Владимир Померанцев. По царским и сталинским тюрьмам
В Красноярске меня неделю выдерживали в городской тюрьме. Задержка водворения в ОТБ-1 дала повод подозревать, что вокруг меня ведется какая-то интрига. Позднее, почти через год выяснилось, что я действительно оказался яблоком раздора между 4-м спецотделом МВД и Главенисейстроем того же МВД. Первый считал своей обязанностью и правом комплектовать спецтюрьмы, второй хотел новое спецбюро укомплектовать своими кадрами, конечно, тоже арестантскими. Если бы я был “рядовым” спецарестантом, то, вероятно, меня приняли бы в ОТБ-1 без трений, но мой спецэтап говорил, что везут заключенного, предназначенного на руководящую работу, а на такую работу Главенисейстрой хотел назначать своих “руководящих” арестантов.
Возмущенный длительной задержкой в городской тюрьме с плохим питанием, грязью и вонью, я потребовал бумаги для заявления в 4 спецотдел МВД. Возымело ли действие требование, или спор обо мне кончился сам собой, но через день я был переведен в ОТБ-1. Еще через день я был приведен к начальнику, который сообщил, что собирается меня назначить заместителем начальника проектного отдела. Я отказался от такой чести и просил оставить на рядовой работе в должности старшего инженера.
Особое техническое бюро занимало обширную территорию, без малого целый квартал, и представляло собой по существу не одну, а три организации. Во-первых, в ОТБ-1 входил проектный отдел с полным комплектом подразделений большого института по проектированию горнозаводских предприятий. Во-вторых, при ОТБ-1 состоял геологический отдел с минералогической, спектрографической, химической и петрофизической лабораториями. В-третьих, на территории ОТБ-1 располагался входящий в его состав экспериментальный завод по очистке металлической сурьмы до чистоты в 99,99%. Такое разнообразие деятельности было вызвано не потребностями внутреннего плана учреждения, а отражало стремление МВД захватить всевозможные стороны народного хозяйства во имя создания всемогущей “империи МВД” — государства в государстве, во имя ореола незаменимости в глазах дорогого и любимого вождя Сталина.
С первых же дней моего пребывания в ОТБ-1 меня старались вовлечь в сложные интриги, связанные с борьбой за власть, влияние, служебные места между 4-м спецотделом МВД и Главенисейстроем МВД, между проектным и геологическим отделом, между руководящими работниками. Душой всех этих интриг был начальник проектного отдела Локштанов. Высокий, стройный, стремительный, с продолговатым лицом, римским носом, большими умно-хитроватыми глазами, он мог бы сойти за красавца, если бы не нервный тик лица и непроизвольно часто возникавший оскал рта. Этот человек был буйной и бурной биографии, сын русского и еврейки, инженер-строитель по специальности, рвач и лихоимец, развратник и интриган, авантюрист и пройдоха, не один раз судимый и каждый раз вылезавший сухим из воды, сидевший в лагерях и тюрьмах и досрочно освобождавшийся, но самое главное — умевший при любых обстоятельствах делать себя незаменимым.
Вот и сейчас Локштанов был на положении заключенного. Его привезли из Норильска. Туда он попал в конце тридцатых годов по 58-й статье. Работал в спецбюро по строительству города Норильска. Отлично проявил себя по проектированию и строительству в условиях вечной мерзлоты. Был досрочно освобожден. Немедленно завел любовные связи с женами многих норильских инженеров, хотя сам был женат и жена приехала к нему в Норильск. На разгульную жизнь, особенно дорогую в условиях Заполярья, нужны деньги. Для этих целей Локштанов быстро продвигался по службе. Сделался правой рукой главного архитектора города, а потом и любимчиком начальника Норильскстроя генерала Панюкова. Но и оклады высоких должностей не покрывали расходов локштановского разгула. Он принялся за махинации с оплатой проектных и строительных работ. Его арестовали, но жене удалось увезти паспорт мужа в Москву, где она с помощью заполярных бешеных денег хлопотала о его освобождении. Когда генерала Панюкова назначили в Красноярск начальником Главенисейстроя, то он вспомнил о Локштанове и выхлопотал ему перевод в ОТБ-1. Здесь Локштанов, будучи еще заключенным, развернул молниеносную деятельность. Он понял, что в начале формирования Главенисейстроя нужны, проекты не рудников и заводов, а лагерей для строителей-заключенных. Он немедленно перестроил работу проектного отдела. Конечно, Локштанов не забыл и себя. Устроил отдельную камеру-квартиру на территории ОКБ, обзавелся “шестерками” из арестантов и вольняшек, вновь стал незаменимым человеком при генерале Панюкове.
Но строительство лагерей для заключенных не самоцель. Локштанов и это своевременно понял. Понял и необходимость подсчета и утверждения запасов полезных ископаемых, для добычи которых должны строиться рудники. Подсчет запасов — дело геологов. Но геологический отдел ОТБ-1 не мог удовлетворить эту потребность: там собрались петрографы, минералоги, геофизики, составители региональных геологических карт, поисковики, но не было разведчиков-геологов, которые могли бы произвести экспертизу разведанных месторождений и подсчитать их запасы. Вот тут-то под рукой у Локштанова оказался я: маркшейдер, геометр, специалист по оценке месторождений.
С первых же шагов я понял необходимость этого рода работ и предлагал начальнику геологического отдела, такому же заключенному, организовать специальную группу по подсчету и оценке запасов полезных ископаемых при его отделе. Мое предложение принято не было. Отказавшись от заместительства начальника проектного отдела, я в должности старшего инженера занялся скромными работами по анализу геологических материалов месторождения Киялых-Узень, на котором предполагалось строительство горно-обогатительного комбината. Локштанов вначале не замечал меня, успокоившись моим отказом от должности. Но вот как-то, обходя доски проектантов, он подошел ко мне и увидел мои изометрические построения в разных проекциях рудного тела месторождения Киялых-Узень. Наглядность картин так поразила Локштанова, что он специально вызвал меня к себе и долго расспрашивал о моих научных работах и возможностях применении их при проектировании рудников.
— Я плохо разбираюсь в геологических материалах, но вижу, что вы с их помощью можете хорошо все видеть под землей. Нужно немедленно вас включить в дело. В Главенисейстрое я слышал, что геологи бьются над оценкой сложного месторождения “Юлия”. Вас нужно послать туда.
На предыдущую главу На следующую главу На оглавление