Интернациональный долг

Моему другу, сослуживцу, единомышленнику Красавину Борису Александровичу посвящаю…

О Советской Армии трудно судить однозначно. При воспоминании о службе в ее рядах (а я прослужил в ней не один десяток лет) возникают противоречивые чувства. С одной стороны, как нормальное государственное образование, она должна защищать государство от всяких посягательств на его суверенитет и независимость, защищать свою страну, свой народ и все, что им создано. Миллионы граждан нашей страны прекрасно понимали это и добросовестно выполняли свою конституционную обязанность, отдавая здоровье, а порой и саму жизнь, считая это естественным и необходимым. Но была и другая сторона. Советская Армия была идеологизирована сверху донизу. Она и не могла быть иной, ведь коммунистическая идеология была государственной и насаждалась, как руководящая во всех сферах жизни страны. Мы все жили не по нормальным человеческим законам и правилам, как живут все люди во всем мире, а по Уставу и Программе КПСС, подменявших собой Конституцию. Согласно этой идеологии на армию возлагались и другие задачи, среди которых важное место занимало выполнение интернационального долга. Из этого выходило, что мф все кому-то что-то должны. У многих из нас возникал вопрос - что мы должны египтянам, йеменцам, лаосцам, никарагуанцам, кубинцам, ангольцам, вьетнамцам, китайцам, афганцам и многим другим народам, в том числе и союзникам по Варшавскому Договору и когда мы им всем успели задолжать? Если кто-то из военнослужащих этим начинал вслух интересоваться, то сразу же попадал в поле зрения политорганов и особых отделов, которые к такому воину присматривались более пристально.

Помимо командной вертикали в Красной, а затем и Советской Армии была выстроена компартией и параллельная вертикаль политической власти от политруков (замполитов) подразделений и частей до Главного Политического Управления (ГПУ СА и ВМФ), которая и обеспечивала проведение в Вооруженных Силах воли, идей и руководящей роли компартии. Мы, простые офицеры все это правильно понимали и служили не столько идеям, сколько своему Отечеству. Наш народ в ту пору расчитывался за интернациональный долг тысячами жизнями и здоровьем своих лучших сыновей - солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров в Афганистане, Анголе, Вьетнаме и других горячих точках планеты.

В 1981 году в период очередного обострения холодной войны, когда тогдашний президент США Р.Рейган назвал СССР империей зла, в войсках Центральной Группы войск (ЦГВ) в ЧССР активно проводились мероприятия по повышению боеготовности войск. Наряду с разумными и обоснованными мерами и действиями, порой вышестоящие решения, указания и распоряжения противоречили интересам службы, здравому смыслу и принимались явно в угоду сиюминутной политической и идеологической выгоде. Порой это выглядело, как проявление маразма и издевательством над здравым смыслом. Для осуществления контроля за этими мероприятиями из Москвы должен был прилететь маршал Советского Союза Кирилл Семенович Москаленко, который тогда был заместителем министра обороны и Главным инспектором МО СССР. Шел ему тогда уже 80-й год и для удобства его передвижения было затеяно строительство автомобильной бетонной дороги от военного аэродрома, расположенного рядом с чешским поселком Курживоды до штаба воинской части в Градчанах. Расстояние между ними было всего 6 километров. Дорогу строили строго по прямой через лес и болото, чтобы Москаленко не пришлось ехать по существующим дорогам, по которым ездили все, да еще и в целях конспирации.

Прокладка дороги шла ударными темпами. В ЦГВ не существовало на этот момент задачи более значимой, чем эта. Были мобилизованы громадные силы и средства: техника, люди, материалы, купленные за валюту. Целые части и соединения были привлечены для прокладки этой дороги, чтобы успеть к приезду Москаденко ее построить. Боевая подготовка и плановая учеба войск отошли на второй план, да этим делом просто не занимались, не смотря на то, что рядом, буквально в 15-20 километрах располагались полностью боеготовные войска НАТО. Работали круглосуточно и водители нашей части над возведением этой трассы. Офицеры и прапорщики - старшие колонн и машин вместе с водителями работали на износ, буквально валились с ног от усталости, доставляя плиты, щебень, бетон, песок, асфальт… Taкoe напряжение не могло пройти бесследно и часто приводило к дорожно-транспортным происшествиям. Однажды здорово пострадал мой заместитель и сослуживец капитан Б.А.Красавин. Водитель от переутомления и усталости уснул за рулем и громадина МАЗ вместе с грузом и людьми, съехав и дороги, улетела в обрыв. Только благодаря деревьям и кустарнику, смягчившим удар, водитель и капитан остались живы, но долго еще в госпитале лечили травмы и переломы. У Карсавина была серьезная травма позвоночника, из-за чего возник вопрос о его дальнейшей службе, но он, как настоящий офицер, добился, чтобы его оставили на службе в этом же коллективе. Этот случай был не одиночный, подобные ЧП не всегда заканчивались таким образом - были и трагические случаи.

Ну, а что же дорога? Ее возвели по-ударному, досрочно, вычистили, вымыли, едва ли не шампунью и выставили плотное оцепление, чтобы ни одна душа по ней не смогла пройти-проехать. В назначенный день маршал Москаленко прилетел из Москвы, но не на этот аэродром, где его ждали, а на другой возле поселка БожийДар, рядом со штабом ЦГВ. Узнав о том, что он прилетает туда, Командующий ЦГВ генерал-полковник Д.Т.ЯЗОВ со своей свитой, успел на вертолете на встречу высокого гостя. Кирилла Семеновича из самолета буквально на руках вынесли два полковника-порученца из его свиты. Настолько он был дряхл и неадекватен, что дальше ехать он никуда не пожелал, здесь же, прямо на аэродроме провел короткое совещание с командованием ЦГВ, после чего, будучи погруженным обратно в самолет таким же способом, улетел в Группу войск в ГДР. Так и не довелось ему проехать по дороге, проложенной в его честь. После его отлета оцепление этой дороги было снято и она фактически никому не нужная, была просто брошена на произвол судьбы. Иногда чехи по ней проезжали, следуя на свои дачи, или в лес по грибы-ягоды. А к весне 1982 года она вообще почти исчезла в болоте, только осталось от нее несколько бетонных бугорков, как памятник руководящему головотяпству. Оказались погребенными в болоте и труд тысячи людей, и огромные материальные ценности, оплаченные звонкой валютой, вместе с авторитетом руководящей роли КПСС.

Уже тогда многие думающие офицеры с тревогой и озабоченностью говорили о многих негативных поцессах, свидетельствующих о загнивании госаппарата, проявлении политического маразма дряхлеющих высокопоставленных партийных бонз. Говорят, что рыба гниет с головы. Это гниение поразило не только руководящую верхушку КПСС, но и многих государственных и военных чинов различного ранга. Был у нас в ЦГВ начальник одного политотдела полковник Ю.А.Гребенкин. Разъезжал он по гарнизонам, говорил умные, правильные речи о моральном облике советского человека и воина, а в это время его подчиненные плотно загружали в фуру «Камаза» дефицитные в СССР в ту пору ковры, хрусталь, люстры, паласы. Все это пломбировалось, оформляли документы, как иа стратегический груз без права досмотра на границе, и отправлялось по нужному адресу в Москву в сопровождении старшего офицера, который даже и не знал, что за груз он сопровождает. В Москве этот «Камаз» встречали, принимали фуру у этого офицера и 3-4 дня давали этому сопровождающему и водителю отдохнуть в Москве. Пока они любовались красотами Москвы, посвященные люди загружали «Камаз» цветными телевизорами советского производства, швейными машинками, радиоприемниками, магнитофонами, различным электроинструментом и другим товаром, пользующимся спросом в ЧССР. Все это упаковывалось, пломбировалось, передавалось вместе с документами сопровождающему офицеру и отправлялось обратно к верным людям в ЦГВ, где по прибытии этот товар через черных диллеров реализовывался, пополняя инвалютой карманы товарища полковника Гребенкина и его компаньонов по «бизнесу». Потом все повторялось по этой, уже отработанной схеме.

