Часть первая. 1937.

Глава тринадцатая.

Снег крупными хлопьями падал на шинель и не таял. Под сапогами скрепила белая дорожка тротуара. Прохожие с уважением уступали дорогу – высокому, статному лейтенанту. Стройная фигура. Новенькая портупея и словно снегири - краповые петлицы, с двумя, как капельки крови - кубиками.

Андрон Маленький медленно шел по улице - суровой, твердой походкой. Он не обращал внимания на окружающих. Андрон был расстроен. Грусть и тоска навалились на него. Он сегодня не увидел ее! Он сегодня не мог посмотреть - на любимого и незнакомого человека! На эту стройную, с длинными волосами ржаного цвета, девушку. Заглянуть в ее темно-серые глаза. И если повезет – увидеть, ее чарующую улыбку, слегка припухших губок!

За короткие мгновения, случайных свиданий, в коридорах горкома партии, он успевал рассмотреть - ее чудный, маленький носик и тонкие, вразлет брови. Он закрывал глаза, упиваясь это красотой!

«Кого может полюбить эта женщина? Кого? Кто станет для нее идеалом и другом по жизни? Кто разделит с ней брачное ложе? Увидеть бы это человека?! Кто? Кто этот счастливчик! А может, его - нет вообще? Может, у нее, еще - нет любимого? И тогда я?! Почему нет?! Я?! Я тоже не так плох! Почему, я, себя - недооцениваю? Это плохое качество. Недооценивая себя – человек, сам себя, не уважает. Сам себя не любит. Почему я не смогу быть с ней рядом? Почему я не могу подарить ей любовь, а она мне? Вполне. А может она мне подарит любовь? Любовь! Как странно – разве, кто-то, может, вообще - подарить любовь? Любовь, интересно, а что вообще это такое? Состояние души? Душа! У человека есть душа? А как же, учения - Ленина и Сталина? Душа – поповское слово! Значит - ее не может быть? Как, не может - быть души? У этого прекрасного создания, у этой красавицы, с ржаными волосами - нет души?! Нет, ее не может, не быть! Не может! Она есть! Любовь и душа – это неразделимы? Что это такое? Почему неразделимы? Любовь, не может - жить отдельно без души?! Она должна жить с душой, или в душе?» - Андрон вдруг понял, что путается в мыслях.

До того, как он, встретил эту девушку из горкома - он все понимал! Или думал, что все понимает в жизни! А вот, когда, ее встретил - вдруг оказалось, что он все-таки чего-то не понимает в жизни!

Маленький остановился. Он посмотрел на табличку с названием, прибитую на углу дома:

«Улица Обороны»

Андрон достал из кармана папиросу. Размяв гильзу – подкурил. Серые дома. Одинокие столбы уличного освещения. Провода на них. Ворона - как черная клякса. Она с любопытством смотрит на человека в шинели. И словно удивляясь - каркает. Что хочет сказать эта птица?

Ворона встряхнула крыльями и улетела – растворившись в серости зимнего неба. Снег, пытаясь ее растворить – падал, как мелкая вата. Ветра не было. Морозец приятно пощипывал щеки. Андрон глубоко затянулся папиросой.

Дом похожий на маленький дворец. Черные бревна и оранжевая кладка фундамента. Крыша - крытая железом. Резные наличники на окнах. Труба с ажурной стальной решеткой. Тут жил Клюфт. Этот человек, его ровесник подследственный. Как они, оказались, - «по разные стороны баррикады»? Просто все очень просто. Он - сын аптекаря буржуя, который и построил это большой двухэтажный дом. Нет, может быть, построил его и не он, а его дед. Но это ничего не меняет. Это Клюфт, он виноват, он непременно виноват, что его предки – наживались, на простых и бедных людях. Продавали им свои снадобья. Свои микстуры. И жили в большом доме. А он, он их потомок - этот парень с горящими глазами и непокорным взглядом. Маленкий заметил тогда, на допросе, что даже когда он, бил Клюфта сапогами – блеск в глазах не угасал! Он, конечно, испугался, но не сломался. Маленький понял, ему придется трудно с этим арестантом – журналистом, вступившим, на путь контрреволюции. «Что толкнуло его читать библию? Что? Он ведь не просто ее читал? Что хотел найти в строках этой книги? Ответ? Какой? Ответ на вопрос? А может быть он, как и я - мучался и сам себя спрашивал - что такое любовь и душа? Может, он искал ответы там, в этой книге? Там? На страницах? Нашел? Нет. Он не нашел. Он не нашел. Иначе бы он не так говорил. Хотя. Хотя, кто его знает?!» - рассуждал Андрон.

Он выбросил окурок и потоптавшись зашел во двор. Поленница и большой деревянный ящик под уголь. Рядом сарай. По крыше лениво идет большой черный котище. Он, не обращая внимания, на пушистый снег, медленно переставляя лапы - передвигается по краю доски. Снежинки ложатся на блестящую, пушистую шерсть.

Кот, остановился и внимательно, посмотрев, на Андрона, сверкнул рыжими глазами. Открыл маленькую пасть и почти беззвучно прорычал. Какой-то «скрип» раздался, вырвался вместо, привычного – «мяу». Андрон взмахнул рукой. Кот насторожился, но не испугался, а лишь брезгливо, покосившись на человека  в шинели, двинулся дальше. Маленький хмыкнул. «Сарай. Его белили недавно. Интересно кому надо белить сарай? Странно. Рядом высится еще одна стайка. Замка на дверки нет. Нет и следов». - Андрон внимательно посмотрел на сугроб. К дверке, суди по снегу, давно никто не подходил. – «Как он мог там брать и прятать библию? Тут наверняка с осени никто не ходил» – подумал Маленький и ступил в сугроб.

Черный сапог провалился почти по голяшку. Андрон, приподнял полы шинели, что бы они, не тащились по снегу, и шагнул к дверке. Дровяник встретил его запахом смолы и старой бумаги. Большие полена сложены в стопку. Рядом лежали, старые коробки и ящики, прочая ненужная рухлядь. Через толстые щели пробивается свет. Он, как паутина, весит в полумраке. Андрон огляделся. Где тут можно прятать книгу? Да и зачем ее прятать?! Просто положить…

Маленький поднес ко рту пальцы и согрел их дыханием. Еще раз осмотрелся вокруг. Глаза постепенно привыкли к полумраку. Большое полено в стопке возле стены - было слегка выдвинуто. Андрон провел по шершавому спилу рукой. Пальцы почувствовали мягкую слизь смолы. Приятно запахло хвоей. Маленький потянул на себя деревяшку. Отбросив полено в угол, он запустил в углубление руку. Пальцы нащупали что-то мягкое. Это была тряпка. Бархатная темно-синяя тряпка. В нее аккуратно завернут продолговатый предмет.

Андрон с нетерпением нагнулся и положил сверток на коробку. Развернул – книга, коричневый, почти черный переплет и золотые буквы. Перед Андроном, на темно-синем бархате, лежала библия. Маленький дотронулся до обложки кончиками пальцев и медленно провел рукой. Судя по трещинам – старинное издание. Кожаный переплет – дорого стоит. Андрон бережно открыл книгу. Пожелтевшие листы. Мелкие черные буквы. Маленький вновь поднес к губам озябшие руки и согрел дыханием. Затем принялся листать страницы.

И вдруг он увидел закладку. Красная бумажка торчала сквозь толщу страниц. Андрон бережно перелистал до закладки листы. Приподнял библию. Чтобы прочитать заглавие - первые строчки, напечатанные на пожелтевшей от времени бумаге: «Нечестный бежит, когда никто не гонится за ним, а праведник смел как лев. Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников, а при разумном и знающем муже она долговечна. Человек бедный и притесняющий слабых то же, что проливной дождь - смывающий хлеб»

- Отступники от закона, хвалят нечестивых, а соблюдающие закон негодуют на них. Злые люди не разумеют справедливости, а ищущие Господа разумеют все, - прочитал в слух, шепотом Маленький.

Он медленно положил книгу на коробку и задумался. «Клюфт. Это парень сделал закладку на этом месте. Что он имел в виду? Что? Злые люди не разумеют справедливости - что он имел в виду? Меня? Но он не мог знать меня, когда сделал эту закладку. А кого он имел в виду? Кого? Власть? Злая власть? Интересно, это можно приобщить к делу? В качестве призыва к контрреволюционной пропаганде? Интересно? Но Клюфт, он же не кого не призывал? Он просто сделал закладку в библии? На этом месте?»

Андрон вновь приподнял книгу и положил назад. Провел пальцами по строкам. Буквы, словно - впивались в кожу. Маленький ощутил странную, еле чувствительную, теплоту.

- Кто уклоняет ухо от слушанья закона, того и молитва – мерзость! – прочитал он вновь вслух.

Сам, себе. И услышал, свой голос! В тишине этого старого дровяника.

«Это о ком? Обо мне? Но я не уклоняю ухо от слушанья закона! Напротив, я - соблюдаю закон. Пусть так, немного странно. Нет, я уклоняюсь. Я бью арестованного! Нет, это положено по роду моих профессиональных обязанностей!» - Маленький вдруг поймал себя на мысли. Что оправдывается сам перед собой.

- Вот черт! Пропаганда поповская, что делает?! – тихо шепнул Андрон.

Он достал папиросу и закурил. Попыхивая, больше не читал, а рассматривал пожелтевшие страницы. Загадочный, кривой шрифт - с ятями и палкообразными буквами «И». Андрон бережно закрыл книгу и завернул ее в тряпку. Сверток засунул в расстегнутую шинель. Маленький осторожно вышел из дровяника.

«Значит, этот Клюфт не врал. Он действительно читал библию. И действительно, держал ее тут, в дровянике. Но почему сюда нет следов? Сугробы, такое впечатление, что книгу не брали уже давно. Никто не брал ее в руки, да и сюда в дровяник давно никто не заходил. Нет, здесь, что-то нет так. И потом – что значит это закладка? Что значит, что хотел этими словами сказать Клюфт. Нет, он определенно непростой парень. Еще тот фрукт».

Маленький остановился посреди двора и посмотрел на окна дома. Ему показалось, что на втором этаже, из-за стекла, за ним наблюдали. Тень мелькнула и исчезла. Силуэт человека. Кто-то определенно смотрел за ним.

«Судя по всему Клюфт жил на первом этаже. Или в полуподвале. Его квартира должна быть опечатана. Интересно. Что у него там в комнате? Может оперативники еще не все нашли?» - мысль, словно подталкивала Маленького к покосившейся двери сбоку дома.

Андрон, подошел к крыльцу и приклонив голосу, что бы не удариться о козырек, взялся за ручку. Дверь со скрипом отворилась. Несколько ступеней вели вниз. Андрон сощурил глаза. В полумраке почти ничего не видно. Медленно Маленький сделал четыре шага вниз. Сбоку виднелась дверь. На ней белая бумага с печатью. Это квартира Клюфта.

И тут Маленький заметил, что бумажка, приклеенная к косяку и двери - прорвана аккуратно посредине. В комнату, кто-то входил. Кто-то сорвал печать. Сердце Клюфта забилось. «Неужели сюда приходили сообщники этого Клюфта, что бы замести следы?! Точно приходили – ведь парень может выдать их. Приходили, что бы уничтожить улики!» - Маленький осторожно подошел вплотную и потянул за ручку. Дверь оказалась закрытой. Значит, кто-то точно был – ведь оперативники написала в протоколе обыска, что дверь на ключ не закрывали, а лишь опечатали. Андрон - это хорошо помнил. А тут!

Маленький оглянулся. В светлом проеме мелькнула тень. Черный кот нырнул под ногами, в подвальную щель. Маленькому, стало страшно. «Нечистая сила? Может, этот Клюфт связан с нечистой силой?! Срам! Офицер, а думает о таком!» – мысленно пожурил сам себя Андрон.

Он, затаив дыхание, легонько постучал костяшками пальцев по двери. Стук хоть и был не громкий, но как показалось Андрону - мог разбудить даже мертвого. В этой тишине, в этом полумраке - каждый шорох, отдавался громким эхом. Несколько секунд висела тишина. Затем, послышался, еле слышный скрип половиц. Маленький затаил дыхание. Он прислушивался. И вновь тишина. Маленький сжал кисть в кулак и постучал сильнее. Он непроизвольно расстегнул кобуру и достал свой табельный «ТТ». Вороненая сталь обожгла кожу холодом. Вновь послышался скрип. В комнате явно кто-то ходил. Кто передвигался. Там был человек! Андрон снял пистолет с предохранителя и ударил рукояткой по двери. Он стучал, что есть силы по деревянной поверхности. Через мгновение, послышался железный скрип. Отодвинулась щеколда на двери. Маленький рванул ручку на себя и влетел в помещение, вытянув вперед руку с пистолетом.

Он чуть не упал от неожиданности - натолкнувшись на человека, и чуть не сбил его. Андрон сделал шаг назад и толкнул неизвестного на средину комнаты. И тут, Маленький чуть не потерял дар речи…

…Перед ним стояла она! Она!… Эти темно-серые глаза, полные почему-то грусти и печали. Длинные ржаные волосы падали на плечи. Слегка припухшие губки приоткрыты от удивления и испуга. Эта была она! Его мечта. Его идеал женской красоты. Это была она девушка из горкома! Тут, в комнате у арестованного врага народа! Тут стояла и смотрела на его пистолет…

Маленький сглотнул слюну. Вера Щукина, покосилась на ствол «ТТ» и тихо спросила:

- Мне руки поднимать?

Андрон онемел. Он не мог произнести и слова – стоял, как вкопанный. Вера, поежилась и погладив свои плечи руками - пытаясь согреться, тихо повторила:

- Мне руки поднимать? Вы пришли меня арестовать?

Андрон вздрогнул, дернулся и судорожно попытался убрать пистолет в кобуру. Но ему это не удалось. Руки тряслись. Наконец Маленький все-таки всунул пистолет. Андрон виновато попятился назад. Он смотрел на Веру.

- Так, мне собираться? Вы же не поведете меня раздетой? – грустно и в тоже время равнодушно сказала она.

К Андрону наконец-то вернулось, самообладание. Он сглотнул слюну и выдавил из себя, слегка охрипшим голосом, сказал:

- Простите. Простите. Я, как-то, вот не ожидал…

Вера, улыбнулась. Она с удивлением разглядывала этого странного молодого офицера НКВД. Высокий, со светлыми волосами - зачесанными назад. Ровный нос, большие серые глаза. Слегка румяные щеки и немного вздернутый подбородок. Он, несмотря на суровую военную форму - выглядел добродушно. Слегка торчащие большие уши словно подсказывали – этот человек вовсе не злой. Так они стояли и рассматривали друг друга. Наконец Вера, вновь грустно улыбнулась и обречено спросила:

- Так мне одеваться? Или, что?

Андрон вновь вздрогнул. Из-за пазухи выпал сверток с библией. Маленький нагнулся и поднял книгу. Вера наблюдала и ждала когда офицер, ей, наконец-то ответит. И он сказал:

- Моя фамилия Маленький. Лейтенант Андрон Маленький. Я по делу. Вот извините.

- Я так и поняла, - хмыкнула Вера. – Это, наверное, соседи вам сообщили. Что я тут живу. И вы вот пришли. Вы меня туже арестуете? Так? Ну, что ж - я готова. Только вот просьба. Дайте мне минут десять.

- Нет, что вы! Что вы! Мне никто ничего не сообщал, – слегка заикаясь, Андрон замахал рукой.

Он покраснел. От волнения пересохло во рту.

- Не сообщал? Странно. Значит, вы так, пришли за мной, просто выследили? Ну, что ж, тем лучше.

- Нет! Никто за вами не следил! Никто! Я случайно!

Вера, недоумевая, посмотрела на этого странного нквдэшника.

- Я пришел случайно! Вот, просто зашел.

- Вы, что ж, друг Павла? Вы друг Паши? – с надеждой в голосе спросила Щукина.

- Да, да… я друг Паши. А вот… и вот зашел, - неожиданно для себя, соврал Андрон.

Он вдруг очень сильно захотел сказать - то, что хотела услышать эта девушка. Эта женщина – его мечта жизни последних месяцев! Его ночное ведение и его сладкая мука. Он так хотел, что бы она была довольна! Не испугать! Не спугнуть, свою мечту! Ни в коем случае! Он скажет все, что она захочет услышать! Все! Все, только, пусть она - улыбнутся! Пусть!

- Так вы, недавно, видели Пашу?! Вы видели его? Вы знаете, что с ним? – прикрикнула Вера.

Она стояла и умоляюще смотрела на Андрона. Она ждала. И он ответил:

- Да, я, его видел. Да! С ним, все хорошо.

- Вы, вы, там, работаете? Там, вы можете ему помочь? – Вера покосилась на петлицы шинели.

Андрон впервые постеснялся своей формы. Зачем, зачем, он надел ее?! Зачем? Эта девушка знает Клюфта? И она переживает за него?! Кто она ему? Сестра? Родственница?! А, что если? А, что если она…» - Андрон буквально чуть не задохнулся от ревности.

- Так, вы, там, работаете? Когда, вы видели Пашу? Он, что ни будь, говорил про меня? Говорил? Он, что ни будь, говорил про меня? Как, он там? – засыпала Вера вопросами.

Андрон опустил голову. Он, осторожно сделал шаг вперед. Покосился и положил библию, которую держал все это время в руках - на стол. Щукина словно очнулась. Она засуетилась и поправив волосы отступила назад:

- Ой, простите, я вам даже пройти не предложила. Вы проходите. Проходите! Я вот даже чай согрею! Пожалуйста, раздевайтесь. Правда, тут не топлено. Но ничего, вы не замерзните!

