Федор Романюк. Мысли и воспоминания
По стечению некоторых обстоятельств я был арестован в Петербурге и этапным порядком был выслан на родину в Польшу. Проездом нас водворили временно в г.Брест-Литовске в городскую тюрьму. Со мной разделяла это унизительное путешествие одна крестьянка Дубец Анастасия. В здании тюрьмы меня поместили в нижнем, а ее во втором этаже. А в тюремной камере нас было двое: я и еще один молодой, очень вшивый еврей. От него я набрался этих неприятных и докучливых насекомых. Помнится как сейчас: был хороший летний, солнечный день. Бряцая связкой ключей, подходит к двери нашей камеры надзиратель и, открыв дверь, спрашивает мое имя и отчество, назвав прежде мою фамилию. Узнав, что все три слова, составляющие совместно мое название, соответствуют требующимся, подает мне передачу, состоящую из пары простого крестьянского поношенного белья. Я был крайне изумлен: откуда могла поступить на мое имя передача, когда я в Бресте и во всей округе на сотни верст никому не мог быть известным. Кто мог знать меня и хотел мне благотворительствовать? Кто знал, что позорное имя арестанта я воспринял незаслуженно? Кто мог поэтому мне посочувствовать? Только небеса. Когда при продолжении этапного пути я поделился недоумением с Анастасией, то сообщила мне, что она сама является случайной свидетельницей самого акта передачи у тюремных ворот и у будки дежурного надзирателя. "Я сидела, - говорит она, - у открытого окна на подоконнике и сквозь железную решетку видела и слышала. На моих глазах подошли к воротам тюрьмы двое: мужчина в железнодорожной форме и с ним женщина в черном пальто (сак) с вязаной косынкой на голове. Назвав твое имя, отчество и фамилию, просили вручить тебе передачу". Кто были сии лица для меня и по сей день остается тайной.
(пропуск стр.251 - стр.258)
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава