюцию, которая, по существу, являлась резолюцией о положении в стране: «Страна в опасности. Охрана и расширение завоеваний революции требуют решительных мер. Организация твердой и пользующейся доверием демократической власти – одно из условий закрепления свободы».
По инициативе губернского съезда крестьянских депутатов кандидатура Колосова была выставлена от Енисейской губернии в Учредительное собрание. Местная организация эсеров поддержала кандидатуру своего лидера.
Перед отправкой на фронт 15-го запасного полка, в котором Евгений был приписан стрелком, он передал дела редактора газеты «Наш голос» своему заместителю А.М. Гневушеву.
С осени 1916 года Валентина и Евгений были вместе. Все это время Евгений чувствовал поддержку жены. Они делали общее дело, они любили друг друга, они были счастливы. Валентина также хотела уехать из Красноярска, но оставить детей под присмотром, хотя и друзей, на неопределенный срок не решилась.
В конце июля Евгений – в Кронштадте. Временное правительство назначает его комиссаром города и крепости Кронштадт.
Это назначение было нереальным, так как на заседании Кронштадского Совета от рабочих и солдатских депутатов от 14 июля, по поводу замены выбранного комиссара назначенным, было заявлено, что Кронштадт от своих прав выбирать комиссара не откажется. Таким образом, Колосов был назначен комиссаром города и крепости Кронштадт лишь на бумаге.
Евгений выполнил свое обещание перед крестьянскими делегатами губернского съезда, он был на северном фронте в 5-й армии. Октябрьская революция застала его в местечке Креславка, вблизи Двинска, ныне Краслова и Даугавпилс в Латвии, где он читал лекции в солдатском университете(28).
В ноябре Евгений заочно избирается в Учредительное собрание по списку №3 (список ПСР), который собрал в Енисейской губернии около 400 000 голосов, главным образом, крестьянских.
Валентина, дома, в Красноярске, агитировала за мужа, голосовала за него, переживала за исход выборов и узнала раньше Евгения о решении избирателей.
С 26-го ноября по 5-е декабря Евгений участвует в работе IV съезда ПСР.
Из речи Колосова на утреннем заседании 2-го декабря.
«Между тем, пора лозунгов прошла, настало время творческого, делового созидания. У партии не было деловой, конкретной, детально разработанной социалистической программы ни в области земельного вопроса, ни в вопросах мира. Партия жила лозунгами, и это, прежде всего, надо исправить. Надо перейти к деловому конкретному творчеству».
Расстрел большевиками 5 января 1918 года в Петрограде демонстрации в поддержку Учредительного собрания вызвал у Евгения и Валентины недоверие к Советской власти.
Весной Евгений участвовал в организации общества «Культура и свобода»4, а 7-го апреля в цирке Чинизелли (ныне Санкт-Петербургский государственный цирк) прошел первый митинг общества, одним из ораторов был Колосов.
В первом сборнике общества «Культура и свобода» им была опубликована статья о народничестве и своей работе агитатором среди крестьян, в которой предсказывался трагический конец большинства членов ПСР: «Будем с народом, во имя народа, понимает он нас или нет, идти на гибель за отечество».
Евгений находился и работал5 в Петрограде до июня, сотрудничал в газете «Дело народа», органе ПСР, и других изданиях, выступал с докладами и лекциями. С апреля по май выступал девять раз, для примера: доклад 21 апреля – «Брестский мир, советская республика и земельный вопрос», и лекция 2 мая – «Н.К.Михайловский», объявления о проведении которых были напечатаны в газете «Дело народа». В лекции им могли быть использованы материалы из своей новой книги о Михайловском, поступившей в продажу в ноябре 1917 года.
Евгений, как год, живет вне дома, беспокоится о детях, думает о Валентине.
Он принимает решение – вернуться в Красноярск, в Сибирь, куда по его мнению перемещается политическая борьба из Петрограда. Свою деятельность в Сибири он представлял в деревне, думал, что ему «не удастся остаться в городе, какой бы режим там ни обосновался». Колосов считал, что «истинно-демократическим элементам этой окраины (Сибири – Е.К.) надо спешно мобилизовать свои силы», чтобы Сибирь не сделалась «вотчиной какого-нибудь нового гетмана Скоропадского (Скоропадский П.П.,генерал, в 1918 году выступил против Советской власти на Украине.)»
«Новый гетман» появился в Сибири через пять месяцев – 18 ноября 1918 года адмирал А.В.Колчак установил военную диктатуру.
Шестого июня Евгений выехал из Петрограда: по советской территории ехал с фальшивым документом на имя железнодорожного комиссара, а за Уралом предъявлял мандат депутата Учредительного собрания. Чехословацкий мятеж 6 застал его в дороге, пришлось добираться окружным путем через Тобольск, и только в начале июля он приехал в Красноярск, находившийся с 18 июня под властью белых и чехословаков. Счастливые Валентина и дети радостно обнимали отца, который, наконец-то, вернулся домой.
В Красноярске бывший член разогнанного Учредительного собрания был делегирован в Сибирскую областную думу от Енисейской губернии.
Общественно-политическая деятельность Колосова в Сибири проходила в Красноярске, Иркутске, Томске, Омске и Владивостоке. Он избирается в состав Енисейского губернского земства – органа местного самоуправления.
Евгений участвует в работе Сибкрайкома ПСР, а Валентина – в эсеровской организации Красноярска.
На предложение генерала Пепеляева войти в состав правительства Сибири Колосов ответил решительным отказом.
В сентябре Е. Е. Колосов, вместе с депутатом 1-ой Государственной Думы князем Г. Е. Львовым, совершил поездку на Дальний Восток. Они были командированы для передачи приветствия союзному командованию Антанты от лица Государственного совещания в Уфе 7, но такая передача не состоялась.
По своим впечатлениям от поездки Евгений прочитал пятнадцатого ноября в актовом зале Томского университета лекцию «Дальний Восток и наше будущее». В заключении он отметил : «Дальневосточный вопрос теряет свою обособленность и связывается с решением общественных и государственных проблем с Западной Сибирью» и « Россия не выйдет из кровавого тупика (гражданской войны – Е. К.), если русский народ не осознает, что не в этих противоречиях его спасение, а в правовом сознании, в умении организовать правовое государство, способное удовлетворить интересы народа».
Двенадцатого мая 1919 года Евгений направил подполковнику Прхалу (Prohala Lev, генерал чехословацкой армии в 1938 году.), начальнику 3-ей чехословацкой стрелковой дивизии, стоявшей в Красноярске, доклад, озаглавив его «Приказ полковника Прхала и мирное население Енисейской губернии», в котором выступил в защиту мирного населения.
В своем приказе подполковник Прхала объявлял «всем жителям, находящимся на расстоянии десяти верст по обеим сторонам железной дороги, что полоса эта нейтральна, и всякий, кто заблаговременно не сообщит о каком бы то ни было здесь подозрительном движении» будет привлечен к строгой ответственности.
Как писал позднее Евгений, смысл доклада сводился к тому, что всякого рода насилия над мирным населением производились у нас не только какими-либо разбойными бандами, а, прежде всего, агентами самого правительства. Но о насилиях в приказе подполковника Прхала умалчивалось.
Содержание доклада вызвало неудовольствие уполномоченного Колчака в Красноярске и чехословацкого командования, но солдаты 3-й дивизии его одобряли.
В апреле – мае Евгений редактировал журнал «Новое земское дело», издаваемый Енисейской губернской земской управой, а 25 мая в журнале был опубликован, в выдержках и с переделками, его доклад под названием «По поводу двух приказов».
17 мая он был предупрежден капитаном Шемякиным ( начальник штаба атамана Красильникова ) о решении уполномоченного Колчака об его аресте. После ухода Шемякина прошло дня три, Евгений ночевал дома, уходить из дома не хотелось. Как сообщил позднее информатор, в эту ночь ему на квартиру был послан патруль из казаков отряда Красильникова, но казаки ошиблись адресом.
Стало ясно – надо уходить. Валентина быстро собрала самые необходимые вещи, ей было не впервые провожать мужа, уходящего в неизвестность. Это было утро 22 мая. Стоял прекрасный день. Солнце заливало светом дом, в котором жила семья Колосовых. Около дома никого не было. Было 11 часов, когда Евгений, поцеловав жену и детей, на минуту остановился на крыльце.
Евгений вышел из дома в одном верхнем платье, в полувоенном костюме. Ему надо было пройти в район вокзала к месту расположения чешских казарм; там должен был встретиться с делегатами от полковых комитетов чехословацкой дивизии и окончательно условиться, куда и как ему ехать. Хорошо зная город, он пошел боковыми улицами, но в одном месте не захотел делать крюк, повернул в проходной двор, из него в другой и очутился в казармах казачьего дивизиона! Возвращаться было поздно, через двор прошел благополучно, а недалеко уже были чешские казармы.
Вместе с делегатами Евгений рассмотрел два пути ухода из Красноярска : на запад или на восток. Путь на восток к морю проходил через резиденцию Красильникова, а что, если, подумал Евгений, он окажется у него в руках – не повторится ли история с убийством Моисеенко? 24 октября 1918 года Моисеенко был арестован офицерами в Омске и бесследно исчез. Разумнее было взять направление на запад. Иногда всего безопаснее – пойти навстречу опасности, а не убегать от нее. Одна ночь пути и – на утро уже вне опасности.
Евгений так и решил: ехать на запад, но не в Омск, а к югу, на Алтай. Ехать он должен был в чешской теплушке, которая прицеплялась к каждому почтовому поезду и пользовалась всеми правами экстерриториальности.
Из воспоминаний Евгения.
«Поезд уходил после полуночи, и у меня осталось еще много времени до отъезда. Чтобы скоротать его, я решил уйти в окрестности Красноярска, на те высокие береговые холмы, которые выходят на Енисей около Гремячего. Оттуда открывался вид на долину, напоминающий « Над вечным покоем» Левитана (Левитан И.И., русский художник.).
Суровая красота сибирской природы, которую я научился ценить только теперь, после многолетних мытарств по чужим странам, далеко уносила меня от пережитых треволнений, и они начинали казаться мне такими мелкими и жалкими, даже иллюзорными.
Когда я спускался с холмов обратно, совсем стемнело. На небе ярко горели звезды. Ночь была безлунная».
Ровно в полночь Евгений был в теплушке. Сидя там, он увидел в полуоткрытую дверь, что на вокзале началось какое-то движение, потом его спутники начали о чем-то совещаться и плотно закрыли дверь, взяв предварительно винтовки.
Пора было уже ехать, но сигналов не было. Когда, наконец, поезд тронулся, спутник Евгения, положив винтовку около себя, сказал, что перед отходом на вокзале появилась большая группа офицеров, поставили стражу у всех выходов и начали производить обыск в поезде, стоявшем рядом и отправлявшемся на восток.
Через несколько дней Евгений был на Алтае, пробыл там целый месяц. За это время в крае начали появляться признаки нарастающего партизанского движения. Можно было бы остаться здесь, но он не хотел быть далеко от железной дороги и еще раз собрался в путь, обратно в Ново-Николаевск, ныне Новосибирск.
В июле им было принято предложение генерала Р. Гайда (чехословацкого генерала, служившего в белой армии, уволенного адмиралом Колчаком) (Гайда был расстелян в 1945 году в Праге, освобожденной Советской армией.) о свидании с ним. Встреча состоялась в поезде генерала на перегоне от Ново-Николаевска к ст. Тайга.
Разговор шел о совместном выступлении эсеров Сибири и чехословаков против Колчака. Обсуждение совместного выступления, так и закончилось разговорами.
В октябре, в Иркутске Евгений участвует в работе нелегального Всесибирского съезда земств и городов, на котором были представлены большая часть губерний, города Благовещенск, Владивосток, Чита, а также меньшевики и эсеры. На нем, для объединения политической работы земств было создано Земское политическое бюро, председателем которого избрали Колосова. Политическая платформа бюро была одновременно и антиколчаковской и антибольшевистской.
При участии Колосова бюро в октябре-ноябре проводит работу по сплочению антиколчаковских организаций и течений (без большевиков) и на своих совещаниях,по предложению председателя, принимает идею создания буферного демократического государства в Сибири. С образованием Политического центра8 Евгений представляет в нем Земское политическое бюро.
Победное наступление Красной армии в Сибири ускорило выступление эсеров против Колчака.
23 декабря командующий войсками Енисейского округа генерал Зиневич, при участии представителя земства эсера Колосова, произвел в Красноярске переворот против Колчака и передал власть созданному Комитету общественных организаций ( в состав комитета большевики не вошли). Узнав о перевороте, адмирал Колчак приказал генералу О. В. Каппелю занять Красноярск.
В день переворота Валентина была вместе с Евгением, дети – в Омске, куда заранее были перевезены родителями.
А в конце декабря на железной дороге от Красноярска до Иркутска произошел антиколчаковский переворот, возглавленный Политическим центром. 2 января 1920 года Колосов и Зиневич, по телефону из Красноярска, вели переговоры с командованием одной из бригад 5-й армии, находившейся на ст. Ачинск, о заключении перемирия. Евгений информировал командира бригады о происшедшем антиколчаковском перевороте и его задачах: «Задачи этого политического переворота – свержение власти Колчака и установление гражданского мира путем организованного выявления воли народа и путем переговоров с Советской Россией.»
Переговоры успеха не имели. Советское командование потребовало безоговорочной и полной капитуляции.
В ночь с 3-го на 4-е января Военно-революционный комитет Красноярска разогнал Комитет общественных организаций, не имевшего реальных сил, и захватил власть в городе. Рабочие и солдаты, поддерживающие Военно-революционный комитет, обороняли Красноярск, от наступающих войск генерала Каппеля, до подхода в ночь с 6-го на 7-е января части 30-й дивизии Красной армии в город.
7 января делегация Красноярска приветствовала Красную армию, разгромившую каппелевцев под городом, среди делегации был и Евгений.
В начале января Валентина выехала по партийным делам в Москву. В Красноярск она больше не возвращалась.
8 января Евгений был введен Политическим центром в состав делегации для переговоров с Советской властью, ему было поручено договориться в Красноярске с передовой советской дивизией о пропуске делегации на запад. Им эта миссия была выполнена успешно, от Реввоенсовета 5-й армии поступило согласие. Делегация должна была выехать из Иркутска в район наступающей 5-й армии, а если потребуется – дальше, до Москвы включительно. Сначала в Красноярске, затем в Томске, Евгений участвовал в переговорах с представителями Сибревкома и командованием армии об образовании Восточно-Сибирского буферного государства и прекращении продвижения Красной армии на восток.
В это время Валентина приехала из Москвы в Омск, где проживала вместе с детьми. В январе она была арестована органами Советской власти и находилась по май месяц в тюрьме. Сын 14-и лет и дочь 11-и лет остались одни – мать в тюрьме, отец в Томске, заботу о детях взяли друзья Колосовых.
На переговорах в Томске, 19 января было достигнуто соглашение о создании государства-буфера, а 21 января было получено одобрение из Москвы за подписями В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого (Троцкий, политический и государственный деяталь.).
Евгений в радостном настроении возвращался в Иркутск, - начал осуществляться план создания государства-буфера, но в Красноярске члены делегации получили совершенно неожиданное сообщение: Политического центра уже больше не существовало, – 22 января он передал власть Иркутскому революционному комитету. Делегация решает, для продолжения переговоров, выехать в Москву.
Евгений доехал только до Омска, где в январе был арестован и доставлен в тюрьму, в которой уже находилась Валентина. В мае Евгений и Валентина были освобождены. Это были первые аресты Колосовых в Советской России, они поняли, что всегда будут под подозрением у Советской власти.
После освобождения родителей семья проживает в Омске в доме на центральной улице Красный путь. Валентина устроилась на работу под Омском в курорте «Карачи», Евгений – в экономическом отделе Сибревкома в Омске, сын учится в школе.
Евгений часто ездит на пригородном поезде к Валентине, останавливается на курорте «Карачи», расположенном вблизи ст. Барабинск. На его поездки обращают внимание отдыхающие на курорте, и не только отдыхающие.
В РТЧК по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и преступлениям по должности Омской ж. д. при ст. Барабинск поступают заявления от граждан и сообщения от сотрудников РТЧК о Колосове.
Заявление от т… 4 августа: « Колосов является правым эсером».
От сотрудника РТЧК со ссылкой на т…: « На курорте находится правый эсер».
Заявление от члена РКП(б) т… 5 августа.
«Честь имею заявить, на каком основании проживает на курорте « Озеро Карачи» Евгений Колосов, бывший правый эсер, противник Советской власти, активный агитатор.
Был в 1918 году против Советской власти. Читал много лекций на тему борьбы с
большевиками и был членом областной думы в Томске в 1918 году, его знали все
красноярцы – есть старые члены РКП(б), можно показать т…
Я считаю, что Колосову место только в концентрационном лагере, а не ползать на
воле, кроме того был редактором в Красноярске эсеровской погромной газеты».
Подпись −………….
Товарищ четко показал место Евгения при Советской власти. Этот совет будет неукоснительно выполняться в последующие годы.
Сообщение сотрудника РТЧК и протокол от 8 августа.
«На разъезде оз. Карачи в 20.00, во время проверки документов в дачном поезде № 13, лично мною задержан гр-н Колосов Е. Е., как с просроченным удостоверением личности за № 78917 от 29.06. с. г., действовавшее по 29.07. с.г., и при том не было отпускного билета, который введен на курорте с 1.08. с. г.
Гр-н Колосов показал следующее: что я на курорте с 10 августа, работаю в Сибревкоме, документы выданы председателем Сибревкома.
Документ просрочен по моему недосмотру. Ответственность беру на себя. Больше показать ничего не могу, в чем и подписываюсь».
Подпись − (Е.Колосов)
Донесение сотрудника РТЧК с разъезда оз. Карачи 9 августа:
«Уехал в « Карачи», агитировал против большевиков».
9 августа в РТЧК Омской ж. д. при ст. Барабинск было начато уголовное дело по обвинению гр-на Колосова Е.Е. в антибольшевистской агитации, расстреле советских работников и организации казачьих восстаний в Красноярске и Иркутске. Выписывается ордер на арест Колосова(31).
10 августа гр-н Колосов Е. Е. Был арестован и препровожден в РТЧК при ст. Барабинск. Отобранные вещи при аресте были приняты по талону №65 в кладовую коменданта. Среди принятых вещей числились: карандаш синий и красный – 1 шт., зубная щетка – 1 шт., часы – 1 шт., книги согласно описи – 44 шт., колчаковских знаков – 2195 руб.
Судя по количеству книг, отобранных при аресте, Евгений собирался готовиться на курорте «Карачи» к лекциям в военной школе Сибири.
На следующий день после ареста ему было предъявлено обвинение.
Гр-н Колосов обвинялся:
«1. В антибольшевистской агитации.
2. К возбуждению солдат Красноярского гарнизона и рабочих к контрреволюционному
восстанию.
3. Участие в организации казачьих восстаний в Красноярске и Иркутске.
4. Заведомая подготовка чехов к вооруженному восстанию и свержению Советов.
5. Участие в организации народной армии ( воинских частей, поддерживавших
Политический центр – Е. К.).
6. Участие в расстрелах, как член ПСР».
«Не признаю» Е.Колосов. 11 августа 1920 г.
Как следует из пунктов обвинения, гр-на Колосова Е. Е. должны были приговорить к расстрелу, но 11 августа в Омске стало известно, что Евгений был арестован на ст. Барабинск, и его задержание Омским губчека отменялось.
Телеграмма из Омска на ст. Барабинск, №1881 от 11.08.20 г., принята 12.08.20 г.
В виду особых соображений немедленно освободите арестованного сотрудника экономического отдела Сибревкома Евгения Колосова. Об исполнении донести.
На телеграмме имеется резолюция: «Немедленно освободить под расписку, дело продолжать вести».
А в РТЧК при ст. Барабинск продолжали поступать материалы на Евгения.
Свидетельство т… от 12 августа: « Я знал Колосова, как члена Красноярского исполнительного комитета 1917 года. Горячо отстаивал власть Временного правительства. После разделения социалистов-революционеров на левое и правое течения, встал во главе правого течения».
Сообщение т…, написанное по личным впечатлениям, дата отсутствует.
«Колосова я лично встречал приблизительно в 1905 – 1906 г. г. Тогда он производил впечатление очень честного и глубоко порядочного человека. Он один из любимых учеников Михайловского и по своему складу склонен был к занятиям кабинетного характера.
В дальнейшем мне с ним не приходилось встречаться, но в тех кругах, где мне приходилось встречаться, за Колосовым, как его женой, была определенная положительная репутация.
Думаю, что противником Советской власти он будет еще долго, но думаю также, что прятать свои убеждения он также не будет. Другими словами, я считаю его таким противником, от которого можно не ожидать предательского удара в спину.
Мне казалось бы, что если бы ему предложили самому определить свое отношение к Советской власти, то он сделал бы это вполне правдиво, и на выполнение, им принятых на себя по отношению к Советской власти обязательствам, можно бы вполне надеяться. Таковы мои личные впечатления».
В день получения телеграммы состоялся допрос Евгения, содержание вопросов не имело ничего общего с предъявленным обвинением. Из этого следует, что обвинения против Колосова были сфабрикованы. Допрос проводился начальником отдела Омской ж. д.
Вопрос: «Расскажите Вашу биографию?» – Ответ: «Мне 42 года, более 20 лет состою в рядах революционного движения. Девять раз арестовывался при царском режиме и второй раз при Советской власти за одни и те же преступления (агитацию против властей – Е. К.). В настоящее время состою сотрудником Сибревкома и приглашен читать лекции в военной школе Сибири. Лично известен всем ответственным руководителям Коммунистического движения в России, состоял в делегации при передаче (Красной армии –Е. К.) Красноярска. Был членом мирной делегации по вопросу организации Дальневосточной республики».
Вопрос: « Состояли Вы в ПСР?» – Ответ «Я один из основателей партии». (Колосов имел в виду Союз с.-р. – Е. К.)
Вопрос: « Состоите ли Вы в данное время в ПСР?» – Ответ: « Я считаю, что на деле партии в данное время не существует, поскольку же она существует для себя, директивы ее не считаю для себя обязательными».
Далее следовали вопросы и ответы о деятельности ПСР.
После допроса Евгений получает свидетельство об освобождении, отобранные вещи, дает подписку о невыезде и выходит на волю; он никогда не узнает, что был освобожден в 1920 году лишь благодаря « особым соображениям» Омского губчека.
Одновременно, коллегия РТЧК при ст. Барабинск, рассмотрев дело по обвинению гр-на Колосова Е. Е., «постановила: дело направить в губчека Красноярска на распоряжение».
Через шесть дней в письме Красноярского губчека последовало распоряжение Омскому губчека.
«По имеющимся сведениям, лидер местных эсеров Колосов Е.Е., сидевший в местной тюрьме, в данное время из под стражи освобожден и проживает на курорте «Карачи», где служит надзирательницей его жена.
Допуская возможность группировки возле Колосова эсеров и других контрреволюционных элементов и считая пребывание Колосова на территории Сибири небезопасным, недопустимым в данное время, ЧК полагает необходимым выселение Колосова из пределов Сибири. Об этом сообщается Вам на распоряжение, причем о Вашем распоряжении по сему делу просьба поставить ЧК в известность».
На письме наложена резолюция: « Установить наблюдение».
Видимо, Красноярское губчека считало, что наблюдение за Колосовым может навести на организацию эсеров в Сибири. Действительно, Евгений был членом право-эсеровского подпольного центра в Иркутске, куда часто ездил из Омска.
В 1920 году больше арестов Евгения и Валентины не было. Евгений переменил место работы, в 1921 году работал статистиком в Сибздраве.
В начале 1922 года Колосовы переезжают в Петроград ( причины переезда читателю известны), поселяются в доме на Рыбацкой улице. В этом же году они могли эмигрировать из Советской России, но этого они не сделали, - они решили остаться на своей Родине.
Евгений работает в редакции «Красной вечерней газеты» в отделе «Из прошлого», на экскурсионной базе Губполитпросвет ведет экскурсии по Петропавловской и Шлиссельбургской крепостям, сотрудничает в журнале «Каторга и ссылка» и других историко-революционных изданиях. По Шлиссельбургской крепости им был составлен «Спутник экскурсанта», содержащий историческую справку и порядок осмотра крепости.