Андрон покосился на вешалку у входа, медленно расстегнул портупею и снял шинель. Робко пройдя - сел за стол. Вера, стояла в нерешительности и не знала - что делать. Она теребила краешек шали, которая была накинута у нее на плечах:

- Так, он говорил, что-то обо мне?

Андрон тяжело вздохнул и опустил глаза:

- Нет, он молчал о вас. Но я знал, что он хочет сказать о вас. Он мне даже не сказал, как вас зовут. Но я знал, что вы есть у него. Он, держится. Кстати, как вас зовут? – смущаясь, выдавил из себя Андрон.

- Вера…

- Очень приятно. Меня зовут Андрон. Вы, Вера, в горкоме работаете?

- Да, а откуда вы знаете? А впрочем, понятно,… - осеклась Щукина. – Расскажите, что ни будь. Хоть, что-то, что можно! Как, он там? Как, там, хоть кормят? Как, он там сидит? Что с ним? Вообще, за что его арестовали?

Андрон нервным движением достал из кармана галифе – пачку папирос. Дунув - что есть силы в гильзу, он испуганно, тихо спросил:

- Я могу закурить?

- Да! Да, конечно! Курите. Курите! – Щукина повернулась и достав с полки чугунную пепельницу – поставила ее на стол перед Маленьким.

Андрон чиркнул спичкой. Ему так не хотелось отвечать на вопрос Веры. Он надеялся, что она забудет про него. Про этот чертов вопрос – «за что его арестовали?» Но девушка, вновь, требовательно и немного грубо повторила:

- Так, за что арестовали Пашу?

Маленький выдержал паузу, опустил глаза в пол. Попыхивая папиросой - рассматривал кончики своих сапог.

- Вы боитесь ответить? Вы не хотите, что бы я знала? Паша, в чем-то виноват? В чем? – требовательно говорила Щукина.

Андрон поднял глаза, взглянул на Веру и покачал головой:

- Видите ли. Все очень серьезно. Павел, его обвиняют в шпионаже, организации антисоветского заговора и намерениях при подготовке террористического акта.

- Что?! – Вера прижала ладонь к губам.

На ее глазах выступили слезы. Но она - не заплакала. Напротив - девушка улыбнулась. И не просто улыбнулась. Она рассмеялась. Маленький с удивлением смотрел на Щукину.

- Бред! Что за бред?! Какой бред! А вы, сами-то, там, в это верите?! В то, что говорите?!

Маленький пожал плечами. Он, хотел, было - возразить, но промолчал. А Вера неожиданно пододвинула стул и села совсем, рядом. Он почувствовал запах ее волос. Запах ее тела. Аромат, от которого кружилась голова. Она была совсем близко. Девушка вдруг взяла его за руку. Она сжала его ладонь. Андрон ощутил - как горит ее кожа! Она была горячая и нежная. Как ему захотелось сейчас прижать ее руку к губам и поцеловать.

Вера придвинулась к Андрону и зашептала. Она шептала страстно – выговаривая тщательно слова:

- Послушайте, послушайте! А вам не кажется, что вы, все, там, сошли с ума? Не кажется? Вы не боитесь?! Вы? Вы ведь - хороший человек! Вы хороший! Я вижу это по вашим глазам! Вижу! И поверьте. Я никогда не ошибаюсь! И вы там один! Вы не боитесь? Они все сумасшедшие! Все! Они все сошли с ума! Они убивают собственный народ! Подумайте! Вы, не боитесь? Как вы, все это, носите в себе? Как? Это же страшно!

Маленький, испугался. Ему показалось, что девушка не в себе. Она бредила. От горя! От потрясения – бредила. Андрон не знал - как себя вести. Он просто сидел и слушал ее монолог.

- Вы говорите - что Павел шпион? Мой отец шпион? Все вокруг шпионы? Вы сами то понимаете - на столько все серьезно! Что вам сделали эти люди? Почему вы их хотите уничтожить? Что вам сделала моя мать? А? Что? Что вам сделала моя мать? За, что, вы ее убили? За, что? Вы ее убили? Вы? – Вера последние слова прокричала.

Хрипло и страшно. Ее голос вырывался, как крик отчаянья. Девушка отпустила руку офицера и склонив голову – разрыдалась. Андрон, затушил папиросу и осторожно дотронулся ладонью до волос. Нежно – словно боясь потревожить, погладил ее по голове:

- Вы успокойтесь, упокойтесь! Все будет хорошо! Не надо нервничать! Не надо! Почему вы так? Что с вашей мамой?

Щукина, подняла голову. Он ,увидел ее заплаканные глаза - полные отчаянья и злобы. Глаза - полные ненависти и в тоже время надежды. Андрону показалось – все перемешалось в этом взгляде.

Вера, всхлипнув, тихо ответила:

- Моя мама повесилась. Она повесилась позавчера. А мой дом сгорел. Она сожгла наш дом. А сама повесилась в сарае. Вот и все. У меня нет никакого. Никого! Вы у меня любимого человека, отобрали у меня! Отец арестован. Вы его тоже отобрали у меня. Теперь вот мать. Я ее вчера похоронила!

Маленькому стало стыдно. Он покраснел и онемел. Он - оказался причастным к горю этой красивой девушки! К горю своей любимой девушки. Любимой! Пусть даже она и не знает, что он любит ее. Но он оказался причастен – невольно к ее горю. Он – часть той машины, которая растоптала ее судьбу?! Нет! Не все еще потеряно! А он не виноват! Не виноват! Вера заметила смущение Маленького. Она, словно попыталась оправдаться и тихо пояснила:

- Вот почему я живу здесь. Здесь у Паши. Мне просто некуда больше идти. Вот я и живу здесь, – Вера тяжело вздохнула.

Она, медленно поднялась и смахнув слезы - улыбнулась:

- А впрочем – зачем я все это вам рассказываю. Вы, вот, зачем пришли?

Андрон нервно ухмыльнулся. Он хотел сказать – что искал библию в сарае, но осекся. Виновато улыбнувшись, пробормотал:

- Да, вот, просто зашел посмотреть за домом. Как тут. А то вроде, как дверь была не закрыта. Хотел закрыть. На ключ. Вот и зашел. А тут вы…

- А, вот как. А вы когда Пашу видели? Давно?

- Сегодня.

- Как он? Наверно подавлен? Он как? Вы с ним говорили?

- Да.

- И, что?!

- Он молодец. Он духом не падает. Он держится.

Вера ухмыльнулась. Довольно улыбнувшись – сказала:

- Я так и знала. Он молодец. Мой Паша молодец. Он выстоит. Обязательно. Выстоит. Во что бы то не стало! И я буду его ждать. Во что бы то не стало! Обязательно! На зло всем!

Маленький пожал плечами и потупил глаза в пол:

- Конечно, конечно, Вера.

- А вы?! – встрепенулась Щукина.

Она бросилась к Андрону и схватила его за локоть. Ее маленькая ручка сжала сустав руки. Офицеру стало немного больно. Вера вновь яростно зашептала:

- Вы поможете ему?! Вы поможете нам?! Вы поможете?! Вы поможете? Ответьте?! Я вижу, что вы поможете!

Андрон, дотронулся рукой до Вериного плеча и, погладив – ласково ответил:

- Конечно, кончено! Помогу! Что вы! Что вы!

А, что он мог еще ответить?! Ей? Этой девушке, о которой, он так мечтал все последние месяцы?! Что он, мог, ей сказать?! Нет?! Нет, конечно - он не мог разбить ее последнюю надежду! Не мог!

- Вы поможете! – Вера прижалась к его груди и заплакала.

Он сложила руки на гимнастерку. Маленький замер. Он не дышал. Она его обнимала! Его! Обнимала! Какое это было счастье!

- Скажите - а что ему может быть? Что его ждет? Его могут отпустить? Просто вот так отпустить – ведь все это бред? Его обвиняют - это бред! Ну, какой - он шпион?! Какой - он террорист? А?! Его могут отпустить ведь все обвинения это ерунда, какая то?! – с надеждой спросила Вера.

Она так и стояла, уткнувшись носом в грудь Андрона.

- Вера, я не могу вас обманывать. Я не могу обещать, что он выйдет, вот, так, просто. Завтра или послезавтра. И, что вообще - его оправдают. Но я обещаю – я сделаю все, что бы он вышел на волю - как можно быстрее! – неожиданно для себя, так легко, дал обещание Маленький.

Словно кто-то неведомый подтолкнул его сказать это! Кто-то заставил – дать надежду этой девушке! Дать надежду?! Зачем?! Ведь он – Андрон Маленький, может запросто уничтожить этого человека – Павла Клюфта? Его соперника! Человека, которого, любит эта девушка! Но, в свою, очередь, которую, любит - он! Андрон Маленький!

«Зачем мне его спасать? Что бы он вот так вышел и жил с ней? А она любила его? Она вот так бы отдалась ему? Она вот так бы была его женой? Зачем мне это? А не проще ли покончить все одним махом? Просто, вот, так - покончить? Зачем ей давать надежду? Давать надежду своему сопернику? Нет! Я слишком добрый! И этот самый журналист – а вдруг он враг народа? Вдруг? Он виноват? У меня уже появились сомнения! Он виноват! Он непременно виноват! И нужно доказать этой девушке! Это прекрасной девушке – что Клюфт враг! А я, тут, слюни распустил? Бред! Надо взять себя в руки! Надо! И нечего вот так раскисать!» - укорил себя мысленно Андрон.

- Так вы, поможете? Хотя, что я спрашиваю? Как вы можете помочь? Вы – совсем молодой офицер? – Вера обречено отстранилась от Андрона.

Она отвернулась – стесняясь своей мимолетной слабости. Тряхнув головой, Щукина медленно подошла к окну. Сложив руки на груди, она молча стояла и смотрела в стекло. Где-то, там, на улице, мелькали силуэты прохожих. Маленький стоял в нерешительности – не зная, что делать. Вера словно это почувствовала. Она обернулась и тихо сказала:

- Вы, что-то хотели мне рассказать? Про Пашу. Что там ему предъявляют? Какой он шпион? – Щукина ухмыльнулась и скривив губы брезгливо добавила, - Английский, немецкий? Какой он там шпион?!

- Немецкий, – виновато буркнул Андрон.

- Ах, да. Конечно! У него же, фамилия – Клюфт. И отца его вспомнили?

Маленький молчал. Он опустил голову. Вера ухмыльнулась:

- Все по одной и той же пьесе. Все по одному и тому же сценарию. Хорошо. Неужели вы там сами не понимаете – что все это абсурд! Как так? Не понимаете? А? Почему? Вы, что не люди? Вам, что - доставляет удовольствие – вот, так, мучить невиновных? А? Почему?! Вы, что не люди?!

Андрон бросил на Веру страстный взгляд. Он не обиделся. Нет, но - яростно сверкнул глазами. Девушка это заметила. И хотя Маленький не вымолвило ни слова – Щукина покачала головой и виновато сказала:

- Простите. Я срываюсь. Простите. Вы, конечно, тут не причем. Вы, один человек. А один человек - ничего не сделает. Простите меня, - Щукина тяжело вздохнула.

Она успокоилась. Андрон даже удивился - как эта девушка быстро может взять себя в руки. Он покосился на сверток из бархата, в котором лежала библия.

- А, что вы там принесли? Купили что-то? – Вера улыбнулась.

- Нет, это книга. Ее Паша просил ему принести, - неожиданно для себя ответил Андрон и тут же пожалел.

«Кто дернул его это сказать?! Почему?!»

Вера зацепилась. Ее взгляд вспыхнул:

- Книгу? Он что-то просил принести? – девушка бросилась к свертку.

Но Маленький, поднял библию и прижав ее к груди, испуганно забормотал:

- Нет нет! Вы не должны это видеть! И знать! Вы не должны! Нет! Вы не можете на нее смотреть!

Вера стояла в растерянности и не понимала этой реакции. Она не ожидала, что офицер НКВД - запричитает и станет хвататься за сверток.

- Господи! Что там у вас? Что там он просил, что я не могу посмотреть? Странно! Я хочу посмотреть! Покажите мне!

Но Маленький отпрыгнул от Веры назад, словно испуганное пожаром животное в лесу. Щукина застыла в нерешительности. Она прижала ладошку к губам. В глазах мелькнул страх. Маленький, оправдываясь, за свое странное поведение быстро и невнятно забормотал:

- Вы, не понимаете. Вы не можете это смотреть! Это, только навредит Павлу. Поверьте! Поверьте! Я же обещал вам, что помогу ему. Так, не мешайте мне. Не мешайте, - лейтенант судорожно надел шинель и застегивал портупею.

Но у него это не получалось. Пальцы не хотели слушаться, а пуговицы не попадали в петли. Андрон еще больше занервничал и так и остался стоять расстегнутым. Схватил, сверток с книгой и тяжело дыша, сказал:

- Я приду. Я приду еще. Я скажу. Но вам, конечно, не нужно было бы - тут находиться. Не нужно. Понимаете. Вам, нужно уйти отсюда. Нужно уйти.

Вера кивнула головой. Она грустно улыбнулась. Маленькому захотелось подскочить и обнять ее - так сильно, что бы хрустнули ее кости. Что бы она почувствовала - как она ему дорога! Он хотел ее осыпать поцелуями. Целовать ее лицо, грудь. Он хотел схватить ее на руки и унести отсюда. Из этого дома - его соперника. Андрон невольно закрыл глаза.

