Продолжаем разбираться на самом низком уровне, что представляли собой репрессии и раскулачивание. Самый низкий уровень – это конкретные уголовные дела против простых крестьян. Свое эмоциональное отношение к этой теме я уже высказывал, дальше без лишних эмоций. По метке "репрессии" можно посмотреть примеры других дел.
Сегодня под разбор попало одно из самых больших дел, согласно которому в Назаровском районе Западно-Сибирского края действовала сверх разветвлённая контрреволюционная организация, целью которой было, в том числе и вооруженное восстание против Советской власти. Но все, что у них получилось – собрать очень низкий урожай в 1932 году.
Речь идет о деле под архивным номером П-4583 (по этому номеру можно найти всех осужденных по делу на сайте Красноярского мемориала). Работа по нему велась с декабря 1932 года по апрель 1933. Параллельно шли еще несколько связанных дел, но по ним точных данных у меня нет. В том числе отдельно расследовалось дело против «верхушки контрреволюционного заговора в сельском хозяйстве» в этом же районе.
По делу, материалы которого частично перед нами были следующие итоги:
Расстреляно – 93 человека по данным определения о реабилитации. В решении тройки от 23.04.1933 указано 104 человека (объяснений может быть много от смерти до расстрела до замены наказания).
10 лет ИТЛ – 93 человека
5 лет ИТЛ - 69 человек
Всего – 255 человек. Для относительно небольшого района очень много. Достаточно сказать, что в 1932 году тройкой по ЗапСибкраю было вынесено 2589 приговоров с разными видами наказания. 10% по рассматриваемому делу, получается. Все эти 255 человек обвинялись в следующем:
отрывок из Определения 1956
Предъявленные обвинения в совокупности с количеством человек, привлеченных в качестве обвиняемых, а также с учетом количества свидетелей (не менее 30 человек, судя по документам) позволяют говорить, что качественное расследование такого дела должно занимать не менее 8 месяцев и то при условии, что работает профессиональная следственная группа человек в 10 и больше они ничем не занимаются. Количество следственных действий должно зашкаливать. Каждый случай вредительства доказан. Все средства и представление о том, как это должно делаться на тот момент были.
Естественно, что представления об уголовном процессе не относятся к этому периоду, хоть и дела называются уголовными. Сказанное выше сторонники принятых мер по борьбе с кулачеством могут занести и себе в актив. Мол, посмотрите, сколько времени бы пришлось возиться, а ведь идет война с теми, кто мешает развиваться стране и ставит личное благо выше общественного.
По большому счету дела рассматривались во внепроцедурном порядке (хотя надо поискать, наверняка есть что-то, на что опирались уполномоченные в виде инструкций т.п.). План на раскулачивание, необходимость выполнить линию партии и перейти к коллективному хозяйству подразумевает очень жесткую и бескомпромиссную борьбу с вредителями. Минимум доказательств, общие сведения и вперед.
Оттого в деле нет ничего, кроме свидетельских показаний и сверхважных справок о том, что у каждого из обвиняемого в имуществе и какой у них годовой доход. У меня не все материалы, но то, что есть в совокупности с количеством листов в деле и количеством обвиняемых позволяет сказать, что даже банальных обысков не было. Куда уж там, осмотреть места вредительства. Задача была простая – согласовать все свидетельские показания так, чтобы они не противоречили друг другу и обличали всех, кого нужно.
Пример справки, которая являлась неотъемлемым элементом дела, приложением к протоколу допроса:
Сиделев Г.Ф. Справка
Сиделев Г.Ф. Справка об
Благо со свидетельствами проблем не было. Все задержанные охотно признавали свою вину и обличали других. Некоторые обличали списками. В 1956 году те, кого удалось допросить в рамках проверки, пояснили, что показания давали в связи с применённым к ним насилием, угрозами, провокацией. Стройность показаний и ряд других моментов позволяют, как минимум понять, что здесь что-то не так, а как максимум поверить в выбивание.
Считаю важным привести отрывок из показаний бывшего оперуполномоченного Кемеровского горотдела НКВД. Это позволит понять, как могло получиться такое дело.
Порядок вынесения приговоров постепенно вырабатывался в ходе самой процедуры рассмотрения дел. Какое количество дел можно было представлять на одно заседание? Как выносить приговоры лицам, не признавшим своей вины? Как вообще добиться максимального ускорения работы тройки при возрастающем потоке дел? — такие вопросы возникли уже в ходе первых заседаний тройки УНКВД ЗСК. Согласно свидетельским показаниям одного из работников НКВД, затруднения первых дней заставили внести важные коррективы в работу тройки в Новосибирске [37]. После нескольких заседаний начальник УНКВД Миронов и его заместитель Мальцев категорически потребовали прекратить представлять на тройку дела «не сознавшихся кулаков». В течение нескольких заседаний дела «не сознавшихся» снимались с рассмотрения и направлялись «на доследование», а докладчикам строго указывалось подобные дела не представлять. Вслед за этим было запрещено представлять на тройку дела «одиночек». Как показывал вышеназванный свидетель: «Через короткое время дела на локальные группы тоже на тройку не допускались, а периферийные органы, которые представляли такие следственные дела, обвинялись в бездеятельности, в нежелании вести борьбу с контрреволюцией». От местных работников НКВД стали требовать представление дел лишь на «организованную контрреволюцию» с большим числом участников. «Такие следственные дела, — отмечал свидетель, — нравились членам тройки, и никто не интересовался тем, что дела представлялись сфабрикованными [...] По повестке, которая готовилась в секретариате, мне как докладчику на тройке приходилось зачитывать фамилию, имя, отчество, год рождения и кратко прошлое арестованного. Этого было достаточно для членов тройки, чтобы вынести решение о наказании арестованного, не выслушивая состава совершённого им преступления. Тройки обычно заседали ночью. В течение ночи рассматривалось не менее 100–200 дел; большинству арестованных выносился смертный приговор» [38].
[Источник тут]
37.Показания бывшего оперуполномоченного Кемеровского горотдела НКВД З. М.
Клюева от 21 января 1956 г. и 14 августа 1957 г. (Архив УФСБ по Кемеровской обл.
Д. 193. Л. 68, 74; Д. 6364. Л. 78–79).
38.Архив УФСБ по
Кемеровской обл. Д. 6364. Л. 79.
Цитата по: Папков С.А. Тройки ОГПУ—НКВД в Сибири в сталинскую эпоху (1925–1938
гг.) // Власть и общество в Сибири в XX веке. Сб. науч. статей / Науч. ред. В.И.
Шишкин. Новосибирск, 2010. С. 128–154
Теперь сосредоточимся на одном населенном пункте, где якобы существовала одна из самых мощных ячеек контрреволюционной организации. Речь о деревне Средняя Березовка, Назаровского района. В 1930 году там был создан колхоз «13 годовщина Октября». В 1932 колхоз не выполнил план и собрал крайне низкий урожай. И так по всему району. Начали вычислять вредителей.
В январе-феврале начали задерживать. 1.03.1933 у ОГПУ по Средней Березовке появляется первый хороший допрашиваемый. Григорий – из кулаков, ранее судимый, имел связи с белыми. Он очень четко, по списку рассказывает о 14 вредителях, о которых знал и с которыми вместе разваливал колхоз. Каждому дает характеристику с точки зрения имущественного положения. Описывает также по списку роль каждого из них во вредительстве. В особенности роль председателя колхоза и бригадира, который к тому же был его родственником. Этот самый бригадир стал куда более ценной находкой для уполномоченных.
Также не однократно ранее судимый, также числился рядовым у белых - Алексей Григорьевич С. 6.03.1932 он выдал список из 31 человека. Все они планомерно вредили колхозу и собирались свергнуть советскую власть. Список частично совпадал с тем, что ранее привел его родственник. Даны имущественные характеристики каждому (наиболее частая – «скрытый кулак»), а также подробно по пунктам расписана роль каждого во вредительстве.
Так, председатель колхоза, например, со слов Алексея подготовил 80 сбруй на 110 лошадей (какой-то очень открытый способ вредительства), в результате чего не удалось в полной мере использовать тягловую силу лошадей, что повлекло уменьшение темпов посевной.
Полевод, со слов А.Г. производил посев на неподготовленной земле. Сам посев начал 5.05., а не 1.05, как было запланировано. Бригадир украл 20% собранного хлеба, свиновод уничтожил 16 из 20 свиней и т.д. Сам себе он отводит роль агитатора и указывает, что просто часто пьянствовал с вредителями, не понимая, что они делают. Но у всех людей из списка была одна цель – развалить колхоз.
Уже на следующий день, 7.03.1933, Алексей указывает руководителей организации, а 30.03. и вовсе меняет показания. Теперь он активный руководитель контрреволюционной ячейки (так его показания более или менее сходятся с тем, что на него наговорили ранее). Указания о вредительстве он получал от агронома из Назаровского района (расширение к/р организации, работают снизу), хотя сам его лично никогда не знал.
Сиделев А.Г. 16
Подробно описывает, какие указания получал. Если кратко, все сводится к тому, чтобы ничего не обрабатывать, вовремя не делать, правильно не собирать.
Вот один интересный фрагмент из описания результатов вредительства:
Сиделев А.Г. 18
Посеяли корнеплодов намеренно больше, что отвлекло всех рабочих от других работ, которые в итоге были сорваны. Не оттого ли садили больше, что больше требовали?
Еще одна интересная деталь. Алексей в точности владеет цифрами о площадях, количестве скота, тоннах урожая. Четко показывает, сколько и чего было испорчено, не собрано и т.п. Возможно, у бригадира и был такой уровень осведомленности, всё- таки коллективное хозяйство, но точность во всех аспектах настораживает.
Позже меняет показания и первый допрашиваемый, Григорий. Ранее он показывал,
что состоял в организации «механически и бессознательно». Сейчас он также один
из руководителей местной ячейки и приводит новый список тех, кого завербовал.
Указывает на руководителей в районном центре.
Естественно, что все, кто был упомянут в таких показаниях были арестованы. Они все признали свою вину и подробно описали, что делали. В тюрьме оказывались целые семьи отцы, дети, братья.
Сами показания строятся по одному плану – признание вины, рассказ о ненависти к советской власти и о том, что все нажитое ими было отнято, рассказ о конкретных актах вредительства (не забрал сено, и оно сгнило; ломал трактор; не чистил амбар; призывал к выходу из колхоза; портил семена и т.п.), который, естественно, ничем не подтверждался более. Кстати и в самих показаниях есть нестыковки. Путаница, кто кого и когда завербовал, не до конца вычищена.
Вот, собственно и все. Низкий урожай и план на борьбу с кулачеством. Несколько человек с темным (по советским меркам) прошлым, которые дают очень стройные показания на всех остальных, любой бытовой момент в виде поломки трактора, например, превращается в акт вредительства, все остальные сознаются без проблем (все 255 человек и никто не сказал, что не считает себя виновным). Для оправдания необходимости борьбы все соединяются в одну мощную организацию. Дело готово. Доказательств не надо. Ошибки не исключены, но это не страшно. Всяко разно из пары с лишним сотен есть несколько вредителей. Главное, тройке удобно рассматривать.
В 1956 году дело стало одним из первых, которое попало на новое рассмотрение. Провели большую проверку, допросили многих, кто был в живых. Проверили все оперативные сводки – естественно никаких данных о контрреволюционной организации, которая готовит военный переворот, не было. Все осужденные были реабилитированы.
ВТ СИБВО 8
Пара фото и ссылок по делу с сайта Красноярского мемориала.
Родственникам тоже, кстати, не нужно было почти ничего знать о судьбе арестованных. Не время и не место для государства заботиться об этом.
Татьяна Черепанова - дочь одного из осужденных по делу и небольшая заметка о ней и ее семье
Александр Брестер. Блог в livejournal 2013