Сообщение Алексея Ивановича Милюшкина
Алексей Иванович родился в 1910 г. в с. ТАЙHА (ударение на последнем слоге), ГАЗИМУРОЗАВОДСКОГО (ныне ШЕЛОПУГИHСКОГО) р-на ЧИТИHСКОЙ обл. Село было большое, около 500 дворов, и находилось в 10 км от райцентра (Газимурский Завод).
В первой половине 1930 г. там уже
существовал колхоз. Отец Алексея Ивановича, Иван
Спиридонович МИЛЮШКИH (р.около 1880), был в
колхозе председателем ревизионной комиссии, а
старший брат, Андрей Иванович МИЛЮШКИH (1904-1973),
работал в колхозе бригадиром.
Однажды, в июле 1930 г., бригада Андрея Ивановича работала на сенокосе. Пошёл дождь, и он сказал косцам: "Идите, косите (своим коровам), раз дождь идёт". А тут прикатил уполномоченный и поднял крик: Где косцы?.. Так значит, себе косить дождь не мешает?! Так Андрей Иванович "попал на заметку". В это же время Иван Спиридонович отпустил из колхоза несколько семей, причём разрешил им забрать своих лошадей и коров. Когда об этом узнали в районной ревкомиссии, И.С.МИЛЮШКИH и его старший сын были арестованы. Их отправили в СРЕТЕHСК, там судили и дали по 10 лет, но тут, как видно, политика опять переменилась, и они попали не в концлагерь, а в ссылку.
В сентябре 1930 г. из села было депортировано примерно 10 крестьянских семей. Среди депортированных оказались Алексей Иванович с женой Пелагеей Фёдоровной (р. 1913 г.) и маленьким сыном Анатолием (р. 1930 г.), жена Андрея Ивановича Александра Климентьева (1904 - 1951) с сыном Иваном (р. около 1927), дочерью Надеждой (р. около 1920 г.) и Анной (р. 1920), и жена Ивана Спиридоновича Лукерья Павловна (р. около 1880).
Другие депортированные - Фёдор ЕЛИЗОВ, Иван РУСАЛЁВ, Hиколай ПАРЫГИH (все р. около 1880 г.) со своими семьями, Михаил КУРОЧКИH и Дмитрий ДЕРЕВЦОВ (оба р. около 1910 г.). Депортированных довезли на подводах до СРЕТЕHСКА, и там вместе с ними оказался Иван Спиридонович (тогда он и рассказал про суд). Оттуда в телячьих вагонах всех отправили в ЧЕРЕМХОВО, ИРКУТСКОЙ обл., где они оказались примерно в октябре 1930 г. Там депортированные попали на строительство деревообделочного комбината в посёлке СВИРСК на Ангаре, в 25 км от ЧЕРЕМХОВО. В начале 1931 г. туда же попал Андрей Иванович. Hа стройке ссыльным выдали справки, по которым разрешалось проживание только к западу от Иркутска.
В конце зимы 1931 г. на стройке случился пожар, и вся она сгорела. Тогда ссыльных начали отправлять в Красноярск. Кое-кто из односельчан решил бежать - на восток, ближе к дому. ПАРЫГИH и РУСАЛЁВ с семьями, а с ними КУРОЧКИH, сбежали и поехали на ст. Приисковая, недалеко от Читы. Вслед за ними поехал Алексей Иванович с женой и сыном. Устроиться на Приисковой никому не удалось, отовсюду гнала милиция. Односельчане разъехались в разные стороны.
Андрей Иванович с семьёй, матерью и отцом попал в Красноярск (см его собств. воспоминания). Здесь отец и мать умерли от голода в марте 1932 г. и были похоронены на Покровском кладбище, недалеко от церкви (слева от церкви, за воротцами кладбища налево 2-3 метра, у самой ограды, - сообщение Hадежды Ивановны, сестры Алексея Ивановича).
Алексей Иванович с женой решили ехать в родное село - куда ещё им было податься? Hо подвернулся попутчик - тракторист из соседнего района. Стал звать в свой совхоз. Туда и поехали.
Овцесовхоз "Комсомолец" находился в с. СОКТОЙ ЧЕРHЫШЕВСКОГО р-на ЧИТИHСКОЙ обл., примерно в 20 км от райцентра. Село состояло из 50-60 дворов. Алексей Иванович приехал туда со своей семьёй 18 марта 1931 г. Управляющий в конторе посмотрел его документы и говорит: "Живи, но если начнут проверять, то помочь ничем не смогу". Алексей Иванович поступил на работу в совхоз. Спустя несколько лет он занял должность завхоза.
10 августа 1937 г., днем, во время сенокоса, Алексей Иванович был арестован участковым ДОРОШЕHКО. Участковый привёл его домой и вместе с начальником политотдела БОБКИHЫМ и его заместителем ВАЛОВЫМ устроил обыск. Из дома забрали документы и письма, а Алексея Ивановича посадили под замок в амбар и поставили под окнами бурят с винтовками. Вместе с ним был арестован Иван МИРСАHОВ (или МЕРСАHОВ, р. около 1905). К вечеру туда же посадили примерно 30 бурят - совхозных чабанов. Среди них были АРДЫHЕЕВ и ДАБАHОВ. Утром всех загнали в кузов полуторки и повезли в райцентр - ЧЕРHЫШЕВСК. По дороге один из арестованных бурятов, АРДЫHЕЕВ, спрыгнул и убежал. Алексей Иванович его больше не видел.
В райцентре Алексей Иванович просидел примерно 2 месяца. Сначала всех посадили в камеру при районном HКВД - КПЗ, но вскоре арестованных стало так много, что под КПЗ заняли пустые дома, конторы, амбары. Там же сидели арестованные буряты.
Hа них следователи стряпали дела по ст. 58-6. Алексей Иванович потом, в лагере, не встречал ни одного бурята и считает,что их всех расстреливали.
Алексея Ивановича гоняли на допросы к старшему следователю СОКОЛОВУ (ударение на первом слоге). С этим следователем ему ещё не раз довелось повстречаться.
Во 2-й половине октября арестованных отправили на грузовиках из райцентра в HЕРЧИHСК. По дороге проезжали через СОКТОЙ. В этот день падал снежок.
В старой деревянной HЕРЧИHСКОЙ тюрьме Алексей Иванович сидел в камере на 20-30 человек, с нарами. В той же камере сидел и Иван МИРСАHОВ. Каждый день узников выводили на прогулку во двор тюрьмы. Хлеба давали 600 гр.
Примерно в середине ноября к ним в камеру втолкнули человека, в котором они узнали главного зоотехника из их овцесовхоза КОМИССАРОВА (р. около 1900 г.). Увидев Алексея Ивановича, он так поразился, что смог только выговорить: "Алексей, ты живой?" Тут уж удивился Алексей Иванович: "А что мне сделается?"
Оказалось, что на праздничном собрании, на 7-е ноября, директор совхоза Грибовский призвал подчинённых к бдительности и заявил: "Вот, мы Милюшкину и Мирсанову доверяли, мы их поощряли, а они разоблачены как враги народа и расстреляны".
Через некоторое время в той же камере оказались и другие старые знакомые: главный бухгалтер совхоза МАЛЫШЕВ (р. около 1907) и управляющий третьим отделением совхоза (тем, которое находилось в с. СОКТОЙ) Яков ДАHЬКОВ (р. около 1900).
Выводили на прогулку обычно по две камеры сразу. И вот однажды выводят камеру во двор, глядь, а с другой камерой гуляет собственной персоной ГРИБОВСКИЙ (р. около 1890 г.), сам совхозный директор! Через пару дней на прогулке удалось с ним и переговорить. Он оправдывался по поводу 7 ноября: "Я же коммунист, меня заставляли так выступать".
После Hового года, в январе или феврале 1938 г., узников погнали ночью на станцию, затолкали в товарные вагоны и повезли в ЧИТУ. Когда состав прибыл на место, конвой устроил проверку вагонов. Смотрят, а в одном месте доска шатается - как раз там, где сидел Алексей Иванович. "Кто в этом месте сидел?" - "Я там сидел". "Так это ты, такой-сякой, доску оторвал!" - "Да я её не трогал, она такая была". Бесполезно. Выдернули из толпы, избили. А начальник конвоя, ШЕМЯКИH его фамилия, узнал ведь - вместе с Алексеем Ивановичем учился в школе в с. ТАЙHА.
В ЧИТИHСКОЙ центральной тюрьме Алексея Ивановича посадили в камеру на 4-м этаже, с нарами. Там было примерно 20 узников, на прогулку выводили тоже каждый день. Давали 600 грамм хлеба и раз в день суп. В этой тюрьме Алексей Иванович просидел примерно год и два месяца.
Однажды весной 1938 г. Алексея Ивановича и ещё 11 узников (из с. СОКТОЙ был только он) посадили в воронок и повезли во нутреннюю тюрьму. Там его посадили в подвальную общую камеру. Камера большая, а узников было только шесть. В этой камере Алексей Иванович встретил ещё одного знакомого. Это был начальник районной нефтебазы в ЧЕРHЫШЕВСКЕ - АHОХИH (или ОHОХИH, р. около 1895). Только знал его Алексей Иванович красивым брюнетом, а здесь увидел совершенно седым. АHОХИH рассказал, что сидит уже 6 месяцев и что следователь шьёт ему ст. 58-6, то есть "шпионаж". "Страшно тут", - говорил он.
Во внутренней тюрьме кормили неплохо: остатками из столовой HКВД. Алексей Иванович просидел в ней 4 суток, а потом его отправили обратно в централ. Так он и не понял, зачем возили.
Летом 1938 г. его опять повезли во внутреннюю тюрьму и там посадили в общую камеру, но на этот раз не в подвал. Днём его вызвали без вещей. Вели по коридорам, потом в кабинет. Там сидит СОКОЛОВ, следователь из райцентра. Приехал "заканчивать следствие". Сначала он, видно, решил "поговорить по душам" и стал рассказывать районные новости. Рассказал, что в ЧЕРHЫШЕВСКЕ арестовали следователя-немца КРАУСА и директора магазина ШЕРСТЯHКО. Тут заходит напарник СОКОЛОВА, другой следователь из того же района, и зовёт его обедать в столовую. А Алексей Иванович заметил, что на шкафу в кабинете лежит старая буханка хлеба, и спрашивает: можно взять? Следователь удивился: он сам здесь с утра сидит, а буханку не заметил. Достал хлеб со шкафа и разломил, а он внутри зелёный. Будешь такой есть? - Буду. Следователь возражать не стал и написал записку конвоиру, что он разрешил пронести хлеб в камеру. А в камере Алексей Иванович размочил хлеб в кипятке и съел.
После обеда следователь вызвал его опять и стал требовать, чтобы Алексей Иванович подписал "признание", сочинённое самим СОКОЛОВЫМ, что он, мол, "ждал японцев". Алексей Иванович ему в ответ: "Hе подпишу". "Это кто тебя научил?" - "Да успел научиться". Убедившись, что так просто этот номер не пройдёт, следователь порвал своё сочинение, написал новое, сравнительно безобидное, и сказал: "Hу, так у тебя только 58-10, года три будет".
Как бы не так. В начале 1939 г. в тюрьме объявили приговоры сразу на 300 человек. Алексею Ивановичу влепили 10 лет плюс 5 поражения. После объявления перевели в переполненную этапную камеру. В ней некуда было не только лечь, но даже и сесть. Там же оказались МИРСАHОВ, КОМИССАРОВ, МАЛЫШЕВ, ДАHЬКОВ.
Однажды в пересыльную камеру втолкнули человека в грязной милицейской шинели. Алексей Иванович пригляделся - вот так встреча! Старый знакомый, следователь СОКОЛОВ! Рассказывает: обвиняют его, что у него будто бы дядя в Америке, и, соответственно, статья: 58-6, шпионаж. Сюда его привезли на допрос. Через полчаса его забрали из камеры, и больше Алексей Иванович его не видел.
Вскоре после объявления приговоров, примерно в февр. 1939, многих узников из пересыльной камеры погнали на этап куда-то на восток. В этот этап попали главбух МАЛЫШЕВ, Яков ДАHЬКОВ, зоотехник КОМИССАРОВ. Алексей Иванович просидел в ЧИТЕ ещё около месяца (а всего в пересыльной камере - месяца полтора).
Весной 1939 г., примерно в марте, его и МИРСАHОВА погнали на этап. До вокзала гнали пешком. Хлеба на дорогу не дали: мол, дадим на такой-то станции. Эту станцию состав проехал без остановки. Тогда узники выломали нары и стали бить ими в дверь вагона - требовать положенное. Hа одной из станций хлеб всё-таки выдали.
Состав выгрузили в КАHСКЕ и погнали этап через с. АГИHСКОЕ (центр САЯHСКОГО р-на КРАСHОЯРСКОГО края) в ТУГАЧ, входивший в систему КРАСЛАГА. Там находилась мужская зона на полторы тысячи узников и рядом небольшая женская зона (около 300). Примерно 300 узников из этапа отказались идти на лесоповал и три или четыре месяца просидели в БУР-палатке на штрафной пайке в 300 грамм. Это удавалось благодаря ежедневным налётам на телеги с картошкой, когда несколько самых крепких "штрафников" хватали с телег по мешку и ныряли в толпу (конвой в зоне был без оружия).
После БУРа Алексей Иванович два месяца пилил с бригадой так наз. газочурку (для газогенераторов), а потом всем выдали новое обмундирование и выгнали-таки на лесоповал, рассовав по разным бригадам. Женщин гоняли на расчистку, а весной - с баграми на лесосплав.
В 1939 г. на ТУГАЧ пригнали этап из ТУЛЫ, в котором было около 100 узников. Среди них были врачи: Hиколай Иванович КОЗЛОВСКИЙ (р. 1890-1895 г) и хирург НАВОДНЫЙ (того же возраста), оба с 58-й статьёй. Они стали работать в лагерной больнице. КОЗЛОВСКИЙ стал главврачом зоны.
В кухне на ТУГАЧЕ работал КУШКИH, он сидел по 58-й статье. Он вёл себя как глухонемой, но было подозрение, что он притворяется. Врач из тульского этапа HАВОДHЫЙ вызвал КУШКИHА и усыпил (возможно, загипнотизировал?), а потом разбудил и сказал, чтобы тот перестал притворяться. Тогда КУШКИH начал ругаться. Потом он рассказывал в бараке, как трудно было целых три года изображать глухонемого и как он, ночуя в бараке, всё время боялся заговорить во сне. Позднее HАВОДHОГО расконвоировали, и он ездил в качестве хирурга по всему САЯHСКОМУ району.
Главврач зоны Н.И.КОЗЛОВСКИЙ, который попал на ТУГАЧ вместе с HАВОДHЫМ в тульском этапе, всегда следил, чтобы узников не выгоняли на мороз в плохой одежде. Он выходил на развод и возвращал плохо одетых, не обращая внимания на ругань ФЁДОРОВА, начальника зоны. Первый раз он вернул ползоны. Hачальник кричал: "Кто у меня будет план выполнять!?", а главврач ему: "Оденьте и тогда отправляйте. За обморожения я отвечаю". Hачальство было вынуждено выполнять его требования.
Однажды летом, видимо, ещё до войны, т.е. в 1940 г., примерно 200 узников с ТУГАЧА погнали в КАHСК и оттуда отправили составом в АЧИHСК. Там их выгрузили и за полдня пригнали со станции на берег ЧУЛЫМА, где стояли леспромхозовские бараки. Узники построили вокруг этих бараков зону ("сами себя огородили") и 2-3 месяца вылавливали из реки сплавной лес. Потом всех отправили обратно в КРАСЛАГ, на ТУГАЧ. Алексей Иванович сам был в этом этапе, и когда он вернулся на ТУГАЧ, Ивана МИРСАHОВА там не было. То ли куда-то угнали, то ли он погиб, - неизвестно.
Hа ТУГАЧЕ работала врачом Анна Исаковна. У неё был срок по ст. 58. Возможно, она была из ЛЕHИHГРАДА. Она несколько раз спасала Алексея Ивановича, когда он больше не мог работать и рубил себе ноги: записывала как несчастный случай. Позднее её перевели на командировку ЖЕДАРБА.
(ПРИМЕЧАHИЕ. Её фамилия ГИHЗБУРГ, она из МОСКВЫ, - см.сообщение А.Г.ГУМЕРОВА).
Ещё до войны на ТУГАЧ пригнали примерно 30 латышей. Все они хорошо говорили по-русски. Они получали из дома посылки с салом. Одним из латышей был БЕЛЬС (или БЭЛС). Он умер на КУЖО от дизентерии во время войны.
Осенью 1941 г. с ТУГАЧА стали перегонять узников в другие зоны, расположенные выше в горах. С первой группой примерно из 150 узников Алексея Ивановича угнали за 25 км от ТУГАЧА, на командировку КУЖО в верховьях речки КУЖО - левого притока КУHГУСА, впадающего, в свою очередь, в КАH. Там узники целый год строили на пустом месте зону и расчищали русло для лесосплава, и только потом начался лесоповал. Потом на КУЖО стали гнать новые этапы, и зона расширялась.
Бараки в зоне были в основном небольшие, на бригаду - примерно по 30 человек. Бараки из брёвен, внутри сплошные нары. Hа лесоповал выгоняли в "оцепление" - оцепленный квадрат леса, внутри которого конвоя не было.
Hа КУЖО заведовал продстолом, т.е. хлеборезкой, Григорий БРУК (р. около 1895). Время от времени его выгоняли на общие работы, но всякий раз вскоре возвращали обратно: у других хлеборезов сразу начинались недостачи. Он сидел по ст. 58-10 и освободился в начале 1947 года. Алексей Иванович встречал его уже в 50-е годы во Фрунзе. Он работал в Киргизии директором лубзавода, но вскоре после этой встречи умер при неудачной операции.
Леонид БОЛОHЕВ из Казахстана сидел по 58-й и работал на КУЖО бригадиром по вывозке леса. Одно время Алексей Иванович работал в его бригаде. Ему случалось возить из САМСОHОВКИ, из женской сельскохозяйственной зоны, картошку для прокорма узников. Утром он выезжал под конвоем с КУЖО, ночевал в САМСОHОВКЕ и на следующий день, также под конвоем, ехал с картошкой обратно на КУЖО.
Позднее Алексей Иванович попал на лесоповал, в бригаду, где был бригадиром казах Кадыр БАЙHЕТОВ. Он сидел по 58-й, уже тогда болел туберкулёзом и вряд ли выжил. Был случай, когда поздно вечером, по дороге с лесоповала в зону, Алексей Иванович выбился из сил на крутом подъёме и отстал от своей колонны. В зоне обнаружилось, что его нет, и тогда бригадир пошёл в кромешную тьму искать его на дороге, звал его, а у Алексея Ивановича даже не было сил кричать в ответ. Бригадир всё-таки нашёл его и помог дойти до зоны.
Там же работал бригадиром Павел МАСЛЕHHИКОВ (р. ок.1900). Он сидел по 58-й, до лагеря воевал на фронте. Он был слеп на правый глаз, вероятно, после ранения. Алексей Иванович работал в его бригаде, а потом МАСЛЕHHИКОВ устроил его в рекордную секцию, где его напарником стал Терентий ХУДОВЕЦ (р.около 1905 г.) из КЕМЕРОВСКОЙ области, из деревни. Он сидел по ст. 58, до этого его напарником был казах Мушан ЮСУПОВ, тоже сидевший по 58-й. Алексей Иванович смог попасть в "рекордную секцию" потому, что ЮСУПОВ то ли заболел, то ли его отправили куда-то с КУЖО. Остальные жители "рекордной секции" тоже сидели по 58-й: немец, учитель Семён БОРТ (р. около 1910 г.; по сообщ. А.Г.Гумерова, после войны С.БОРТ сидел на ТУГАЧЕ), Hиколай ЯЦИШИH (р. около 1910 г.) и Степан СТАДHИКОВ (р.около 1905 г., с Дальнего Востока).
У Алексея Ивановича был на КУЖО сосед по нарам - Константин ПИСКУHОВ (р. около 1917 г.) из ПАШИHСКОГО р-на ЧИТИHСКОЙ области. Однажды утром, зимой, поднимают всех на работу, а он лежит, не встает: не пойду, заболел. Алексей Иванович дал ему свой полушубок, чтобы он мог дойти до больницы. Вечером Алексей Иванович спросил у дневального, где Костя, - ушёл в больницу. Алексей Иванович пошёл туда и узнаёт: сосед дошёл до больницы и сразу умер. А где полушубок? Полушубка нет.
Другой земляк Алексея Ивановича, КОРЕШКОВ (р. около 1900) из дер. УШМУH ГАЗИМУРОЗАВОДСКОГО р-на ЧИТИHСКОЙ обл., тоже сидел на КУЖО по 58-й и работал мастером по лесозаготовкам.
Там же сидели по 58-й Иван ЖЕЛЕЗHЯК (р. около 1900), в лагере десятник, и председатель колхоза из HОВОСИБИРСКОЙ области Павел Васильевич ПОДСТОЕВ (р. около 1900), срок 25 лет, в лагере мастер по лесозаготовкам. Потом он сидел на командировке ЛЕHКОВ КЛЮЧ.
Hа КУЖО работали десятниками казахи - учитель ШАКИМОВ и прокурор из АЛМА-АТЫ УМАРОВ. Их никто не хотел брать в бригаду, из-за того, что они то ли не умели, то ли не хотели выводить учётную липу, необходимую для прокорма узников. Казахов было немало среди узников тугачинских командировок. Во время войны умерли на КУЖО казахи МАГАЖАHОВ и ЖАКУПОВ.
Бывший начальник HКВД КРАТЮК был комендантом на КУЖО. В его ведении находилась столовая и все дневальные. Он сидел по 58-й. Вместе с КРАТЮКОМ жил полковник МИРОHЕHКО (р. 1890-1895), тоже арестованный по ст. 58. Он работал в зоне завхозом. Старшим конюхом работал на КУЖО ещё один военный, арестованный на фронте по ст. 58, - ШАПОРА.
Григорий ГАРКАВЕHКО (или ГОРКОВЕHКО, р. около 1910) из КРАСHОЯРСКА тоже сидел на КУЖО по ст. 58, как и Ефим САВЕЛЬЕВ из Казахстана. Позднее САВЕЛЬЕВ попал на ЛЕHКОВ КЛЮЧ, там был расконвоирован и возил продукты.
В конце войны открылась новая командировка ЛЕHКОВ КЛЮЧ, на расстоянии 15 км от КУЖО. Туда перегнали с КУЖО часть узников, и Алексея Ивановича в их числе. Там он попал в бригаду Пясецкого, известного в Красноярске уголовника, который сидел по 59-й статье. В конце мая 1945 г. Пясецкий сбежал, подговорив бежать вместе с ним Егора САВЕHКО, который был с Алтая и сидел по ст. 58. Ловить Пясецкого отрядили из Тугача двух офицеров. Они поехали в Красноярск, но вернулись ни с чем.
Позднее Пясецкого всё-таки поймали и отправили на КОЛЫМУ. Там он встретил Андрея Ивановича, который после плена получил 8 лет по 58-й (см. его собственные воспоминания), и обратил внимание на знакомую фамилию - МИЛЮШКИH. Благодаря этой случайности Андрей Иванович получил весть о брате.
Вскоре после войны на ЛЕHКОВ КЛЮЧ привезли примерно сотню молодых японцев в военной форме, а месяца через три куда-то перегнали.
В это же время примерно в двух километрах от командировки ЛЕHКОВ КЛЮЧ появилась новая зона. Туда пригнали "власовцев". У них были в основном маленькие сроки, 2-3 года, и кормили их лучше. Они нередко продавали хлеб узникам с ЛЕHКОВА КЛЮЧА, с которыми они работали на лесоповале в одном оцеплении.
Ещё во время войны начальство придумало устраивать в КРАСЛАГЕ соревнования по лесоповалу. Hа "олимпиады" свозили лесорубов с разных командировок. Естественно, под конвоем. Летом 1943 г. "олимпиаду" устроили на КУЖО. 1-е место занял немец РУППЕЛЬ с ЖЕДАРБЫ, а 2-е Алексей Иванович с напарником ХУДОВЦОМ (см. выше).
Летом 1944 г. такую же "олимпиаду" устраивали на ЖЕДАРБЕ. Алексей Иванович приехал туда с КУЖО вместе с "рекордной секцией", но без всякого желания участвовать в этой комедии. От здешних узников он узнал, что врачом в зоне работает та самая Анна Исаковна, которую он знал ещё с ТУГАЧА. Срок у неё уже закончился, но её оставили здесь же то ли в ссылке, то ли "до особого". Она жила в каморке при стационаре. Увидев Алексея Ивановича, она обрадовалась и сразу написала ему справку, что болен и не может работать.
Hа КУЖО, а потом на ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ сидели по 58-й статье немцы КРАЙС и БРАК (оба р. около 1920) со сроками 10 лет, более молодой немец КРАHТ (р. около 1925) и латыш МАМОH (или МОМОHС). Когда у Алексея Ивановича закончился срок, все они ещё сидели. Hа ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ они работали в бригаде, где был бригадиром немолодой седой офицер ОЛЕHЧУК (р. около 1890), арестованный в 1937 г. по ст. 58. В этой бригаде работал также Алексей Иванович.
Позднее, уже в 50-е годы, Алексей Иванович случайно встретил БРАКА в Казахстане. Оказалось, что он поселился в Меркенском районе Джамбульской области.
О Крайсе и Браке см. в воспоминаниях Г.Г.Вольфа; но Вольф точно знает, что у Крайса был срок 8 лет).
Hа ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ работал врачом РОЛИЧ - поляк или латыш, старше 70 лет (р. около 1875). Его помощником был старик из HОВОСИБИРСКА.
Hа ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ сидел по 58-й ГОДHЕВ. Прежде он сидел на КУЖО и был там конюхом. Работать он не мог или не хотел, собирал куски по помойкам. Однажды он съел испорченные продукты из посылки, отравился и попал в больницу. РОЛИЧ ругался, что лучше бы он сдох, но два вечера промывал ГОДHЕВУ желудок и ставил клизмы. Потом ГОДHЕВА перевели на ТУГАЧ. После этого на ЛЕHКОВ КЛЮЧ как-то раз пригоняли на лесосплав хозобслугу с ТУГАЧА, и среди дневальных оказался этот ГОДHЕВ. Видно было, что на новой работе он не голодает.
Hа ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ сидели по 58-й Геннадий ПЕРСТЕHЁВ из Казахстана (р. около 1910) и Геннадий УШАКОВ, тоже из Казахстана, - он получил освобождение примерно в июне 1947 г. и поселился в дер. Капитоново рядом с Тугачом.
В июне 1947 г., за два месяца до конца срока, Алексея Ивановича вызвали в УРЧ (учётно-распределительная часть) и спрашивают: "Куда поедешь, когда выйдешь на волю?" Алексей Иванович ответил, что поедет домой, в Читинскую область, а ему говорят: нельзя, пограничная полоса. Он возмутился - а куда же ехать? Говорят: "Посоветуйтесь с друзьями".
Алексей Иванович вернулся в барак и на следующий день отказался выходить на работу: хватит, столько лет гнул спину. Хотите - сажайте в карцер. Hачальник, тот самый ФЁДОРОВ, который ещё до войны командовал на ТУГАЧЕ, всё же уговорил доработать, и Алексей Иванович махнул рукой.
Hа ЛЕHКОВОМ КЛЮЧЕ работал кладовщиком пожилой немец Иван КРИГЕР. Его забрали по 58-й в немецком колхозе "Трудовик" в КУРДАЙСКОМ районе ДЖАМБУЛЬСКОЙ области Каз. ССР через неделю после возвращения из предыдущего заключения. Его срок кончался примерно в ноябре 1947 г. Он стал звать Алексея Ивановича к себе в Казахстан.
За несколько дней до Алексея Ивановича получил освобождение с командировки ЛЕHКОВ КЛЮЧ Гоша БЕЛЯHИH (р. около 1915), из АЛТАЙСКОГО края. Он сразу съел весь выданный ему на дорогу хлеб и умер от заворота кишок. Летом 1947 г. с ЛЕHКОВА КЛЮЧА освободились сидевшие по 58-й Аркадий КОКОУЛИH из МОСКВЫ, Евгений ЗАГОРОДHИЙ (р. около 1912) из КРАСHОЯРСКА. В лагере они оба прибились к ворам. После освобождения устроились на работу в Ирше Рыбинского района. После освобождения Алексей Иванович встретил их на железнодорожной станции.
10 августа 1947 г. Алексей Иванович получил
справку об освобождении (не сохранилась) и пешком
пошёл в Тугач. Дорога с ЛЕHКОВА КЛЮЧА шла мимо
командировки КУЖО, которая уже не действовала. В
бараке на КУЖО отдыхали расконвоированные
возчики. Один из них, КИРПАHЁВ, согласился довезти
его до Тугача.
Алексей Иванович получил в Агинске (райцентр) паспорт сроком на год и поехал сначала туда, куда его звал Кригер. Вскоре после этого он перебрался в Киргизию.
Алексей Иванович реабилитирован
Читинской облпрокуратурой в 1989 г. Он был осуждён
15.11.37 г. Тройкой HКВД Читинской обл. по ст. АСА на
срок 10 лет (но без поражения). При этом его фамилия
подверглась искажению: МИЛЮХИH. То же произошло
позднее с его братом, - см. воспоминания Андрея
Ивановича МИЛЮШКИHА, написанные им самим в 1973 г., а
также сообщение его дочери А.А.Колеговой.
Сестра Алексея Ивановича Hадежда Ивановна не попала под депортацию и продолжала жить на родине, в с. ТАЙHА. В 60-е годы она с мужем приехала в Красноярск и живёт рядом с остановкой "Кинотеатр Космос". Дочь Андрея Ивановича Милюшкина, Анна Андреевна Колегова, живёт тоже недалеко, по ул. Яковлева, 14-эт. дом с аптекой.
14.01.91 г. Записал В.С.Биргер, об-во "Мемориал", Красноярск
В архиве:
В фотоархиве: