МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 8
Выполнила:
ученица 10 «Б» класса МБОУ СОШ № 8
Акирова Елизавета Андреевна
Руководитель: учитель истории
Коваленко Валентина Анатольевна
ул. Коммунальная, 12, г. Красноярск, 660095
Красноярск - 2012
Введение
Глава 1. Сталинские репрессии 1920-30-х годов прошлого столетия
1.1. Краткая характеристика мер экспроприации зажиточного крестьянства в СССР
1.2. Биография Янова Н.Т. и история его семьи
1.3. Биография Селютиной Е.П. и история её семьи
Глава 2. Последствия сталинских репрессий
2.1. Последствия раскулачивания для семей Яновых и Селютиных
2.2. Влияние репрессивных мер к крестьянству на дальнейшее развитие страны
Заключение
Приложения
Список использованных источников
В последние два десятилетия репрессивная политика советского государства стала активно изучаться в отечественной исторической науке. За прошедший период ученые центра и регионов страны значительно продвинулись в ее изучении, чему в немалой степени способствовало открытие ранее засекреченных архивных материалов. На сегодняшний день библиография темы насчитывает тысячи наименований, из нее выделились самостоятельные направления исследований – история ГУЛАГа, депортации и спецпоселения различных социальных и национальных групп и т.д.
Красноярский край имеет хороший потенциал для исследований, т.к. в период сталинских репрессий массово принимал почти все репрессированные контингенты. В крае формируется источниковедческая база для научных изысканий. Большой вклад в ее создание и расширение внесло красноярское историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество «Мемориал». По его инициативе и финансовой поддержке в течение нескольких лет осуществляются экспедиции в разные районы края с целью записи устной истории (главным образом – это интервьюирование сельских жителей – свидетелей происходивших событий, бывших репрессированных и их потомков). При активном участии «Мемориала» в 2004 – 2008 гг. были изданы Книги памяти жертв политических репрессий Красноярского края, содержащие, в основном, списки незаконно репрессированных граждан.
Нарративные источники в совокупности с сохранившейся в Архивном агентстве
Красноярского края делопроизводственной документацией (отчеты, распоряжения,
стенограммы заседаний партийных и советских органов) создавали основу для
исследований темы политических репрессий и их последствий.
Знакомясь с историей своей семьи, я узнала, что отец и мать моего деда Янова
Геннадия Николаевича были подвергнуты раскулачиванию в 1930 году, лишены
избирательных прав, имущества движимого и недвижимого и сосланы на спецпоселение
в другой регион.
Актуальность выбранной темы работы заключается в том, что политика, проводимая И.В. Сталиным, оказала негативное влияние на судьбы многих людей, среди них были мои предки: прадед Янов Николай Тихонович, прабабушка Янова (Селютина) Елизавета Петровна, которые были репрессированы в 1930 году. Миллионы людей пострадали от сталинских репрессий. Восстановление истории конкретных семей и судеб пострадавших имеет сейчас значение не только научное, но и моральное. История репрессий никогда не потеряет свою значимость, потому что сейчас в нашей стране происходит становление демократического политического режима, который исключает какие-либо насильственные действия. А сталинские репрессии служат самым ярким примером насильственных мер и уроком для будущих поколений.
Цель научной работы: изучить биографии Янова Николая Тихоновича и Яновой (Селютиной) Елизаветы Петровны как страницы истории репрессий, и выяснить, каким образом раскулачивание повлияло на судьбу крестьянской семьи в России.
Задачи:
1. Изучить историю вопроса сталинских репрессий, примененных к крестьянству в
России в тридцатых годах прошлого столетия.
2. Описать биографию Янова Н.Т. и историю его семьи.
3. Описать биографию Селютиной Е.П. и историю её семьи.
4. Выяснить, как раскулачивание повлияло на дальнейшую жизнь семьи, показать
влияние репрессий на судьбу детей Янова Н.Т.
5. Определить влияние репрессий на ход истории страны.
В данной работе мы попытаемся создать общую картину осуществления репрессивной политики в сталинский период на территории Сибири и Красноярского края в том числе, на примере крестьянских семей Яновых и Селютиных.
8 ноября 1918 года на совещании делегатов комитетов бедноты В.И. Ленин заявляет о решительной линии по ликвидации кулачества: «…если кулак останется нетронутым, если мироедов мы не победим, то неминуемо будет опять царь и капиталист». Декретом от 11 июня 1918 года были созданы комитеты бедноты (далее – комбеды), которые сыграли большую роль в борьбе с кулачеством, руководили процессом перераспределения конфискованных земель на местах и распределением конфискованного инвентаря, продовольственных излишков, изъятых у кулаков.
Экономическое наступление на зажиточную часть деревни началось еще во второй половине 1920-х гг., когда советское руководство взяло курс на перевод крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства. Кризис хлебозаготовок окончательно склонил власть к методам насильственной экспроприации зажиточной и незажиточной части деревни. [8].
По подсчетам Н.Я. Гущина, в результате наступления на «кулачество» в Сибирском крае уже в конце 1920-х гг. было репрессировано около четверти зажиточных хозяйств. Как отмечает историк Л.Э. Мезит в 1928 – 1929 гг. в ряде районов допускались продразверсточные меры хлебозаготовок в отношении всех крестьянских хозяйств: подворный обход крестьян, проверка амбаров, обложение всех дворов планами хлебосдачи. [1].
История массовых репрессий в 1930-е гг. в Красноярском крае началась с проведения политики «раскулачивания» крестьянства.
В Сибирском крае в 1927 г. «кулаки» составляли незначительную часть деревни – 6,7% крестьянских хозяйств (9% населения). Но их экономические позиции были достаточно прочными. Им принадлежало 18,9% хозяйственных построек, 54,1% - сельских торгово-промышленных заведений, 15,8% - скота, 22,2% - товарной продукции зерновых. [1].
После январского (1930 г.) Пленума ЦК порочные методы коллективизации в Сибири стали применяться особенно широко. В итоге, в начале 1930-х годов «кулачество как социально-имущественная группа деревни свое существование фактически прекратило». Однако произошедшие социальные изменения в деревне не были учтены властями при проведении политики коллективизации и на 1930-й год Крайисполком определил контрольную цифру «раскулаченных» - 2137 хозяйств. Очевидно, что в число последних должна была войти незажиточная часть деревни. [8].
Само понятие «кулачество» получало широкое толкование, имеющее не экономическое, а в большей степени политическое наполнение.
«Кулак» по своей сути – это фермер на современный лад. В 1985 году на телеэкраны нашей страны вышел трёхсерийный фильм Е. Татарского по одноименной повести Н. Смирнова «Джек Восьмёркин – американец», в котором гротескно, с определенной долей иронии показана разница в подходе к хозяйствованию в деревне новоявленного фермера Яшки (Джека) Восьмёркина и строителей новой жизни – коммунаров. «Я могу восемь часов подряд пахать на тракторе, а если он остановится, я починю его. Знаю куроводство и хорошо отбираю яйца в инкубатор. Могу подоить десять коров, а если их сорок, то налажу дойку электричеством. Мне приходилось выращивать клубнику величиной в кулак», - говорил Восьмёркин, тогда как коммунары только тем и занимались, что ходили с лозунгами и песнями по деревне. [9]. Упорствовать в заблуждениях и шагать за иллюзорными лозунгами беднейших слоев, а не приобщать их к научному и техническому, социальному и экономическому творчеству — это гибельно для народа, и это было понятно писателю Николаю Смирнову еще в конце 20-х годов.
Раскулачивание («ликвидация кулачества как класса») – это принудительная депортация крепких крестьянских семей, объявленных кулаками, в отдаленные районы СССР с передачей их имущества и хозяйств создаваемым колхозам. Раскулачивание проводилось в 1929-1933 годах в рамках общей политики коллективизации и индустриализации народного хозяйства СССР, осуществлялось войсками ОГПУ СССР, вооруженными отрядами партийного актива из городов при участии сельских комбедов. Жизнь крестьян-спецпереселенцев протекала под пристальным контролем со стороны спецкомендатур ОГПУ, возглавляемых комендантами. Депортация крестьян и пребывание их на спецпоселении регулировались директивами исполнительных органов, но не были подкреплены законодательными актами. [8].
Рис. 1. Плакат «Уничтожим кулака как класс». 1930 г.
30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление «О мерах по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно этому Постановлению, кулаки были разделены на три категории:
1) контрреволюционный актив, противодействующий организации колхозов;
2) богатые «кулаки», являвшиеся оплотом антисоветского актива;
3) остальные «кулаки».
В Постановлении устанавливалось и ориентировочное количество кулаков 1-й и 2-й категории по регионам:
| Районы | 1-я категория | 2-я категория |
| Средняя Волгf | 3 - 4 тыс | 8 - 10 тыс. |
| Нижняя Волга | 4 - 6 тыс. | 1 0- 12 тыс. |
| Северный Кавказ и Дагестан | 6-8 тыс. | 20 тыс. |
| Центрально-Черноземная область | 3-5 тыс. | 10-15 тыс. |
| Сибирь | 5-6 тыс. | 25 тыс. |
| Урал | 4-5 тыс. | 10-15 тыс. |
| Казахстан | 5-6 тыс. | 10-15 тыс. |
| Украина | 15 тыс. | 30-35 тыс. |
| Белоруссия | 4-5 тыс | 6-7 тыс |
Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях. В качестве репрессивных мер ОГПУ было предложено по отношению к первой и второй категории: направить в концлагеря 60000, выселить 150000 кулаков в необжитые и малообжитые местности, произвести высылку с расчетом на следующие регионы: Северный край - 70 тыс. семейств, Сибирь - 50 тысяч семейств, Урал - 20 - 25 тысяч семейств, Казахстан - 20 - 25 тысяч семейств с «использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах». У высылаемых конфисковывалось имущество, лимитом средств было до 500 рублей на семью, изымались сберегательные книжки с передачей в органы Наркомфина, выдача вкладов, выдача ссуд под залог прекращалась. Паи и вклады изымались, владельцы исключались из всех видов кооперации. [2].
1 февраля 1930 года СНК СССР и ЦИК СССР издают Постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», которое, прежде всего, отменяло право на аренду земли и право на применение наемного труда в единоличных крестьянских хозяйствах с некоторыми исключениями по индивидуальному совместному решению районных и окружного ИК в отношении «середняков». Краевым и областным ИК и правительствам республик было дано право применят «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их». [8].
4 февраля 1930 года издается Секретная инструкция Президиума ЦИК СССР «О выселении и расселении кулацких хозяйств», подписанная Председателем ВЦИК СССР М. И. Калининым и Председателем СНК СССР А. И. Рыковым, в которой «в целях решительного подрыва влияния кулачества» и «подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия» было решено поручить ОГПУ:
В октябре 1931 года руководство ГУЛАГа представило «Временное положение о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах расселения спецпересленцев», действовавшее на протяжении всех 1930-х годов. Высланные крестьяне были ограничены в правах. Первоначально они не имели избирательных прав (их восстановление происходило постепенно в период с 1933 по 1936 г.г.). Режим спецпоселения предполагал и отсутствие свободы передвижения. Трудпоселенцы в ряды Красной Армии не призывались и на учете в военкоматах не состояли. [2].
Главной обязанностью депортированных крестьян был ударный труд. Причем 15% с заработка спецпереселенцев работодатели удерживали на расходы, связанные с административным обслуживанием семей.
Ликвидация режима спецпоселений в СССР для репрессированных крестьян произошла уже после окончания Великой Отечественной войны в 1946 – 1952 годах.
Почти вся масса репрессированных была выселена в 1930-1931 годы. На спецпоселения прибыло 388 тыс. семей (1,8 млн. человек).
Вот в эту группу и попали мой прадед Янов Николай Тихонович и прабабушка Янова (Селютина) Елизавета Петровна.
Род Яновых на сибирской земле берет свое начало от похода Андрея Дубенского. Яновы – казаки с Дона, пришли с дружиной осваивать Сибирь. Упоминание фамилии «Янов» встречается в эпизоде в романе М. Шолохова «Тихий Дон».
Казаки поселились на территории нынешнего Назаровского района. Они вырубили тайгу, раскорчевали место, построили дома, основали село Медведское (ныне – д. Медведск). Вот из этого села и был родом мой прадед Янов Николай Тихонович, 1904 года рождения. В семье Тихона Янова, кроме Николая, были еще дети: Харлам (1912 г.р.), Федор (1913 г.р.), Антонина (1914 г.р.), Павел (1919 г.р.). В одной избе с семьей сына жили и родители Тихона: Янов Яков Афанасьевич, 1850 года рождения, и Янова Фекла Антоновна, 1849 года рождения.
Прадед мой Николай Тихонович окончил четыре класса церковно-приходской школы, грамоту знал, умел читать и на старославянском языке. Дети с ранних лет были приучены к тяжелому крестьянскому труду. Вся семья трудилась, не покладая рук. Мой прадед, будучи подростком, возил на рынок в г. Ачинск молоко и масло для продажи.
К 1930 году Тихона Янова уже не было в живых, он умер 33 лет от роду. Сын его Федор был женат, дочь Антонина была замужем, Николай был женат на Секлетинье Васильевне и имел сына Анатолия, 1926 года рождения. Федор и Антонина жили отдельно, своими семьями, а Харлам, прослышав про раскулачивание, бежал. Дедушка Яков (80 лет) и бабушка Фекла (81 год) жили в семье Николая. Таким образом, главой семьи был Янов Николай Тихонович.[12].
Семья в 1930 году имела в хозяйстве:
Согласно протоколу заседания Президиума Назаровского райисполкома Ачинского округа от 12 мая 1930 года № 40 Янова Н.Т. лишили избирательных прав, его имущество было конфисковано. Дом был перевезен в Назаровский совхоз, в нем разместили почту. Семью выслали из с. Медведское в Томскую область. Стариков пожалели, и они уехали в г. Красноярск к проживающей там дочери Евдокии, где и скончались.
Семья распалась, так как брат Федор Тихонович уехал на заработки на Север, Харлам переехал в г. Назарово, а Николай, Секлетинья и малолетний Анатолий были отправлены в ссылку в п. Тегульдет Томской области на лесозаготовки. [12].
Жильё спецпереселенцам не предоставили, два или три года они жили на плотах, занимаясь сплавом леса по рекам Обь и Чулым. И лишь потом, осев в с. Луговое Кривошеинского района Томской области, Николай Тихонович сумел поставить дом для своей семьи, а через год и обзавестись хозяйством. Молодой, но трудолюбивый и умелый крестьянин доказал, что может выжить и прокормить свою семью в любых условиях, без денег, без помощи, без прав.
Однако беда не приходит одна. Прошел слух, что женщин с детьми, вернувшихся из ссылки в родные места, советская власть прощает. И Секлетинья отправилась домой в с. Медведское, договорившись с мужем, что затем и он присоединится к ним. Но советская власть не простила. Секлетинья была осуждена за побег на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. [12].
Оставшись один, с маленьким сыном на руках, Николай женился во второй раз на Селютиной Елизавете Петровне, с которой познакомился там же - в Тегульдете.
Рис. 2. Николай и Елизавета Яновы. Спецпоселение, 1934 г.
Прабабушка Янова Елизавета Петровна, урожденная Селютина, 1915 года рождения, родом была из д. Брусенцево Алтайского края (ныне – с. Брусенцево Усть-Пристанского района Алтайского края). У Петра и Лукерьи Селютиных было шестеро детей: Варвара (1910 г.р.), Иван (1911 г.р.), Наталья (1913 г.р.), Елизавета (1915 г.р.), Нина (1926 г.р.) и Константин (1929 г.р.). Но Варвара к 1930 году была замужем и жила отдельно, Иван был женат на Евдокии и жил в семье отца, Наталья была слепая от рождения и тоже жила с родителями, а Елизавета, Нина и Константин были еще детьми.
В крепкой крестьянской избе жили две семьи: Петра Селютина и его отца Григория, который, овдовев, женился во второй раз на молодой женщине, будучи сам уже в зрелом возрасте. Семьи жили дружно, дети Петра и Григория от второго брака вперемежку спали на полатях. Отец и сын Селютины хозяйство вели общее, работников из числа домочадцев было много, не было необходимости нанимать батраков, так как справлялись своими силами. Чтобы прокормить столько ртов держали птицу и скот. Старшие дети нянчились с младшими, помогая матерям. В школу не ходили, грамоте не обучались. Елизавета выучилась читать и писать, будучи уже взрослой. Из воспоминаний Елизаветы Петровны: «Я первый раз выехала в поле с отцом пахать, когда мне было шесть лет, помогала ему погонять лошадей. У каждого ребенка были свои обязанности в доме и на скотном дворе. Птицу домашнюю мы не считали. Мёд ели вдоволь вместо сахара, сколько хотели. Варенье не варили, не знали этого. На сладкое делали из земляники лепешки в печи да калачики сметанные». [12].
Семья в 1930 году имела в хозяйстве
Согласно протоколу заседания Президиума исполкома Усть-Пристанского районного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от 14.03.1930 Селютин П.Г. был лишен избирательных прав, признан кулаком и выслан с семьей из д. Брусенцево в Томскую область в п. Тегульдет на лесозаготовки.
Раскулачили их ранней весной. Погрузили всех на баржу и по Оби повезли. Потом где на обозах ехали, а больше пешком шли, этапом. В дороге простудился и заболел маленький Костя. В какой-то семье, где остановились на ночлег, хозяйка сжалилась и истопила баню, чтоб малыша прогреть. Но мальчик умер. Так и похоронили где-то в незнакомом краю. Был он любимцем у старших, но «поплакали да и пошли дальше к месту спецпоселения».
Прибыв в ссылку, Петр сделал землянку, чтобы было где жить, а через год у семьи уже был дом и кое-какое хозяйство и живность. И здесь твердый характер, трудолюбие и стойкость главы семьи проявили себя в полной мере. Со временем Лукерья Тихоновна, мать прабабушки Лизы, работая в тайге, заболела воспалением легких и умерла. Умерла от болезни в ссылке и слепая Наталья. Овдовев, Петр Григорьевич с младшей дочерью Ниной уехал в Томск, в Кемеровскую область уехал Иван с женой, а Елизавета вышла замуж за Николая Янова. [12].
Рис. 3. Янова Е.П.
Прошло несколько лет после страшного 1930 года. Семья Николая и Елизаветы Яновых переехала в с. Батурино Асиновского района Томской области, там у них родились дети: в 1937 году Тамара, в 1939 году Геннадий, мой дед. Были и другие дети, но они умерли в младенчестве. Старший сын Николая от первого брака Анатолий жил тоже с ними, так как мать его, Секлетинья Янова, продолжала отбывать срок за побег из ссылки.
Авторитет, смекалка, волевой характер, трудолюбие прадеда Николая не прошли
незамеченными, он был назначен сначала бригадиром сплавной бригады, затем
мастером сплавного участка, а к началу Великой Отечественной войны он был
начальником участка в леспромхозе. Его трудовые заслуги перевесили клеймо
спецпереселенца перед районным начальством, он был оценен по достоинству. Но,
тем не менее, несмотря на занимаемую должность, семья жила небогато,
единственная и любимая еда детей была, как вспоминал мой дед Геннадий, «хлеб,
картошка, молоко». Это был своего рода слоган у детей перед тем, как сесть за
стол.
В 1943 году ушел добровольцем на фронт Анатолий Янов, приписав себе в военкомате
лишний год. Вернулся живым, но инвалидом после тяжелого ранения. Награжден
Орденом Великой Отечественной войны I степени (приложение 7). [10].
Рис. 4. Николай и Елизавета Яновы в с. Батурино Томской обл.
