Эта летняя экспедиция "Красноярского рабочего" была интересна не только
обучением железнодорожной грамоте и знакомством с историей нашей страны, но и
открытиями иного рода.
О семье ссыльных немцев из села Горошихи, чудаках Штукертах, которые на старость лет решили пожить в полной гармонии с собой и природой, мы были премного наслышаны в Туруханске. В райцентре, окрещённом "маленьким Берлином", потому что немецких фамилий здесь так много, что среди Беккеров, Шефферов, Линче, Бро, Горров, Кайзеров, Симонов, Стибенов, Вагнеров Ивановы и Петровы звучат диковато и загадочно. Штукерты же в самый раз, привычно.
Туруханский край был краем ссыльных и каторжников. И ещё коренных малых народов. В период расцвета геологии сюда на заработки съехались прибалты, белорусы, украинцы. Да так и остались. Ассимилировались и получились... "русские", как раньше записывали в паспорте.
Август Юлицеович и Лидия Александровна родились на Волге, в Энгельском районе
Саратовской области, в 1941 году их отправили в Сибирь. Деревня Канашель на
берегу Енисея представляла тогда собой ряд бараков. Даже в сентябре в этих
временных жилищах было холодно. И голод мучил людей. Дети наравне со взрослыми
должны были добывать себе пищу. В лесу, в реке...
Ходить в школу, обучаться грамоте ссыльным ребятам было не положено. Говорили: "Вы - немцы! Какая вам учёба? Надевайте лыжи, запрягайте нарты и идите рубите лёд, ставьте капканы". В двенадцать лет мальчики должны были охотиться на ондатр.
Вздохнуть вынужденные переселенцы смогли только после смерти Сталина. Когда Август Юлицеович узнал о том, что в Красноярске хотели вождю пролетариата установить памятник, то шибко ругался. В Курейке Иосифу Виссарионовичу возвели пантеон, а в Канашели не смогли построить ни одного добротного дома.
Но они выжили. Первую оттепель Штукерты почувствовали при Маленкове. Отмечают
ещё Хрущёва и Горбачёва. Путина оценить затруднились.
Лида и Август познакомились в Канашели. В Канашели и поженились. В следующем году готовятся отметить золотую свадьбу.
Свою жизнь, говорят, несмотря ни на что, прожили счастливо. Трое детей - их гордость. Дочь Мина работает в отделе образования администрации Туруханского района, Ираида заведует детским садом в Горошихе, сын Александр - председатель Горошихинского сельского совета. Дети подарили им шесть внуков, а внуки правнуков. Все любят погостить у бабы с дедом в тайге.
Самой Канашели уже почти полвека не существует. Кладбище одно осталось от
деревни. Но места эти для Штукертов святые. И даже медведи - свои, ручные.
Рассказу о том, что общаются с Потапами и Потапычами запросто и по-соседски,
иной человек и не поверил бы. Как медведи крадучись воруют рыбку, если чуют, что
у лесных жителей хороший улов. А застукают их за преступлением - опустят понуро
голову, без спора отдавая чужую добычу. И прячутся потом от стыда в своей
берлоге.
Ни Лиде, ни Августу рыбы не жалко, только знают, что нельзя прикармливать этих зверей. Разленятся, не нагуляют жирок, зимой будут шататься по тайге и, не ровён час, выйдут к людям и набросятся на кого с голодухи.
Тайга живёт по своим законам. И внимательно следит за каждым своим жителем. Аборигены знают: не бери у природы лишнее и всегда получишь необходимое. Штукерты эти заповеди соблюдают неукоснительно, так же, как и библейские. Они лютеране. В церковь не ходят, с Богом общаются без посредников.
Штукерты переехали в Канашель в девяностых годах из Горошихи, где имели, что
называется, обжитый угол, устроенный быт. На новое место взяли только самое
необходимое. А теперь их хозяйство разрослось так, что в пору "раскулачивать".
Не зря его охраняют семь верных псов. Охраняют насмерть, так что мы не смогли
самостоятельно сойти с катера на землю. Собаки ждали, пригласит ли нас пройти
Август Юлицеович.
Невысокий худощавый мужчина между тем зазывать гостей не торопился. Узнавал, кто такие и откуда. Зачем пожаловали и куда держим путь, с опаской поглядывал на нашу основательную экипировку и фотоаппаратуру.
Как выяснилось после, проявлять повышенную осторожность у таёжных жителей были все основания. Какой только люд не заглядывает в эту глухомань. Года четыре назад пришли сюда заключённые. Пока старики тяпали огород, чужаки поорудовали в их владениях. Собаки подняли шум, и вскоре Август Юлицеович вёл строгий допрос: чего надобно?
Гости поплелись к реке под оружейным прицелом строгого Августа, но не успели
отчалить от берега, как канашельцы сообщили о подозрительных путешественниках в
ближайшую Горошиху. Там их встретили с "распростёртыми".
Тем более что один из пассажиров давно числился в федеральном розыске. Не ожидали путники, что у Штукертов окажется рация.
К слову сказать, оперативной связью старики пользуются редко. Дети, внуки и так частенько их навещают. Привозят всё необходимое. И здоровье, слава богу, пока не подводит. Пилюли не пьют, хотя годков за семьдесят-то перевалило.
Канашельцы имеют и зоркость, и хороший слух, а иначе в тайге пропадёшь. В любой мороз выходят на рыбалку и охоту. Когда лежит снег и светит солнышко, то их полянка кажется золотой. Даже собаки радуются такой сказочной красоте!
Кстати, отношение к четвероногим у Штукертов особое. Они как члены семьи. И
каждая собачка живёт в собственном доме. Не в будке, а в доме, не сравнимом с
прошлыми канашельскими бараками, что строились в своё время для ссыльных немцев.
Нас встречало сразу несколько псов. Больше других крутился возле ног Рыжик. Август рассказывал, что он, как все рыжие (и люди, и звери), прехитрющий. Однажды спас его от медведя. Увидел, что хозяин оставил дома ружьё и побежал за косолапым, отвлекая его на себя и уводя подальше в лес, чтобы мужчина смог безопасно вернуться в своё жилище.
Самый злой пёс, предводитель стаи, был накрепко закрыт в своей избушке. Со слов Августа Юлицеовича, для чужих людей он действительно грозен. И собаки его слушаются. Получат команду нападения - так набросятся, что и хозяин не сможет их остановить. Но до этого дело никогда не доходит. Канашельцы - мирные жители, и если видят, что ты не со злом пришёл, гостеприимные.
Немцы к ним не раз наведывались. Не ссыльные, а молодые и свободные.
Рассказывали про житьё-бытьё на Западе. Август и Лида понимали их с трудом. И не
завидовали. Родные сёстры живут на исторической родине и пишут, с какими
проблемами сталкиваются, как узок тот круг, в котором они вращаются.
А в Канашели, почти мифической Канашели, Лиде и Августу хорошо и свободно. Сибирская тайга хоть и сурова комарами и морозами, но и добра, как мать. Четверть века назад, устав от бесконечной зимы, Штукерты пытались прижиться в Средней Азии. Не смогли. Каждую ночь снились Енисей и... берёзки из родной Канашели.
Вот такое открытие. И не единственное. Ещё больше нас поразил тот факт, что Штукерты уже много лет являются постоянными подписчиками и читателями "Красноярского рабочего". Свежие номера доставляет им сын из Горошихи. Сами видели приколотый к стене времянки наклеенный репортаж с Ерината. А стены избушки - так те вообще обклеены "Красноярским рабочим", как обоями. Последний номер мы и сами с любопытством почитали, потому что делался он в редакции без нашего участия, пока мы бродили по болотам Туруханского района, обследуя Сталинскую железную дорогу.
Татьяна МАКОГОНОВА.
Фото Александра КУЗНЕЦОВА.
Красноярский рабочий 10.09.05