Так продолжалось до тех пор, пока «Камаз» не попал в поле зрения особистов, которые и раскрутили всю эту историю. Многие ожидали по отношению к полковнику Гребенкину очень строгих мер, но все свелось лишь к откомандированию его и его компании в СССР и увольнению из армии по выслуге лет со всеми причитающимися льготами и привилегиями.

Но не только такими делами «славились» большезвездные военачальники. Приезжает, например, высокая полномочная комиссия из Москвы с инспекторной проверкой. Ее встречают, размещают на должном уровне каждого в соответствии с его рангом и должностным положением, организуют поездки по «хрустальным», «сервизным», «ковровым» чешским городам, после которых у московских гостей «случайно» появляются соответствующие городам изделия в виде люстр, ковров, хрустальных наборов и прочего дефицитного в СССР ширпотреба. Ну, а после трудов праведных, вечерами ведут приезжих начальников в приличную офицерскую баньку проверяемого полка, где организуется коньячно-шашлычная помывка с приглашенными по этому поводу солистками гарнизонного ансамбля песни и пляски, которых и содержали в том числе и для «банных концертов», вербуя через союзные военкоматы по, так называемому, оргнабору. И идет такое банно-шашлычное веселье почти до самого утра. А в это время в начальственные «Волги» загружается всякая снедь под руководством полкового начпрода, досталеннан из полковых закромов в виде тушенки-сгущенки, сливочного масла, сахара, красной рыбы и другой вкуснятины, которую в солдатских столовых редко когда подают.

Язык не поворачивается назвать таких людей товарищами. Kaкие же они простому солдату, прапорщику или ротному-взводному офицеру товарищи? Они для нас были «вашим превосходительством», а не товарищами. Ведь это слово в армии символизирует главное - войсковое товарищество, войсковое братство. «Сам погибай, а товарища выручай» - таков главный смысл войскового товарищества. А вот благодаря таким «товарищам» этот смысл утрачивался. Вот откуда истоки армейской дедовщины, которая поразила даже офицерскую среду.

Некоторые меня могут упрекнуть, мол, очернительством занимается этот товарищ, не все было так плохо в Советской Армии. Я пенсионер, мне туману напускать смысла нет. Поэтому я рассказываю о том, что происходило на моих глазах. Согласен, что было и много хорошего. Я преклоняюсь перед нашими военными летчиками, посадившими на наш военный аэродром «Божий дар» американский истребитель-бомбардировщик Ф-16а «Файтинг-Фалкон», залетевший в воздушное пространство ЧССР с провокационной целью. Я также горжусь тем, что среди моих друзей и сослуживцев, с которыми я стоял в одном строю, были настоящие лейтенанты, капитаны, полковники и майоры, прапорщики и генералы, которые честно и достойно выполняли свой воинский долг. Я с удовольствием называю имена этих людей: Дима Шапка, майор, Борис Красавин, капитан, А.П.Паничев, подполковник, Б.И.Чепига, подполковник, старшие лейтенанты – Лутовинов и Хворостина, капитан Володя Мороз прапорщики Юра Дидур и Бордушко, и многие другие, памятью о которых я дорожу.

Прошло много лет с тех пор. Некоторых из перечисленных выше уже нет в живых, иных военная судьба раскидала по разным уголкам России и бывших союзных республик. Большинство из моих сослуживцев уже давно на пенсии, с некоторыми из них мы переписываемся и перезваниваемся. Но все мы, уже ветераны военной службы, хотим одного, чтобы наша Российская Армия, пройдя через настоящие реформы и, соблюдая и сохраняя лучшие традиции Советской Армии, могла успешно решать любые боевые задачи по защите своего Отечества. Наше поколение сполна отдало так называемый интернациональный долг и наши дети и внуки никому ничего не должны. Не существует никакого интернационального долга, а есть долг каждого по защите своего народа, своего Отечества.

На оглавление Вперёд