В тюрьме его пытали

Уважаемый директор музея!

Прошу помочь мне в поисках места захоронения моего деда священника Соколова Михаила Сергеевича, 1868 г.р., расстрелянного в г.Дудинке по обвинению в контрреволюционной деятельности. Так как Ваш музей занимается историей всего края, то о 1930-х годах в музее должна быть какая-то информация. Не только я, но и вся наша семья хотела бы найти место захоронения деда, даже, если тела сваливались в ров. И, если мы найдем останки нашего деда, то перезахороним его. Поэтому прошу помочь мне в таком деле. Почти 20 лет до расстрела, мой дед, мученик, провел в ссылках, тюрьмах и лагерях. К сожалению, у УФСБ Красноярского края, ИЦ МВД Красноярского края МВД г.Дудинки информации о захоронении моего деда нет, как нет ее и в архивном уголовном деле, с которым я ознакомилась. Мои же ссылки на существование «ежегодных расстрельных списков НКВД» (которые до сих пор сохранились и где точно названы места захоронений расстрельных) с просьбой, ссылаясь на них, сообщить мне место захоронения моего деда, соответствующими органами игнорируются.

Прошу помочь мне.
С уважением
Н.Е.Соколова,
Москва. 1 февраля 2004 г.

В тюрьме его пытали

Мой дед, Соколов Михаил Сергеевич, русский, из семьи священника, родился в Москве в 1868 году. Окончил в Москве духовную семинарию и начал свою деятельность в 1888 году наставником, позже преподавателем в Волоколамском духовном училище. В 1897 г. Михаил Сергеевич женился на моей бабушке, Софии Алексеевне Зерновой, дочери дьякона церкви Знамения Пресвятой Богородицы в Переяславской слободе в Москве. В этой церкви проходило их венчание.

На венчании присутствовал в качестве свидетеля со стороны невесты ее брат, Семен Зернов, студент Московской духовной семинарии, в будущем епископ Благовещенский и Амурский, митрополит Горьковский, отец Евгений. Михаил Сергеевич и отец Евгений сохранили дружеские отношения до самой смерти. Отец Евгений с 1935 по 1937 гг. находился в Карлаге, где в сентябре 1937 г. был расстрелян.

В 1899 году в Москве родился мой отец, Евгений, который в семье был первенцем. В 1919 году мои дедушка и бабушка с пятью детьми бежали из Москвы в Самару. Дед служил священником в одной из церквей Самарской губернии. В 1921 г. семья бежит в Благовещенск к отцу Евгению. Оба старших сына переводятся из Самарского университета в Иркутский на тот же медицинский факультет. Михаил Сергеевич служит священником — протоиереем в городской Вознесенской церкви.

Летом 1923 г. епископа Евгения арестовали. Через несколько дней арестовали и Михаила Сергеевича, которого обвиняли в написании писем с призывами к населению явиться на выручку отцу Евгению, а также в посредничестве между Благовещенском и Харбином по связям с Карловецким собором.

В предъявленных обвинениях Михаил Сергеевич виновным себя не признал. Из-за «недостаточности собранных по делу доказательств» дело в отношении Михаила Сергеевича и еще одного священника прекратили. И их выпустили. До 1930 г. дед с женой и двумя младшими детьми жил в Благовещенске. Он активно переписывается с отцом Евгением, которого заключили в Соловецкий концлагерь, сначала на три года, а потом отправили в ссылку в Усть-Сысольск в Коми, а потом в г.Котельнич Вятской области. Все эти годы Михаил Сергеевич служит священником в Шадринской церкви г.Благовещенска. В 1930 г. его арестовывают по статье 58.10. Обвинения те же, что и в 1923 году (еще бы, ведь следователь тот же), кроме того, ему приписывают связь с опальным отцом Евгением, обвиняют его как «противника настоящего строя, старающегося скомпрометировать власть коммунистов». И 15 февраля 1931 г. дедушку приговаривают на заседании тройки ДВК при ПП ОГПУ к заключению в концлагерь сроком на пять лет с заменой ссылкой в Николаевский-на-Амуре на тот срок. Виновным себя дедушка не признал. Далее, до 1936 г., никаких документов пока мы не нашли.

В 1936 г. дедушка с семьей живет в Томске, служит священником вместе с епископом Кокотовым. Их обоих арестовывают в 1936 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности по той же статье — 58.10 Дело несколько раз отправляли на доследование, так как на заседаниях суда все свидетели отказывались от своих показаний против Михаила Сергеевича. В конце концов, суд перестал приглашать свидетелей.

В тюрьме здоровье дедушки было сильно подорвано, по медицинским показаниям он мог выполнять только сидячую работу. В тюрьме его пытали и выжгли на спине крест.

Моя наивная бабушка написала письмо прокурору, в результате чего ее, естественно, сразу арестовали и посадили в тюрьму, где она провела без суда несколько месяцев. Все обвинения дедушка отверг. При медицинском обследовании отмечалось, что он страдает миокардитом, но в северные губернии следовать может.

В 1937 г. Особым совещанием он был сослан в Дудинку сроком на 5 лет. Прибыл он туда этапом 20 августа 1937 г. Как он прожил до февраля 1938 г. (столько времени от него не было писем), мы не знаем. 9 февраля его арестовали уже в Дудинке (проживал по ул.Палатка, за ручьем, в бараке). В эти месяцы он нигде официально не работал.

Его обвиняли в участии в нелегальных сборищах, на которых якобы обсуждались вопросы демонстрации ссыльных, о срыве выборов в Советы, высказывались против политики Советского правительства и ВКП(б). Кроме того, якобы планировали во время летней навигации захватить иностранные пароходы и всем удрать за границу, убить руководство НКВД и начальство округа.

Допрос был единственным, и дедушка его подписал. Подписал, что со всем согласен и что это все он задумывал (кровь стынет, как подумаешь, что с ними там делали!!!).

На заседании тройки 7 марта 1938 г. дедушку и еще нескольких человек (все священники) приговорили к расстрелу. 17 марта 1938 года в 23 часа дедушку расстреляли...

Вероятно, в будущем кто-то из нашей семьи попробует приехать в Дудинку и взять земли с тех мест, где покоится наш дедушка, чтобы эту землю захоронить в бабушкиной могиле...

Таймырский окружной краеведческий музей
Фонд культурных инициатив
(Фонд Михаила Прохорова)
2006 г.

На оглавление На предыдущую На следующую