Вера, тяжело вздохнув, тихо сказала:

- Я же говорила вам – мне некуда идти. Не куда. Вот. Мой дом сгорел. Моя мама мертва. Мой папа арестован. Мне же надо где-то ночевать. И потом, что тут такого, что я буду жить в квартире у своего жениха? Это что запрещено законом?!

- Да! Это запрещено! Квартира опечатана. И по закону, тут, никто не может быть. Никто! – Маленький, сказал это с явным раздражением.

- Вы, что ж меня выгоните. Выгоните или арестуете? Или пойдете - доложите своему начальству? Что сюда пришли солдаты и схватили меня? Как Пашу? Как - моего отца?

- Нет, но…

- Что но! Так делайте это! Делайте!

- Нет! Простите, я не хотел! – Андрон потупил глаза в пол.

Вера улыбнулась. Но улыбка была похожа на гримасу презрения:

- Тогда я буду тут жить. Буду.

- Хорошо. Живите. Но обещайте! Как только, я вас попрошу - вы съедете отсюда! – Андрон покосился на Веру - как нашкодивший школьник, на учительницу.

Та пожала плечами. Посмотрела в окно. И как-то вяло ответила:

- Съеду. Съеду. Мы все, когда ни будь - туда съедем…

- Нет. Вера. Я прошу. Вы не так поняли. Я, чем смогу. Я же обещал – я помогу, то есть, попытаюсь помочь Павлу. Попытаюсь. Но, и вы, вы тоже не должны его подставлять. Не должны рисковать. Он бы этого не одобрил!

Вера вздрогнула. В ее глазах мелькнула надежда. Девушка словно ожила. Она закивала головой:

- Извините. Извините. У меня, вот, нервы, что-то совсем. Я, конечно – сделаю так, как вы скажите. Сделаю. И все. Главное - что бы Паше там было легче! А в вас я верю! Я могу жить на вокзале! Пока!

- Нет, не надо на вокзале! Не надо! Там патруль и комендант! Нет!

- А, где мне жить? На улице очень холодно! На работе я не могу оставаться на ночь!

- А соседи? – Андрон положил сверток и застегнул портупею.

- А соседи боятся. Только вот себе проблем. Кому нужна дочь врага народа?

- Что? Неужели отказались?

- Хм, на прямую конечно нет! – Вера тяжело вздохнула, - Но дали понять…

- Ну, тогда… - Маленький замялся.

- Что тогда?

- Тогда, может - вы у меня будете ночевать? А? Я все равно поздно прихожу. Или вообще ночью не ночую. Работа. А вы могли бы спать у меня в комнате. У меня комната в центре города. На проспекте Сталина. Да, двадцать пять квадратов! Бывшие буржуйские хоромы! Паровое отопление! А? Две кровати! Одну я вам выделю!

Вера испуганно посмотрела на лейтенанта. Он! Это предлагает ей он?! Человек в этой - страшной для нее форме! Шинель, с красными, как кровь петлицами! И капельки – бусинки-кубики, в них! Люди, в такой вот форме - уводили ночью ее отца! Люди в такой форме - скорее всего, уводили и его любимого человека, отца, ее будущего ребенка – Павла! Они уводили его туда, в это мрачное место в тюрьму! А сейчас этот человек, в похожей военной форме, предлагает ей кров?! Абсурд!

Вера зло ухмыльнулась:

- А вы не будете выпытывать у меня – о чем я разговаривала с Пашей? Может у вас задание? Вот, так, охмурить невесту - арестованного вами человека? А, лейтенант?

- Ну, зачем вы так?! - обиделся Андрон.

Он, наконец-то - спокойно застегнулся и поправив верхнюю пуговицу - одел фуражку, потупил глаза в пол:

- Я, правда, хочу помочь вам. Извините. Мне нужно идти. Но вы все равно – подумайте. Подумайте!

Маленький повернулся и быстро вышел, прикрыв за собой дверь. Но она, все равно, предательски скрипнула. Петли всхлипнули. Они, как немые свидетели, тоже переживали за своего хозяина. Вера еще долго стояла и смотрела вслед ушедшему офицеру. Она молчала. Слезы котились по ее щекам. Теплые, почти горячие и горькие - они скатывались к краешку губ.

Вера смахнула их ладонью и тихо спросила сама у себя:

- И все-таки, что же он такое нес Павлу? Почему он не показал это мне? Чего он так испугался? Странно…

Предыдущая Оглавление Следующая