Натан Крулевецкий. Под пятой сталинского произвола
Говорят, что страдания смягчают характер человека, делают его более добрым и общительным. А бывает и наоборот. Мой спутник, чем более страдал, тем эгоистичней и замкнутей он становился. Как еж, он забронировался в колючий панцирь, и не было доступа к нему. Он не хотел знать чужую нужду и неспособен был к сочувствию. Самым вредным качеством его характера была невероятная мнительность. Его столько раз обманули и предали, что он никому не верил. Он всегда сомневался в моих поступках и подозревал в нечестности, что увеличило его вражду ко мне и создавало постоянное напряжение в наших отношениях.
Я пришел работать в лабораторию, испытывая огромную материальную нужду. Мне необходимо было срочно отказаться от посылок жены. Она сама нуждалась в помощи. Как я уже выше рассказал, ей предложили убраться из Киева в 24 часа, и она вынуждена была распродать наше имущество за бесценок. Моя библиотека почти целиком погибла. А накоплений у нас вообще не было, откуда им быть у советского служащего, который еле-еле сводит концы с концами. Долго она не могла получить работу, нас и наших родных чурались как прокаженных. И когда, под давлением прокурора, ей все таки дали работу, то ее зарплаты не хватало даже для одной помощи мне. Вот почему ее посылки причиняли мне большое горе. И когда я увидел в майской посылке вложенным ее мизерный сахарный паек, полученный ею на праздник, я больше не выдержал и написал, чтобы больше ни одной посылки не послала. Но жить же надо, и мой спутник предложил мне, кроме работы по плану, сделать одну-две работы сверхсрочно для своего прокормления. Я на это не претендовал, я был счастлив что буду работать не на морозе, а в тепле под крышей, не ломом и кайлом, а шпаделем и пинцетом. Я принес с собой мешок сухарей, которых я насушил во время болезни, когда аппетит пропал, повесил сухари на стене и радовался что у меня все таки есть запас, если опять заголодаю.
А когда спутник предложил мне поработать для личных нужд, меня это очень устраивало. Прошел первый месяц, я работал день и ночь, и смог уже купить немного жиру и сахара, и я уже начал забывать голод. А мой спутник во всем этом не нуждался. Его жена осталась на месте, в Ленинграде. Имела огромную частную практику и забросала его посылками со всякими продуктами и деликатесами.
В один прекрасный день он мне заявил, что передумал и потребовал прекратить внеурочную работу, он боится, как бы его не наказали за это. А до моей нужды ему дела нет.
Я конечно не мог согласиться и предложил ему работать раздельно и тогда он не будет подвержен никакой опасности. Но он и на это не согласился, мотивируя, что его накажут за недонос. Тогда я перестал обращать на него внимание и продолжал работать по старому. Он же затаил на меня злобу и ждал подходящий момент, чтобы предать меня в руки Чека. Такой момент впоследствии подошел и он меня предал, но об этом после.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава