1992 год. Свою работу в Игарском музее я начинала с изучения истории строительства железной дороги Салехард-Игарка. В музее было совсем немного экспонатов по этой теме. Но это были очень важные предметы, которые могли служить хорошим ориентиром в исследованиях. Например, публикации в газете «Наука в Сибири» В. Ламина о документальных источниках по истории стройки. Кроме того, карта расположения лагерей в черте г. Игарки, которую сохранил П.А. Евдокимов, замечательный хранитель музейных традиций. Из Ермаково были доставлены также в музей несколько предметов – рельс, фонари, предметы быта. Очень активно занимались разработкой туристических маршрутов в Ермаково и другие объекты Стройки 503 В. Ледовский и Я. Резяпов, организовавшие малое предприятие «Игарка». Это предприятие главной целью имело объединить художников, подготовить серию сувениров для туристов, что и было воплощено в жизнь. Нужно сказать, что иностранные туристы приезжали в 90-е годы охотно. Теплоход «А. Чехов» привозил богатых швейцарцев, австрийцев, немцев, американцев, японцев, при этом делал 6-8 рейсов от Красноярска до Дудинки, перевозя вниз по Енисею один состав туристов, а вверх – новый. Схема была отлажена и действовала четко до тех пор, пока набором туристов занималась швейцарская фирма. К концу прошлого столетия фирма отказалась работать в России, с тех пор туризм на Енисее стал вдруг невыгодным бизнесом и окончательно исчез в начале нового века.
Туристы с удовольствием посещали «Музей вечной мерзлоты» и небольшое здание бывшего книжного магазина по улице Большого Театра, 7, где художники предлагали самые необычные северные работы. Они всегда пользовались спросом, потому что выполнялись вручную, очень мастерски и довольно экзотично для людей, не видевших никогда Сибири. МП «Игарка» пыталось организовать поездки туристов в лагерные зоны. Но безуспешно. Удавалось вывозить только отдельные группы, да и то лишь тех, кто приезжал специально с этой целью. В те же годы начался сбор предметов музеем для создания отдельной экспозиции по Стройке 503. Хорошо помню, как помогал в этом Леопольд Антонович Барановский, ссыльный латыш, который работал в местпроме и был свидетелем приезда в город начальства МВД, переезда управления стройки и начала работ. Он сказал мне как-то: «Мы запоздали с этой темой лет на двадцать…». Трудно не согласиться с этим. На руках у населения – а в Игарке было много летчиков, работников экспедиций, рыбаков, которые так или иначе бывали в этих местах. У них на глазах разбирались дома, вывозились нужные в хозяйстве предметы. Бумагами растапливались печи. Многие увезли с собою найденные предметы, документы. Но не все сохранили их.
В 90-е годы в Ермаково и другие лагеря началось настоящее паломничество. В них тогда еще многое можно было увидеть. Например, в Ермаково целый городок для заключенных – ворота, доска почета, карцер, бараки с нарами, мебель, одежда, предметы быта. Самые предприимчивые стали делать на этих предметах бизнес. Начались вывозы предметов из лагерей. Глава г. Игарки Т.М. Цветкова вынуждена была утвердить Постановление № 337-п «О статусе бывшего п. Ермаково и прилегающего к нему района 503-й стройки». Данный район был объявлен с 1 ноября 1992 года «в связи с особым историческим значением и с целью сохранения памяти о погибших политических заключенных, в том числе родных и близких жителей г. Игарки историко-архитектурным комплексом». Указанный район был объявлен участком ограниченного доступа (только в составе тургрупп, по специальному разрешению). Документ едва успели предать огласке, как в зоне развернулась крупномасштабная акция по вывозу лагерного городка. 24 ноября появилась докладная записка председателя Игарского горкомзема Каримова С.Г., директора МП «Игарка» Ледовского В.В., начальника отдела по туризму МП «Игарка» Шагина С.Г. и художника Каунченко Е.П. на имя главы г. Игарки Т.М. Цветковой. К записке прилагался «Акт обследования нарушения режима охранной зоны на территории бывшего лагеря 503-й строки, район п. Ермаково». В нем сообщались следующие факты: «На территории бывшего лагеря заключенных неизвестными лицами во главе с человеком, который представился как Иванов Эрнест Георгиевич, редактор одного из московских издательств, грубо нарушен режим охранной зоны. Неизвестная группа, назовем, их «туристами», выехала в район лагеря 11-12 ноября 1992 года. 13 ноября на заказанном для вывоза группы вертолете прибыл директор предприятия «Игарка» Ледовский В.В., выполняя поручение мэрии, и обнаружил на площадке около лагеря группу из 5-6 человек, на площадке около лагеря находились также связанные шпагатом обрезки досок, двери карцера и другие экспонаты. По настоянию Ледовского «туристы» погрузили в вертолет только личные рюкзаки, экспонаты лагеря оставили на площадке, замерзшем озере. Вертолет вернулся в Игарку.
Комиссией при детальном осмотре территории лагеря установлены многочисленные, хорошо видимые следы пребывания людей, ведущие к наиболее важным объектам, сохранившимся на сегодняшний день. Частично ободрана облицовка одного из крупных зданий – столовой и пищеблока. Спилена пилой арка, находящаяся у входа в столовую, исчезла вся узорчатая облицовка арки. В карцере исчезли нары и металлическая дверь от камеры. Один из трех кедров, которые являлись символом Свободы для узников карцера, срублен под корень. «Туристы» использовали баню, там и обнаружены ветки кедра, изрубленные палки, нары, развалена печь, закопчено помещение. Строение ободрано, деревянные части использовались как дрова, испорчена настенная роспись по штукатурке. В бане также обнаружены бутылки, банки, газета, корешки багажных талонов на рейс из Москвы до Игарки № ЛО72359, ЛО72360, ЛО72353 секции регистрации № 14 аэропорта Внуково.
Из вышеизложенного можно сделать вывод: налицо целенаправленная, хорошо спланированная акция вандализма по отношению к историческому памятнику, каким является территория лагеря и осквернение памяти погибших политических заключенных. Грубо нарушено постановление Игарской администрации «О статусе бывшего п. Ермаково и прилегающего к нему района 503-й стройки, так как лагерь является зоной ограниченного доступа». Необходимо принять все меры для установления личности «Туристов» и возмещения нанесенного ущерба».
Разумеется, к ответственности никто привлечен не был. Официально звучала версия о том, что благородные москвичи всего-навсего вывезли предметы на выставку. В прессе о подобных выставках ничего слышно не было. Поговаривали также об аукционе, где предлагались вывезенные предметы. Но и это были лишь разговоры. Правдой осталось лишь то, что поселок был варварски изувечен, как и изувечена память о строителях дороги, которые занимались, как оказалось позже, совершенно не нужным никому делом.
На вопрос о том, почему руководителя акции не привлекли к ответственности, администрация города ответила, что он попал в серьезную автомобильную катастрофу.
С 1992 года у меня появилась особая папка «Ермаково». Первыми документами в ней были как раз Постановление администрации и упомянутый акт обследования. Позже пришлось добавить на папке: «Документы разных лет». Теперь уже в этой папке около 50 страниц. Можно издавать самостоятельную книгу. Собственно, о документах из этой особой папки и пойдет речь.
Тем временем, туризм в Игарке набирал силу. «А. Чехов» стал возить до 12 рейсов в навигацию, на каждом до 150 человек. Активно использовались и другие теплоходы - «А.Матросов», «В. Чкалов», на них с удовольствием путешествовали россияне, поляки. Теплоход «А. Чехов» стоял в Игарке по 6-8 часов. До обеда туристы посещали группами отделы комплекса, выставочный зал, а после обеда летали на вертолете над лесотундрой. Сотрудниками музея был разработан маршрут полета над лесотундрой до речки Сухарихи, где находились останки моста, построенного ГУЛАГом для железной дороги. Цели показывать лагеря мы не ставили. Вряд ли это возможно в наших условиях, когда в бараках ничего не уцелело. Да и сам маршрут к местам заключения не казался нам удачной затеей. Можно ли на таких экскурсиях зарабатывать музеям и туристическим фирмам? Для нас всегда ответ на этот вопрос был отрицательным. Скорее, можно изучать. Чтобы не повторять ошибки прошлого. Но любоваться, смаковать, делать фотосессии, аукционы… безнравственно.
Гораздо интереснее в нашем представлении было показать в комплексе своеобразие пятнистой лесотундры, диких мест, поведать историю их освоения, в том числе и неудачного, промышленно-транспортного, в рамках ГУЛАГа.
До некоторого времени этот маршрут использовался успешно. Но вскоре туротдел Енисейского речного пароходства решил самостоятельно проводить вертолетные экскурсии из Игарки. По тем временам о цивилизованных отношениях в турбизнесе можно было только рассуждать. Мы даже столкнулись с таким фактом, когда в течение года предприимчивые работники туротдела Енисейского речного пароходства, нахватавшись к этому времени «вершков» из музейных экскурсий и прибавив их к своей хаотичной и не всегда доброкачественной информации, стали самостоятельно проводить экскурсии не только по городу, но и … в самом музее. Приходилось даже обращаться в милицию, чтобы доказывать свою правоту.
В те времена нам пришлось вновь обратиться в администрацию города с просьбой конкретизировать порядок использования бывших объектов Стройки 503. 21 октября 1996 года вышло Постановление № 364-П, которым был вновь подтвержден статус бывшего посёлка Ермаково и прилегающих к нему объектов Стройки 503 как историко-архитектурного комплекса. В нем были конкретизированы отдельные положения. Документ позволял регулировать «дикий» туризм, отстаивать право на использование собственных природных ресурсов, исторических объектов, давать правдивую информацию о них. Но главным назначением документа было, конечно, стремление ограничить вывоз предметов с объектов Стройки, остановить разрушение бывшей дороги. Откровенно скажу, что сама участвовала в разработке этого документа, и очень благодарна заместителю главы г. Игарки Н.А. Гормашу, который помог осуществить задуманное.
Документ не понравился редактору газеты «Новости Игарки» Р.В. Горчакову, который посвятил этому отдельную статью и довольно лихо прошелся по некоторым фразам постановления. Более всего возмутило редактора придание статуса историко-архитектурной зоны «руинам бывшего объекта ГУЛАГа». Возможно, подобные объекты и вовсе сохранять не нужно, сами по себе разрушатся и канут в лету. Но как все же объяснить гостям из других городов и даже стран, что из подобных мест вывозить найденное недостойно, да и незаконно? Предмет, найденный в лагерях, на самой трассе – это предмет исторический. И его место – или в самой зоне, или в музее. Это не сувенир.
Несколько позже появился договор от 7 июля 1998 года об использовании объектов историко-архитектурной зоны. Их посещение допускалось только после оформления разрешения в администрации г. Игарки. Она же (администрация) уполномочила МУ «Музей вечной мерзлоты» использовать объекты историко-архитектурной зоны в целях организации экскурсий. При этом контроль за состоянием и сохранностью объектов в период проведения экскурсий возлагался на музей.
К середине 90-х годов число предметов в музее по теме строительства дороги Салехард-Игарка возросло. Очень серьезно помог Александр Сергеевич Добровольский, московский журналист, исследователь дороги, передавший многие эксклюзивные предметы и документы, найденные им во время велосипедного похода по трассе в конце 80-х. Помогла и вертолётная экспедиция 1995 года, которую организовали музейщики при поддержке заведующей отделом культуры администрации г. Игарки Н.С. Щенниковой. Впервые были затрачены средства городского бюджета, в этом нам оказали содействие глава г. Игарки Е.С. Сысойков и начальник финуправления администрации города Т.В. Моисеева. Тогда удалось найти и доставить в Игарку самые крупные предметы – нары, самодельный умывальник, тумбочку, металлическую кровать и многое другое. По сути, власть впервые тогда повернулась лицом к проблеме создания в музее экспозиции памяти строителей дороги. Были выделены средства на ремонт фундамента заброшенного здания 1934 года постройки, в нем и обустраивалась первая экспозиция отдела «Стройка 503». Здание больше походило на сарай, в нем до сих пор не открывается ни одно окно, не отремонтирована кровля, но косметический ремонт и художественное оформление были сделаны, причем, практически все на добровольных началах. Новая экспозиция серьезно выручала тех, кому нужен был материал о необычном гулаговском объекте. Правда, при этом каждый пользовался ею и предметами музея по-своему…
Осенью 1996 года в Игарку прибыла группа английских кинематографистов, снимавших фильм о стройке 503 «Поезд смерти» (режиссёр Том Робертс, «October films»). Группа посетила музей. Но иностранцы, конечно, жаждали увидеть лагеря и трассу собственными глазами. Помощь городом была оказана. Группа побывала не только в Ермаково, но и в дальнем лагере, который редко посещался и потому хорошо сохранился. Именно здесь англичане собрали большое количество предметов – одежду, обувь, документы. Несмотря на все наши попытки остановить вывоз предметов, сделать мало что удалось. Экипаж в составе Сергея Ивановича Стеценко и бортмеханика Александра Григорьевича Злобина, помогавшие нам не раз в поиске предметов на стройке, по собственной инициативе собрали некоторые предметы и доставили их в музей.
Сопровождал в поездках англичан всё тот же редактор Р.В. Горчаков, который был весьма погружен в совместные с иностранцами творческие дела. Когда ему сделано было предложение о передаче найденных предметов музею, Ростислав Викторович принес нам обнаруженный им самим в тайнике самодельный ножик (нечто похожее на описания Солженицына). А о находках англичан отозвался скромно: «Ну, это же они нашли…». На имя начальника Игарского ГОВД С.С. Спасюка было направлено заявление, в котором музей просил остановить вывоз собранных иностранцами предметов. Ассистент продюсера фильма Томаш Ласица от имени режиссера попросил предоставить им находившиеся у них предметы на время проведения съемок в Петрозаводске. Музейной логике оказалась неподвластна логика киношная – зачем игарские предметы в Петрозаводске? Тем не менее, был составлен документ о временной передаче этих предметов, только что полученных и потому не зарегистрированных еще как музейные, на имя ассистента продюсера. Обнадёжены были музейщики и честным словом представителей киногруппы и редактора Горчакова. Однако, предметы так и не были возвращены в Игарку. Сложными путями в конце 90-х музейщикам всё-таки удалось выяснить, что предметы находятся у московских друзей Т. Ласицы Василия Клеймёнова и Лины Самсоновой (правда, почему-то на даче). По телефону они пообещали вернуть музею экспонаты, но… не сложилось. Документы о выдаче предметов съёмочной группе и об обращении в милицию хранятся в папке по Ермаково.
Фильм «Поезд смерти» в России не демонстрировался. В нем усмотрели необъективность. И это соответствует действительности. Рассказы очевидцев сделали фильм очень эмоциональным, добавили трагизма и жути статичные съёмки затерявшихся на трассе лагерей в их нынешнем, заброшенном и полуразрушенном, состоянии, 45 лет спустя. Но на этом, и на нескольких отрывках из публикации Побожего, документалистика именно по 503-й стройке (а именно ей посвящался фильм), похоже, закончилась. Фильм изобилует цитатами из воспоминаний очевидцев иных мест (В. Шаламов, В. Гроссман, Г. Херлинг). Но что касается конкретно «мёртвой дороги», то факты о количестве заключенных, их содержании, о предназначении дороги и ходе её строительства были, видно, в немалой степени искажены, а «неудобные» моменты в ленту просто не были пропущены, потому фильм возмутил даже бывших заключенных и ссыльных, в том числе и проживающих теперь за рубежом. В Игарке «Поезд смерти» был показан с разрешения местной власти. Копии фильма получили лично глава города, редактор газеты и фотограф Л. Резников, сопровождавший группу. Музей аналогичной кассеты не имеет.
В соответствии с Постановлением администрации № 364-П необходимо было заняться описанием границ поселка Ермаково и других объектов стройки, инвентаризацией строений и т.д.
В 1997 г. я впервые побывала в Ермаково с целью описания расположения паровозов и составления схемы поселка. Добираться можно было только катером (100 км на юг от Игарки). Провести инвентаризацию строений было невозможно. Потребовалось бы работать там не один месяц и довольно большой группой. Поездка в Ермаково была организована руководителем комитета по экологии администрации города С.Б. Гормаш на средства внебюджетного экологического фонда – мы побывали на Ледяной горе, это Памятник природы краевого значения. А на обратном пути Светлана Борисовна и заведующая отделом культуры Н.М. Линденбой помогли мне изучить расположение паровозов в Ермаково. Поселок за 40 с лишним лет значительно зарос, продвигаться по нему без проводника сложно. Без помощи Петра Карася, работавшего долгие годы в Игарской геофизической экспедиции, нам было не обойтись. Он хорошо знал эти места, помог осмотреть депо, сохранившиеся строения, отыскать паровозы, провести все съемки. Тогда и была составлена 1-я схема расположения оставшихся в Ермаково паровозов, проведены фото- и видеосъемки, которые хранятся в фондах музея.
