Норильский "Мемориал", выпуск 5-6, октябрь, 2010 г.
Среди заключенных и ссыльных Норильлага было немало выдающихся представителей
ленинградской интеллигенции. Среди них первооткрыватель Норильского
месторождения Н.Н.Урванцев; историк и поэт Л.Н.Гумилев; заместитель директора
Государственного Эрмитажа Н. Куранов; художница О.Е.Бенуа, сестра известного
художника из «Мир искусства» М. В. Добужинского; виолончелист, дирижер
С.В.Дягилев, племянник знаменитого русского антрепренера С.П.Дягилева,
В.М.Васнецов - внук великого русского художника.
(Бенуа А.Н. - член русского художественного объединения «Мир искусства».)
Недалеко от Норильска, в Туруханске, отбывали свой срок Ариадна Эфрон, дочь Сергея Эфрона и Марины Цветаевой; в Игарке театральный художник Д.Зеленков, работавший до ареста Александринском и Мариинском театрах Ленинграда, принадлежавший семьям художников Лансере по отцу и Бенуа по материнской линии; там же - режиссер ленинградского Театра комедии В. Иогельсон и многие другие.
Между двумя городами - Ленинградом и Норильском - протянули «связующие нити» человеческих судеб.
Представители интеллигенции Ленинграда, Москвы и других крупных городов советской страны, оставшиеся после освобождения на вольном (а на самом деле принудительном) поселении в Норильске стремились создать здесь подобие той культурной среды, из которой о были «вырваны».
Очевидцы рассказывают об удивительных домашних вечерах в семьях бывших репрессированных музыкантов. «Представьте себе обычную комнату, - вспоминает А.А.Брилева, - в углу пианино и много стульев и табуретов. К инструменту подходят аккомпаниатор, певцы. Усаживаются зрители, начинается опера «Князь Игорь». Такой спектакль по месту жительства семьи Дягилевых был не редкость. Иногда артисты и зрите уставали, и тогда делали перерыв на чай. Потом опера продолжалась. Мы, дети, знали наизусть все партии оперы».(Брилева А. А. «...Главное богатство норильских мест - не медь или платина, а люди!». В кн.: «О Норильске, о времени, о себе». Книга первая. М.2001. С.390).
Анатолий Львов писал: «Интеллигенты, попавшие в Норильлаг (не те, и которых
говорят «хлипкие», а те как раз, кого отличала мощь духа, не дававшая сломаться
и сломать окружающих), имели то же значение для Норильска, что декабристы -
для Сибири».3 ( курсив мой. - Е.И,)
(Львов А. Таланты и поклонники // «Заполярная правда». 1992. 23 апреля. C.3.)
Почетное место среди этих «норильских декабристов» принадлежит музыканту, педагогу Виктору Владимировичу Эллербергу. В данной статье мы предпринимаем попытку реконструировать судьбу музыканта и его семьи по материалам уникального семейного архива.
Непросто восстанавливать картину жизненных событий бывших репрессированных. Приходится сталкиваться с тем, что даже с самыми ли«ними людьми они предпочитали не говорить о прошлом. Свидетельства прежней жизни (фотографии, документы, семейные реликвии и т.д.) в условиях ареста, ссылки чаще всего оказывались безвозвратно утерянными. Поэтому многие биографии этих людей не удается реконструировать полностью. Они, зачастую, не имеют начала и состоят из множества «белых пятен».
Среди норильских музыкантов, объединенных общей трагической судьбой, Виктор Владимирович Эллерберг занимает не последнее место как профессионал. Но, кроме этого, интерес к личности этого музыканта вызван ещё и тем, что он сумел в непростой жизненной ситуации бережно и скрупулезно собрать, сохранить и передать по наследству своему сыну, Вадиму Викторовичу Эллербергу, уникальный семейный архив, материалы которого стали основой данного исследования.
Архив включает в себя достаточное количество разнообразных документов: фотографии, концертные и театральные программы, многочисленные справки с мест работы, ходатайства, анкеты, письма, рукописи музыкальных произведений и многое другое.
Значительная часть документов выявляет тесную профессиональную связь главы семьи Эллербергов с владельцем известного нотного магазина в Петербурге Осипом Ивановичем Юргенсоном, у которого работал В.Г. Эллерберг. К числу уникальных исторических документов принадлежит ряд автографов: записки П.И.Чайковского, рисунок, сделанный пером на листе бумаги Федором Шаляпиным с надписью «Рисовал Ф.И. Шаляпин. 1909 г.».
Работа над систематизацией материалов архива помогла выстроить линию жизни не только Виктора Владимировича, но и чрезвычайно интересную биографию его отца, Вольдемара Густавовича (далее Владимира Густавовича) Эллерберга.
Виктор Владимирович Эллерберг родился в Петербурге в 1901 году. Его путь в профессию музыканта начинается достаточно поздно. В 1919 году, будучи 18-летним юношей, он занимается в музыкальной школе им. П.И.Чайковского. А уже в 1922 году поступает в Ленинграде в государственную консерваторию в класс выдающегося педагога профессора Самария Ильича Савшинского.
В годы обучения в консерватории Виктор Владимирович делает серьезные успехи как исполнитель. В архиве сохранилась программа одного из концертов, проводимых «Обществом ревнителей симфонической музыки» (45-й концерт XII музыкального сезона 1925-26 гг. проходившего в зале Государственной Академической капеллы сентября 1926 года, где среди выступавших мы видим имя В.В. Эллерберга, исполнявшего Первый концерт С. Прокофьева.
Со своим педагогом Виктор Владимирович сохранял дружеские отношения. Об этом можно судить по сохранившейся в архиве фотографа С.И. Савшинского, на которой сделана надпись: «Дорогому Виктору память о долгой дружбе с лучшими пожеланиями. Савшинский. 1941 г 2/июля».
После окончания консерватории в 128 году В.В.Эллерберг занимается педагогической деятельностью. С 1930 по 1937 год он работает на Государственных музыкальных курсах Ленинского райот Ленинграда в качестве преподавателя по классу фортепиано, с сентября 1936 по июнь 1937 года в Музыкальном училище Ленинградской государственной консерватории педагогом общего курса фортепиано. С сентября 1937 года до января 1942 года он является заведующим учебной частью и ведёт класс специального фортепиано в ДМШ («профессиональной», как уточняет Эллерберг в одной из автобиографий) Московского района.
Параллельно с работой он получает второе высшее образование, 1941 году заканчивает Музыкально-педагогический институт.
Вполне вероятно, что со временем В.В.Эллерберг мог бы стать одним из известных в Ленинграде музыкальных педагогов. Однако события 1930-1940-х гг. изменили вектор развития его личной профессиональной судьбы.
Целый ряд фальсифицированных политических судебных процессов против «врагов народа», которые прошли в Ленинграде в период с 1927-1928 гг. по 1937 г., стали вехами «скорбного пути советского общества на «Голгофу» Они повлекли за собой волну репрессий в отношении интеллигенции. В свою очередь Великая Отечественная война стала поводом для репрессий в отношении граждан немецкой национальности, огромное количество которых было арестовано, депортировано за Урал, в Сибирь и на Крайний Север.
В эту категорию попадает и В.В.Эллерберг. Эстонско-немецкое происхождение родителей Виктора Владимировича, определило «трагический сценарий» жизни всех членов его семьи в 30-40-е годы. В 1942 оду он был выслан из Ленинграда в присвоенном ему статусе спецпереселенца сначала в сибирский поселок Каратуз, затем в Игарку, в начале 50-х годов в Норильск.
И далеком северном городе, а не в родном Ленинграде, ему и суждено было реализоваться как талантливому педагогу и разностороннему музыканту. После многолетних скитаний и невозможности заниматься любимой профессией В.В.Эллерберг, оказавшись . в Норильске, с невероятной щедростью отдает себя музыкальному воспитанию детей, много выступает как исполнитель, сочиняет музыку. Он становится одним из известных и любимых в городе музыкантов.
Э. И.Тараканов (диктор Норильской студии телевидения и певец) вспоминал: «В Дом пионеров бегал даже и не столько ради... занятий, сколько «поглазеть» на Виктора Владимировича Эллерберга. Плотный, небольшого роста, очень подвижный, на пороге седьмого десятка лет, не утративший взрывного темперамента, он постоянно создавал вокруг себя какую-то созидательную атмосферу, рядом с ним невозможно было оставаться безучастным. Я не задавался тогда вопросом: как с его блестящей пианистической техникой оказался он в Норильске? Я просто немножко боготворил его. По легенде, витавшей в стенах Дома, он, пусть мальчишкой, пусть совсем немного, будто бы видел, слушал, дышал одним «отдухом, ощущал пожатие руки самого Петра Ильича Чайковского! Увы, теперь-то я знаю, что корифей русской музыки скончался в 1893 году, так что Виктор Владимирович никак не мог застать автора «Пиковой дамы» и «Евгения Онегина».