Рис. 5. Семья Яновых. 1945 г., с. Батурино
(слева направо: Елизавета, Геннадий, Николай, Тамара,
вверху – Анатолий)
Ушла добровольцем на фронт и Селютина Нина Петровна, младшая сестра прабабушки Елизаветы Яновой, также приписал себе лишний год от рождения, так как после смерти в 1941 году отца Селютина Петра Григорьевича она осталась совершенно одна в г. Томске. Вернулась Нина с войны в 1945 году в семью старшей сестры Лизы после тяжелого ранения и целого года мытарств по госпиталям. Восемнадцатилетняя хрупкая девушка на своих плечах вынесла с поля боя под сильным арт-минометным огнем противника 12 тяжелораненых красноармейцев вместе с их личным оружием. Была тяжело ранена сама, полевой хирург пожалел её, молодую, и сохранил ей ноги. В этом году на сайте Минобороны «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» мы нашли сведения о подвиге, совершенном Селютиной Н.П. (приложение 8), за который она была награждена медалью «За отвагу». [10].
Вот так, несмотря ни на что, дети, воспитанные в семьях «врагов народа», отдавали свои жизни и здоровье за этот самый народ, за свою родину, их чувство патриотизма и любви к Родине не пропало и не уменьшилось, пусть даже эта родина обошлась с ними не по справедливости. Но понятие Родины – оно многогранно и всеобъемлюще. А государственный аппарат, который сломал жизнь миллионам россиян, не ассоциировался у них с этим понятием – Родина. Значит, люди эти были высоких моральных принципов, обладали замечательными личностными качествами, не очерствели сердцем, а наоборот, являются достойными примерами для подражания.
От этого еще тяжелее осознавать, что такие люди были отвергнуты, обездолены своей родиной, преданы своими односельчанами. А некоторые, такие как мой дед Янов Геннадий Николаевич, сын Николая и Елизаветы Яновых, были приговорены задолго до своего рождения, что следует из материалов сайта «Списка жертв» (приложение 1). Нонсенс, конечно, но никуда не денешься от действительности.
Рис. 6. Сестры Селютины (слева направо: Елизавета, дочь Нины Людмила,
Варвара, вверху – Нина) в 1953 г.
До конца дней своих мой прадед трудился, даже на пенсии он не мог отдыхать.
После переезда семьи в 1961 году в Красноярск он до своей кончины в 1980 году
работал в нескольких организациях столяром: в кинотеатре «Родина», в ДК
«Текстильщик». Всегда был на хорошем счету и уважаем людьми. Но никогда он не
рассказывал про те страшные для него годы, когда приклеили ему клеймо «кулака»,
лишили всего честно нажитого, изгнали с родных мест. Его внучка, моя мама,
рассказывала, что для Николая Тихоновича тема эта была тяжелой, наверное, в его
душе навсегда поселился страх от пережитых репрессий и досада от разорения
семьи.
Дети Николая и Елизаветы Тамара и Геннадий выросли, выучились, Тамара – на
зоотехника, Геннадий – на тракториста, однако, связать свою жизнь с крестьянским
бытом, с сельским хозяйством не захотели, в село после учебы не вернулись,
обосновались в г. Красноярске. Сейчас они оба имеют высшее образование, до ухода
на пенсию занимали руководящие должности на красноярских промышленных
предприятиях.
Рис. 7. Янов Н.Т. г. Красноярск, 1975 г.
Рис. 8. Янова Е.П. г. Красноярск, 1975 г.
Рис. 9. Сын Янов Г.Н. Срочная служба, п. Даурия. 1959 г.
Рис. 10. Янов Г.Н. г. Красноярск, 1969 г.
Реабилитация лиц, подвергшихся раскулачиванию и членов их семей производится в общем порядке согласно Закону Российской Федерации от 18.10.1991 N 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий». В судебной практике Российской Федерации раскулачивание расценивается как действие, являющееся политической репрессией. Особенностью российского законодательства в области реабилитации является возможность установления факта применения раскулачивания на основании свидетельских показаний, на что обратил внимание Верховный Суд РФ в данном определении: «... возможность установления факта применения репрессии на основании свидетельских показаний в судебном порядке при отсутствии документальных сведений прямо предусмотрена частью 2 статьи 7 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».
Как только вступил в силу указанный закон, мой дед Янов Г.Н., его сестра Янова Т.Н., их мать Янова (Селютина) Е.П. начали непростую работу по сбору документов, поиску свидетелей, имеющих возможность подтвердить факт раскулачивания и владения пострадавшими от репрессий семьями определенного имущества. На это ушло несколько лет, но все усилия увенчались успехом, и в 1996 году справки о реабилитации получили моя прабабушка Янова Елизавета Петровна, прадед Янов Николай Тихонович (посмертно), их дети Янов Геннадий Николаевич (мой дед), Янова Тамара Николаевна (приложения 2-6).
В 1930 г. в Сибирском крае «раскулачили» 59,2 тыс. хозяйств. По первой категории репрессировали - 10,5 тыс. «кулаков», по второй – 82,9 тыс. чел. Остальные «кулаки» были отнесены к третьей категории. Значительная их часть мобилизована на строительство крупных промышленных объектов Сибири, рыбные промыслы, лесозаготовки в малообжитых северных районах края и соседних регионов. [1].
Представление о половозрастном составе выселяемых семей в некоторой степени могут дать опубликованные архивные материалы. По сведениям ОГПУ весной 1930 г. среди «кулаков» второй категории в Сибкрае женщины и дети составляли 74,3%. В Ачинском и Канском округах их доля в составе переселяемых была еще выше – 80,1 и 80,8% соответственно. Совершенно очевидно, что эта наименее защищенная часть деревни не могла представлять серьезной угрозы существованию советской власти.
Раскулачивание разрушило уклад жизни миллионов крестьян, традиции, родственные связи, саму веру в государство и справедливость. Трагедия спецпереселенцев и в том, что они потеряли не только нажитое имущество, но также детей и стариков, не выдержавших тяжелой дороги. Согласно секретной справке, подготовленной в 1934 году оперативно-учётным отделом ОГПУ, около 90 тысяч кулаков погибли в пути следования и ещё 300 тысяч умерли от недоедания и болезней в местах ссылки. [11]. В целом по стране общее число погибших в результате раскулачивания достигло 6,5 млн. чел. Раскулачивание – это самый настоящий террор, который применялся к мирным жителям деревни, к их ни в чем не повинным детям.
Отчуждение крестьян от собственности на землю и орудий производства привели к атрофированию чувства хозяина и заинтересованности в результатах своего труда, что положило начало кризисным явлениям в сельском хозяйстве, которые проявляются и по сей день в России.
Согласно сводке колхозцентра СССР и РСФСР о перегибах в раскулачивании потери животноводства в 1928–1933 годах оцениваются в 3,4 млрд. золотых рублей (в ценах 1913 года). Поголовье лошадей с 1929 по 1933 год сократилось более чем вдвое — с 34 млн. голов до 16,6 млн. Производство зерна на душу населения в 1934–1939 годах составило 3,8 центнера, меньше уровня не только 1913 года (4,9 центнера), но даже и 1928 года (4 центнера). В 1916 году совокупная мощность конского поголовья и тракторного парка составляла 17,9 млн. лошадиных сил, в 1929-м — 17,4 млн., в 1937-м — 16,7 млн. [5].
Таким образом, основной удар кампании по раскулачиванию был нанесен по экономически крепким крестьянским хозяйствам, что привело к разрушению их традиционной структуры, мощности и возможности дальнейшего развития. Раскулачивание, будучи составной частью насильственных методов становления и упрочения социалистической системы 1920—1930-х гг., оказало существенное влияние на социально-демографическую ситуацию в стране, нарушило веками устоявшиеся морально-этические традиции народа, изменило его сознание, подорвало основу сельского хозяйства и предпринимательства.
При изучении темы мы исходили из понимания массовых репрессий как элемента политики тоталитарного государства. Их применение нарушает основные права и свободы человека и «несовместимо с идеей права и справедливости». Мы считаем, что принцип политической целесообразности не может быть единственным мерилом при оценке внутренней политики государства.
Вообще в советском уголовном законодательстве отсутствовала такая репрессивная мера как массовое принудительное переселение семей, да и толкование понятия «кулак» можно считать весьма произвольным. Трагедия спецпереселенцев была в том, что формально они не считались репрессированными и не лишались свободы, но фактически являлись таковыми.
Из всего вышесказанного мы делаем вывод, что ситуацию в деревне с началом политики коллективизации можно характеризовать как «правовой беспредел». Раскулачивание отражает главное изменение в позиции крестьянства – оно утратило экономическую самостоятельность и независимость от государства в ходе форсированной и насильственной коллективизации. Мало того, что сотни тысяч толковых и работящих крестьян лишились земли, жилья, скарба, некоторых гражданских прав, так и их будущие дети были приговорены еще задолго до своего рождения.