Сразу оговорюсь. Я могла бы не утруждать себя подобной поездкой. Памятники и исторические зоны не являются музейными предметами, не стоят да и не могут стоять на учете в музее. Но коли уж от музея исходила инициатива объявить Стройку 503 историко-архитектурной зоной, стоять в стороне от того, в каком она состоянии находится, я не могла.
Составленной схемы было явно недостаточно для того, чтобы ходатайствовать перед Центром охраны памятников истории и культуры Красноярского края о внесении в Список памятников нововыявленной историко-архитектурной зоны. Но мы все же подготовили документы по просьбе Н.М. Линденбой, которая, как и ее предшественница Н.С. Щенникова, серьезно занималась изучением состояния памятников в городе, организацией их ремонта. Как объяснила начальник отдела культуры, документы были направлены на рассмотрение П.К. Шумову, директору краевого центра по охране памятников. Ответ из центра так и не поступил. По всей вероятности, объект оказался довольно сложным для подготовки всех необходимых документов для включения его в список памятников. Одним из требований, например, было проведение аэрофотосъемки объекта. А объект, как известно, тянется на многие километры. Где же взять такие средства?
В период с 1998 по 2005 годы массовых выездов в лагеря не было. Лишь одиночные группы или отдельные исследователи устремлялись туда. Правда, полеты в лагеря на вертолетах наладили туруханцы. К тому времени в Туруханск был переведен вертолетный парк из Игарки. Но наши коллеги в Туруханске не проводили при этом экскурсии при полетах. По всей вероятности, рассказывали об истории строительства дороги переводчики, которые ограничивались собственными знаниями по этой теме. Можно ли в таких случаях рассчитывать на то, что туристы получат верную информацию сами, что они не будут вводить в заблуждение своих родственников, знакомых, журналистов? Вряд ли. И по 15-летнему опыту работы с отечественными и зарубежными туристами и исследователями могу утверждать – этот вопрос не из разряда риторических, не из разряда пустых предположений.
В 1998 году к нам в Игарку пришел Владимир Михайлович Павинский, металлург по специальности. Именно пришёл – он преодолел самостоятельно пешком всю трассу от Салехарда до Игарки, изучил, насколько возможно, все объекты и сделал их описание, фотосъемки. В это было трудно поверить. Перед нами оказался человек-загадка, который исчез так же таинственно, как и появился. Позже он прислал нам отчет, негативы и фотографии. И вскоре вновь исчез из поля зрения, оставив адрес в Мурманске, по которому нам сообщили вскоре, что адресат выбыл в неизвестном направлении.
В 2005 году группа томской телерадиокомпании ТВ-2 проводила съемки, которые запомнились, прежде всего, объективностью. Пожалуй, этой группе удалось многое и как исследователям – они привычны к трудным переходам. Кроме того, материал получился одновременно репортажным и располагающим к раздумьям, осмыслению. В цикле отснятых репортажей – не только истинный профессионализм съёмок, но и изумительная историческая корректность и тонкое знание материала, что в среде летописцев современности встречается крайне редко. Как показывает опыт, чаще всего заезжие журналисты предпочитают незатруднительную технологию: собрать ксерокопии наших материалов, пересказать всё своими словами (нередко путая, искажая или подгоняя факты) и поставить под публикацией свою фамилию без единой ссылки на музей. Так было, например, в 1998 году – «Московский комсомолец» направил к нам своего корреспондента, который должен был в страшных красках напомнить всем об ужасах сталинизма. Молодой человек непременно хотел побывать с фотографом в лагерях. Но весной попасть туда было сложно. Ничего не оставалось делать, как выносить предметы из музейного отдела и снимать их на снегу на нашей территории. Все наши материалы, например, мною записанный рассказ А. Салангина, были использованы московским мастером пера как собственные. Некоторым символом публикации был снимок, на котором фотограф запечатлел детей из соседнего жилого дома на фоне колючей проволоки, натянутой на территории музея вблизи отдела «Объект 503»…
Осенью 2005 года попытку изучить Сталинскую дорогу сделали 3 немца из Кельна. Судя по опыту предшествующих походов, группа была готова к самым суровым испытаниям. Но поездка в Ермаково не удалась. Особенность посещения этого поселка в том и состоит, что добраться можно только по воде. Вертолетный рейс очень дорог, а кроме того, в последние годы вертолет не может садиться в лагерях – все площадки заросли, а болота в местах с нарушенной вечной мерзлотой расширились. В сентябре 2005 г. было очень ветрено, никто не согласился в штормовую погоду плыть по Енисею. Группа немцев вынуждена была двигаться по новому маршруту вдоль бывшей трассы – из Игарки до речки Черной и далее в направлении речки Сухарихи.
2005 год стал переломным в жизни Ермаково. Даже хозяйственная деятельность экспедиций, рыбаков в течение многих лет не нанесла такого урона поселку, как акция вывоза металлических предметов из поселка в летний период. Эпопея завершилась вывозом 2-х «овечек», т.е. паровозов серии 0-4-0 (для справки – паровозы указанного типа выпускались в начале ХХ века, сейчас относятся к раритетным и имеются лишь в музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону).
Поселок из зеленого, погруженного в какую-то собственную тайну, иногда пугающую кладбищенской тишиной, вдруг превратился в зверя, оскалившего свои зубы, распростершего лапы, которые провалились в колеи от гусеничной техники.
Мы прибыли с сотрудниками ОВД г. Игарки в Ермаково 4 августа 2005 года. Поселок весь оказался изъезженным гусеничной техникой. Всюду – следы волочения тяжелых предметов.
Поскольку Ермаково на тот момент все же являлось историко-архитектурной зоной местного значения, глава города Е.д.П. Кигене направила официальное письмо в отдел милиции с просьбой выяснить причины вывоза паровозов и других предметов. Сотрудники милиции, не знавшие хорошо расположение паровозов в Ермаково, взяли в качестве сопровождающих 2-х сотрудников музея – меня и главного хранителя В.А. Сергееву. Картина, представшая перед нашими глазами, была следующей.
У берега пришвартовано судно «Ангара-88» с баржой, на которой установлен подъемный кран на гусеничном ходу, стоял бытовой вагон, на поддоне сложены кислородные баллоны, емкость с дизельным топливом, металлическая стрела, дизельный двигатель, доски. Между баржой и берегом установлены 5 железобетонных блоков, на которых от баржи на берег уложены 2 рельса. В 10-ти метрах от баржи напротив рельсов стоял бульдозер, металлические тросы от него тянулись к паровозу. Он стоял на металлической платформе в виде «лыж». Поврежденная обшивка придавала паровозу вид взъерошенного зверя, который упрямо сопротивлялся волочению. На берегу находились рабочие. Вскоре начался «осмотр места происшествия», и мы, музейщики, уже выступали в роли понятых. Было зафиксировано на видеокамеру все, что происходило на берегу. Состоялся также разговор с руководителями бригады Курейской ГЭС Н.И. Котовым и П.Ф. Кузьмицким, Они объяснили на видеокамеру, что находятся здесь в командировке уже несколько недель, направлены директором Курейской ГЭС В.Г. Бардюковым для транспортировки паровозов в посёлок Светлогорск. На вопрос о том, с какой целью вывозятся паровозы, они ответили, что глава администрации Туруханского района С.Г. Юрченко дала такое распоряжение, и что она намерена реконструировать эти паровозы для музея.
От широкой накатанной дороги идет развилка, следы гусениц ведут в разные
стороны. Всюду видны следы волочения. Поселок заметно опустел. Нетронутыми
остались лишь ветхие деревянные постройки, которые на глазах доживают свой век.
Если в ранние времена далеко и ходить не нужно было – всюду видны остатки
оборудования, то теперь все просто разорено.
Правда, в 1,5 км от берега Енисея стоит частично поврежденный паровоз, рядом
находится пара колес от паровоза. Задние колеса паровоза откопаны, к нему
прикреплены ржавые металлические тросы. Если продвигаться далее (это расстояние
6 км от берега Енисея), то там можно обнаружить еще 2 паровоза, поврежденных,
стоящих друг против друга. Должна сказать, что местность настолько заросла, что
мы с сотрудниками ГОВД нашли только 1 паровоз. Хотя по данным 1997 года, когда я
проводила фото- и видеосъемку и описание местности, там стояли 2 паровоза. 7
июня 2006 года мне вновь довелось побывать в Ермаково и поскольку это было
весеннее для этих мест время, когда листвы еще нет, сверху удалось сделать
съемки расположения 2-х паровозов в районе депо.
2 паровоза все же были вывезены в п. Светлогорск. Сразу же началось следствие по факту их вывоза из историко-архитектурной зоны. В прессе началась шумиха. Первое же интервью, данное главой администрации Туруханского района газете «Красноярский рабочий» указывало на то, что паровозы вывезены с целью реставрации для музея. Тогда же Симона Григорьевна Юрченко сослалась на то, что за паровозами не было должного ухода со стороны Игарки, хотя они входят в «число экспонатов, занесенных в музейный реестр в начале 90-х годов».
Я изложила собственную точку зрения на происходящее в статье «Грабить кладбище нельзя», которая появилась в той же газете в августе 2005 г. К сожалению, пришлось объясняться и мне – по поводу того, что паровозы, находящиеся в историко-архитектурной зоне, никогда не были да и не могут быть в принципе музейными предметами. Работники, занимавшиеся вывозом паровозов из Ермаково, отметили, что у них осталось тяжело чувство, что они «тащат все с кладбища», их преследовали там постоянные несчастья, поломки техники, гибель людей. По большому счету эти люди правы. В лагерях погибало большое количество заключенных, на их могилах даже нет надгробий. В бывшем поселке сейчас невозможно найти мест захоронений, ведь ссыльных и заключенных хоронили без надгробий, просто под колышками с номерами. Возможно, моя точка зрения кого-то не устраивает, но я считаю, что ермаковские паровозы – не просто образцы техники начала прошлого столетия. Это своего рода памятники-символы, напоминание о трагедии сталинского периода.
Именно поселок Ермаково, находящийся на берегу Енисея и сохранивший огромное количество немых очевидцев гигантской сталинской стройки, необходимо было сохранять как ЗОНУ СТРОЙКИ И ЛАГЕРЯ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ. После массового вывоза предметов в августе 2005 г. Это становится практически неосуществимым.
Что касается множества металлических предметов, вывезенных из Ермаково, никто не удосужился заняться их поиском, попытаться выявить людей, которые их собрали и вывезли. Нетрудно понять, что это была обычная масштабная акция сбора металлолома. И поскольку на тот момент игарчане проголосовали за вхождение в состав Туруханского района (хотя законодательно это случилось лишь с 1 января 2006 года), разгул предприимчивых дельцов на территории, ставшей «межселенной», дал понять, что теперь уже не до законов. Кто успел, тот и съел. А власть имущие, которые между собой разобраться не могут в разделе полномочий, такими «мелочами» заниматься не будут. Очень странной показалась мне в тот момент позиция администрации Туруханского района. Накануне вышла книга «Туруханск. Вотчина Севера Красноярского края». И в ней нашли отражение иллюстрации Объекта 503, поселка Ермаково. Под фотоснимками стоят неоднозначные подписи «Музей под открытым небом». По сути, так и было. До августа 2005 года. Кому же и зачем понадобилось варварски опустошать его? До сегодняшнего дня милиция ответа на этот вопрос не дала.
Общественный резонанс по поводу разорения Ермаково был серьезным. Публикации, интервью, обращения. Активную позицию заняли мемориальцы, журналисты канала «ТВК» в Красноярске. Депутаты Туруханского районного совета от Игарки Н.Н. Аносов и Н.С. Алексеенко направили обращения губернатору Красноярского края А.Г. Хлопонину и председателю Законодательного собрания края А.В. Уссу. Справедливо отмечалось в Обращении, что «в бытность губернатора А.И. Лебедя администрация края совместно с управлением Западно-Сибирской железной дороги планировала вывезти 3 паровоза из Ермаково, отреставрировать их и установить один из них на железнодорожном вокзале г. Новосибирска, другой – в Красноярске, рядом с пролетом разобранного железнодорожного моста через Енисей, третий – на территории Игарки. Но не в виде металлолома, а в качестве памятников инженерной мысли и увековечивания памяти людей, строивших дорогу. Мы надеемся, что такие памятники, которыми будут гордиться все жители нашего края, появятся там, где это было намечено. А пока нам стыдно за деяния наших современников».
Как только факт вывоза паровозов получил огласку, в Игарку приехал срочно представитель Западно-Сибирской железной дороги Ю.А. Артамонов, он занимается музеем железнодорожной техники. Кстати, это действительно, единственный очень сильный в Сибири музей железнодорожного транспорта. И его интерес к нашим паровозам появился еще в 1998 году, когда в администрацию нашего города поступило официальное письмо с просьбой на партнерских договорных началах вывезти 2 паровоза в Новосибирск и отреставрировать их там – один для Игарки, второй для Новосибирска. Этим специалистом была произведена оценка вывезенных 2-х паровозов, составлен акт обследования. Один из них подлежит реставрации, второй – нет, так как передняя часть колес отрезана. Нашим музеем была разработана программа «Паровозы» и предложена на рассмотрение Игарскому горсовету. Депутаты покивали головами, посоветовали разработать программу для утверждения нашей администрацией и администрацией Туруханского района. Мы представили такую программу, составленную совместно с руководством Западно-Сибирской железной дороги. Она была рассчитана на 2005-2007 гг. Доставку паровозов до г. Лесосибирска необходимо было решать совместно, там же необходимо было отправить паровозы по дороге в Новосибирск. Реставрацию паровозов новосибирцы согласились взять на себя. Были подготовлены все согласования, но наша программа властями поддержана не была. Ни на представительном уровне, ни исполнительным органом.
Паровозы были вывезены в пос. Светлогорск, там же выгружены на причал. Коллектив музея направлял открытое письмо господину Бардюкову с просьбой передать один из паровозов Игарскому музею. Поскольку там же на причале были выгружены рельсы, камнедробилка и другое оборудование (все это датировано начало прошлого века), попросили передать и эти предметы в наш музей. Ответа не последовало. Между тем, следствие по факту вывоза паровозов продолжалось. Мне пришлось отвечать перед разными сотрудниками милиции и прокуратуры раз 7-8. Почему именно мне? Кого же еще спросить, если работники администрации г. Игарки уклонялись от этих вопросов, видимо, «стесняясь» признавать раритеты муниципальной собственностью, и кивали в сторону музея. Там, мол, все знают об истории дороги и паровозов. Предоставление документов, фотографий и видеосъемок, рассказов очевидцев заняло так много времени, что сейчас это кроме досады о потерянном напрасно времени ничего не вызывает.
Впрочем, вряд ли напрасно было потрачено время на выяснение обстоятельств. Акция вывоза паровозов имела обширный резонанс. Об этом повторно писали краевые и столичные газеты, наш друг из Германии Вальтер Руге, будучи в США, обнаружил публикацию о вывезенных паровозах даже в Бостоне в русскоязычной газете. Неудивительно. Паровозы, действительно, являют собою раритетные исторические ценности, которые в России, к сожалению, по безалаберности даже рубля не стоят. Просто не числятся в муниципальной или другой собственности. Прокуратура дважды возвращалась к вопросу о паровозах. Последний раз в 2006 году. Тогда же был вынесен вердикт. 13 ноября 2006 г. прокуратурой г. Игарки было направлено уведомление в администрацию города об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Оказывается, многократно выносилось дело об отказе в возбуждении уголовного дела, но эти решения отменялись как преждевременно принятые. В 2006 г. прокуратурой были предприняты даже попытки найти возможных владельцев паровозов. Увы! Архивы управления Северной железной дороги, передавшего документы в Ярославский государственный архив, содержат информацию лишь о том, что после ликвидации Объекта № 501-503 на Ермаковской базе оставлены на месте по соображениям экономической нецелесообразности вывоза паровозы серии 0. Прокуратурой был сделан также запрос в службу по архитектуре и охране объектов культурного наследия администрация Красноярского края. В списке недвижимых памятников истории и культуры края объект «Стройка 503», расположенный в пос. Ермаково Игарского района не является ни объектом культурного наследия, ни выявленным объектом культурного наследия. К сожалению, и это факт. Как я уже упоминала, однажды отправленные документы по Стройке 503 в центр охраны памятников, никого в крае не заинтересовали. Больше того, в Списке по Игарке теперь значится единственный памятник – В.И. Ленину. Куда-то исчезли из перечня даже те объекты, которые центр по охране памятников культуры официально опубликовал в изданном им же самим сборнике о памятных местах Красноярского края.
Очень сильным и убедительным аргументом работники прокуратуры сочли также тот факт, что, по сведениям администрации г. Игарки, паровозы имеют стоимость 0 руб. 00 коп. А вот эксперты из Новосибирска и Санкт-Петербурга однозначно указывают на тот факт, что железнодорожный лом за 1 тонну нынче стоит от 1,5 до 4 тысяч рублей, в паровозе металла – от 30 до 40 тонн в зависимости от сохранности. А есть еще и такое понятие, как стоимость раритетного предмета. Оставшихся в мире паровозов серии ОВ (0-4-0) можно сосчитать на пальцах, и ввиду уникальности сохранившихся образцов их цена колеблется от 30 до 100 тыс. долларов, а о стартовой цене «овечки», например, на аукционе можно только догадываться.
Несколько удивило в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела (13 ноября 2006 г.) то, что в разные моменты мотивы и причины вывоза паровозов называются разные. Например, при проведении проверки в 2005 г. «опрошенный в ходе проверки директор Курейской ГЭС» Бардюков В.Г. пояснил, что он занимался вывозом паровозов из поселка Ермаково по распоряжению Главы Туруханского района Юрченко С.Г. в связи с опасением их полной утраты. Финансовые затраты по вывозке паровозов были возложены на ОАО «Таймырэнерго». По результатам проверки 2006 года приводятся уже следующие данные: «Из информации представленной администрации Туруханского района следует, что администрация Туруханского района к руководству ОАО «Таймырэнерго» с просьбой об оказании помощи по вывозу паровозов с поселка Ермаково Игарского района, не обращалась» (цитирование проводится в строгом соответствии с текстом Постановления). Так каковы же были мотивы вывоза паровозов? И кто распорядится ими дальше?
На одной из встреч с представительной делегацией администрации Красноярского края, побывавшей в Игарке, я задала вопрос начальнику Красноярского УВД ГОРОВОМУ, какой же будет судьба паровозов? Мне пообещали ответить письменно. Ждать пришлось долго. Писем не было, и я направила повторный запрос. Ответ от 20.11.2006 г. был следующим:
«Уважаемая Мария Вячеславовна!
Повторно сообщаю, что по факту вывоза паровозов серии ОВ со ст. Ермаково сотрудниками ОВД г. Игарка проведена проверка в соответствии со ст. 144-145 УПК РФ, в ходе которой установлено, что паровозы вывезены в п. Светлогорск по указанию директора Курейской ГЭС Бардюкова В.Г. без разрешения администрации г. Игарки.
В связи с тем, что Бардюков В.Г. является депутатом районного совета, материалы проверки 15.09.05 г. были направлены в прокуратуру г. Игарки по подследственности для принятия законного решения.
Дальнейшая проверка проводится прокуратурой г. Игарки.
Принятие окончательного решения по данному факту находится в компетенции прокуратуры г. Игарки, в том числе и по определению собственника вышеуказанных паровозов, которые находятся на территории причала п. Светлогорск под охраной.
И.о. начальника ГУВД Красноярского края И.А. Митрофанов».
Наверное, это вторая хорошая новость во всей череде пренеприятных известий в этой истории – «паровозы находятся под охраной!» Ну, а первая хорошая новость – паровозы вывозились с целью их дальнейшей сохранности!
Я не думаю, что общественность позволит после всего, что произошло в Ермаково, выбросить на свалку или сдать на металлолом раритетные паровозы, которых в России остались единицы.
В 2006 г. мне вновь довелось побывать в Ермаково. На этот раз с давним другом музея Вальтером Руге, бывшим политзаключенным. В Ермаково он жил как спецпоселенец. Он приехал специально из Потсдама, чтобы побывать в Ермаково. Мы не могли отказать ему в этом, хотя для меня лично посещение поселка было уже надрывным, тяжелым. Хочется, чтобы эта страница истории просто перелистнулась. Чтобы прекратились паломничества, поиски того, что найти уже невозможно.
Хочется, чтобы на берегу Енисея появился памятник строителям ДОРОГИ В НИКУДА. Его эскиз уже готов. Осталось лишь найти жертвователей и спонсоров.
Еще одно издание недавно посвящено дороге Салехард-Игарка. «Полярная магистраль» - эта книга в 448 страниц вышла в 2007 году в Москве в издательстве «Вече» (под общей редакцией кандидата технических наук Т.Л. Пашковой) тиражом 4000 экземпляров.
С 25 июня по 16 июля 2005 года по дороге «прошла научная экспедиция, целью которой был сбор материала об истории дороги и ее состоянии в настоящий период». Ученые, аспиранты и студенты Московского университета путей сообщения (МИИТа) не просто совершили поход по дороге, но и выпустили довольно внушительный том материалов. Ученые в большей степени руководствовались помыслами изучить возможности возобновления строительства железной дороги, соединяющей европейскую часть страны с Сибирью вдоль Полярного круга. Это и понятно. Приполярную дорогу специалисты всегда считали перспективной и стратегически оправданной. Размышления ученых В. Наговицына, Е. Ашпиза, Т. Шепитько представляют, разумеется, наибольший интерес, поскольку глубоко затрагивают все аспекты глобального проекта по сооружению дороги в условиях вечной мерзлоты. В этом плане полезным было бы использование материалов, разработанных в разные годы наблюдения за дорогой игарскими мерзлотоведами. Не лишними могли бы оказаться и консультации сотрудников Института мерзлотоведения РАН, единственного в России и востребованного, кстати, в большей степени иностранцами, чем отечественными специалистами. Строительство дороги в условиях вечной мерзлоты – слишком дорогостоящий проект, требующий огромных затрат не только при строительстве, но и при эксплуатации. И наиболее объективно оценить это могут, прежде всего, те специалисты, которые десятилетиями занимаются сооружением и эксплуатацией объектов на вечной мерзлоте. Ведь закрыли же по какой-то причине железную дорогу Дудинка-Норильск, построенную еще в 30-е годы прошлого столетия. Этот опыт, к сожалению, не нашел отражения в книге «Полярная магистраль». К сожалению, из поля зрения участников экспедиции выпал при обследовании довольно протяженный участок Игарка-Ермаково.
Что касается исследований участников данной экспедиции по истории строительства дороги, то они остались не слишком глубокими. Отсутствуют ссылки даже на ведомственные архивные материалы, которые до сих пор находятся в техархиве управления Северной железной дороги, на архивы, которыми располагает Ярославский государственный архив, а именно туда переданы архивы по объектам № 501 и 503.
Научные издания, как правило, предполагают ссылки не только на архивные материалы, но и на публикации, различные фонды, личные коллекции и т.д. «Полярная магистраль» обозначена как «научно-популярное издание», тем не менее, в списке использованных источников значатся не только «Электронные ресурсы» (уровень которых весьма различен и судить о нем не будем), но и «Литература», в перечень которой вошли серьёзные научные издания и статьи, нормативные технические документы, узкоспециальные публикации, справочники и энциклопедии и даже многие газетные заметки и материалы. Одним словом, качественный диапазон использованных в этой книге данных очень разнообразен и неоднороден. Первый сборник нашего музея «Стройка 503 (1947-1953). Документы. Материалы. Исследования», который содержит немало оригинального архивного материала и воспоминаний очевидцев, изданный в 2000 г. на средства гранта президента России, цитируется авторами «Полярной магистрали» не раз (не считая «скрытых» цитат), но в список использованной литературы почему-то не входит. Даже на уровне газетной статьи. А ведь сборник в своё время ввёл в оборот достаточно много архивных сведений, которых до этого в печати не было, и, кстати, в музей до сих пор приходят заявки от отечественных и иностранных исследователей с просьбой выслать экземпляр книги.
Но более всего повергло в недоумение и вызвало удивление незаконное использование фотографий из основного фонда Игарского краеведческого комплекса «Музей вечной мерзлоты». Таких фотографий мы насчитали более десятка. Причем, есть фотографии из личной коллекции гражданина Германии Вальтера Руге, которые переданы в дар музею с условием использования авторских прав. На одной из фотографий – жена Вальтера – Ирина Алфёрова– на фоне скульптуры Сталина в Курейке. Это единственная фотография, которой располагал Вальтер. Несколько редких фотографий переданы музею А. Григоряном, жителем г. Игарки. Фотографии были в единственном экземпляре. Они ни разу не были использованы музеем, так как приняты на хранение всего 5 лет назад, и готовятся к публикации в будущих изданиях музея. Электронная база музейных фотографий, в том числе и названных, существует, она используется авторами и организаторами проведения выставок, но в рамках Закона «О музейном фонде и музеях РФ», то есть с разрешения музея. Как пояснила редактор-составитель книги Т.Л. Пашкова, ответственность за размещение в каждой главе иллюстраций несет автор главы, который ее подготовил, а где и каким образом он нашел фотографию и как использует, это его дело. Впервые приходится слышать о подобном подходе к научной (научно-популярной) публикации, тем более от доцента кафедры. Между тем, Т.Л. Пашкова, как нам показалось, понимает ценность каждой фотографии, найденной и сохраненной. Ведь сделаны же ссылки на использование собственных фотографий Т.Л. Пашковой, на коллекцию А.С. Никольского, указан автор картин А.Г. Варгин, почему же так неуважительно относится коллектив, издающий книгу, к авторам редких фотографий и их хранителям? Интересно, такого же мнения придерживаются ответственный за выпуск В.П. Еленский, главный редактор С.Н. Дмитриев, редактор В.Н. Еремин?
Небрежность по отношению к автору книги «Удивительная Игарка» Ростиславу Викторовичу Горчакову не менее настораживает. Игарчане, хорошо знающие книгу, могут догадаться, что ссылка «Р. Гочаков. Указ соч., с. 138-139» и другие подобные ссылки отнесены на счет именно этого автора и именно этой книги (в списке литературы она тоже отсутствует). А в каких каталогах будут искать несуществующего автора не-игарчане? Авторы ссылаются и на другие источники. Например, Р. Штильмарка, А. Побожего. Но при этом допускают на с. 349 (автор М. Афанасьев) искажения фамилий известных людей, пребывавших в лагерном заключении – Д.В. Зеленкова (назван Д. Зеленовым), В.В. Топилина (назван В. Тапилиным), Ф.И. Редина (назван Ф. Ревиным), драматическая труппа превращена в «драматургическую», Александринский театр в «Александрийский». На следующей странице упомянуты интересные, но неизвестные доселе, постановки – «Холопко», «Раскинулось море широкое». Хотя несколькими страницами ранее (с. 342-343) в статье Е. Шутиковой эти фамилии и названия приводятся правильно. Правда, тут тоже не без искажений: Б. Болховский, Ю.З. Бинкин (вместо Б.Ф. Болховской, З.Ю. Бинкин)…
Мишечкина М.В.
г. Игарка, 2007 г.
На снимках:
Береговой склон у Ермаково разворочен бульдозерами и трелёвочниками. И где это, интересно, экологический надзор, обычно запрещающий в летний период уродовать ранимую заполярную землю гусеничной техникой?
«Взъерошенный» паровозик, как видно по снимку, не выказывает радости, что его тащат с исторического кладбища на металлоломное (на грузовой причал в Светлогорск). Ему, бедной гулаговской «овечке», и невдомёк, что по устному распоряжению главы Туруханского района и за деньги Курейской ГЭС можно «перепахивать» и природу, и историю…
Раритетная техника, вывезенная из Ермаково, на грузовом причале в п. Светлогорск: паровозы, камнедробилки, лебёдки и др.
Если это действительно вывозилось для реставрации, то почему до сих пор – уже 2 года – техника покоится там же, не отреставрирована и находится не в «музее под открытым небом», а под этим самым небом продолжает ржаветь?
И почему программа «В память о «мёртвой дороге», разработанная в 2005 г. Игарским «Музеем вечной мерзлоты», игарской администрацией и Новосибирским музеем железнодорожной техники Западно-Сибирской железной дороги и вынесенная тогда же на рассмотрение игарского горсовета, благополучно похоронена?
В начало Пред.страница След.страница