Надо сказать, что «витавшая легенда» не была беспочвенной. Только «дышал одним воздухом» с великим русским композитором отец Виктора Владимировича, Владимир Густавович Эллерберг.
Одним из основных источников биографической информации являются многочисленные анкеты, заполненные Эллербергами. Известно, что бесконечные анкетирования, внедренные советской системой, являлись формой политического контроля, способом унизительной проверки ил благонадежность.
Владимир Густавович Эллерберг родился в 1864 году в Эстляндии в г. Гапсаль (ныне Хаапсалу) Ревельской области. Сведений о родителях старшего Эллерберга пока обнаружить не удалось. В 15 лет (1879 г.) приезжает в Петербург, где поступает на службу в нотный магазин Иосифа Ивановича Юргенсона.
В фирме И.И.Юргенсона он безупречно служил 39 лет. В одной автобиографий сын Владимира Густавовича напишет: «Отец мой являлся старейшим нотником Советского Союза».
За годы своего существования фирма Юргенсонов заняла лидирующие позиции в области нотного дела не только в России, далеко за ее пределами. Стремительное техническое оснащение издательства, расширение сети магазинов, высокий авторитет профессиональных музыкантов и рядовых любителей музыки, пользующихся нотными изданиями Юргенсона, требовали высокой квалификации работников всех звеньев этого производства.
Нет сомнений, что огромный стаж работы в нотном магазине столь авторитетной фирмы способствовал расширению уровня профессиональной компетентности Владимира Густавовича Эллерберга: от обыкновенного продавца нот, до профессионала, хорошо представляющего себе процесс функционирования нотного дела в России.
Многолетняя служба у И.И.Юргенсона позволила Владим Густавовичу Эллербергу соприкоснуться с великими музыкантами т времени.
Виктор Владимирович Эллерберг неоднократно рассказывал сыну (Вадиму Викторовичу) о том, что дед, Владимир Густавович, часто встречался с П.И.Чайковским, выполнял некоторые его поручения. Доказательством тому служат записка и визитки, содержащие просьбы Чайковского к И.И. Юргенсону, сохранившиеся в семейном архиве Эллербергов. Об этих бесценных исторических документах Виктор Владимирович говорил сыну: «Вот это храни обязательно!».
В 1990 году Вадим Викторович передал эти документы в Клинский музей. Приведем текст записки, который был опубликован в журнале «Советская музыка (1990 № 6) вместе с информацией о передаче в музей уникальных документов, а в архиве остался в виде ксерокопии автографа:
«Дорогой Осип Иванович! Потрудитесь выдать подателю сего 200 (двести) рублей
серебром. Так как наличных моих денег у Вас больше нет, то не возьмете ли
теперь из Театра, или же выдадите ли теперь заимообразно и вычтете потом из той
общей суммы, которую возьмете за вторую половину сезона? Прошу извинения в
вечном беспокойстве. Ваш П.Чайковский».
Париж.10/22 Янв. 92 г.»
На обратной стороне - расписка брата композитора, И Чайковского, о получении назначенной суммы, датированная 14 января 1892 года.
Три других документа представляют собой визитные карточки П.И.Чайковского, с набросанными на них просьбами прислать партитуры, либретто произведений Чайковского, обращенными к И.И.Юргенсону.
Рид документов свидетельствует и о том, что в 90-е годы XX века Владимир Густавович уже принадлежит к числу уважаемых в своей профессиональной среде людей. Кажется неслучайным тот факт, что он удостоен персонального приглашения на панихиду по П.И,Чайковскому. Этот документ, представляющий собой типографский бланк с печатью С.Петербургской конторы императорских театров, присутствует в архиве.
Все эти документы стали семейными реликвиями архива, который находится у внука Владимира Густавовича.
Работа в нотном магазине И.И. Юргенсона имела судьбоносноезначение для В.Г.Эллерберга. Будучи совсем молодым человеком, он попадает в окружение, которое оказало большое влияние на развитие его личности, профессионализма, а так же формирование образа жизни его семьи.
В начале XX века семья Эллербергов (о чем свидетельствует визитка Владимира Густавовича) проживает на улице Казанской, дом 52.
Владимир Густавович был дважды женат. Об этом мы узнаем из анкеты, где на вопрос «имеете ли родственников за границей», он отвечает: «Дочь от первого брака, выйдя замуж в 1913 г. выехала впоследствии на родину мужа в Саксонию. Переписки и известий не имею 18 лет».
Дату у сочетания браком со второй женой, немкой по национальности, установить точно невозможно. Но из автобиографий Виктора Владимировича мы узнаем, что его мать, Жозефина Андреевна Эллерберг, родилась в Петербурге в 1873 г., по социальному положению мещанка, всю жизнь помогала отцу работать, но главным образом занималась домашним хозяйством и воспитанием четырех своих детей.
Сохранившиеся семейные фотографии из «прошлой жизни» помогают хотя бы приблизительно представить атмосферу семьи Эллербергов.
На
одной из фотографий сын Виктор и дочь Эльза в матросских] костюмах застыли в
финальной позе танца, видимо, исполненного каком-то домашнем празднике.
На другом снимке брат и сестра в париках, прекрасных костюмах 18 века танцуют менуэт. Третья фотография запечатлела большое дружное семейство Эллербергов за столом в маскарадных костюмах. Все в театральных масках, забавных чет Несмотря на то, что за масками не видно лиц, рассматривая этот снимок можно уловить ощущение удовольствия совместной игры, духа творчества царящего в доме.
В комнате стоят фортепиано, добротная мебель, красивые венские стулья, на стенах картины, по фотографиям можно предположить, что это дом если не богатого, то вполне благополучного семейства. Скорее всего, уровень жизни семьи Эллербергов был выше среднего. Сохранившиеся семейные фотографии являются ценными документами, позволяющими заполнить тот информационный вакуум, который связан с периодом жизни семьи в первом десятилетии XX века.
Те, кому посчастливилось общаться с Виктором Владимировичем Эллербергом в Норильске, рассказывают о его невероятном трудолюбии, потрясающей организованности, глубокой внутренней культуре, уважении к личности своих воспитанников и коллег. Безусловно, качества были унаследованы из семьи.
Воспитанию детей способствовала и общественная деятельность Владимира Густавовича в качестве учредителя, члена и секретаря «Общества взаимопомощи служащим в книжных и музыкальных магазина) «Для наших членов и их семейств, - пишут сослуживцы В. Г. Эллерберг одной из справок конца 1930-х, хранящейся в архиве, - устраивались ежегодно публичные литературно-музыкальные вечера при участии видных артистов и эти вечера вполне оправдали наши хлопоты и затрать посещались охотно».
Перед нами копия Аттестата от 18 сентября 1918 года, в котором читаем:
«Предьявитель сего Вольдемар Август Густавович (он же Владимир . Густавович) Эллерберг служил в Фирме И.Юргенсона в течение 39 лет и за всё это время относился к своим служебным обязанностям с примерною добросовестностью, исполнительностью, работая быстро и, вместе с тем, всегда точно и самостоятельно, так что во всех отношениях могу рекомендовать его как полезного, дельного сотрудника, безукоризненного и честного.»
Кому принадлежит подпись под этим документом, к сожалению, понять, невозможно. Но примечательно наличие в левом углу подобия углового штампа, набранного на машинке: «И.Юргенсон, комиссионер Певческой капеллы русского музыкального общества и консерватории. 9, Морская (1871)».
Данный аттестат, словно подводит черту, отделяющую период благополучной, многолетней карьеры В.Г.Эллерберга в качестве нотника в знаменитом издательстве Юргенсонов, от периода профессиональных «скитаний», причиной которых стали известные исторические события.
В 1918 году были национализированы и переданы в ведение Наркомпроса (народный комиссариат просвещения) нотные и музыкальные магазиины, склады, нотопечатни, нотные издательства.
Дальнейшие места работы Владимира Густавовича, указанные в трудовом списке», самые неожиданные и совершенно не связаны с его мнoголетним профессиональным опытом. Судя по всему, ситуация складывалась так, что просто нужно было где-то работать, чтобы выживать. В периоды же с 1922 по 1924 годы и с 1924 по 1927 годы В.Г.Эллерберг является безработным.
Только в 1927 году Владимиру Густавовичу позволяют (!) возвратиться в любимую профессию. Имея за плечами 39 лет стажа работы в знаменитейшей фирме Юргенсона, В.Г.Эллерберг принят на службу продавцом в Ленотгиз с двухнедельным испытательным сроком. В 1930 иду он даже становится помощником заведующего нотным магазином. Но в августе 1932 года В. Г. Эллерберг «освобожден от работы в нотном отделе. А с мая по октябрь 1932 года работает счетоводом в Акционерном обществее «Мологолес».
По сути, начиная с 1918 года, Владимир Густавович практически лишается любимой профессии.
С 1932 года начинается наиболее драматичный период в жизни семьи Элллербергов.
Как было отмечено выше, в 1932 году Владимир Густавович окончательно лишается работы. Виктор Владимирович не может смириться с тем, как бесславно завершился профессиональный путь его отца, посвятившего всю свою жизнь служению музыкальной культуре в локальной, но вполне уважаемой в «старой» России области.
Обратимся к документу, относящемуся к 1936 году. Пер страница очень трудно прочитывается в деталях, но общий смысл понятен и поражает неслыханной для того времени смелостью. Авторы письма (работники музыкального издательства «Тритон») подвергают резкой критике Областной комитет издательских работников, который развёл бюрократическую волокиту в ответ на их ходатайство о присвоении звания героя труда В. Г. Эллербергу, «проработавшему честно добросовестно на культурном фронте в должности нотного работника лет».
Основанием для ходатайства стало заявление сына, Виктора Владимировича Эллерберга. В ответ на ходатайство областной комитет потребовал еще целый ряд документов, которые тоже сохранились.
Но в присвоении звания «героя труда» В. Г. Эллербергу было отказано.
В 1939 году Ленинградский областной комитет Союза работников печати возбудил новое ходатайство перед органами Собеса «о назначении персональной пенсии тов. Эллербергу В. Г., как старейшему производственнику в области нотной торговли, как проработавшему на этом фронте свыше 57 лет и воспитавшему в этой области ряд работников», на которое тоже были получены отрицательные ответы.
Печально завершилась трудовая деятельность «старейшего нотника страны». Запись в трудовой книжке: «1939, 20 мая. Ленинградское управление розничной торговли ...«Главтабак». Зачислен продавцом киоска». (выделено мной - Е.И.)
Следующая запись сделана буквально через семнадцать дней после предыдущей, 7 июня 1939 года: «Уволен по собственному желанию в связи с болезнью».
В 1955 году, заполняя очередную автобиографию (судьба ссыльного!) Виктор Владимирович Эллерберг напишет о том, что за безупречную долголетнюю (62 года трудового стажа) и плодотворную работу отец был в 1940 году награжден Почетной грамотой ЦК Союза Издательских работников в Ленинграде... В этом же году Владимир Густавович Эллерберг скончался в Ленинграде, в возрасте 76 лет.
Начиная с 1922 года, когда В.Г.Эллерберг впервые оказывается безработным, его сын, Виктор Владимирович, на долгие годы становится практически единственным кормильцем и поддержкой большой семьи Эллербергов.
Еще в 1918 году он получил профессии экономиста, бухгалтера на некоммерческом отделении бывшего Петропавловского училища. Начиная с 1919 года, Виктор Владимирович работает на различных фабриках и заводах Ленинграда счетоводом, техническим работником статистики, в качестве старшего экономиста на Ленинградском Изоляторном заводе, начальником отдела труда и кадров, старшим экономистом и т.д.
Поразительно, что эту работу ему удается совмещать с учебой в консерватории, выступлениями в концертах, педагогической деятельностью в различных музыкальных учреждениях. И это все уже на фоне трагических семейных обстоятельств, о которых косвенно нам дает знать один документ архива. Это - Удостоверение опекунской комиссии от 14.04.1932 г.: «Настоящее Удостоверение выдано Эллерберг Виктору Владимировичу в том, что Постановлением Опекунской Комиссии от 1304.1932 назначен опекуном-попечителем над несовершеннолетним ЛИСС Гарри Леопольдовичем, родившемся в 1929 г., мая 26 .
Удостоверение выдано на получение пенсии и алиментов, адресуемых на имя Э. В. Эллерберг-Лисс».
Гарри Леопольдович (Гаррик) - сын сестры Виктора Владимировича Эльзы. Какова судьба его родителей, достоверно неизвестно, но, скорее всего, они были репрессированы. У Виктора Владимировича были три сестры, но в анкетах и автобиографиях и Владимира Густавовича, и Виктора Владимировича 30-х годов ни одна из сестер не упоминается.
Трагична судьба любимого племянника Виктора Владимировича. Он был вывезен с детдомом из Ленинграда в начале войны В архиве сохранились несколько писем мальчика, которые невозможно читать с холодным сердцем. Это поистине поразительные документы той страшной эпохи.
Уже будучи на спецпоселении в Игарке, Виктор Владимирович неоднократно просил разрешения забрать к себе Гарика. Ему было отказано в этих просьбах. В результате мальчик умер в одном из сибирских детских домов.
Причины, по которым люди подвергались дискриминации советской властью, многообразны и большей частью фантастически абсурдны. Но в основе многих формулировок на самом деле лежали несколько основных мотивов: принадлежность к интеллигенции, к «бывшим хозяевам», национальный вопрос. Все они «подходили» к Эллербергам.
Но развитие событий, которые привели к трагической кульминации семейной истории, депортации в 1942 году Виктора Владимировича с оставшимися членами семьи (матерью, которая умерла по дороге в сибирскую ссылку, и женой Эллой Рейновной) окончательно конкретизировали причину преследования: национальность - немец.
Надо сказать, вопрос определения значительной части жителей Петербурга, особенно тех, кто являя выходцем из стран Прибалтики, в частности Эстонии, был непростым.
Пытаясь, к примеру, обнаружить возможные «следы» семьи Юргенсонов в числе жертв сталинского геноцида, я просмотрела списки репрессированных с этой фамилией. Среди 67 человек с фамилией Юргенсон (на самом деле их значительно больше) мы обнаруживаем эстонцев, и латышей, и немцев, и русских. Объединяет всех одно: репрессированы по национальному признаку
Возвращаясь к героям нашего исследования, думается, что национальность, как таковая, вряд ли была существенна для Эллербергов .до событий начала XX века. «Метаться» между принадлежностью к эстонским и немецким корням членов семьи заставили периоды обострения в России «немецкого вопроса» сначала в годы первой мировой войны и затем в начале Великой Отечественной войны.
Мы обнаруживаем во многих документах семьи Эллербергов нарочито настойчивое стремление убедить тех, кто предъявляет им обвинения (!) по поводу немецкой национальности, что они эстонцы.
И одной из рукописей 1955 года Виктор Владимирович Эллерберг передаёт разговор с начальником МГБ в Красноярске, в 1946 году: доказывая, что я эстонец по отцу. Выписали паспорт. Зам. начальника МГБ не разрешил выдать. Обращался в МГБ Красноярска - не разрешили. В комендатуре спросил: почему? За что? Ничего не ответили, сказали: «Вы же немец! Докажите, что вы не немец, и мы вас сразу освободим от «Спецпоселенца». (курсив мой. - Е.И.)
Все члены семьи Эллербергов и Виктор Владимирович, в том числе, невинно пострадали за свою немецкую фамилию. Но свою трудную жизнь и в Ленинграде, и в Норильске, несмотря на все лишения, потери близких людей, он прожил в полном соответствии со словами Д.С. Лихачева, который писал: «Я попадал «под пресс суровой действительности», но если мне действительно в той или иной мере удалось сохранить духовное здоровье, душевное равновесие, то только потому, что я не озлобился». (Курсив мой - Е.И.)
В начале 50-х годов, после пребывания в Игарке, Виктор Владимирович Эллерберг переезжает в Норильск, где наконец-то , . объединяется со своей семьей и обретает счастье возвращения к любимой профессии. (С женой и сыном он был разлучен а несколько длет, так как они были отправлены в Норильск раньше, а Виктор Владимирович оставался на спецпоселении в Игарке.
Сохранилось много фотографий этого периода. Они полны жизни! Везде Виктор Владимирович в окружении огромного количества детей и коллег. Его энергия, темперамент - в жестах, в схваченном фотографом движении. Окрытое, доброе лицо, освещенное улыбкой.
Помимо самой разнообразной педагогической деятельности Виктор Владимирович пишет музыку. Большей частью это детские песни. Но сохранились и две театральные программки к спектаклям Норильского драматического театра, где Эллерберг указан как автор музыкального оформления, а во втором случае, как автор музыки к спектаклю по пьесе Константина Финна «Ошибка Анны». На программке есть надпись, сделанная главным режиссером театра, Заслуженным артистом РСФСР Е. Л. Гельфандом: «Эллербергу Виктору Владимировичу. Сердечно поздравляем с премьерой. Благодарим за эмоциональную сценическую музыку. 27/1Х.1955 г.».
Спустя десятилетия мне посчастливилось встретиться с одной первых учениц Виктора Владимировича Людмилой Марковной Пищик приехавшей на гастроли в Норильск в 2006 году в составе камерного трио со знаменитой скрипачкой, профессором Венского университета Дорой Шварцберг и виолончелистом Хорхе Боссо.
Людмила Пищик закончила Норильскую музыкальную школу по классу фортепиано у В.В.Эллерберга и поступила в знаменитую школу Одесской консерватории им. П.С.Столярского. В настоящее время является доцентом Петрозаводской консерватории на кафедре камерного ансамбля и активно концертирующей пианисткой. Она поделилась своими воспоминаниями о любимом педагоге: «Уже тогда я понимала, насколько велик этот человек, что он личность, что он музыкант огромного масштаба. И всеми музыкантскими качествами, которые во мне раскрылись и раскрываются еще сейчас, я обязана ему.
Практически он организовывал всю музыкальную жизнь Норильска (...). Я занималась в хореографическом кружке и там тоже играл В.В. Но как играл и играл! Это была музыка балетов, опер, из оперетт. Он приносил клавиры, играл вальсы, мазурки Шопена. Я думаю, это было воспитание музыкального вкуса, слуха, расширение кругозора.
Не помню, чтобы я yчила какую-то неинтересную, примитивную или сугубо "тренировочную" музыку. Я играла органные хоральные прелюдии Баха, Моцарта сонаты (причём целиком, все части!), Шопена этюды, вальсы, мазурки. На выпуске я играла Прелюдию и Фугу Баха и концерт Грига!
Самое главное, что сделал В.В., - он внушил мне уверенность в своих силах. Когда я приехала поступать в Одессу, у меня не было комплекса провинциалки, я приехала побеждать.
Он очень волновался, потому что понимал, какой уровень в школе им. П. Столярского, а у меня все-таки база техническая была недостаточна (4 года обучения - маловато). Но, тем не менее, тогда приняли меня одну! Все бегали смотреть на меня, как на диковинку - девочку из Норильска. Я думаю, В.В. научил меня мыслить в музыке, чувствовать её и привил мне хороший вкус, дал толчок развитию моей индивидуальности».
Общение с выдающимися представителями фортепианной профессуры Ленинградской (Петербургской) консерватории стало основой присущей ему строгой системы, которой он придерживался в своей педагогической деятельности.
Ни, пожалуй, более всего запомнилась всем воспитанникам В.В. Эллерберга его безмерная любовь к музыке и к своим ученикам.
Тяжело больным вернулся Виктор Владимирович Эллерберг с семьей в Ленинград в 1960 году. Квартира была отнята до ссылки, он поселился у родственников. Его сын Вадим учился в музыкальной школе на Садовой, у ученицы Виктора Владимировича Фаины Давыдовны Брянской.
В 1961 году незадолго до своего шестидесятилетия В.В.Эллерберг умер в поселке Волосово, под Ленинградом.
В 1967 году жена Виктора Владимировича, Элла Рейновна Эллерберг напишет в жалобе, направленной в адрес начальника УКГБ по Ленинградской области: «...В сущности, ни муж, ни я никаких правонарушений не совершали и были высланы на том основании, что муж являлся немцем по национальности. Я прошу пересмотреть решение о нашей высылке в 1942 году и отменить эту высылку, как необоснованно примененную. Для меня это крайне необходимо, а по отношению к памяти моего мужа это было бы к тому же и справедливо». (Курсив мой. - Е. И.).
В архиве Виктора Владимировича Эллерберга сохранился клавир законченного им фортепианного концерта, на титульном листе которого написано: «Посвящаю памяти дорогих родителей В.Г.Эллерберг и Ж.А. Эллерберг».
Мне кажется очень символичным этот факт. Любовь к семье и родителям он пронес через всю жизнь. Я думаю, что он осознавал историю своей семьи как малую, но существенную страничку музыкальной истории Петербурга-Ленинграда. Отсюда столь трепетное отношение к документальным свидетельствам этой истории и объяснение невероятного факта сохранения семейного архива в чрезвычайных обстоятельствах.
Норильский "Мемориал", выпуск 5-6, октябрь, 2010 г.
Издание Музея истории освоения и развития НПР и Норильского общества «Мемориал»