Валентина не работает, дочь учится в школе, а сын, мечтавший стать военным, поступил в Военно-инструкторский институт им. Толмачева.
В Петрограде Евгений начинает писать книгу о революционных событиях в Сибири при Колчаке. По его признанию, книга была задумана 2 - 3 года тому назад, в основу повествования положены личные воспоминания и документы. Работу над воспоминаниями окончил в 1923 году. А в следующем году им была написана, на основании архивных материалов, книга о народовольцах, заключенных в «Государеву тюрьму – Шлиссельбург».
В том же году, по рассказам – воспоминаниям тещи, К. Г. Поповой, написал статью о пребывании В. И. Ленина в Красноярске в 1897 году.
Кончался второй год пребывания Евгения и Валентины в Петрограде, многие улицы и площади которого напоминали им о борьбе, тогда молодых социалистов-революционеров, против самодержавия.
В 1924 году, в связи со смертью В.И.Ленина, Петроград был переименован в Ленинград. Ныне городу возвращено первое имя − Санкт-Петербург.
Примечания
1 В «Очерках истории Красноярской партийной организации»
указывалось, что на заседании Совета единогласие по первому вопросу
отсутствовало: «Первым обсуждался доклад рабочей секции о немедленном введении
8-часового рабочего дня. Лидер эсеров Колосов выступил против этого предложения,
считая его незаконным и несвоевременным. Решительную позицию большевиков
поддержало абсолютное большинство Совета».
Это утверждение не совпадает с описанием принятия Советом 22 марта 1917 года
постановления о введении 8-часового рабочего дня, изложенного в сборнике
документов Красноярского Совета.
2 Речь идет о совместном постановлении Центрального бюро красноярских профсоюзов, Красноярского фабрично-заводского центра, рабочей Красной гвардии, Средне-Сибирского районного бюро большевиков, группы анархистов – коммунистов и редакции газеты «Сибирская правда» о бойкоте Колосова и его газеты «Наш голос».
3 Имеется в виду постановление Совета от 16 мая 1917 года: «Единственной властью в городе Кронштадте является Совет рабочих и солдатских депутатов, который по делам государственного порядка вступает в непосредственные отношения с Советом рабочих и солдатских депутатов города Петрограда. Административные места в городе Кронштадте занимаются членами Исполнительного комитета или уполномоченными им лицами».
4 Просветительное общество, в память 27 февраля 1917 года, «Культура и свобода» возникло в конце марта 1918 года. Председателем организационного комитета избирается А. М. Горький. Задачей общества была координация работ всех культурно-просветительных обществ, клубов, кружков.
5 В «Сибирской советской энциклопедии», в статье «Колосов Евгений Евгеньевич», пребывание и деятельность его в столице ограничивается датой разгона Учредительного собрания, что не соответствует действительности.
«Колосов работал в Петрограде вплоть до разгона (6 января
1918 года – Е. К.) Учредительного собрания, примыкая к крайне правому крылу ПСР,
участвуя почти во всех переговорах «Союза Возрождения» (возник в марте 1918 года
– Е. К.) с представителями капиталистических государств о вооруженной борьбе с
большевиками и выступая открытым сторонником интервенции».
До разгона Учредительного собрания Евгений не мог участвовать в работе «Союза Возрождения».
6 Антисоветское выступление чехословацких войск, в основном из бывших военнопленных, в мае – августе 1918 в Поволжье, на Урале и в Сибири.
7 В сентябре 1918 года в Уфе состоялось Уфимское государственное
совещание представителей партии правых эсеров, кадетов и других политических
сил, выступавших против Советской власти. Совещание образовало Временное
всероссийское правительство,позднее разогнанное А.В.Колчаком.
Об участии Евгения в совещании неизвестно.
8 Политическим центром назывался блок, созданный в первой половине декабря 1919 года земскими и политическими организациями (без участия большевиков) Сибири для координации своей деятельности в целях свержения колчаковского режима. Последующей задачей Политического центра было создание Восточно-Сибирского буферного государства.
Оглавление Предыдущая Следующая