Таким образом, на примере семей Янова Николая Тихоновича и Яновой (Селютиной) Елизаветы Петровны мы доказали, что осуществление непродуманных реформ и указов правительства Сталина И.В., превратившееся в массовые репрессии, стало причиной уничтожения крепкой крестьянской семьи как трудовой ячейки общества СССР, то есть основной социальной группы сельского населения, способной материально поддержать и обеспечить продуктами питания другую социальную группу – рабочий класс.
К сожалению, изучение нынешним поколением уроков истории нашего государства, в частности, сталинских репрессий, приводит к неверию в справедливость власть предержащих. Однако, более глубокое и детальное исследование историй пострадавших от репрессий семей, их потомков, их судеб и достижений, опубликование научных трудов и мемуаров на данную тему, должно убедить нас в стойкости и патриотизме нашего великого народа.
Я горда тем, что мои предки были великими тружениками, сильными духом, уважаемыми людьми, из своих детей сумели воспитать достойных членов социума. Я постараюсь бережно хранить память об этих замечательных людях и воспитывать своих будущих детей в уважении к памяти прошлого моей семьи.
Материалы сайта «Книга памяти. Списки жертв»
• Янов Николай Тихонович
Родился в 1904 г. Проживал: Красноярский кр., Назаровский р-н.
Приговорен: 12 декабря 1931 г.
Приговор: спецпоселение в Томской обл.
Источник: УВД Томской обл.
* Янова Секлетинья Васильевна
Родилась в 1903 г.. Красноярский кр., Назаровский р-н, д. Медведское; русский;
Проживала: Красноярский кр.. Назаровский р-н, д. Медведское.
- Арестована 10 июля 1937 г.
Приговорена: Тройка при УНКВД Красноярского края 19 ноября 1937 г.
Приговор: ИТЛ-8
Источник: Красноярское общество ’Мемориал"
• Янов Анатолий Николаевич
Родился в 1926 г. Проживал: Красноярский кр.. Назаровский р-н.
Приговорен: 12 декабря 1931 г.
Приговор: спецпоселение в Томской обл.
Источник: УВД Томской обл.
• Янова Тамара Николаевна
Родилась в 1937 г., Томская обл., на спецпоселении;
Приговорена: 12 декабря 1931 г.
Источник: УВД Томской обл.
• Янов Геннадий Николаевич
Родился в 1939 г., Томская обл., на спецпоселении;
Приговорен: 12 декабря 1931 г.
Источник: УВД Томской обл.
1. Гущин Н. Я. «Раскулачивание в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы,
социально-экономические и демографические последствия. – Новосибирск, 1996
2. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов.). – Изд.
2-е. М.: Издательство Магистр, 1996
3. Трагедия советской деревни, Т.1-2; Т.1 Коллективизация и раскулачивание. Май
1927 - ноябрь 1929, Т. 2 Ноябрь 1929 - декабрь 1930 г. М., РОССПЭН, 1999-2000
4. Энциклопедия для детей. История России и её ближайших соседей. XX век. Т.5
часть 3. XX век «Преобразования в деревне», «Аванта+», 1999
5. HTTPS://www.historydoc.edu.ru/catalog.asp
6. HTTPS://memorial.krsk.ru/Articles/2010Boriseko.htm
7. HTTPS://www.mira1.ru/doc.php?id=990 - сайт Красноярского музейного центра
8. HTTPS://www.modernlib.ru/books/smirnov_nikolay/dzhek_vosmerkin_amerikanec - Н.
Смирнов «Джек Восьмёркин – американец»
9. HTTPS:// www.podvignaroda.mil.ru/ - общедоступный электронный банк документов
«Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-45 г.г.»
10. HTTPS://www.proza.ru/2008/11/04/124 - Я. Рабинер «Отечественная война НКВД»
11. Семейный фотоархив Яновой Т.Н.
12. Янова Т.Н., Янова Е. Воспоминания.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»