Федор Романюк. Мысли и воспоминания
Письмо сестре Агафии из з/кл.
25/YIII
Здравствуй, Агашенька!
Получил твое письмо пару дней тому назад и удивился, что там не было упомянуто о посещении тебя товарищем, который проездом через Абакан в Краснотуранский район после 10-летнего отсутствия должен был навестить тебя и не чернилами, а устами к устам изъяснить тебе все о моих обстоятельствах. Агашенька! Я недоумеваю, почему твою голову посещают такие мысли: куда-то ехать, кого-то искать. Почему тебе не сидится на месте? По-моему ехать тебе никуда не нужно. А нужно было бы куда ехать, само дело указало бы. Что же касается твоего одиночества, то это вопрос не маловажный. Но как искать и кого искать? Можно наискать себе Фросину свекровку, от которой после не отвяжешься. Искать общения нужно, но общения с людьми единого духа, единого настроения. Я помышляю о совместном пребывании с тобой или еще с кем-нибудь в таком роде. Меня манит примерно такая картина. Я с тобой вместе. У нас с тобой какая-нибудь комнатушка или землянка, украшенная иконами и озаренная символом христианской благодатной жизни - лампадкой. У нас есть слово Божие и молитва. У нас есть неисчерпаемое рассуждение на темы обо всех сих приключившихся, как тогда во время оно, так и теперь в наше время. Мы довольствуемся насущным куском хлеба и свободны от пожелания многого. Мы помышляем только о любви, о любви ко всем, только о стятыне, только о благодати. У нас речи только о едином на потребу. Мы делимся мыслями, открывающими премудрость Божию в жизни мира видимого и невидимого, т.е. сердечного. Мы каждый день готовимся к переходу во иной мир, где скрыты для помилования блага, превосходящие всякие человеческие ожидания. Вот какая жизнь меня интересует и пленяет. Искать людей нужно таких, которым нужно было бы послужить, того утешить, тому помогать. Для этого нет необходимости, чтобы эти лица находились здесь же при тебе. Расстояние большого значения не имеет. Природа духа такова, что при раздельном пребывании в отношении физическом можно быть в полном единении духа, держать любимых в своих очах. Нам с тобой, сестрица, нужно немного: хлеб, картофель, рубище, прикрывающее нашу наготу. Большего в этом отношении пусть ищут те, у которых нет надежды на бессмертие. Что ты много говоришь о поездке к (неразобр. - стр.451). После 2-х-3-х дней праздника свидания после многолетней разлуки последуют обычные жизни будни, и возникнет вопрос о том, чем будешь заполнять время. Но много обо всем говорить не станем. Бог даст, в недалеком будущем встретимся, и тогда дано будет нам, что сотворим. Пока потерпим мало. Передай привет дорогой Ирише, хозяйке, Тихону и Фене со чады. Сама прими от меня братское лобзание. Сестрица! Будем с тобой учиться побеждать грех. Побеждающий получит белый камень и на нем написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает. Храни книги. До скорого свидания - Федор.
Пишу дополнительно
Когда мое письмо было написано на двух листках, мне сказали, что есть мне письмо из Абакана, но оно пошло в цензуру на просмотр. Сегодня мне его принесли. Благодарю тебя паче всего, сестрица, за посылку, которая так спешно была собрана и получена и за письмо и за твое воистину братское отношение и за желание видеть меня. Уже я несколько раз обращался в Москву и объяснял в чем был обвинен на областном суде, и всякий раз Москва предлагала Хакасской прокуратуре пересмотреть дело, но та твердо стоит на своем: осужден правильно и в соответствии с содеянным. Я был осужден на 10 лет заключения за письмо в редакцию газеты "Советская Хакасия". Газета напечатала антирелигиозную статью и я, прочитав, написал резкий, хотя очень краткий (на почт. листке) ответ, подписал его вместо фамилии словом "Верующий". В день разбора дела 7/YI-1941 г. пред судом лежало это мое письмо. Крепко меня наказали, но не даром, так как на суде я высказал безбоязненно и даже с желанием умереть за веруемую истину, и я высказал все свои религиозные убеждения. Да и сейчас не жалею, но даже доволен, что Господь помог мне высказать исповедываемую веру. Верую, что оно зачтется мне в день суда Божия. Сама знаешь, что чего- либо дурного, вредного для человеческого общества я не сделал. В настоящее время Москва в третий раз предлагает пересмотреть мое дело, предлагает не Хакаской прокуратуре, а Красноярской краевой. Жду ответа. Если получится ответ отрицательный, то у меня уже заготовлено два заявления в Москву: одно председателю Совета по делам русской православной церкви, а другое в редакцию газеты "Правда". Но я не стремлюсь к освобождению из заключения от уз, а помышляю об освобождении от упреков моей христианской совести, которая ясно зрит мою нечистоту и упрекает меня во многом. Денег мне не нужно. А лучше, когда будешь извещена, пошли другу юности Михаилу Александровичу свою драгоценную лепту от скудости твоей. Очень, очень советую тебе писать то, что у тебя интересно в памяти, но писать правдиво, честно, без прикрас как пред Всевидящим Оком. Мирских лживых, полулживых книг написано много, это не наша пища. Нужно подбирать такие слова и обороты речи, чтобы они точно выражали твою мысль. Примером как нужно писать служит книга "Моя жизнь во Христе". Целую. Федор.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава